Случайный свидетель

Телефон продолжал настойчиво вибрировать где-то в кармане. Не размыкая век, Яков Платонович нащупал рукой источник звука и отключил будильник. Половина седьмого утра. Пора вставать. Мужчина привычно отвел руку назад, чтобы положить телефон, но внезапно понял, что что-то не так. Прикроватной тумбочки на привычном месте не было. Непроснувшийся Штольман принял информацию к сведению и стал внимательно оглядывать окружающее пространство. Похоже, ночевал он не у себя дома и не в отделении, как это не раз бывало. Тогда где? Взгляд следователя наткнулся на стол, на котором стояла чашка с остывшим ароматным чаем и пирожки. Следующим предметом, который попался на глаза Якову Платоновичу, стал осенний букет, спросонья показавшийся банным веником в миниатюре. Штольман устало протер глаза и, отказавшись от анализа окружающих предметов, стал вспоминать предыдущие события. Последнее, что он помнил, это Анну, которая его уговаривала куда-то пойти. Учитывая, что события разворачивались в гостинице, то напрашивался единственный вывод. Номер Анны Викторовны! Яков Платонович окончательно проснулся, взъерошил волосы и опустил руку на голову. Надо признать, что этот поворот событий был неожиданным. Ему и так в последнее время было сложно себя контролировать рядом с Анной. Молодая девушка, добрая, ласковая, нежная сводила следователя с ума. К тому же она нисколько не боялась проявлять свои чувства ни наедине, ни на людях. Сердиться на это Штольман не мог. Он мог отчитывать её за безрассудство и ругать за прыжок в его объятия из окна, но в глубине души радовался, как ребёнок, тому, что девушка его послушно ждала и стояла так близко. Яков, стараясь не шуметь, встал и подошёл к окну. Приятным открытием стала занавеска, задернутая так, чтобы утреннее солнце не падало на диванчик, на котором Штольман провел последние несколько часов. Яков улыбнулся, оценив заботу девушки и отодвигая занавеску. Затем мужчина ещё раз посмотрел на стол, где рядом с его несостоявшимся ужином, буквально в центре стола стояла небольшая вазочка с тем самым букетом, который Яков преподнёс ей вчера. Более роскошный, с точки зрения Штольмана, букет от полицейских был обнаружен на углу стола, соседствующим со стеной и окном. Хозяйка номера явно отдала предпочтение подарку следователя. Штольман повернулся в противоположную сторону, продолжая разглядывать комнату. Теперь его взгляд был направлен на кровать, явно полутора- или двухместную, и на спящую на спине девушку. Аккуратно, на цыпочках мужчина обогнул кровать и присел на колени рядом с изголовьем. Смотреть на Анну он мог бесконечно. Штольман хотел сохранить в памяти каждую черточку её лица. Следователь помнил, что девушка меньше, чем через две недели закончит работу и вернётся в Затонск. Не отпускать её домой он не имел права. А что будет дальше? Будут ли они хотя бы иногда видеться? Яков понимал, что дома у Анны забот и обязанностей не меньше, чем у него в Твери. Иногда в голову приходила неприятная мысль, что Миронова и вовсе не будет искать встреч с ним, списав на банальный флирт в командировке. У кого из нас не было такого? Но сейчас мужчина просто любовался той, которая навсегда покорила его сердце. Что-то во сне тревожило Анну. Она заворочалась и повернулась на бок, вытянув вперёд руку и оказавшись лицом к следователю. Девушка нахмурилась. Яков, преодолевая желание покрыть лицо любимой поцелуями, сжал в своей руке её хрупкие пальцы. Словно почувствовав поддержку, Анна успокоилась. Лицо девушки разгладилось, дыхание стало ровнее. А затем Анна и вовсе улыбнулась, когда Штольман, ругая себя за отсутствие воли, поцеловал руку девушки. Анне, видимо, стало жарко, она откинула одеяло, что стало следующим испытанием для влюблённого сыщика. Его взору представилась пышная грудь, которую обтягивал топик. Только вот фантазиям Штольмана это обстоятельство нисколько не помешало, скорее, наоборот. Почувствовав тяжесть в паху, мужчина мысленно выругался. Знал же, что закончится именно этим! Знал, но все равно не мог не подойти к спящей Анне. Яков Платонович с сожалением отпустил девичью руку, приподнялся и направился в душ, надеясь остудить свой пыл и воспользоваться гостеприимством хозяйки номера. В том, что Анна не будет держать зла, Штольман был уверен.

***

Темнота обволакивает меня, окутывает страхом и поглощает. Я изо всех сил стараюсь не паниковать, но у меня не выходит. Я пытаюсь разглядеть хоть что-то сквозь тьму, но вижу только направленное на меня оружие. Идут последние мгновения моей жизни, и я не смогу ничего изменить. Крик отчаяния вырывается из груди, и я просыпаюсь. Снова мне снится этот сон! Как только я вернулась в Тверь, я каждое утро просыпаюсь под собственный крик и успокаиваю вырывающееся из груди сердце глубоким дыханием и наблюдениями за природой из-за окна. Я потянулась и встала, отмечая, что обе занавески открыты и готовы впустить в комнату первые лучи солнца нового дня. Где-то рядом слышался плеск воды. Видимо, кто-то в соседнем из номеров принимает душ. Я хотела подойти к окну, но в царившем в комнате полумраке обо что-то запнулась. Мужские ботинки. А если говорить точнее, ботинки Якова. Значит, я ошиблась. Это не в соседнем номере принимают душ, а в моем. В моём номере Яков Штольман принимает душ! Эта мысль и все последующие начисто вымели из головы остатки тревожного сна. Щеки опалило жаром, а я погрузилась в приятные воспоминания прошедшей ночи. Чувство целостности, захватившее меня, когда я обнимала любимого мужчину, нуждающегося во мне, возвращалось. Я будто бы заново обретала себя. Шум воды прекратился, и через пару минут открылась дверь. Я сделала единственное, что могла в этой ситуации: вышла навстречу мужчине. - Доброе утро, Яков! - поприветствовала я мужчину с таким видом, будто бы он каждый день выходил из душа моего номера. Впрочем, самообладание тут же покинуло меня, я сбилась и заговорила уже менее бодро и тихо: - Удалось... отдохнуть? Штольман, стоящий передо мною в гостиничном халате, кивнул, а я внимательно рассматривала его в таком необычном одеянии. Сейчас Яков, по груди которого стекали капельки воды, казался мне таким мягким, домашним, что сразу захотелось обнять его, поцеловать и не отпускать ещё пару часов. Направление собственных фантазий начинало меня пугать. - Доброе утро, Анна! - ответил мне Штольман каким-то чужим голосом. Он, кажется, тоже чувствовал себя неловко и почему-то избегал смотреть мне в глаза, опустив взгляд чуть ниже, на губы. Меня тут же бросило в жар. - Извини, я взял твой халат... - Ничего страшного, - уверила я мужчину. - Он тебе очень идёт. Халат Якову действительно шёл, он хотя бы не тонул в нем, как я. Только воротничок был небрежно загнут. Я протянула руку, чтобы поправить его, и замерла на мгновение, столкнувшись со взглядом Якова. Родные потемневшие глаза смотрели на меня, задавая вопрос и давая шанс одуматься, сделать шаг назад. Но отступать я не собиралась. В последние дни я с ума сходила, просто находясь рядом со Штольманом и наслаждаясь его прикосновениями. И я очень хотела того, что последует дальше. Я ответила мужчине взглядом и притянулась к его губам, а уже через секунду перестала воспринимать мир, растворяясь без остатка в том, кого ждала всю жизнь.

***

Быть любимой и желанной - огромное счастье для любой женщины. Когда тебя любят, то это ощущаешь каждой клеточкой. Чувствовать это в каждом прикосновении - блаженство. Я не могла подобрать слов, чтобы описать сейчас свои ощущения. Да и не нужно это было. Мы оба и так все понимали. Наверное, сейчас я улыбалась слишком глупо, чувствуя, как рука Якова прижимает меня к себе и гладит волосы. Я в долгу не оставалась и водила пальцами по его груди, прислушиваясь, как бьётся сердце любимого мужчины. - Яша, - тихо позвала я. - Да, Аня? - Яков вопросительно приподнял бровь. Сейчас мужчина был расслаблен и казался мне ещё более красивым. Я ответила прикосновением губ. Спустя миг меня аккуратно перевернули на спину и со всей нежностью и страстью объяснили все то, что ещё не было сказано. И я снова перенеслась в другую реальность, там, где нет никого, кроме нас двоих. Видимо, мироздание не было к нам благосклонно. Я услышала какой-то шум и с трудом вырвалась из объятий Штольмана. - Яков, - я попыталась отстранить протестующего мужчину. - Слышишь? Любимый, видимо, ничего не слышал и с непониманием в тёмном возбужденном взгляде посмотрел на меня. - Что такое? Шум сменился грохотом. Яков чертыхнулся, вскочил с кровати и поспешил на звук. - Халат, - крикнула я, понимая, что выглядим мы сейчас явно не для визитов. Так, мне бы тоже не помешало что-нибудь надеть. Где же топик? Ах, на зеркале за диваном! Вот же меткость у Штольмана! За стенкой номера снова что-то упало и раздался отчаянный мужской голос: - Ну почему, почему опять нет горячей воды?! Так вот оно в чем дело! Мой невезучий сосед в очередной раз пал жертвой коммунальных услуг. Я осознала всю прелесть ситуации со стороны. Яков, стоящий посередине номера в гостиничном халате, второпях надетом на левую сторону, искал источник звука с самым зверским выражением лица. Я, вертящая в руках топик, осознавшая, что ничего плохого не произошло. И наша мини-катастрофа за стенкой. Сдержать смех не удалось. Штольман с удивлением посмотрел на меня. Да, он, кажется, не в курсе нашей местной гостиничной достопримечательности. - Доброе утро, Сергей Степанович! - поздоровалась я, в знак приветствия постучав по смежной стене. - Для кого-то не очень доброе. Ещё и свет отключили! Девушка, милая, пожалуйста, сходите на ресепшен за запасным ключом, пока я ничего в темноте не сломал, - голос из соседнего номера звучал слишком жалобно и призывал к действию. - Хорошо, - согласилась я и, сделав шаг в сторону шкафа, оказалась в объятиях рассерженного следователя. - И почему этот мужчина называет тебя милой? - требовательно спросил он. Да Яков же ревнует! К человеку, с которым я едва знакома! После того, как мы минуту назад занимались любовью! С ума сойти! - Бессмысленно называть ведьмой ту, что способна помочь, - фыркнула я. - Одевайся, я не пойду в номер к обнаженному мужчине. Эти простые слова возымели ожидаемый эффект: Штольман тихо буркнул что-то себе под нос и направился разыскивать свою одежду. Я быстро переоделась, и через семь минут мы освободили соседа. Эротический настрой был сбит окончательно. А, посмотрев на время, я посетовала, что и позавтракать вдвоём не успеем. Яков безбожно опаздывал на службу. - Я вернусь часам к двенадцати опрашивать персонал, - проговорил Штольман, стоя на пороге номера. - Ты дождёшься меня? Я покачала головой. - У меня занятие в двенадцать, так что увидимся в обед, - грустно сказала я. - Хорошо, - Яков поцеловал меня на прощание. И почему у меня такое чувство, будто бы проводила на работу мужа? Ощущение, что так будет не раз и не два? Я помотала головой, отгоняя наваждение. Нужно срочно заняться делом. Каким угодно, но именно сейчас.