***
Мужчина галантно припал к руке Нины Аркадьевны и церемонно поцеловал её. Нежинская поморщилась. Она не признавала нежностей, а в сочетании с её сегодняшним спутником они выглядели фальшиво. Неприметный Сергей, проникающий везде и способный раздобыть любую информацию, был ей полезен, и дама соглашалась терпеть его странности в интересах дела. Наконец мужчина опустился в кресло, достал свои записи и начал доклад о том, где и как провела эти сутки Анна Миронова. Больше всего Нину заинтересовал прошедший вечер. Она помнила, что Разумовский вчера ждал медиума в гостинице. - С 18:00 до 23:00 была в гостях у одного импозантного мужчины, - перед Нежинской появилось фото Петра Миронова. - Он же её проводил в гостиницу. Нина посмотрела на фото. Симпатичный, живой, яркий мужчина. По лицу видно, что добродушный человек, но может быть и жестоким. Это выдавали его глаза. - И кто это такой? - спросила Нина. Сергей выжидательно посмотрел на даму. - Это достаточно хлопотно выяснить, слежка отнимает много времени, - проговорил он. Нежинская намёк поняла и мысленно чертыхнулась, расставаясь со стодолларовой купюрой. - Это некто Пётр Иванович Миронов, приходящийся объекту дядей, - любезно пояснил Сергей. Тьфу ты! От досады Нина чуть не топнула ногой, но сдержалась. Стоило ли платить такие деньги, чтобы узнать, что этот мужчина - родственник, а не любовник Анны?! Эту информацию даже никак не используешь: Штольман с его потребностью "хочу все знать" наверняка осведомлён о родственных связях своей пассии. - Так, а дальше? - поторопила мужчину госпожа Нежинская. А дальше начиналось самое интересное. В прошлую ночь Штольман был в гостинице, где совершено убийство. Но не только по служебной надобности. В этом Нина была уверена. А фотографии, где по ночной улице идут Анна и Яков, находясь на непозволительно близком расстоянии друг от друга, только подтверждали это. Другие кадры были не лучше. Вот эта провинциальная нахалка висит на Штольмане, а Якоб, милый Якоб, вместо того, чтобы оттолкнуть девушку, аж глаза прикрыл от удовольствия. Хорошо ему, видите ли! Без Нины хорошо! - Штольман ушёл из гостиницы в 07:55, - продолжил доклад Сергей, движением фокусника подсовывая очередное фото, на котором был изображён счастливый мужчина. Он даже казался моложе своих лет, улыбался, но только эта улыбка казалась Нине оскалом и глупой насмешкой над ней, над её чувствами. Вначале Нежинская ещё допускала мысль, что Якоб просто увлёкся красивой женщиной, но видела, что это не так. У Штольмана была одна особенность. Он никогда не оставался у партнёрши после секса, если не планировал более серьёзных отношений. От этой твари он ушёл утром. Нина чётко ощущала, что с каждой минутой теряет Якоба. И тем сильнее она убеждалась в правильности намеченных действий. - А Миронова? - преодолевая отвращение, уточнила Нина, впиваясь ногтями в кожу, чтобы не выдать своих истинных чувств нанятому работнику. - В 11:15 и направилась в отделение полиции. Ну разумеется! Больше в Твери пойти некуда! - Затем объект ушёл в кафе и передан Степану, - отчитался Сергей. - Оплата, дорогая Нина Аркадьевна. Нежинская рассталась с очередной суммой денег, вытерпела показавшийся ей унизительным поцелуй от мужчины и схватилась за телефон. В момент ярости она набрала номер Штольмана, а тот лишь сбросил вызов. Тогда женщина позвонила тому, кто может помочь ей. - Я не желаю слышать глупых оправданий! Чтобы все было готово к завтрашнему вечеру! - рявкнула она и отшвырнула телефон. Неудачи всегда раззадоривали Нину Аркадьевну.***
Время обеда я ждала так сильно, как измученный жаждой путник ждёт возможности припасть к источнику живительной влаги. Внутри перемешалось всё: воспоминания о прошлой ночи и лучшем утре в моей жизни, собственные чувства, недавние впечатления от отсутствия полицейских на занятии, необходимость продолжения расследования. Чтобы чем-то себя занять, пока не было ни "студентов", ни Якова, я проверяла последние работы полицейских из подразделения Увакова и ещё раз убедилась в важности рассмотрения сегодняшней темы. "За мной наблюдали четыре часа", - писал Зябликов. Судя по контексту, наблюдали за ним зебры. Внимательно и печально. Напоминает детектив, а не воспоминания путешественника. - Аня! - услышала я такой родной и радостный голос и, замерев от счастья, подняла голову. Дождалась! Наконец-то! К столику кафе направлялся Яков. Я мгновенно приподнялась и быстрым шагом поспешила навстречу. Следователь снова смотрел на меня как на желанную женщину, как утром. И вновь я тонула в бесконечности серых, немного уставших глаз. Не в силах сопротивляться, я поцеловала Штольмана, стараясь хотя бы немного сдержать тот вихрь чувств, что бушевал внутри от одного его прикосновения. Стоит лишь немного ослабить контроль, и мы отправимся в гостиницу. Пока нельзя! У Якова служба! - Привет, - ответила я, немного отстраняясь от мужчины, но не выпуская из объятий. Нужно срочно поговорить о чем-то серьёзном и не слишком приятном. - Как продвигается расследование? На губах Штольмана появилась улыбка, а руки мужчины ласково погладили меня по спине. Инстинктивно я подалась вперёд, сокращая и так небольшую дистанцию между нами. Похоже, помогать мне справиться с собой Яков точно не планировал. - Ну и что мы тут встали посреди дороги? - мимо нас ворча прошла пожилая уборщица, катя впереди себя тележку с рабочим инвентарем и ведром воды. - Стоят тут, обжимаются! Срамота! Делайте заказ, коли пришли, а людёв не смущайте! Слова женщины немного отрезвили меня. Я выпуталась из объятий любимого и, пристыженная, села за наш столик. Штольман направился делать заказ, но довольно быстро вернулся. - На чем нас прервали? - спросил он, взяв меня за руку и перебирая пальцы. Кажется, я пыталась... Пыталась... Господи, Яков, перестань на меня так смотреть, я же ничего не соображаю! Вывести разговор на театральное дело я пыталась. - Как продвигается расследование? - вновь спросила я. - Пока ещё рано делать выводы. Театральное закулисье полно тайн и загадок, - уклончиво ответил Яков, продолжая испытывать мою выдержку. - Могу добавить ещё одну, - обреченно начала я, понимая, что сейчас долгожданные нежность и теплота испарятся. Любимый всегда остро реагировал на мои видения. - Мне явился дух убитой актрисы. Ее убил человек в маске. - Это существенно облегчает дело, - прокомментировал Яков. - Сразу стала ясна его личность и мотивы. Я возмутилась, вырывая руку: - Зато понятно, что делать. Найти владельца маски, это не так сложно. Штольман резко принял серьёзный вид и терпеливо начал объяснять: - Я понимаю, что ты хочешь помочь, но этим ещё больше запутаешь следствие. Убийцу и так найдём, сейчас разберёмся в связях погибшей и найдём, - Яков, похоже, не хотел ссориться, но и привлекать меня к расследованию не спешил. Между прочим, прошлый раз моя подсказка относительно картины была своевременна, а потому не стоит отмахиваться от моих слов. - И потеряем время, - настаивала я. - Духу очень важно наказать обидчика. - Ох уж эти твои духи, Аня! - проворчал Штольман и попросил: - Не нужно вмешиваться в расследование! Он действительно считает, что все так просто? Захотела - помогла духу, не захотела - осталась в стороне? Все вовсе не так! Я начинала злиться. Сейчас Яков говорил со мной, как с маленьким неразумным ребёнком, который из любопытства лезет туда, куда не следует. Да только я не ребёнок, и мотивы моих поступков совершенно иные. - А ты не думал, что я не могу не вмешиваться? Что духи - не просто создания без плоти и крови? Они многое могут, если происходит не по их воле! Даже способны убить. Штольман смотрел на меня с недоверием и непониманием. Да, все это сложно понять материалисту, но почему нельзя просто отнестись к моим словам серьёзно? В который раз я понимала, что мой дар может оказаться губительным для наших отношений. А потому решилась высказаться до конца. - Я пробовала однажды сопротивляться воле духа, в итоге оказалась в реанимации, - на глазах невольно выступили слезы. Я запрещала себе вспоминать эту историю. Тогда дух матери одноклассника просил найти его биологического отца. Мне было шестнадцать, я многого не понимала тогда в жизни и не хотела травмировать одноклассника. Да только мать остаётся матерью даже после смерти. Она измотала меня, забирая мои жизненные силы, доказывая свою правоту. - Знаешь, это так страшно, когда ты лежишь под капельницей, и ни врачи, ни ты сам не можешь ничего изменить. Я не заметила, как Штольман пододвинулся ещё ближе и прижал меня к себе, успокаивающе и нежно гладил по спине. А я продолжала исповедь: - Тогда меня спас дядя. Он много читал про спиритизм и понял, что с моей болезнью что-то не так. Именно он выполнил просьбу духа, и я пошла на поправку. Поэтому я буду участвовать в делах, это не зависит от моего или твоего желания. Я отстранилась от мужчины. Мне очень важно сейчас видеть его реакцию, узнать, правильно ли он понял мои слова. А Яков, смахивая пальцем слезинку с моего лица, смотрел крайне обеспокоенно: - Я боюсь за тебя, прошу, будь осторожна. Значит, будешь искать маску? Я кивнула. - Буду! Спасибо тебе! - я вновь оказалась в спасительных объятиях лучшего в мире мужчины. - И как ты намерена это делать? - следователь Штольман явно просчитывал возможные варианты развития событий. - Пройдусь по театрам в поисках реквизита. В Затонске я так часто разыскиваю костюмы прошлых веков, они нужны нам для спектаклей, - объяснила я. - Но если что-то узнаю... - Обязательно мне сообщи. Обязательно, - повторил Яков. - Не предпринимай ничего одна. Я пообещала, так и не отпустив мужчину. Рядом остывал обед, но нам не было до этого никакого дела. Нет ничего важнее двух людей, когда соприкасаются их души.