Случайный свидетель

Любой преподаватель знает, что ни одно его занятие не похоже на другое. И сейчас я ощущала это особенно чётко. Когда я рассказывала про описание людей подгруппе уваковских подчинённых, то ощущение тяжести меня не покидало. Им было сложно, я подолгу объясняла материал, да и использование лексики шло с таким скрипом, что я на какое-то время засомневалась в успехе всего мероприятия. Сейчас, когда я вела то же самое занятие для команды Штольмана, мои впечатления были иными. Все шло легче, с юмором и хорошим настроением. Видимо, срабатывал тот самый закон притяжения, когда вокруг одного хорошего человека концентрировались другие. Так и вокруг моего Якова Платоновича собрались умные, добрые люди, способные посмеяться над собой и одновременно серьёзные в своей работе. Я невольно восхищалась и гордилась всеми ими. Наивным, справедливым Коробейниковым, обаятельным и исполнительным Ульяшиным, милым и отзывчивым Евграшиным, добрым и мягким Синельниковым, простодушным Степаном Гавриловичем и многими другими. - Анна Викторовна! - голос Ульяшина прервал мои размышления. - Этот слайд был последним. Я нажала несколько кнопок на ноутбуке. Действительно, слайд был последним. Портретная галерея, подготовленная для описания внешности людей из альбома дядюшки, была закончена. В принципе, у нас осталось время, так что... - А теперь давайте немного поиграем, - предложила я. - Загадайте определённого человека, а остальные наводящими вопросами попробуют угадать его по описанию. Можно задействовать не только внешность, но и черты характера. Только, пожалуйста, загадывайте тех, кого все присутствующие знают. Просьба была неслучайной. Хотя я и работала в отделении преподавателем, но знала далеко не всех сотрудников. А оценивать правильность суждений буду именно я. Игра началась. Быть первым взял на себя смелость Антон Коробейников, ближе к середине занятия переставший витать в облаках. - Is your person handsome or pretty? - поинтересовался Ульяшин. Глаза его хитро блестели. Остроумная возможность уточнить пол человека. Антон задумался, но тут же уверенно ответил: - Handsome. Значит, одноклассник загадал мужчину. И чем дольше подопечные задавали вопросов, тем сильнее росла моя уверенность: этот мужчина мне знаком и не безразличен. Привлекательный, с кудрявыми волосами, носом с горбинкой, серыми глазами (я бы добавила выразительными), умный, проницательный, справедливый... Получился вполне целостный портрет Якова Штольмана. Я бы могла его дополнить личными наблюдениями: нежный, страстный, бережно относящийся к женщине и уважающий её выбор. Казалось бы, таких рыцарей уже не осталось, но нет, стоит лишь чуть внимательней смотреть на мир и довериться судьбе, и тогда есть все шансы обрести личное счастье. Осознав, что мои мысли вновь покинули преподавательскую обитель, я попыталась вернуться в окружающий мир, в котором Степан Гаврилович, отгадавший личность Штольмана, сейчас отбивался от вопросов относительно некой женщины. В отделении женщин было мало. В основном, они собрались в отделе делопроизводства и экспертных лабораториях. Вероятно, в этот раз речь шла о Веронике, секретаре Трегубова. Узнать, так ли это, мне было не суждено: позвонила Алиса и попросила срочно приехать. Кажется, пришла пора заканчивать наше занятие. Да и отведённое время подходило к концу.

***

Выбирая профессию, человек сознательно развивает в себе определённые черты характера. Константин Якупов, казалось, был создан для журналистики: активный, бойкий, интересующийся всем на свете и умеющий рассказать с интересом обо всем. Свою работу он очень любил и превратил утро в череду приятных ритуалов. Он приходил в редакцию, не спеша раздевался, подходил к кофемашине, с удовольствием варил кофе и садился за свой стол, наблюдая за утренней суетой из окна. Однако в этот раз последовательность действий была нарушена. Не успел молодой человек добраться до заветного устройства, как его перехватил главный редактор: - Якупов! Что ты натворил? Константин напряг память. Ночью он вернулся из командировки в Суздаль, там ничем не отличился, никаких дебошей, драк, жалоб со стороны источников информации. Путешествие прошло спокойно, если не считать небольшого кутежа в поезде. Но и оно не принесло никаких неудобств: пассажиры против не были, проводник и полиция к ним не приходили. Выходит, все в порядке. - Ничего не натворил. Я Вам такой материал привёз, наши конкуренты лопнут от зависти! - парень попытался перевести разговор в рабочее русло. Не вышло. - Странно, - хмыкнул начальник. - В полицию тебя вызывают, приходили к нам в редакцию, да ты в отъезде был. Шагом марш в отделение! - А как же статья? - приуныл журналист. - Утром - полиция, вечером - статья, - ответил редактор и направился в сторону заветной кофе-машины. Константин же, будучи в полном недоумении, поехал в отделение. Там его спокойно встретил дежурный и проводил к майору Штольману. - Господин Якупов, присаживайтесь, - произнёс майор. - Когда Вы видели в последний раз гражданку Данилову? В груди у журналиста тоскливо заныло. - Юлю? Четыре дня назад, она провожала меня в командировку на вокзале, - послушно отчитался молодой человек. - Подождите, а что случилось? - Умерла Ваша девушка, - безразличным голосом пояснил следователь. - Так в какой командировке Вы были? Константин рассказал про поездку в Суздаль. Майор нравился ему все меньше и меньше. Следователь старался расспрашивать о тех вещах, о которых больше всего хотелось умолчать. Он откуда-то знал, что некоторое время назад Якупов буквально отбил девушку от её прошлого поклонника, совершенно неадекватного человека. Только какое это имеет значение теперь? - Найдите его, - попросил журналист, с которого слетела вся профессиональная бравада за время разговора. - Скажите, а когда можно будет... с ней попрощаться? - Уточните в театре, - следователь немного оттаял. - Помощник режиссёра взяла на себя все хлопоты. - Благодарю, - кивнул журналист. В его душе поселилась ноющая воронка, все сильнее затягивающая в пустоту.

***

Утром продолжалась работа по подготовке к приему. Шла последняя репетиция, в ходе которой обнаружился один неприятный сюрприз. У одной из вокалисток неожиданно пропал голос, она с ужасом хрипела и шептала, понимая, что выступить сегодня не сможет. Художественный руководитель был близок к панике. Вокалистка должна была петь "Эхо любви", блестяще исполненное в свое время Анной Герман. К великому сожалению, заменить или убрать песню не представлялось возможным: когда-то мэр Твери познакомился со своей будущей супругой именно под эту композицию. Для исполнения этой песни всегда была девушка, единственная, кто мог достойно спеть сложное произведение. И именно она сейчас хрипела и беспомощно глотала воздух. - И что делать?! - вслух спросил художественный руководитель. - Знаете, одна моя знакомая хорошо поёт, может, прослушаете её? - предложила Алиса Лоуренс, входящая в состав вокалистов временно, но обладающая прекрасными данными. Мужчина был согласен на все. Положение нужно спасать. Обещанная певунья появилась спустя сорок минут после звонка. Она представляла собой необыкновенно эмоциональную натуру, источающую гармонию и тепло вокруг себя. А вот когда она, смутившись и предупредив, что сейчас может не попасть и в половину нот, запела, руководитель замер. Девушка закрыла глаза, представляя что-то свое, а её голос, шедший из глубины души, доносил историю любви двух людей, которые, казалось, были связаны самим небом очень давно и встретились лишь сейчас. Конечно, не Герман и в какие-то ноты она действительно не попала, но та искренность исполнительницы не оставила руководителя равнодушным. Он похлопал в ладоши и принял решение: петь будет Анна Миронова. Правда, Алиса Лоуренс подсуетилась и попросила поделить между ними двоими ещё одну песню. Руководитель не возражал. Изюминка сегодняшнего вечера была найдена.

***

- Яков Платонович! - голос Трегубова прозвучал слишком неожиданно. Майор чуть не выронил стакан с чаем. - Министерство к обеду требует отчет! Формы я на электронную почту скинул, так что жду, жду отчёт. - Будет сделано, - огорченно вымолвил Штольман. Министерские отчёты он не любил, последние представляли собой набор неупорядоченных и абсолютно бестолковых показателей, которые нужно было зачем-то учесть. Не иначе, чтобы какому-нибудь чиновнику сверху было чем занять рабочее время. В отличие от чиновников, у Якова Платоновича не было такой проблемы. Вот и сейчас перед ним стояла задача пообщаться с родителями убитой девушки, при этом получив от них максимально возможное количество информации. Подумав, что отчет может и подождать пару часов, Штольман принялся разыскивать адрес семьи Даниловых. У двери раздался знакомый стук каблучков. "Анна!" - пронеслось в мыслях у следователя. Её он бы узнал среди миллиона других. Через пару мгновений девушка открыла дверь. Глаза Мироновой блестели и горели очередной идеей, из причёски выбился один локон, да и выглядела девушка так, будто бы очень спешила. - Аня, хорошо, что ты зашла! - Штольман приподнялся из-за стола, приветствуя любимую. - Мне нужна твоя помощь. Нужно осторожно поговорить с родителями убитой, мягко, как ты умеешь. Расчёт следователя был прост: девушке с ярко выраженной эмпатией пожилые, убитые горем родители доверятся в большей степени, чем строгому полицейскому. К тому же, побыть какое-то время рядом с Анной было очень приятно. - Конечно, я помогу тебе, - преподаватель улыбнулась широко и тепло, подхватила Якова под локоть и выжидательно посмотрела на мужчину. Штольману ничего не оставалось, как бережно заправить локон и повести счастливую девушку вперед.