***
На допрос Богатова Штольман приехал вместе с Анной. Следователю не понравилось желание девушки узнать правду, но она многое сделала для этого расследования: нашла пострадавшую, установила её личность, сумела отыскать подозреваемого раньше полиции. По этой причине Яков Платонович не мог ей отказать в присутствии на допросе. Когда они зашли в допросную, то там уже вовсю работал Антон Андреевич. - Зачем Вы хотели убить Юлию Данилову? - спрашивал Коробейников. - Да не хотел я её убивать! Понимаете, не хотел! - лицо актёра отображало раскаяние и отчаяние. - Я любил её, как Вы не можете понять! - А она предпочла Вам другого, - холодно констатировал Штольман. - И что Вы сделали дальше? - Да из ревности он её убил, Яков Платонович! - ответил Коробейников. - Бурная ревность совершает более преступлений, чем корысть и честолюбие. Актёр ударил рукой по столу, обратив внимание присутствующих на себя. - Я просто хотел с ней поговорить! - актер, частично погасив эмоции, продолжал объясняться. - Она избегала меня, вот я и попросил Марину привести её на квест. Так, все-таки подруги Юлии причастны к этому делу. Штольман хотел сформулировать следующий вопрос, как подала голос прижавшаяся к следователю Анна. - Вы же так и не поговорили с ней, просто вкололи какой-то препарат. Зачем? - поинтересовалась она. - И вы, девушка, заодно с ними! Как я сразу не догадался! А говорили про талант, про праздник! Ещё одна продажная ментовская шкура, - и он демонстративно сплюнул на пол. Яков Платонович понял, что ярость застилает его глаза пеленой. Как это существо посмело оскорбить его Анну? Эту чистую, непосредственную, открытую девушку? Его неожиданное счастье, преданное до конца собственным идеям и родным людям? - За словами следите, подозреваемый, - прорычал он. От расправы Анатолия спасала все та же Анна, которая в первый момент задрожала от несправедливого оскорбления, но тут же взяла себя в руки, переплела за столом свои пальцы с пальцами следователя. Вторую руку она демонстративно положила Штольману на плечо и удобно устроилась на нем. - И не судите по себе, - добавил побагровевший Коробейников. Его тоже задели слова в адрес Мироновой. - А я никого не предавал, - нагло заявил Богатов, смотря в глаза трём людям. - Неужели? - Штольман, благодаря поддержке Анны, достаточно быстро успокоился и продолжил: - Тогда поясните, для чего на самом деле сделали инъекцию. - Говорю же, хотел отвезти её в спокойное место и обо всем поговорить, - пояснил Богатов. - Какая-то непозволительно медленная реакция для актера, - невольно подметил Коробейников. - Расстались несколько месяцев назад, а поговорить решили только сейчас. - Не сразу понял, какое счастье потерял! - кривлялся актёр. - С реакцией у него все в порядке, смею вас уверить, господа, - добавила Анна и наклонилась к уху Якова: - Дух Юлии показал мне, что он звонил некому Рябому. Штольман с благодарностью посмотрел на любимую. - А кто такой Рябой? - поинтересовался он. Ресницы Богатова дрогнули. Скоро великолепное трио знало, что Рябому Тропинин должен был оказать какую-то услугу, и тот, пытаясь ускорить процесс, хотел похитить его дочь с помощью Богатова, который тоже был обязан этому господину. - Уводите его! - распорядился Штольман. - Яков Платонович, я разыщу этого Рябого, из-под земли достану, если потребуется, - проявил инициативу Антон Андреевич и стремительно покинул допросную, оставив Анну и Якова наедине. - Не могу поверить, что можно так легко предать любимого человека, - выдохнула Анна. - Это так низко, так подло! Бедная Юлия пострадала из-за невнимательности и корысти близкого ей человека. - Да не любил он никого, кроме себя, - пояснил Штольман, наконец-то обняв девушку так, как ему хотелось, но не позволяли приличия. - Он во всем искал только выгоду. - Ты прав, - согласилась Анна. - Знаешь, дядя мне однажды сказал, что любовь - самая красивая и самая опасная вещь на земле и на небе. И с каждым разом я убеждаюсь в правоте этих слов. Молодая женщина загрустила, и Яков крепче прижал её к себе. - Это зависит только от желания самих людей, Аня. Есть те, которые не предадут ни при каких обстоятельствах. Штольман выразительно посмотрел на любимую. Она поняла его, расцвела и тут же виновато опустила ресницы. - Прости, но мне пора. Меня ждут в университете. В понедельник проведём пробный тест, нужно заполнить ряд документов, - сообщила Миронова. - Встретимся на обеде! Она играючи встала, подхватила вещи и упорхнула летящей походкой. А Яков Платонович, подавив мечтательный вздох о том, как будет танцевать сегодня с Анной, направился к себе в кабинет. Его тоже ожидала работа.***
Как большинство свободных от работы женщин Твери, Нежинская готовилась к приему с самого утра. Запись к лучшему стилисту города грела ей душу. Задача на сегодняшний день перед Ниной стояла одна: любой ценой очаровать Штольмана. Да, пусть он придёт на этот приём не с ней, это не имеет значения. Важно, с кем мужчина покинет мероприятие. А покинет его Якоб именно с Ниной. В этом светская львица была уверена. В сущности, Миронова была перед ней совсем девчонкой. Нужно внимательно проследить за ней и подождать удобного момента. А ждать Нежинская умела. Женщина подошла к шкафу и взяла в руки заранее подготовленное платье. Чёрное, длинное до пола, с соблазнительным декольте и разрезом от бёдер. При ходьбе оно немного разлетелось и вызывало немало завистливых вздохов от мужчин и ревнивых от их спутниц. Нина прикрыла глаза, вспоминая руки Штольмана, блуждающие по её телу и его голос, сводящий с ума. Это было достаточно давно, но воспоминания до сих пор вызывают учащенное сердцебиение и бросают в дрожь. Она вернёт все это, непременно. А если милый Якоб опять отвлечется на Миронову... На этот случай у Нины был заготовлен план "б". Один из двух планов обязательно сработает.***
В последнее время я заметила за собой, что обеда я ждала с огромным нетерпением. Ведь это была не только языковая практика с обучающимися, но и время для разговоров обо всем и ни о чём с Яковом. Я видела его постоянно, но каждый раз замирала, попадая в плен пронзительных глаз, ласковых губ и бережных рук. Сегодня же, учитывая приближающийся приём, я волновалась сильнее. Мне казалось, что я ничего не успею, ведь как минимум нужно соорудить причёску и нанести лёгкий вечерний макияж. Хорошо, хоть платье не нуждается в дополнительной подготовке. - Аня, тебя что-то беспокоит? - Яков смотрел на меня внимательно и тревожно. Он легко чувствовал мои перепады настроения. - Не обращай внимания, - улыбнулась я, - обычное волнение перед выступлением. Мне же петь сегодня, ещё и полонез танцевать. Штольман нахмурился. - Так, и с кем это ты собралась полонез танцевать? - спросил он. В глазах сразу замелькали молнии. - С кем поставят. Насколько я поняла, исполнители песен всегда открывают приём полонезом, - пояснила я. Яков Платонович вновь неодобрительно посмотрел на меня. Какой же он собственник! Но почему-то именно сейчас мне было приятно это осознавать. - Надеюсь, Анна Викторовна, в Вашем плотном графике найдётся время для одного танца со мной, - ответил мужчина. Я огляделась. В этот раз мы сидели в кафе в углу, скрытом от посторонних глаз зелёными насаждениями. - Непременно, я весь вечер Ваша, - отозвалась я, приподнялась из-за столика и поцеловала Якова в нос. Не учла я лишь быстрой реакции следователя и его опыт. Меня тут же прижали к себе, насколько это было возможно через столик, и ответили на поцелуй. Я забыла, где нахожусь. Через пару мгновений я уже сидела на коленях Якова, обнимая его и проводя по кудрявым волосам. Люблю. Действительно хочу танцевать только с ним одним и быть рядом. Обнимать его просто так, разделять его радость, утешать в печали, дарить надежду, делать его счастливым. И самой сиять рядом с ним. Мама когда-то говорила мне, что если любишь по-настоящему, то рано или поздно наступает пора, когда хочется все делать вместе и быть рядом, поддерживать, вдохновлять. Когда сильная женщина хочет стать любимой, быть защищённой и делить ответственность с дорогим для нее человеком. Кажется, только сейчас я осознала, о чем она говорила тогда. Раздался звонок телефона. Штольман безуспешно пытался достать гаджет, тот, упираясь в моё бедро, вибрировал в кармане пиджака. Я пожалела любимого мужчину и вытащила мобильник. Звонил Коробейников. И почему я не удивлена? - Да, Антон Андреевич! - обреченно произнес следователь. - Что? Скоро буду! - Что случилось? - спросила я, нехотя слезая с колен Штольмана. - Антон все-таки нашёл Рябого, срочно нужно ехать туда, - объяснил Яков. Я вздрогнула. Неприятная история с этим Рябым и Богатовым. Кажется, что в некоторых людях не осталось ничего человеческого. - Я подвезу тебя до гостиницы, - заявил Штольман. Я не возражала. Пусть это всего лишь семь минут, но вместе. - До вечера! - сказала я, отчетливо понимая, что это будет наш вечер. - До встречи, Аня! - уточнил Яков, улыбнулся мне на прощание и уехал по делам. Я же поспешила разыскивать горячие бигуди. Незаменимая вещь родом из Советского Союза в экстренных ситуациях.***
Мужчина вынул винтовку и придирчивым взглядом осмотрел её. Все было в порядке, все затворы заранее смазаны, пули подготовлены, оптические системы протерты. - Любые оптические приборы любят спирт, - говорил ему когда-то преподаватель. Говорил, но вряд ли он бы мог представить, что один из его учеников выберет одни из самых опасных приборов. Мужчина усмехнулся и протянул руки к пузырьку со спиртом. Да, оптическую систему можно протереть ещё раз. Именно она главный помощник в сегодняшнем деле.