***
Алиса Лоуренс подавила тоскливый вздох. Этот вечер она хотела провести с Владимиром Евграшиным, хотела показать себя во всей красе, узнать его поближе, да просто наслаждаться приёмом и зарядиться положительными эмоциями. Сейчас она смотрела, как вальсируют пары и особенно остро ощущала свое одиночество. Вряд ли кто-то захочет также взять её за руку, провести пару кругов вальса, приветливо улыбнуться и позволить ощущать себя кому-то нужной хотя бы на мгновение. Грусть заполняла девушку целиком и отрывала от действительности. Рядом раздалось тактичное покашливание. Алиса повернула голову на источник звука. Им оказался тот парень, который вёл её в полонезе. - Простите, Алиса, если Вы свободны, - начал он, сбился и закончил уже менее торжественно, - не могли бы составить мне пару на ближайший вальс? Лоуренс задумалась. С одной стороны, она не собиралась обманывать Евграшина, Владимир ей нравился. С другой, танец на приёме не обязывал девушку к дальнейшим отношениям. - С удовольствием, - согласилась она, улыбнувшись. Её партнёр, кажется, Евгений, расцвел. - Спасибо! - Пока ещё не за что, - рассмеялась девушка. На душе медленно восстанавливался покой.***
На балконе было достаточно прохладно. Я поняла это далеко не сразу, лишь когда смогла оторваться от любимого мужчины и немного вернуться в реальность. - Спасибо тебе! - сказала я, всматриваясь в пронзительные глаза Штольмана. Как же он хотел быть рядом со мной! Я ощущала это в каждом взгляде, в нежном прикосновении, в горячем поцелуе. - За что? - немного хрипловато поинтересовался мужчина, сводя на нет мои призрачные усилия по возврату благоразумия. - За то, что ты есть в моей жизни, - призналась я. Наши лица соприкоснулись, руки Якова сомкнулись на моей талии. В какой-то момент я поняла, что так мы можем стоять бесконечно долго. Между тем, монотонная речь, доносящаяся из зала, сменилась лёгкой музыкой. Сейчас перед гостями приёма исполняли испанский вальс. Танцевальная часть этого мероприятия отличалась тем, что на ней были и танцы с разбором, к которым могли присоединиться все желающие, танцы без разбора и наиболее сложные или мало известные произведения, которые показывали гостям. Далее программа, которую я успела изучить на дневной репетиции, позволила гостям потанцевать самим и погрузиться в мир вальса. От его предвкушения кружилась голова. Я с трудом понимала, что со мной происходит. В свое время на меня обращали внимания мужчины, примерно до тех пор, пока не узнавали о моем даре и его проявлениях. Но ни с одним из них я не испытывала таких эмоций. Будто бы все чувства, которые остались в свое время нерастраченными, в один миг разорвали оковы и выбрались наружу. Иногда мне казалось, что более сдержанный Яков просто не справится с тем взрывом, что был внутри меня, но чем ближе я узнавала его, тем отчетливее понимала: с ним происходит тоже самое. Отложенные чувства брали над ним верх, отдавая мне такого мужчину, о котором я и мечтать не смела. Ощущение счастья не покидало меня. Оно горело на губах, недавно освободившихся из плена, сияло в глазах, разливалось теплом внутри и соединялось с сердцем любимого мужчины. Жаль, что две моих песни будут ближе к середине приёма, если так пойдёт дальше, я просто не смогу собраться и достойно спеть. Как хорошо, что эти песни будут нескоро. Расстаться с Яковом даже на мгновение кажется сильнейшей пыткой. - Помоги мне, пожалуйста, - тихо попросила я, отчетливо понимая, что нам пора покидать это место. Всё же, сюда мы пришли, чтобы танцевать. А для всего остального мы обязательно найдём время. Яков подарил мне вопросительный взгляд, а я в ответ протянула ему розу и булавку, изящно спрятанную в моем наряде, видимо, для таких случаев. - Самой неудобно, - отчего-то я покраснела и задержала дыхание, видя, как удивлённый мужчина прикалывает цветок к платью. Разумеется, его труды были вознаграждены, после чего мы все-таки покинули балкон. Как ни странно, перед гостями по-прежнему танцевали вальс, хотя мне казалось, что мы отсутствовали достаточно долго.***
- Как красиво двигаются! - восхищенно заявил Антон Коробейников, не переставая фотографировать. "Как красиво плывёт вон та группа в полосатых купальниках", - почему-то вспомнилось Ксюше. Собираясь на приём, она совершила большую глупость, напомнив молодому человеку взять фотоаппарат. Теперь Коробейников разрывался между ней и любовью к фотографии. Однако настроения девушке это ничуть не портило. Наоборот, ей нравилось наблюдать, как увлеченный делом капитан бегал с камерой, искал кадр, хмурился, сомневался в освещении или внимательно за всем следил. Было в этом что-то необычное и настоящее. - Удаётся сохранить момент? - поинтересовалась девушка. - Надеюсь на это, - ответил Антон, вновь нажимая на кнопки. Ксения только улыбалась: она вспоминала, как Антон устроил ей персональную фотосессию и в соответствующей зоне, и в самом зале. Хотелось бы ещё и совместных фото... Но вечер только начинался, так почему и бы не помечтать? - Ксюша, а давай ты пофотографируешь? - внезапно предложил Коробейников. - Я?! - девушка опешила. - Я же не умею... - Здесь ничего сложного нет, - принялся объяснять Антон, прижав к себе любимую поближе, - берёшь фотоаппарат... С этими словами он передал Ксюше технику и положил свои руки на её. Молодой учёный замерла. - Смотришь сюда и нажимаешь на эту кнопку, и все, - пояснил довольный Коробейников. - Давай попробуем вместе. Вместе. Да какая разница, чем заниматься вместе? Хоть фотографией, хоть диссертацией... Девушка улыбнулась и принялась ждать подходящего момента.***
Алексей Егорович, так и не смирившийся с тем, что его выставили с приёма, продолжал попытки узнать о происходящем внутри. Он нашёл достаточно большое окно и внимательно рассматривал в нем знакомые лица. Увы, кроме мэра Твери, Анны Мироновой, проводящей вечер в компании следователя, приезжавшего недавно в Затонск, и Антона Коробейникова, который, похоже, решил сменить профессию и бегал повсюду с фотоаппаратом, журналист никого не знал. Но интуиция шептала мужчине: что-то здесь будет, обязательно произойдёт! И он с сожалением посмотрел на окно. Попасть бы внутрь, послушать... - Видно что-нибудь, Алексей Егорович? - спросила Жолдина, уже замёрзшая и активно приплясывающая на месте. Журналист обернулся. Его посетила идея! Самого Рябушинского на приёме уже приметили, а вот Лиза пока не сильно примелькалась. Если её нарядить, прикрыть лицо, то никто не узнает. Не вечно же здесь будут стоять полицейские! В случае чего их можно и отвлечь. - Елизавета, пойдёмте со мной! - и журналист быстрым шагом пошёл прочь от столь манящего его здания. - Да куда, Алексей Егорович? Подождите, я за Вами не успеваю! - кричала женщина и поспешила за Рябушинским.***
- Валя, как же хорошо, что ты приехала! - Ульяшин нежно обнимал подругу. - Ты надолго в Тверь? - До конца января, - торжественно объявила женщина. - А в феврале опять уеду. Ты не думай об этом, это ещё нескоро будет. Как ты без меня? Ульяшин склонил голову перед ней. - Ужасно соскучился. - И я скучала, - Валя прижалась к груди мужчины. - Миша, знаешь, я подумала, ты прав. Я согласна. Упади сейчас с неба звезда, старший лейтенант бы меньше удивился. Валя, его Валя согласилась стать Ульяшиной?! Он не ослышался? - Что?! - переспросил парень. - Я согласна стать твоей женой, ой, ну, поставь на место, люди же кругом... Люди Михаила интересовали меньше всего. Он взял любимую на руки и кружил на месте. На них действительно смотрели, но не с недоумением, а с пониманием, радостью и завистью. Счастье никогда не оставляет равнодушным.***
Госпожа Трегубова ненадолго отвлеклась на телефонный звонок и потеряла дочерей из виду. Ох, и загоняют же они кавалеров! Обе девушки посещают студию исторического танца, и потому дадут фору любому непосвященному мужчине. - Оленька, а не вспомнить ли нам молодость? - спросил Николай Васильевич у супруги. - Пройтись в вальсе... Ольга Геннадьевна посмотрела вначале на мужа, затем на кружащиеся перед ними пары. Лирический настрой будто бы витал в воздухе. - А почему бы и нет? - улыбнулась Трегубова и взяла полковника за руку. Где-то недалеко от них промелькнуло оливковое платье Юленьки, их младшей дочери. Девушка что-то спрашивала у высокого симпатичного брюнета. - И кто это? - поинтересовалась женщина у супруга и указала взглядом на потенциального кавалера. - Это старший лейтенант Колосок, очень положительный молодой человек, - удовлетворил любопытство жены Николай Васильевич, вспоминая, что Колосок действительно не имел никаких нареканий по службе, а подполковник Ковалев недавно хлопотал о присвоении молодому человеку внеочередного воинского звания. Тут же Трегубов обнаружил Веру, их старшую дочь, беседовавшей с сыном доктора Милца. Их дети в надёжных руках, а значит и они с Ольгой могут расслабиться и немного отдохнуть и потанцевать.