***
Ксюша нежно посмотрела на Антона. Тот, оставив на время в покое фотоаппарат, немного смутился: - Давай потанцуем? Сердечко молодого ученого учащенно забилось. - Давай, - ответила девушка, поправляя висящий на груди у Коробейникова фотоаппарат, чтобы тот не мешал им двигаться, и подавая партнёру две руки. Антон быстро ввёл Ксюшу в круг вальсирующих. В какой-то момент времени девушка поняла, что голова у неё идёт кругом. Несмотря на серьёзную профессию, Ксения была романтична и мечтала о парне, кто бы мог её любить и делать счастливой. Когда она в первый раз увидела Коробейникова, то не восприняла его всерьёз, а только обратила внимание на его добрый и весёлый нрав. Далее жизнь преподносила соискательнице сюрпризы. Антон, ко всему прочему, оказался хорошим рассказчиком и всегда умел повернуть разговор так, чтобы девушка могла улыбнуться или засмеяться. В первую же командировку после их знакомства Ксения убедилась, что парень заботлив. Он звонил ей, интересовался делами, встретил в аэропорту, хотя и не был обязан это делать. А потом... Потом Ксюша поняла, что влюбилась и пыталась отстраниться. Одно дело - мечтать о любви, а другое - любить самой. Но, оказавшись в трудной ситуации, она сразу позвонила Коробейникову, он не подвёл и вступился за неё, не раздумывая. Крепость под названием Ксения Минюкова пала окончательно. А сейчас, кружась в танце, обнимая Антона, то прижимаясь, то отдаляясь от парня, она вдруг поняла, что ей нравится такая жизнь. Нравится, что у неё есть опора и защита, что она может довериться человеку в любом вопросе, что она несколькими жестами способна вызывать весь спектр эмоций, что может сделать кого-то счастливым, просто будучи рядом. - Люблю тебя! - прошептала Ксюша на ухо Антону, аккуратно поддерживая мешающий им фотоаппарат. Парень улыбнулся и чуть не сбился с ритма. Неожиданные заявления Ксюши частенько выбивали его из колеи. Но, тем не менее, здесь и сейчас он был счастлив.***
Жолдина с сомнением посмотрела на журналиста. - Думаете, не узнают? - Уверен, душа моя, уверен! - восхищался ею Рябушинский. - Вас невозможно узнать в этом наряде. Бальное платье и вуаль действительно изменили женщину. Когда ей затянули корсет, Лиза даже дышать стала по-другому. Она почувствовала себя причастной к другому времени, другим ценностям. И казалась себе более утонченной натурой. Тем не менее, приглашения на приём, как и у Рябушинского, у нее не было. - А полицейские? - Лиза, да не один полицейский не устоит перед такой женщиной, - Алексей Егорович продолжал рассыпать комплименты, ему очень были нужны свои "уши" на этом приёме. - В случае чего смутитесь, улыбнетесь, сыграете! Вы же настоящая актриса! - Актриса, - подтвердила Лиза. - Давайте начинать. Рябушинский выбежал перед полицейскими и завопил: - Пожар, пожар! Помогите, там люди! Полицейские переглянулись, сказали что-то по рации и поспешили за журналистом. Из-за угла здания вышла Жолдина и юркнула в приоткрытую дверь. Операция "внедрение" началась.***
Несколько быстрых танцев пронеслись, как одно мгновение. Яков танцевал превосходно. Он уверенно вёл меня в вальсе и не путал фигуры в контрдансах, чем явно обращал на себя внимание присутствующих дам, не стесняющихся дарить многообещающие улыбки в моем присутствии. Вот и сейчас, когда объявили разбор польки-тройки, вокруг нас совершенно случайно оказалось слишком много женщин. Полька-тройка представляла собой шуточный танец, в котором кавалер танцует с двумя дамами, а после дамы пропускают кавалера вперёд, и движения повторяются. - Станцуем? - с улыбкой спросила я, надеясь, что второй дамой в случае чего окажется не промелькавшая неподалёку Нежинская. - Разумеется, - кивнул Яков и огляделся в поисках нужной партнёрши. Вокруг нас по-прежнему мелькали фальшивые улыбки, среди которых выделялось одно растерянное лицо, явно разыскивающее кого-то. - Ксения Георгиевна, подойдите, пожалуйста, к нам, - попросил Штольман. Девушка подняла глаза и с недоумением посмотрела на нас, а затем подошла ближе. Если мне не изменяет память, это и есть та самая Ксюша. - Откуда Вы меня знаете? - растерянно спросила блондинка. - Антон Андреевич о Вас рассказывал, - пояснил мой мужчина. - Следователь полиции, Штольман Яков Платонович. А это моя спутница, Анна Викторовна Миронова. - Ксения Георгиевна Минюкова, - представилась наша партнёрша и, повеселев, поклонилась в реверансе. - Можно просто Ксюша. Я взяла девушку за руку, как того требовал танец. - А ко мне можно обращаться "Аня" и на "ты", мы практически ровесники, - подмигнула я ей. - Где Антон потерялся? Штольман тут же подарил мне укоризненный взгляд, в котором промелькали нотки ревности. Но к Коробейникову-то какой резон ревновать?! - Убежал куда-то с горящими глазами, размахивая фотоаппаратом, - закатив глаза, отметила Ксюша и тут же замолчала. Раздались первые аккорды мелодии.***
Яркое чёрное платье, лёгкая походка, длинные, красивые, соблазнительные ноги... Их Мазаев узнал бы из тысячи других. Все ещё не веря своему счастью, он поднял глаза. Мимо него проходила богиня, не так давно покорившая его сердце. Нина. Нина Нежинская. - Нина, приглашаю Вас на вальс! - ошарашенный мужчина быстро сориентировался, что нужно делать. Полька подходила к концу, затем распорядитель обещал венский вальс. Нежинская остановилась, посмотрела на художника, как смотрят на что-то противное и мерзкое, и ответила: - Я не танцую! Затем развернулась и такой же парящей походкой исчезла из поля зрения художника, оставив на память лишь лёгкий флёр духов. Мазаев вздохнул. Он уже понял, что личное счастье придётся искать в других местах. Он окинул взглядом зал в поиске официанта: захотелось выпить. Внезапно профессиональный взгляд остановился на женщине в пышном бальном платье. Она недавно вошла в зал и смотрела на все восторженными глазами, будто бы перед ней сейчас сказка становилась былью. В этой непосредственности было что-то возвышенное и одновременно настораживающее. Художник махнул рукой на интуицию и приблизился к даме. - Вы не составите мне пару на этот вальс? - поинтересовался художник, поглядывая на заинтересовавшую его женщину. - С удовольствием, - ответила дама, склонив голову. Внимание художника ей льстило. - Лиза. - Александр, - представился Мазаев и закружил с Жолдиной в вальсе.***
Яков ушёл за бокалом шампанского: в зале было слишком душно. Я подошла поближе к компании полицейских и их спутниц. Здесь можно будет спокойно пообщаться. Внезапно я ощутила толчок в спину и обернулась. - Извините, госпожа Штольман, - пробормотал какой-то мужчина и тут же скрылся. Я застыла. Как он меня назвал? Госпожа ...Штольман? Я прикрыла глаза. Анна Викторовна Штольман. Красиво звучит. Даже лучше, чем Миронова. - Аня! Что-то случилось? - встревоженно посмотрел на меня вернувшийся Яков и протянул бокал. - Нет, все хорошо, - улыбнулась я. Ничего не случилось, если не считать того, что меня приняли за супругу Якова. А я, кажется, и не возражаю. Это открытие оказалось ошеломительным для меня. От дальнейших размышлений я была спасена одноклассником. - Яков Платонович, Аня, позвольте представить вам мою девушку, Ксению, - с гордостью произнес Коробейников, подходя к нам. - А мы уже знакомы, - уведомила его Минюкова и явно насладилась растерянностью, промелькавшей на лице Антона. - Мы танцевали польку-тройку, - пришла я на помощь капитану. Мужчины извинились и тут же нас покинули, отойдя в сторону. Яков принялся что-то объяснять помощнику, а я вспомнила о просьбе одноклассника. - Скажи, а чем ты занимаешься? Я, например, английский преподаю, - попыталась я завести светскую беседу. - А я в НИИ работаю, пытаюсь создать новые слоистые материалы, - ответила девушка и засмущалась. - Ой, тебе, наверное, не интересно! Какая же она славная! - Почему? Интересно! - возмутилась я. - Нет, слишком долго рассказывать, - все же Ксюша не хотела портить вечер рабочими моментами, - ты лучше приходи ко мне на защиту в этот четверг! - Обязательно, - пообещала я. - Я сама в январе защитила кандидатскую, поэтому если нужна какая-то помощь с бумагами, привезти-отвезти оппонентов, с чем угодно, можешь смело обращаться! Вот мой номер телефона. - Аня, спасибо! - Ксюша засверкала глазами. - Антон мне тоже пытается помогать, но он не понимает, как у нас в науке все устроено и насколько сложно успеть. - Не волнуйся, со временем освоит научную специфику, - успокоила я девушку, Коробейников и вправду отличается высокой обучаемостью. - Давай поговорим о чем-нибудь другом. Как тебе сегодняшний вечер?***
Наши мужчины быстро вернулись. Коробейников посмотрел на меня пристально, а затем выдал: - А давай, Аня, я тебя сфотографирую с Яковом Платоновичем? Идея мне понравилась. У нас с Яковом не было ни одной совместной фотографии. А мне бы очень хотелось в моменты грусти смотреть на такое фото и чувствовать, что я не одна. Тем временем на лице Штольмана мелькнул ужас. Он не любит фотографироваться? Или причина в другом? Ксюша же понизила голос и доверительно сообщила мне: - Спасайся бегством. Её будто бы услышал Штольман: - Не думаю, что это хорошая идея, Антон Андреевич. - Но почему? - изумился одноклассник. Признаться, мне тоже было интересен ответ на этот вопрос, но я решила поддержать Якова, а позже поговорить с ним. - Пожалуй, лучше в другой раз. Не обижайся, пожалуйста, - я ободряюще улыбнулась Антону и поспешила переключить его внимание. - Сейчас, кстати, объявят первую кадриль с разбором. - Кадриль? - Ксюша оживилась. - Антон, давай посмотрим на разбор, пожалуйста! Кадриль - это так интересно! Коробейников покорно кивнул головой и пошёл за девушкой к центру зала: все разборы велись именно там. А я тут же принялась расспрашивать Якова, почему он отказал помощнику в такой просьбе. - Аня, - устало выдохнул Штольман, - ты не знаешь всех подробностей увлечения фотографий Антона Андреевича. Он бы сфотографировал каждого из нас в профиль, анфас и три четверти, затем прошёлся бы по всем известным ему фигурам танцев и другим положениям "красивого кадра". После чего выяснилось бы, что у него переполнена карта памяти, он вставит другую, и все начнётся заново. В принципе, зная особенность Коробейникова погружаться во все новое, Яков не так уж и далёк от истины. Он хотел провести со мной этот вечер, а не служить моделью. - Да, ты прав: жаль тратить столько времени на фотографии, - поддержала я мужчину, ничуть не расстроившись. На приёме было много журналистов, мы обязательно попадём в кадр к какому-нибудь из них. - Составишь компанию на кадриль? Хорошо, что мы не в девятнадцатом веке. Там бы мы могли быть вместе только два танца, а здесь мне не ничего не помешает танцевать с Яковом весь вечер. - Конечно, - я наклонилась к лицу Штольмана и тихо напомнила шёпотом на ухо, - и не только на кадриль. Затем вырвалась от Якова, чтобы уже через секунду услышать его непередаваемое "Аня!" и почувствовать в голосе улыбку. Мне было так легко с ним и, наверное, впервые в жизни нравилось кокетничать и флиртовать. Я видела, что любимый тоже наслаждается этой игрой, охотно позволяя мне свободу действий, и пользовалась этим. Я не забуду этот приём. Никогда.