***
Лассаль крепко выругался. Он привык иметь дело с профессионалами и выполнять поставленные перед ним задачи. Но иногда хотелось взять и хорошенько вдарить по бестолковой голове некоторых, так сказать, коллег. От Увакова требовалось только одно: сообщить, когда Миронова будет в отделении и в случае необходимости задержать её до прихода Жана. Так этот недотёпа умудрился её упустить! Видите ли, в его отсутствие девушка куда-то пропала. На рабочем месте нужно бывать чаще! Где искать человека с повышенной активностью и неусидчивостью в полумиллионном городе? Хорошо, хоть фотография Мироновой у них была, теперь несколько дронов летают над городом и тоже ищут. Жану Лассалю же дополнительно приходится действовать по старинке: прочёсывать окрестности и заглядывать туда, куда бы он сам при необходимости мог спрятать Анну. Что за девушка! Преподаёт, якобы видит духов, сотрудничает с полицией, теперь ещё и пропадает посреди дня! Закончить бы с ней поскорее и уехать из этого городка от греха подальше! Задержались они в Твери уже предостаточно.***
Дух актрисы капризно надул губки. — Ну, и где искать этого следователя? — спросила она, держа за призрачную руку Михайлова. Художник сиял так, как не радовался при жизни. Фаина закатила вверх глаза. Подобралась же команда помощников: один только рисует, вторая декламирует стихи и кривляется, а третий вообще путается под ногами! — Там, где все началось. Наверняка он обследует место преступления, — назидательно ответила дама, взявшая на себя роль лидера. — Это должно быть чуть севернее. Чуть севернее действительно было то самое место, только вот никакого полицейского там не наблюдалось вовсе. Видимо, он уже успел побывать там и отправился дальше. — Не надо печалиться, вся жизнь впереди, вся жизнь впереди, — напевала актриса в утешение призракам. — Ну, Штольман, погоди! — добавила Фаина, пытаясь сообразить, как же им отыскать майора. С поиском Разумовского у неё не возникало никаких проблем: они были связаны общими делами и взаимными обязательствами. К Анне Мироновой её тянуло как к медиуму, такую связь ни с чем не перепутаешь. Но вот о господине Штольмане она не знала ничего, кроме того, что он служил в отделении полиции и испытывал симпатию к медиуму. В этом мнении сходились все администраторы гостиницы. — Давайте просто разделимся и посмотрим, где он может быть, — предложил художник, убирая этюдник. Местный пейзаж не представлял интереса для его кисти. — А как потом друг друга искать? — спросил Полеев. — Кричать «ау» будем? Как в лесу? Четвёрка призраков призадумалась. Вопрос был принципиальным. — Значит, все вместе ищем этого господина, — решилась Фаина. — Товарищ художник, у вас есть портрет майора? Михайлов посмотрел на дух весьма сердито. — Откуда бы? Только Анны Викторовны… В качестве демонстрации этого мужчина показал этюдник, где несколько призрачных страниц назад была изображена Миронова. От её сердца куда-то вдаль вдруг потянулись голубые нити. Они напоминали ленты и красиво переливались. — Ого! — присвистнул Полеев. Подобное он видел впервые. — Это чего ещё такое? — А это значит, что Анна и её следователь связаны друг с другом. И по этим лентам мы быстро отыщем Штольмана, — пояснила обрадовавшаяся Фаина. — Пора в путь-дорогу, дорогу дальнюю, дальнюю, — явно воодушевилась Данилова и, подхватив художника под призрачную руку, возглавила пилатон.***
В очередной заброшенный дом Штольман входил с опаской и надеждой. Он места не находил, беспокоясь за дорогую сердцу женщину. Где она? Цела ли? Невредима? Что с ней делают сейчас? Что будет потом? — Анна! — позвал он, внимательно осматриваясь по сторонам. Никаких следов пребывания человека. Ни случайно оставленного окурка, ни надломленной ветки или куска грязи, которой изобиловал двор. В подвале и на чердаке также никого не было. Толстый слой пыли сказал следователю, что в это место давно не ступала нога человека, а не только Анны. Очередная надежда разорвалась в клочья. Мужчина все сильнее ощущал, что теряет время, злился и с небывалым остервенением продолжал поиски. Но и следующий дом был пуст. Штольман сел в автомобиль и отметил крестиком место на карте. Периодически ему отзванивались коллеги и передавали информацию. Количество крестиков на карте увеличивалось, но облегчения это не приносило. Анны по-прежнему нигде не было. Что с ней и где она, оставалось только догадываться. Штольман наметил следующее здание, как вдруг увидел что-то странное. Будто бы луч солнца осветил небольшой участок карты. «Отражается от стекла», — решил Яков Платонович и проехал вперёд. Сверяясь с картой, он механически отметил, что солнечное пятно продолжает выделять тот же участок. Что за ерунда? Автомобиль изменил положение, значит, и луч должен был переместиться. О чем он только думает? Нужно искать Анну, а не обращаться внимание на всякие глупости! В намеченном здании было пусто. Выводя очередной крестик, Штольман понял, что и при перемещении карты в пространстве луч, избегая законы физики, продолжает падать в одно и то же место. «Вот чудеса!» — подумал следователь и повёл машину в направлении, противоположном от указываемого лучом участка.***
— Интересно, все мужчины — такие идиоты? — осведомилась Фаина, видя, как Штольман в очередной раз едет не туда. — Все, — со знанием дела ответила ей дух молоденькой актрисы. — Между прочим, я тоже мужчина, — с обидой в голосе ответил дух Михайлова, прижимая к призрачной груди этюдник. Данилова погладила мужчину по голове и ответила собеседнице: — Надо ему как-то намекнуть, что Анна там. — Блестящая идея! — фыркнула Фаина. — А как ещё намекнуть-то? Опять сейчас уедет к черту на кулички! Конечно, русские женщины и коня на скаку остановят, и в горящую избу войдут. Теперь к их подвигам смело можно причислять сваленное на дорогу дерево. Автомобиль ожидаемо остановился. Следователь вышел из машины, с удивлением посмотрел на тополь, спокойно стоявший в этом месте десятилетиями, вернулся в автомобиль и склонился над картой, по-видимому, в поисках объезда. Данилова и Полеев продолжали направлять луч света на необходимую точку. Все было тщетно. — Нет, с мужчинами просто невозможно иметь дело! — кипятилась Фаина, все же устав после дерева. Один, призрачный, продолжал что-то рисовать, второй, живой, искал варианты, как попасть туда, куда ему и не надо. А третий просто летал рядом, действуя на нервы. — Так, давайте пробовать по-другому! — предложила актриса. — А если показать ему? Хотя бы через этюдник? Фаина скептически окинула взглядом их призрачную команду. — А сможем? — Сможем! — радостно кивнул художник.***
Штольман искал пути проезда к очередному дому, как вдруг ощутил на себе чей-то взгляд. Ощущение было настолько реальное, что он оторвался от карты и огляделся. Никого поблизости не было. Нервы шалят? Он перевёл взгляд на лобовое стекло и замер. Оттуда на него смотрела Аня. Но какой у неё был вид! Измученная, уставшая, потемневшая от переживаний. В её глазах была мольба о помощи, они были наполнены отчаянием. На щеке каплями застыли слезы. Яков Платонович помотал головой, но видение не исчезало. Девушка продолжала смотреть на него с той же болью. Сердце сыщика снималось, а наваждение не уходило. Да что же это такое! Штольман с трудом оторвал взгляд от стекла и вновь посмотрел на карту. Луч неизменно указывал на несчастный дом. Мужчина призадумался. Здание действительно старое, заброшенное и разрушено наполовину, туда даже бомжи предпочитают не селиться. А что, если… Ну неспроста же он видит этот дом на карте! Или от стресса у него помутнился разум, или кто-то упорно пытается навести его на след.***
— Неужели?! — с иронией в голосе отозвалась Фаина, наблюдая за тем, как сыщик едет к указанному ими дому. — То, о чем так долго говорили большевики, свершилось! — Мы с ним или дальше сами справятся? — спросила Данилова, обнимая дух художника. — Когда в одном месте собираются двое влюблённых людей, то им не нужно мешать, — ответил вместо Фаины дух Михайлова. — Именно так, — подтвердила Фаина. — Спасибо за помощь! Дух полетела наблюдать за другим объектом. Она уже соскучилась по сыну. Духи художника и актрисы поплыли в сторону парка, о чем-то перешептываясь, а Полеев, поняв, что снова остался один, предпочёл прогуляться по знакомым местам Твери.