***
Весть о том, что Вероника пришла на службу, довольно быстро облетела отделение, и мужчины, обделенные женским вниманием, постепенно начали заходить в приемную по делу и без. — Вот, и тогда я захожу, — лейтенант Шакро активно жестикулировал и эмоционально рассказывал историю из своего боевого прошлого. — И там… Вероника вяло слушала и кивала головой. Истории лейтенанта ей были совсем не интересны. Зато под фоновое тарахтение неплохо составлялся очередной отчет в МВД. — И там капитан Потапов! — известил рассказчика Юрий, заходя в приёмную Трегубова и мрачнея. Толпы вьющихся мужчин около симпатичной ему дамы определенно не нравились. — Товарищ лейтенант, Вы что тут делаете? — Ксерокопию паспорта снять зашёл, — ответил Шакро, не понимая, собственно, какое дело Потапову до него. — Сделали? Тогда шагом марш к подполковнику Лисянскому! — приказал капитан. Младшему по званию пришлось подчиниться. Капитан тем временем протянул Веронике букет лилий, до этого спрятанный за спиной. Девушка счастливо улыбнулась. — Спасибо! — она встала в поисках вазы. — Сильно тебе от Штольмана досталось? Все-таки отпрашиваться на полдня со службы у нового начальства было слишком нагло. — По сравнению с Уваковым Яков Платонович просто ангел, — заметил капитан, любуясь секретарем. Вероника неожиданно для себя засмущалась от его взгляда, открытого, восторженного и одновременно нежного и ласкового. — Ты говорила, надо в приказе о переводе расписаться, — напомнил Потапов, думая, как бы продлить момент посещения приемной. — Да, сейчас найду, — девушка кивнула и достала с полки папку внушительных размеров. — Вот здесь. Мужчина послушно расписался и понял, что слова, как и дела, закончились. Он молча смотрел на Веронику, надеясь, что та позволит побыть с ней ещё немного. Но идиллию нарушил Штольман. — Капитан Потапов! А Вы что здесь делаете? — осведомился начальник. — В приказе зашёл расписаться, товарищ майор! — отрапортовал Юрий, указывая взглядом на открытый талмуд. — Расписались? Теперь делом займитесь! Зайдите ко мне в кабинет и помогите Анне Викторовне разобрать бумаги! — приказал Штольман. Вероника постаралась скрыть улыбку. Майор выпроваживал её мужчину из приёмной так же, как сам Юрий делал это минуту назад. Потапов послушно направился в указанном направлении. А Яков Платонович зашёл к Трегубову на доклад рассказать подробнее о подвигах Жана Лассаля и Кирилла Разумовского. Нужно было оформлять документы на задержанных.***
Антон Андреевич рьяно взялся за дело, обзванивая потенциальных поставщиков разыскиваемого поверхностно-активного вещества. На пятом звонке энтузиазм стал уменьшаться, на десятом в дело включилось терпение, на пятнадцатом оно сменилось отчаянием, а на двадцатом капитан пожалел, что сейчас не в отделении и переделегировать задачу абсолютно некому. Единственное, что радовало Коробейникова, это постоянно заглядывающая в комнату Ксюша, которая то прибегала за реактивами, то зашла что-то распечатать, позже разыскивала талмуд на полочке, которая висела над столом, где сидел капитан, и параллельно перебирала его волосы. В этот раз девушка убежала куда-то надолго, а вернулась назад с какой-то здоровой коробкой. — Это что такое? — с подозрением посмотрел Коробейников на тару. — Весы новые привезли, — пояснила технолог. — Наши лаборантки завтра поставят. Ну что, нашёл? Антон Андреевич сразу погрустнел. — Не-а, все открещиваются от этого ПАВа, что не продавали они никаким физическим лицам это вещество, и все тут! Может, сам сварил или купил через фирму? — спрашивал он то ли у девушки, то ли у самого себя. — Сам вряд ли бы смог. Там целая лаборатория нужна, плюс дорогие реактивы для очистки от примесей. Слишком затратно, — со знанием дела отвергла эту идею Ксения. — Я вот что думаю… Может, тебе по форумам поискать? Из-за проблем с закупками периодически появляются несанкционированные рынки: у кого что осталось, что можно купить, продать или просто поделиться. И вот там с тебя никто паспорт требовать не будет. Идея, хотя и была достаточно затратная, показалась капитану вполне рабочей. У него даже мелькнуло сожаление, что Ксюша работает не в полиции, но оно сразу же испарилось. Нечего его девушке делать в таком месте! В лаборатории гораздо спокойнее. Не успел капитан об этом подумать, как на заднем фоне раздался отчетливый хлопок. В глазах Минюковой заполыхали молнии. — Что это было? — поинтересовался он. — А это были наши студенты-практиканты, которым я сейчас головы откручу, — миролюбиво пояснила Ксения. — Так, ты ищи форумы, я скоро вернусь.***
Зинаида Ивановна не любила работать с непунктуальными людьми. Если договорились, что работа будет выполнена к определённому сроку, то она должна быть выполнена именно к нему, и ни минутой позже. Все обстоятельства, кроме, разумеется, непредсказуемых, архитектор считала оправданием собственным безответственности и лени. Но теперь и сама оказалась заложницей этих обстоятельств. Сердце женщин невозможно подчинить регламенту. А Ванечка одним взглядом смог покорить это самое сердце и напомнить Зизи о том, что существует ещё и любовь к детям. Своих детей у Мироновой не было. Вначале она, выросшая в достаточно бедной обстановке, стремилась твёрдо встать на ноги и обеспечить финансовое благополучие. А когда это самое благополучие появилось, стала искать того, с кем можно было создать семью. К сожалению, возраст брал свое, естественным путем забеременеть Зинаида Ивановна не смогла, а для процедуры ЭКО имелись серьёзные противопоказания. Женщина, как и её супруг, любили Анну, да только племянница давно выросла и нуждалась в проявлении других чувств. Потребность же любить и заботиться никуда не делась. Ванечка, как никто другой, заслуживал этих чувств. Как успела узнать Зизи, мальчик был сиротой с трех лет и воспитывался в детском доме. Был у него раньше опекун, но по решению суда был признан недееспособным. Так что семьи у такого славного, по внутренним ощущениям Зинаиды Ивановны, мальчугана не было. И чувства, вспыхивающие в душе у женщины, были непривычными и отпугивали её. — Приехали, — известил таксист задумчивую заказчицу. — Сколько я Вам должна? — осведомилась Зизи, возвращаясь из внутреннего мира в реальный. — Нисколько, — ответил таксист. — Это я Вас должен поблагодарить за доброту к тому мальчику. Зинаида Ивановна понимающе посмотрела на мужчину. — Возьмите, — протянула она две тысячных купюры, — побалуете детей или жену. Миронова мгновенно выскочила из машины, оставив таксиста в который раз за этот день в недоумении. Железная леди оказалась человеком широкой души. Зинаида Ивановна же обнаружила одного Петра за столиком. — А заказчик? — спросила она, указывая взглядом на пустой стул. — Отошёл покурить, — пояснил муж. — Зизи, что произошло? — Чуть не попали в ДТП, но обошлось. Так что с проектом? Какой макет в итоге выбрали? — женщина поспешила переключить внимание Петра на рабочие аспекты. Со своими внутренними переживаниями она разберется как-нибудь позже.***
В том, что хуже разъяренного Штольмана могут быть только химики, жаждущие продать реактивы, Антон Андреевич убедился на третьей минуте разговора. Был ли у них полисульфанилантрагорен, капитан так и не понял, но в том, что корни у владельца форума Сергея явно одесские, Коробейников не сомневался. Так торговаться и предлагать совершенно ненужные вещи ещё нужно уметь! В кабинет зашла Ксюша. Вид у нее был воинственный: глаза сверкали, щеки были красные. Девушка откашлялась и с интересом посмотрела на очередные попытки Коробейникова выяснить про реактив. Она прошла к столу, посмотрела на монитор и вдруг ностальгически улыбнулась. — Дай мне трубку, пожалуйста, — попросила химик. Антон послушно протянул аппарат. Ксюша села на стол, взяла капитана за руку и, установив режим громкой связи, томно протянула: — Серёженька, привет! По ту сторону аппарата установилось молчание. Изумленный Антон Андреевич смотрел на возлюбленную. Рвущееся наружу возмущение от того, что в его присутствии флиртуют по телефону, было подавлено первым же ласковым прикосновением. Химик смотрела в глаза возлюбленного. — А это Ксюша, — продолжила девушка тем же голосом, добираясь до плеча Коробейникова. Трубку она положила рядом: в пустом кабинете её было прекрасно слышно. — Кккккакая Ксюша? — наконец, уточнил собеседник слегка настороженно. — Как же? — соблазнительница еле сдерживала рвущийся наружу смех. — Второй курс, поход, тлеющие кроссовки над костром и ночное купание… Здесь девушка все же не выдержала и захохотала, запрокинув голову назад. От представленной перед его взором картины Коробейникову мгновенно стало жарко. Ксюша по-прежнему держала парня за руку. Подумав, что ничего уж не случится, Антон подался вперёд и поцеловал так манившую его шею. Мгновенно парень почувствовал, как обе руки девушки притягивают его ещё ближе. Игры закончились. — Минюкова?! Ты ли это? — радостно завопили по телефону. Коробейников, оторвавшись от девушки, недовольно поморщился. Голос уж больно громкий. И неприятный. И вообще не вовремя! — Я ли, я ли, — томно продолжала Ксюша, но уже не наигранным тоном, а настоящим. На несколько мгновений она забылась в объятиях Антона и теперь пыталась вспомнить, зачем вообще затеяла все это. Она вновь приняла вертикальное положение и принялась внимательно слушать. — Какими судьбами? — вопрошал счастливый голос. — Неужто защитилась и проставляешься? Ксюша, обнимавшая не желающего сдаваться Антона, закатила вверх глаза. Поговорить, что ли, больше с ней не о чем! — В четверг, все в четверг. Но звоню не за этим. У тебя полисульфанилантрагорен есть? — девушка решила перейти к делу. — Для тебя найду, — многообещающе заявил Сергей. Коробейников все же оторвался от Ксении и недовольно посмотрел на трубку. Вздохнув, Ксюша провела по лицу парня ладонью. Возникавшая ревность одновременно и раздражала, и была приятной. — А если не для меня? У тебя никто не интересовался этим ПАВом? — спросила девушка. Тишина послужила ответом. Значит, интересовался. — Кто это был? — строго спросила учёный. — Ксюша, не лезь ни в свое дело! — попросил Сергей. — Дурак! — выкрикнула химик. — Ты понимаешь, что ты, возможно, продал реактив киллеру? — Ксюша, закусывать надо! — уже менее уверенно заявил собеседник. — А тебе — не пить, — парировала девушка. — Послушай меня. К тебе сейчас приедет человек из полиции, и ты ему все подробно расскажешь. Кто, когда приходил, представился ли… — Ага, а потом меня посадят за незаконную торговлю прекурсорами! — смекнул Сергей. — Нет уж, разбирайся со своим ментом сама. Ксения выдохнула. Мужчины ей чаще всего попадались упрямые. Коробейников, и так напоминавший льва в клетке, при слове «мент» побагровел и был готов вмешаться в разговор. — Никто тебя не посадит, максимум, небольшой штраф, — пояснила девушка, внимательно наблюдая за Антоном. — Зато поможешь следствию. И меня этим очень выручишь. Трубка немного помолчала, а потом ехидно выдала: — Мельчаешь, подруга! Раньше хотя бы с коллегами романы крутила, теперь вот на полицейских переключилась. — Умнею, Серёжа, умнею, — серьезно пояснила Ксюша, с нежностью глядя на Антона. — Поможешь? — Куда я денусь, — вздохнул парень. — Только кроссовки больше не припоминай! — Не буду! Присылай адрес смской, — девушка сбросила вызов и передала аппарат Коробейникову, который тут же взорвался. — Ксюша, что это такое? Какой ещё Сереженька? Какие ночные купания? Чего это ты с ним так кокетничала? — забросал возлюбленную вопросами капитан. «Ревнивый идиот», — мысленно проворчала Ксюша, красноречиво вцепляясь в губы мужчины. Такой способ донесения информации был самым верным.***
Я устало откинулась на стул. Как же плохо, что я не экономист или бухгалтер! Ничего не понимаю в этих цифрах! Ни-че-го! Маму бы сюда, она бы мигом разобралась с этим ворохом арифметики. Я отложила очередную смету в сторону Потапова. Это уже для третьей фирмы. Почкованием они, что ли, у Разумовского размножаются? Что он вообще с ними делал? В документации нет ни его фамилии, ни фамилии дальнобойщика. Решив, что лучше попробовать разобраться в том, что мне по силам, я снова зарылась в документы. На глаза попался договор об оплате с Торонтским университетом. Я углубилась в чтение. Из договора следовало, что Алексей Степанович оплачивает учёбу Ключицину Игорю. Видимо, это и есть сын Фаины. Именно об этом дух мне сегодня говорила! И раньше намекала. «Напомни ему: долг платежом красен!» Она хотела, чтобы Разумовский внёс очередной платеж. Парню оставался последний год бакалавриата. Так… С этим вопросом надо что-то делать. Вряд ли Князь давал письменные обязательства перед Фаиной. Он не так прост. Однако… Последующие два часа археологических раскопок позволили выудить все платёжные документы и обнаружить ещё две фирмы. А ещё у Разумовского был каталог ювелирных украшений, многие из которых по какой-то неведомой мне причине были либо украдены, либо заменены подделкой. Видимо, мужчина не гнушался любыми видами заработка. В кабинет зашёл уставший Штольман и опустился на стул. Судя по всему, допрос Лассаля прошёл также результативно, как и Князя. Я мгновенно подскочила с места и подошла поближе к любимому. Усталость и напряжение сквозили в каждом жесте Якова. — Отдохнуть тебе надо, — заметила я, вставая позади мужчины и опуская руки на плечи следователя. — Какой тут отдых, — махнул рукой Штольман в сторону документов. — Завтра отвезу Разумовского в Москву, и вот тогда… Аня! Я тихонько засмеялась. Этот секрет я подсмотрела у Галины Дмитриевны — лёгкий массаж, позволяющий снять напряжение. И теперь вовсю использовала его, чувствуя, как под действием моих рук мужчине становится легче. Правда, при этом очень хотелось наклониться вперёд и поцеловать. — Тогда… будет… сюрприз, — пообещал мне тем временем Яков. Его голос, низкий и такой желанный, сводил с ума. В какой-то момент я не выдержала и села на колени к мужчине. Это совершенно невозможно: работать весь день вместе и практически не иметь возможности остаться наедине! Вселенский заговор какой-то! Но в этот раз вселенная была к нам благосклонна, предоставив возможность побыть в объятиях. Когда я хоть немного пришла в себя от поцелуев и приобрела дар речи, то поведала Штольману о своём открытии с Фаиной. — Выходит, она работала на Разумовского минимум три года, — подвёл итог Яков. — Да, чтобы оплатить учёбу ребёнку. Что с ним теперь будет? Ему ведь последний год остался? — жалела я Ключицина. Все-таки в его ситуации учёба по интересной специальности — единственный шанс вырваться в нормальную жизнь. — Визита в Россию ему не избежать, — пояснил Яков. — Но если он является единственным наследником и сможет доказать, что пользовался этим домом, то может вступить в права наследования досрочно. Тогда можно будет продать загородный дом, и ему хватит и на оплату учёбы, и на нормальное жилье. — Я попрошу отца помочь! — загорелась я этой идеей, но тут же поняла, что в словах Якова меня кое-что насторожило. — Подожди, какой загородный дом? — Тот самый, где мы задержали Разумовского. По документам он принадлежит Фаине. Неожиданно! — И завещание написано практически сразу после оформления права собственности, — пояснил Яков. — Видимо, она не доверяла Разумовскому. — Наверняка, у нее были на это основания, — задумчиво протянула я. — И она оказалась права. В кабинете неожиданно зазвонил телефон. Яков снял трубку, выслушал собеседника и ответил: — Скоро буду. А затем пояснил мне: — Трегубов вызывает. Я лишь вздохнула, встала с колен любимого и обреченно прошла к столу с макулатурой. На недостаток работы жаловаться не приходилось.