***
Штольман потянулся в постели, подавляя зевок. Просыпаться рядом с Анной ему нравилось. Спящая, спокойная, умиротворенная, она напоминала ангела. Девушка во сне перевернулась со спины на бок, удостоверилась рукой в наличии любимого рядом, улыбнулась и продолжила спать. Яков поцеловал взъерошенную макушку и зарылся в волосы девушки. Мужчина прижимал к себе любимую с явным сожалением: от базы, расположенной за городом, ехать было достаточно долго. Штольману нужно было на службу. Возвращаться к козням Разумовского и поискам того, кто устроил вчера шоу на дороге. Кое-какие догадки у майора, разумеется, были, в отличие от доказательств. Поцелуй в грудь, а последовавший за ним поцелуй в шею заставил позабыть мужчину о делах. Кажется, Анна уже проснулась и была готова внести радость в грядущий день. - Доброе утро, - проговорила она, когда поравнялась лицом с мужчиной. - Выспался? Штольман мысленно усмехнулся. Поездка с Разумовским, а после активный отдых в компании любимой женщины вымотал следователя окончательно, и ночью он спал крепко, как и Анна. Девушка лукаво смотрела на него голубыми глазами, спадающие вниз волосы щекотали плечи, а губы были по-особенному притягательны. - Угу, - промычал Яков и не дал ей возможности для ответного слова. Они увидятся только вечером. Весь день Миронова будет помогать с защитой подруге Коробейникова и вернётся в отделение только к шести часам на занятия. И мужчине очень хотелось сейчас оставить как можно больше напоминаний о себе. Чтобы Анна как можно дольше смотрела на него такими сияющими глазами. Потребность видеть её улыбку и получать подтверждение того, что Мироновой хорошо с ним, постепенно возрастала. И возможность дарить себя без оглядки на потенциальные опасности - база прекрасно охранялась даже сейчас - и получать взамен ответные чувства следователь упускать не хотел. Он слишком сильно любил Анну, чтобы даром терять время.***
Я сидела в автомобиле и с улыбкой смотрела по сторонам. Вчерашние день, вечер и сегодняшнее утро сливались в единый поток воспоминаний, от которого хотелось краснеть... и повторить. Обязательно повторить при первой же возможности. Что за мужчина! Невозможно даже на секунду перестать думать о нем! Я перевела взгляд на Якова. Помогать облечь моим мыслям более целомудренную форму он явно не собирался. Довольный и сияющий, Штольман улыбался так, что мне снова хотелось его поцеловать. И лишь осознание того, что на дороге водителя нельзя отвлекать, мешало мне это сделать. Но, определённо, надо поговорить о чем-то серьёзном. Иначе я так и буду весь день по-дурацки улыбаться. Хотя... и Яков тоже. - Куда мы едем? - поинтересовалась я. - В аэропорт, - спокойно пояснил Штольман. - Там тебя будет ждать Ульяшин на служебной машине. Я мысленно выдохнула. Привыкай, Аня, быть под надзором ради спокойствия собственного мужчины, коль решила связать жизнь со следователем. - Хорошо, - кивнула я. Желание поцеловать мужчину никуда не делось. До аэропорта ещё было далеко. А в голове по-прежнему ни одной умной мысли. - Аня, а в чем смысл этой защиты? Что за процедура? - спросил следователь. Обрадованная тем, что всё-таки смогу переключиться на нечто серьёзное, я принялась рассказывать Штольману об этом страшном звере. Вспоминала я и свою защиту. В отличие от Ксюши, я училась в заочной аспирантуре и защищалась не в родном Затонске, а в Москве. Обилие документов и чётко поставленные сроки привели к тому, что в столицу я моталась с завидным постоянством, освоив электрички, поезда и даже автостоп. Сама защита была в январе, я разрывалась между экзаменами, перенятием азов методической работы (тогда же Галина Дмитриевна рассказала мне о приближении декретного отпуска) и кучей бумаг. Процесс прошёл гладко, а я, закончив со всеми бумагами, рванула одна в горы, в тишину, спокойствие, к белоснежным вершинам. Спустя неделю, к началу нового семестра вернулась уже отдохнувшая, умиротворенная и готовая к новым подвигам. Надеюсь, что и у Ксюши все пройдёт хорошо.***
Зинаида Ивановна окинула взглядом здание и поморщилась. Редкая безвкусица! Но именно сюда женщина могла прийти за решением некоторых очень важных вопросов финансового толка. Один из её давних друзей каким-то причудливым образом выбился в депутаты, в связи с чем расширил круг общения. - Вам назначено? - молоденькая рыженькая девчушка оторвала взгляд от пилочки для ногтей и посмотрела на посетительницу. Приёмная господина Никитина была пуста. - Меня примут без записи, - уверенно отозвалась Миронова и уточнила: - Господин Никитин у себя? Девица, выполняющая роль секретаря, отложила пилочку и обдала посетительницу презрением. - У себя, но без записи не принимает. Миронова удивлённо вскинула бровь и, не обращая внимание на писки секретаря, прошла вперёд и толкнула дверь. - Филипп, к тебе можно? - Женщина, ну, я Вам объясняю, что без записи нельзя! - прогремела девушка на заднем плане. - Валенька, оставьте нас, - попросил депутат. Девица, фыркнув, исчезла. Зизи усмехнулась. - Валенька, значит, - понимающе протянула женщина, садясь в кресло напротив Никитина. - Вынуждена отметить: с годами у тебя совершенно испортился вкус. Депутат в ответ тут же рассмеялся: - Зато ты не меняешься, всё также язвишь. Рассказывай, что тебя ко мне привело. Зизи посмотрела на друга и сразу перешла к делу: - На твоей территории расположен детский дом "Солнышко". Ты как давно там был? - Да как-то не до детдома, - рассеянно отозвался мужчина. - То школы, то больницы. Месяц назад ураганом крышу дома унесло, никто не берётся за него, а ты - детдом! Зинаида Ивановна слушала мужчину и понимала, что власть людей все-таки портит. Никитин когда-то шёл на этот пост, чтобы людям помогать, а сейчас его слова напоминали рядового чиновника. То, чем обычно занимаются власти, прикрываясь социальной значимостью. Школы, больницы. А в "Солнышке" дети, которые растут в опасных условиях, видят эту разруху и нищету. Нельзя допустить не только опасности повреждения, но и впитывания в их неокрепшие души осознания того, что можно так жить. Нельзя! Нельзя жить среди разрушений и останков, всегда нужно идти к лучшему. И нужно знать, что оно есть, что оно досягаемо. - С крышей я разберусь. Но и с детдомом не затягивай. Проект я сделаю, Пётр придумает дизайн, а с тебя - финансовое обеспечение и строительная бригада, - тут же разложила по полочкам женщина всё то, что она уже определила для себя. - Зина, услуги твоей семьи не потянет ни один бюджет! - напомнил Филипп. - Об этом не беспокойся, мы все сделаем бесплатно, - отмахнулась Зизи и продолжила гнуть свою линию. - Главное, качественные материалы и квалифицированные строители, а не бригаду узбеков, не понимающих ни слова по-русски! Никитин посмотрел на архитектора долгим, изучающим взглядом. - Тебе-то это все зачем? Не у тебя через три месяца выборы, нет нужды прогибаться и выслуживаться. Миронова только сильнее сжала тонкие губы. - Помогать слабым тебя, видимо, не учили, - ответила она. О личной заинтересованности женщина сообщать не собиралась. А монолог про "выслуживаться" её сильно задел. - Учили! - побагровел он. - Только всем не поможешь! Зинаида Ивановна закатила глаза. Она сама так иногда говорила, да только знала и другое: если можешь что-то сделать для человека - сделай. - Это дети, Филипп! Дети! - принялась объяснять женщина с несвойственной ею горячности. - Они вырастут и придут нам с тобой на смену. А что из них вырастит в таких условиях? Мрачные, озлобленные, недовольные жизнью люди? Боящиеся и не умеющие помогать? Ты хочешь видеть рядом с собой достойных людей или отбросы общества? Зизи встала и опасно наклонилась над Никитиным. Глаза женщины полыхали огнём, а ноздри раздувались от гнева. Филипп съежился, а потом коротко отозвался: - Всё будет. На следующей неделе поедем с тобой в этот детдом и... - Завтра, - ледяным тоном исправила женщина. - Завтра мы с тобой туда поедем, выслушаем все пожелания, а в субботу я подключу к делу мужа. Депутат кивнул, покорно нажимая на кнопки селектора. - Валенька, - голос мужчины вновь стал приторно-сладким. - Отмени завтра утром все встречи. - Хорошо, - промурлыкала девица. - А сегодня вечером все в силе? Зизи укоризненно взглянула на друга и назидательно добавила на прощание: - Сначала дела, Филипп, а потом - секретарша! Никитин гневно сверкнул глазами, но женщина уже покинула помещение.***
В аэропорту нас встретил воодушевленный Ульяшин. - Здравия желаю, товарищ майор! Доброе утро, Анна Викторовна! - радостно произнес мужчина. - Доброе утро! - поздоровался Штольман и напомнил: - Михаил, Вы головой отвечаете за безопасность этой барышни. Я закатила глаза. Слышать больше не могу о своей безопасности! Побыстрее бы этого "грека" поймали! - Есть отвечать головой! - вытянулся Ульяшин. В разговоре возникла пауза. Штольман явно не хотел меня отпускать, а Ульяшин не мог ему ничего возразить. Понимая мысли любимого, я взяла ситуацию в свои руки. - Михаил, уточните, пожалуйста, у авиакомпании, вылетел ли наш оппонент именно этим рейсом? Нет ли задержки? - я указала взглядом на зелёные стойки далеко от нас. - Во Владивостоке часто бывает нелётная погода. Старший лейтенант кивнул головой и испарился. Я тут же обняла Якова и прижалась своим лбом к его. - Будь осторожна, - попросил меня мужчина. - Конечно! - отозвалась я, целуя на прощание. К моменту возвращения Ульяшина мы уже были готовы к тому, что увидимся только вечером. - Анна Викторовна, все хорошо! Через пятнадцать минут будет посадка, пассажир на борту! - доложил он. - Вот и замечательно! - обрадовалась я. - Скоро познакомимся! Я в предвкушении потерла ладонями: для оппонента у меня уже была заготовлена культурная программа по просьбам трудящихся в науке. Мужчины с опаской оценили этот жест и занялись делом: Яков все-таки уехал на службу, а Михаил принялся разыскивать табличку с именем оппонента "Лев Арнольдович Тегорин". Фотография у нас тоже имелась, но с табличкой будет надёжнее. Оппонента мы узнали с первого взгляда. Бодрый, подвижный мужчина с проницательными карими глазами направлялся к нам. Его движения были быстры, будто бы он куда-то торопился. Поравнявшись с нами, мужчина обвел нашу компанию взглядом, поздоровался и поинтересовался: - А где соискатель? - Ксения в институте, с ней Вы увидитесь на самой защите, - пояснила я. - До этого времени я и Михаил будем сопровождать Вас. Меня зовут Анна Миронова. Оппонент кивнул и тут же уточнил: - А по профессии? - Лингвист, - ответила я. Мужчина тут же потерял ко мне интерес. Видно, его интересовали исключительно химики. - Хорошо долетели? - поинтересовался Ульяшин и, перехватив багаж нашего спутника, первым пошёл к автомобилю. - Ужасно, просто ужасно! Слева кричал маленький ребёнок, а в хвосте самолёта репетировала свою партию оперная певица! - пожаловался мужчина и, ожидая от нас сочувствия, не сразу понял, что мы пришли к полицейской машине. - Вы что, из полиции?! - В некотором роде, - хмыкнул Ульяшин. - Домчим с ветром! Тегорин опасливо посмотрел на транспорт, сел в него, а потом признался: - Последний раз ездил в полицейской машине в восьмидесятых годах за нарушения общественного порядка. А у Льва Арнольдовича была бурная молодость. - Все в нашей жизни повторяется дважды: один раз как трагедия, другой - как фарс, - улыбнулась я. - Михаил, отвезите нас, пожалуйста, в Змеево.***
Большинство звонков, поступающих на рабочий телефон полковнику Трегубову, условно можно было разделить на четыре категории. К первой относились семья и близкие друзья, не всегда успевающие перехватить мужчину по мобильному. Вторую категорию составляло стоящее выше начальство с его приказами и просьбами. Третьим, в свою очередь, приказывал уже полковник. В четвертую часть входили многочисленные звонки так называемого спама. Нынешний абонент был из второй категории. Звонил знакомый из Министерства внутренних дел, чья высокая должность не мешала мужчинам приятельствовать. - Добрый день, Николай Васильевич! - Олег Петрович поприветствовал собеседника до такой степени жизнерадостно, что Трегубов на всякий случай схватился за сердце: уж слишком подозрительно. - И вам не хворать, Олег Петрович! - настороженно ответил полковник, силясь понять, что же произошло. Собеседник не стал ходить вокруг да около. - Помощь Ваша требуется. Очень нужен толковый человечек с богатырским здоровьем и желанием послужить родине, - обозначил задачу знакомый. Трегубов присвистнул. Такую постановку вопроса он не любил. - Надолго нужен? - поинтересовался Николай Васильевич. - Года на три точно... От последующих деталей полковник чуть не потерял дар речи. Оказывается, по приказу министра обороны некогда забытый городок Алыкель близ Норильска решили заново отстроить и развивать не только авиацию. Уже намечены планы, отправлены строители и прочие специалисты. Только вот в таком рабочем временном городке уже начались разного рода волнения. То драки на нетрезвую голову, то мелкие кражи. В связи с чем руководство задумалась о необходимости функционирования отделения полиции, в котором кто-то должен работать на постоянной основе. Сложность составляла необходимость постоянного присутствия в Алыкеле и суровые природные условия: холод, ветра, резкие перепады температур. Не всякий мужчина выдержит такое. К тому же, в свободное и мирное время от потенциальных полицейский требуется посильная помощь строительству. На данном этапе формировалась бригада добровольцев, готовая уехать в Норильскую область. Трегубов подумал, что для таких поездок нужна сильная мотивация. - Так что, подсобите с кадровым вопросом? - поинтересовался приятель. - Подумаю, что можно сделать, - уклончиво ответил Николай Васильевич. Личному составу своего отделения мужчина не желал подобной службы, но начальству такого уровня сразу не отказывают.