***
Спустя два часа общения с учёными Яков Платонович убедился на практике, что второй капитан у него в подразделении явно не лишний. Антон Андреевич попросту не справился бы с таким объёмом работы. Голова у Коробейникова была слишком сильно занята личной жизнью. По крайней мере, о своём неодобрении того, что Минюкова подключается к расследованию, помощник говорил весьма уверенно и дерзко. Для капитана это было крайне нехарактерно. Донести простую мысль, что если девушка что-то решила, то воплотит это в жизнь непременно, так пусть это будет под присмотром и в безопасности, оказалось весьма сложно. Хотя Штольман прекрасно понимал Коробейникова. Он беспокоился за Анну, надеялся, что она сейчас не полезет в пекло, не посоветовавшись или не предупредив его. Этот урок уже был ими пройден. В отношении Ксении такой уверенности не было. Сговорившись, две активные дамы могли натворить многое. Почувствовав, как на этой мысли тревожно бьётся сердце, мужчина тут же извлёк из кармана телефон. — Аня, что там у вас? — поинтересовался он, выдохнув, что девушка ответила на звонок. — Да пока ничего конкретного. Пытаемся понять, кто работал в России или в СССР со сходными материалами. Яша, он за свою жизнь написал двести пятьдесят статей! Двести пятьдесят! — по голосу Анны было сложно понять её отношение к этому факту. Она и восхищалась трудоспособностью профессора, и сетовала на объем работы. Сфера была не совсем её. Далеки лингвисты от химиков. — Пока мы нашли только два направления его работы, но вряд ли Тегорин этим ограничился. Штольман как наяву увидел, как любимая качает головой, и улыбнулся. Но вспомнив об активности профессора, спросил: — А сам учёный на связь не выходил? — Нет, — ответила Аня. — Подожди, я сейчас. Миронова куда-то пропала на минуту. В трубке был слышен мужской голос, но разобрать его не получилось. Яков Платонович заметно занервничал. Кто это ещё заявился к нему в кабинет? — Я снова с тобой, — проговорила девушка уже другим тоном, более тёплым и родным. — Михаил заходил, оставил тебе на подпись постановление на обыск. Штольман чуть мысленно не застонал. Банковское дело не сдвигалось с мёртвой точки. Майор мельком ознакомился с ним и видел, что там не все просто. Пожалуй, как закончат здесь, нужно будет заглянуть в банк. А потом… Потом ему опять придётся извиняться перед Анной. Из-за этого дела пара с четверга была перенесена на полдень пятницы. А сотрудников он опять отослал на задание. — Хорошо. Передай, пожалуйста, Ульяшину, чтобы приехал в банк к полудню, — попросил Штольман. Привычки своих сотрудников он успел неплохо изучить: через полчаса старший лейтенант точно заявится проверить статус постановления. — Опять у меня обучающихся отбиваете? Как не стыдно, Яков Платонович! — Аня беззлобно подначивала следователя. — Разумеется, Анна Викторовна! — с готовностью отозвался майор. — Предлагаю обсудить это за обедом. — С удовольствием принимаю приглашение! До встречи! Целую тебя! — закончила разговор Анна и, дождавшись ответной реплики, положила трубку. Яков Платонович с облегчением осмотрелся по сторонам. Всё в порядке. Его ненаглядная работает с бумагами. Скучает и хочет его увидеть. Вот теперь можно работать дальше.***
Разговор с Яковом я успела закончить до того, как вернулись Минюкова, Ульяшин и три стакана кофе. Кофе сейчас был очень кстати. — Миша, Яков Платонович просил передать, что заедет в банк к полудню и хочет, чтобы Вы к нему присоединились, — обрадовала я старшего лейтенанта. — Спасибо, Анна Викторовна! — мужчина тепло улыбнулся и схватил со стола Штольмана постановление. При личной встрече и подпишет. Ксюша проводила взглядом мужчину и обреченно села. — Нет, так дальше продолжаться не может! — девушка отхлебнула горячего кофе и с наслаждением зажмурилась. — Что именно? — осторожно уточнила я. — Аня, за одним ноутбуком мы будем сто лет изучать перечень работ Тегорина. Нужен ещё один компьютер, — пояснила Ксюша. Предложение было весьма рациональным. Я, правда, не сильна в химии, но за прошедшее время уже выделила набор ключевых слов, позволяющих разграничить некоторые виды деятельности профессора. Только где взять второй компьютер? Видимо, придётся мне сесть за стол Якова. До обеда его точно не будет в отделении. А вот Антон, чьим компьютером можно будет воспользоваться позже, явно слишком нервный сегодня, может нагрянуть в любой момент и все испортить. Либо… либо можно было сходить в технический отдел. Запасная техника лежала у них. — Я скоро вернусь! — пообещала я. Дорогу в технический отдел я помнила прекрасно, мы с Вероникой были там совсем недавно, когда просили о возможности увидеть маршрут передвижения наших мужчин. По дороге мне встретился рассерженный Зябликов. — Представляете, Анна Викторовна, во всем отделе нет интернета с утра! А техники даже не чешутся, — пожаловался он. — А у Вас интернет есть? — Есть, — кивнула я. — У нас другая проблема: срочно нужен ещё один ноутбук. — Так какая же это проблема! — удивился Константин. — Возьмите из учебки, кроме Вас, им все равно никто не пользуется сейчас. Потом вернёте. Отличная идея! Как мне это самой в голову не пришло! — Вы гений! — улыбнулась я. — Спасибо! Надеюсь, Ваше подразделение увижу сегодня в полном составе? Или новое начальство уже успело нагрузить? — Начальство уехало к генералу, — заметно помрачнел капитан. Видимо, по возвращению бывшую команду Увакова ожидала неплохая встряска. — Держитесь! — я похлопала мужчину по плечу и помчалась в учебку.***
Зинаида Ивановна не могла избавиться от ощущения, что происходит нечто странное. Как будто бы какая-то мысль упорно пыталась достучаться до её сознания, но не могла прорвать заслон. А думала Миронова о многом: удастся ли им сделать качественный капитальный ремонт детдома, как объяснить всю эту затею мужу и куда на время ремонта девать детей? Сейчас не лето, лагеря уже закрыты, только профильные смены, но они не решают проблемы. Знакомых из числа преподавателей у неё было немного, может, племянница её мужа подскажет что-нибудь толковое. Хотя Анна — преподаватель вуза… Сигнал машины сзади заставил сосредоточиться на светофоре и начать движение на зелёный свет. Водитель ещё раз нагло бибикнул и обогнул её. Х 793 АМ* цвета баклажана. «Редкий случай: номер соответствует содержанию. Ещё и таксист», — механически отметила Миронова и повернула направо. До встречи с другом-депутатом нужно было ещё заехать на работу и забрать некоторые бумаги. После детдома ей нужно будет посетить один из объектов и посмотреть, все ли там в порядке и не требуется ли какая-нибудь помощь. Женщина припарковалась и выскочила из машины. Забежала в бюро, поздоровалась с коллегами, забрала документы и через десять минут спустилась. С парковки, мигая фарами, выруливало уже знакомое «хамское» такси. Архитектор на автомате проводила его взглядом и поехала на встречу. Машину у мужа она брала редко: из-за свободного графика работы Петру приходилось много ездить по городу. Она же обходилась такси или общественным транспортом, если Пётр не мог её подвезти. Но когда женщина встретила странное такси в третий раз, то в её душе поселились сомнения. Зизи свернула направо и поехала к набережной. Такси следовало за ней. Тогда Миронова резко свернула налево, сделала круг и поехала к мэрии. Машина, немного отстав, также плелась за ней. В конце концов, женщине это надоело. Если кому-то вдруг захотелось следить за ней, то пусть раскрывает свои намерения здесь и сейчас. Зизи припарковалась у обочины, вышла из машины и решительно направилась к такси. Она вежливо постучала и наклонилась к открывшемуся спустя несколько секунд стеклу. — Кто вы такой и почему следите за мной? — спросила женщина, отмечая, что в такси имеется пассажир в такой очень знакомой куртке с шапкой, не менее знакомой и прикрывающей лицо. — Пётр?! — Зинаида Ивановна удивлённо посмотрела на супруга, который тут же попытался сыграть удивление. — И ты тут! — радостно воскликнул он с виноватым видом. — Вот так встреча! — Вы можете быть свободны, — обратилась Миронова к таксисту, с которым её муж тут же расплатился. — Что это за цирк, Петя? Почему ты следишь за мной? — А что мне оставалось делать? Ты так прихорашивалась у зеркала, что я подумал… Пётр Иванович не договорил, но женщина поняла направление его мысли. Значит, её драгоценный супруг подумал, что она завела любовника и с самого раннего утра укатила к нему? Большей глупости и придумать невозможно! Они пять лет женаты! Да если бы она только захотела, то… Внезапно на душе стало спокойно и светло, а Зинаида Ивановна от души рассмеялась. — И за этого дурака я вышла замуж! — она только покачала головой. — Эх, Петя, Петя… Нужно доверять людям. Пошли в машину!***
Александр Францевич с наслаждением глотнул горячий чай. Наконец-то и в его работе выдался перерыв. Неожиданно в дверь постучали, а из-за двери показалась миловидная блондинка. — Здравствуйте! А Вы не подскажете, как мне найти человека, который, — девушка побледнела, замялась, но все же собралась и закончила свою мысль: — делал вскрытие Тегорина Льва Арнольдовича? Милц поставил чашку на стол, поправил очки и с любопытством посмотрел на посетительницу. — Я перед Вами. А кем Вы приходитесь покойному? Вопрос был непраздный. Все-таки не каждый день красивые незнакомые девушки заходят к ним в отдел и интересуются убитыми. Для этого должна быть веская причина. — Он приехал ко мне на защиту в качестве оппонента, — выдохнула девушка и подошла поближе. Лицо её мгновенно стало грустным и виноватым. Плечи опустились и едва не дрожали. Кажется, ещё немного — и девушка вот-вот расплачется. — Присаживайтесь, голубушка, — радушно пригласил эксперт, видя перемену настроения незнакомки. — Чаю выпейте с мятой. Успокаивает нервы, знаете ли. Ох, я и не представился! Александр Францевич Милц. Мужчина протянул руку, а девушка досадливо поморщилась и тут же виновато улыбнулась. И она забыла об этикете. — Минюкова Ксения Георгиевна, — произнесла она, ответив на рукопожатие и присаживаясь на мягкий и удобный стул. — Так что Вас волнует, Ксения Георгиевна? — поинтересовался Милц, доставая ещё одну чашку и принявшись ухаживать за девушкой. Её необходимо было чем-то отвлечь от печальных мыслей. — Понимаете, я читала Ваше заключение… Я работаю в лаборатории химико-технологического профиля, и мне показалось, что тот препарат могли сварить у нас в институте. Я хотела уточнить: следы мочевины в крови были? — спросила Ксения, уже справившись с волнением и помешивая ложечкой сахар со всей непосредственностью и деловитостью. Милц с уважением посмотрел на собеседницу: нечасто он встречал людей, разбирающихся в таких химических нюансах. Правда, непонятно, как это очаровательное создание вообще оказалось замешано в следственных действиях? Штольман не даёт всем встречным читать заключения экспертов. Внезапно доктора осенило: так это же та самая таинственная девушка Коробейникова, про которую он всем рассказывал! Тогда все становится на свои места. — Следы были, но, увы, установить их происхождение — естественное или в результате интоксикации — не предоставляется возможным, — ответил Александр Францевич на заданный вопрос. Ксения призадумалась и потерла ладонью локоть. — А малонаты? — уточнила она. — Были, — кивнул эксперт, радуясь за сообразительность девушки и покинувшую её печаль. — Надо Антону, а лучше Якову Платоновичу сказать! — сделала вывод девушка, собираясь встать, чем подтвердила догадку Милца. — Не волнуйтесь, голубушка. Я указал об этом факте на последней странице заключения, — пояснил Александр Францевич. — А Вы интересуетесь барбитуратами? — Не очень, — призналась блондинка. — Писала реферат по биохимии по этой теме, вот и запомнила. — А знаете, в истории барбитуратов есть немало белых пятен, — начал рассказывать доктор Милц. Он обожал делиться историями с достойными собеседниками, а Ксения показалась ему весьма интересной особой. Да и непринуждённая беседа ей сейчас была очень нужна.***
Я оторвала взгляд от монитора. От китайцев, периодически мешающих составлять перечень потенциально опасных научных конкурентов Тегорина, уже начинало рябить в глазах. Хорошо, что лидерство в лингвистической сфере пока находится в руках европейских учёных, их статьи хотя бы можно понять. У химиков и химиков-технологов, увы, поле было занято китайскими исследователями вдоль и поперёк, которые умудрялись ещё и выдавать с двадцать научных работ в год. Правда, по мнению Ксении, качество было соответствующим. Китайским. Я встала, потянулась и решила сделать перерыв и наведаться к Веронике. В последнее время она часто была в компании Потапова, но сейчас капитан вместе с Яковом находится на задании, а значит, секретарь должна быть свободна. Не успела я подойти к двери, как в кабинет залетел Коробейников. Его движения были настолько торопливы, что я испугалась, не гнался ли кто за ним. — А где Ксюша? — спросил Антон, добегая на той же скорости до графина с водой. — Перечитала заключение Александра Францевича и пошла к нему что-то уточнять. Кажется, ей в голову пришла какая-то интересная мысль, — пояснила я, вспоминая, как полчаса назад девушка спрашивала у меня, где найти эксперта, поскольку это «очень-очень важно». — Какая ещё мысль? — с ужасом, плещущемся в глазах, поинтересовался одноклассник. Я пожала плечами. В детали меня пока не просвещали. Антон что-то тихо пробубнил себе под нос и тут же умчался. Я же стала разыскивать в недрах сумочки ключ от кабинета, появившийся у меня со вчерашнего дня, когда в дверь врезали дополнительный замок. Код от кодового замка мы на всякий случай тоже сменили. Хотя некоторым кодовый замок явно не страшен. — Добрый день, господа студенты! — чётко поставленный голос и удар в солнечное сплетение настигли меня совершенно неожиданно. — Сегодня мы продолжим изучать методы анализа слоистых структур. Миронова, займите свое место! О боже! Кажется, мне опять будут читать лекции о чем-то малопонятном. Но духа я явно недооценила. В этот раз профессор рисовал какие-то графики и кривые, их было настолько много, что я не успевала отслеживать, как на импровизированной доске, служащей стеной в кабинете следователя, сменяются изображения. — Миронова! Вы как будете экзамен сдавать? Берите ручку и зарисовывайте! Я послушно взяла ручку и попыталась зарисовать хоть что-то. Потом спрошу у Ксюши, что могут обозначать эти линии. — И оси, оси обязательно подпишите! Что за студент пошёл — сплошное наказание! — ворчал профессор, буквально диктуя мне рисунок. Наконец, он остался им доволен. — Именно так выглядит спектр для нитрида бора! — уточнил он на прощание и исчез. Наверное, собирать материал для следующей лекции. Передо мной же лежало непонятное изображение с нагромождением линий.***
От доктора Милца Ксюша была в полном восторге. Это был добрый, тактичный, мудрый мужчина, проницательный и обходительный. Они интересно пообщались за чашкой чая, а теперь — пользуясь небольшой передышкой — девушка с удовольствием замещала лаборанта эксперта, пытаясь вместе с Милцем определить концентрацию одного из растворов, необходимых для дальнейших экспериментов. Минюкова уже и забыла, когда она в последний раз титровала вручную. Но руки помнили и делали все на автоматизме. — У Вас неплохо получается, голубушка, — сообщил химику-технологу Милц. — Спасибо! — улыбнулась Ксения, ощутив себя в своей среде и ставя точку на листе фильтровальной бумаги. — Вы меня простите, Александр Францевич, я пойду, меня наверняка Аня заждалась. А нам ещё читать и читать… Девушка вздохнула, скинула со своих плеч белый халат и трепетно провела по воротничку. Свою профессию она любила всей душой. Не успела девушка вернуть халат на крючок, как дверь в кабинет распахнулась, а на пороге стоял Коробейников, подозрительно напоминающий своим внешним видом коня в мыле. — Антон! Что ты здесь делаешь? — Минюкова стушевалась, опустила глаза, но потом, будто скинув с себя оковы, возмущенно продолжила: — Почему ты вваливаешься к коллеге, как к себе домой? — Извините, Александр Францевич, — пробормотал пристыженный Коробейников, схватил Ксению за руку и вытащил в пустой коридор. — Пусти, мне больно! — девушка попыталась вырвать руку. — Антон, куда ты меня тащишь? — Домой! — резко отозвался тот. Даже нахождение любимой девушки в полиции и работа за компьютером его пугали. У него чуть инфаркт не случился, когда увидел, что Ксюши нет в кабинете. Нет уж! Пусть сидит дома, оформляет свои бумаги! А он с Яковом Платоновичем будут преступника искать. Справлялись же без неё столько лет с расследованиями! Ксюша остановилась и посмотрела на парня, а затем решительно высказала: — Я не пойду домой. Мы ещё не все узнали о научных конкурентах Льва Арнольдовича. Ты, кстати, записи принёс? Коробейников опешил. Он тревожился о Ксюше, но ту интересовали почему-то исключительно дела. Чувствительная и тонкая часть натуры девушки исчезли, будто и не было их вовсе. Будто не она вчера говорила ему слова любви. Будто не ощущала, что происходит совсем не то, что должно происходить. — Тебя сейчас только записи волнуют? — переспросил удивленный парень. Такая деловитая Ксения была чужда ему. — Меня волнует, что человек, работающий со мной в одном институте и способный на убийство, на свободе, — твердо озвучила девушка. Антон Андреевич сник окончательно. Деловая хватка у его пассии была железная. Будет сложно пробиться сквозь неё и донести свои чувства. — Ксюша, я волнуюсь о тебе, — сказал он как можно мягче. — Беспокоюсь о твоей безопасности. Минюкова посмотрела на капитана с какой-то затаённой болью в глазах. Будто ей самой было тяжело от происходящего, но изменить ничего она не могла или не хотела. — То есть, по-твоему, здесь, — она обвела взглядом стены отделения, — в здании полиции мне что-то угрожает, а на рабочем месте, там, где работает преступник, все тихо и спокойно? Антон, ты не перегрелся часом, а? Ксюша выразительно постучала кулаком по лбу. — Нет, не перегрелся. Ты не следователь, можешь оступиться, сказать лишнее, подставить себя под удар! — молодой человек пытался объяснить ей, что все не так просто, как кажется со стороны. Но эмоции у Ксюши уже взяли верх над разумом. — То есть, я неосторожная дура? Замечательно! — парировала она. — Как приятно узнать такое лестное мнение о себе от человека, с которым живу! Значит, так. Я буду поступать так, как считаю нужным. Ты не имеешь права мне запрещать! Ты мне не отец, не брат и не муж! Каждое слово било и обжигало. Как уберечь её такую, воинственную, целеустремленную, жаждущую дела? Как уберечь от глупости и от опасности, если тебя не хотят слышать? — Можно подумать, ты будешь слушаться мужа! — с горечью отметил он. — Буду, если сочту его доводы состоятельными, — пояснила Ксюша. — А сейчас, с твоего позволения, я пойду в кабинет. И тебе советую поступить точно также. Преступник сам себя не поймает. Нет, это просто невозможно! Будто свет клином сошёлся на этом убийстве! Раздосадованный Коробейников послушно прошел на рабочее место, наблюдая, впрочем, что и Ксения направилась туда же.