Казалось, она сходит с ума. Приятный бархатный мужской голос эхом раздавался в голове. Он казался таким далеким, но таким родным. Тепло горячих рук могло согреть всё тело — холодное, слегка скованое. Глаза, которые в тусклом свете галереи переливались разными огнями, понять их истинный цвет было сложно. Она не могла оторвать свой взгляд от них. Слегка розовые мужские губы легли в тонкую полоску. Усмехался. Или же наслаждался странным видом Маринетт, которая не могла перестать изучать Адриана пронзительным и горячим взглядом. Они стояли на месте, не в силах двинуться ни на шаг. Ноги девушки словно залили тяжелым свинцом, она их не чувствовала, и больше напоминала статую, прямо как возле входа в галерею. Они испепеляли друг друга острыми и огненными взглядами, в которых смешались всё возможные эмоции. В тени можно заметить, что цвет глаз Маринетт стал более насыщенным и глубоким, а яркие огоньки люстры отражались. Казалось, никто так и не дышал. Сделать хотя бы глоток свежего воздуха в такой напряженной атмосфере стало невыполнимой задачей. Девушка нервно громко сглотнула и приоткрыла рот, чтобы глубоко вздохнуть. Адриан же провел кончиком языка по своим губам, и при тусклом свете на розовой коже переливались маленькие прозрачные капельки слюны. Сердце Мари вновь пропустило удар. Мысленно выругалась и опустила взгляд в пол. Сдалась первой. Не выдержала столь сильного напряжения и разорвала связь. Брюнетка хотела убрать его горячие руки со своих, но не решалась. Настолько теплые, что хотелось, чтобы они согревали не только руки. Согрели давно разбившееся сердце. Мари попыталась сделать шаг назад, и Адриан не сопротивляясь, отпустил её. Только вот тоже не желал разорвать крепкую цепь из рук. Он незаметно провел кончиком ногтя по внешней стороне ладони девушки и опустил голову. Как же он хотел, чтобы этот момент не заканчивался. Готов отдать всё, чтобы остаться в такой позе вечно, и медленно убивать друг друга взглядами, будто выпивая сладкий яд. Мари почувствовала, как на слегка бледной коже осталась неуловимо тонкая красная полоска, и улыбнулась краешком губ.
— Может, на крышу? — в мужском голосе неожиданно возникла сильная хрипотца.
— Что? — удивилась Мари, которая только-только вырвалась из своих раздумий.
— На крышу в галерее. Там и вправду очень красиво, — с улыбкой повторил блондин и снова протянул ей руку. — Пойдём?
Дюпэн-Чен одобрительно кивнула и кончиками пальцев сжала ладонь собеседника. Он повел её вглубь здания, где находились ступеньки на второй этаж с кабинетами Агреста, секретаря и некоторых других работников. Маринетт с восхищением разглядывала красивые портреты людей, пейзажи, даже картины известных зданий, которые больше напоминали архитектурные проекты. Двери сменялись одна за другой, они повернули налево и прошли до окна в конце длинного коридора в полной темноте. Девушка удивилась тому, что мужчина мог прекрасно видеть в темноте, или же знал свою галерею как свои пять пальцев. В животе что-то кольнуло и стянуло в тугой узел. Она искренне не понимала, почему это происходит с ней, но и отрицать тот факт, что ей нравились эти чувства было неправильно. Но страх. Она боялась вновь что-то чувствовать, боялась остаться ни с чем. Вновь.
Тяжелые размышления прервал Адриан, поправляющий узкую железную лестницу, которая доставала прямо до потолка, где находился люк. Он с усмешкой глядел на девушку и поправил прядь выбившихся волос ей за ухо.
— Полезешь первая? Чтобы я не так переживал за то, что ты упадешь здесь, — в конце он тихо засмеялся, а брюнетка сначала нахмурилась, но одобрительно кивнула.
— Ты разговариваешь со следователем. Какой здесь может быть страх? — в её глазах мелькнул азарт.
— Со следователем, который в обычное время — просто Маринетт, которая может натворить чудес, не выходя из дома, — поправил её мужчина и вопросительно вскинул бровь, продолжил: — Ну так что?
— Бог с тобой, Адриан, — хмыкнула девушка и начала залезать наверх, крепко держась за железные ступеньки.
Холод металла неприятно обжигал кожу ладоней, что Мари поморщилась и скрипнула зубами. Адриан внизу крепко держал лестницу и задумчиво смотрел куда-то вдаль. Когда он услышал, что девушка щелкнула замком и открыла люк, то тут же поднял голову и улыбнулся.
— Молодец! А сейчас подожди несколько минут, я кое-что забыл в кабинете, — он виновато улыбнулся и направился обратно, в сторону своего кабинета.
— Агрест, ты идиот?! — послышался громкий женский голос, но до кабинета дошли лишь отголоски.
Кабинет был небольшим, но довольно уютным. Выполнен в серо-белых оттенках. На стене слева от двери располагался большой шкаф из черного дерева, где лежали документы, папки и разные вещи; напротив двери находилось большое окно, укрытое тканью тяжелых серых штор с узорами, а по центру кабинета расположился большой стол с ящиками. На столешнице царил полный беспорядок, будто торнадо не обошло стороной, и оказалось в кабинете. По правую сторону от входа занимал комод из того же черного дерева, где стоял графин с водой и высокий стеклянный стакан. Блондин сразу же направился в сторону последнего элемента мебели и улыбнулся. Он сел на корточки и открыл нижний ящик. Выудил оттуда два мягких пледа в клеточку, со среднего ящика достал несколько аппетитных вкусностей, а также поставил электрический чайник кипятиться, попутно засыпая заварку в термос. С его лица не слезала счастливая улыбка, и Адриан готов был поспорить, что выглядел тогда как настоящий идиот. Или как человек, который выиграл лотерею. Только вот не понимал, выиграл ли. Мужчина резко остановился и взъерошил рукой волосы. Что он чувствовал? Влюбленность? Мимолетные эмоции счастья, которые не испытывал уже давно? В груди возник страх. Он боялся принять тот факт, что чувствовал что-то намного больше, чем просто дружба или волнение об определенном человеке. Ночные мысли и мечты скорее оказаться рядом с этим человеком, постоянная паранойя, вечно всплывающие образы этого человека ведь нельзя считать обычным волнением или дружбой. Адриан глубоко вдохнул и почувствовал, что начинает закипать также, как и чайник, находящийся недалеко. Он мотнул головой и помассировал виски, которые пронзила резкая боль.
— Нет, это всего лишь иллюзия, это всего лишь моя фантазия, я не умею чувствовать, — как мантру повторял он и испуганно метал взгляд из стороны в сторону. — Я не умею любить, это неправильно. Это боль, моя фантазия, моя больная фантазия. Агрест, ты идиот! Нет-нет-нет, с каких пор? Когда?
Адриан и не заметил, как начал влюбляться. Как начал каждую ночь мечтать о грубой и сильной девушке, переживать о её состоянии, привязываться. Он не мог. Все свои чувства топил в болоте искусства, но на холсте вновь и вновь возникал образ, который порой начинал ненавидеть. Ненавидеть за то, что полюбил. Ненавидеть до кончиков пальцев, но так же сильно чувствовал необратимое притяжение.
— Какой же ты идиот, Агрест! — рявкнул он сам себе. — И отпустить не могу, это слишком больно. Но и не достоин. Как? Когда? Зачем? Что же ты со мной делаешь, мадемуазель следователь?! Я не был намерен влюбляться, не хотел чувствовать вообще хоть что-то.
Мужчина залил кипяток в термос и закрыл крышку. Из ящика в столе вытянул большую тканевую сумку, куда сложил всё необходимое. Двинулся обратно к выходу на крышу и начал медленно подниматься, пытался не оступиться. Маринетт не издавала и звука, он даже подумал, что она убежала. Поднявшись наверх, Адриан заметил, что девушка сидела на холодном полу, поджав колени, и уткнувшись в них носом, наблюдала за ночным Парижем. Мужчина вновь мягко улыбнулся, а сердце начало биться чаще. Она казалась такой милой, когда находилась не на работе. Это было будто два разных человека. Блондин тяжело сглотнул и подошел ближе. Холодный ветер ударил в лицо, и немного отросшие волосы поднялись. Агрест сел рядом с ней на корточки и мягко коснулся плеча, словно боялся, что девушка вот-вот испарится, превратится в пыль после касания. Мари подняла на него любопытный взор и улыбнулась. Она хотела прижаться к нему ближе, обнять, вдохнуть приятный аромат. Но боялась.
Эти чувства казались ей ненормальными. Влюбиться в коллегу, с которым познакомилась не при самых лучших обстоятельствах казалось девушке нонсенсом. Невозможно. Такое могло произойти лишь в дешевом бульварном романе, хотя её жизнь отнюдь не напоминала ей лучший бестселлер. Мари усмехнулась своим мыслям и пыталась рассмотреть профиль мужчины, будто он скоро исчезнет, или она проснется и навечно забудет этот прекрасный образ. Агрест достал из сумки два пледа и жестом попросил её подняться с места.
— Ну и чего ты на холодной крыше сидишь? Заболеть решила? Или, может быть, потерять сознание от переохлаждения захотела? — на его лице хоть и була улыбка, но в глазах читалось совсем другое. Это не была усмешка. Волнение.
Адриан сложил плед пополам и аккуратно положил на холодный бетон. Прямо по центру поставил горячий термос и несколько шоколадных батончиков, от чего Мари не знала, смеяться ей или плакать.
— У тебя всегда с собой шоколад, или ты уже заранее знал, что будет происходить? — поинтересовалась она и села на мягкое одеяло.
— Я вообще не знал, это предложение неожиданно слетело с уст. Тебе не холодно сидеть? — в вопросе звучали нотки заботы и теплоты, но брюнетка одобрительно кивнула.
— Да, спасибо, — она не понимала, откуда в её голосе появилось смущение, и почему щеки напоминали две спелых вишни.
«С тобой бы мне точно не было холодно», — промелькнуло в мыслях девушки, а на лице вновь вспыхнула улыбка.
Мужчина без задней мысли накинул на неё ещё один плед и сильно укутал, после чего Мари больше напоминала куколку, из которой вскоре должна была появиться большая красивая бабочка. Дюпэн-Чен немного нахмурилась, и только когда Агрест уселся на своё место, накинула на него часть пледа.
— А ты бесстрашный? Или морж? — усмехнулась она, пододвигаясь ближе, ведь ткань не была большой.
Тело девушки сковало, ведь так близко они ещё не находились никогда. Колени почти соприкасались, а из-за разницы в росте она могла бы дышать мужчине в шею, если бы пододвинулась ещё ближе. Слишком тепло и уютно ей было находиться рядом с ним. Агрест взял в руки термос и налил приятно пахнущий напиток в железную чашечку. Вручил его собеседнице, а сам выудил из кармана куртки пачку сигарет.
— Ты не против? — взволнованно произнес блондин, и девушка тепло улыбнулась.
— Я и сама курила, не думаю, что меня уже может что-то напугать, — спокойно ответила она, а зеленоглазый странно уставился на неё. — Что ты так смотришь на меня? Это было давно, я только в университете училась, и не выдержала напряжения. Правда, расслабиться мне это не помогало, только привычка вредная появилась. После того, как я осознала, что мне это ничуть не помогает — сразу бросила.
Адриан несколько раз безуспешно щелкнул зажигалкой, едва не рыкнув от раздражения, что только позабавило собеседницу. Она сжимала пальцами горячую чашку и с широкой улыбкой наблюдала за нервным мужчиной. Яркий огонек неожиданно возник в руках блондина, после чего вмиг поджег кончик сигареты. Агрест мгновенно сделал первую затяжку и едва не закашлялся. Горький дым наполнил не только легкие, но обжег горло. Влажные стенки вмиг высохли, на языке возник неприятный привкус, который вскоре приобрел приятные расслабляющие нотки. Изо рта вырвался белый горячий дым. Мари сделала глоток чая и выдохнула горячий пар. По телу разлилось приятное тепло. Вкус малины и мяты вертелся на кончике языка, охватывая всё вокруг, заставляя кровь нагреваться всё сильнее.
Окна в многоэтажных домах один за другим загорались ярким желтым светом, где-то даже уже мерцали гирлянды. Вдалеке можно было заметить главную достопримечательность города, или же огоньки Нотр-Дама де Пари. Ночное глубокое небо создавало спокойную атмосферу, а по-настоящему осенний ветер взъерошил волосы, гнул деревья, создавал настоящий хаос. Звезд на небе не видно, лишь несколько из них мерцали едва заметно. С крыши галереи можно было рассмотреть всё, что происходило внизу. В воздухе смешался запах сигарет и приятного парфюма мужчины, а также нежного, с мягким цветочным шлейфом — парфюма девушки. Она взяла и открыла шоколадное лакомство, который до этого принес Адриан. На языке смешался вкус чая и сладкий — слегка раставшего молочного шоколада, который замазал губы. Мари провела кончиком языка по слегка искусанной коже и убедилась, что сладкого месива не осталось. Вокруг было так тихо, уютно и спокойно, что никак не хотелось, чтобы это наслаждение заканчивалось.
— Почему ты ничего не говоришь о себе? — разрушил убийственную тишину блондин и потушил сигарету.
— Нечего говорить, — хмыкнула собеседница, потянулась и налила ещё одну порцию чая, только протянула её мужчине. — Всю жизнь расследую убийства, тренирую выдержку и убегаю от чего-то.
— Зачем убегать? Чего ты боишься?
— На самом деле, я боюсь всего на свете, просто делаю вид, что это всё не страшно. Я боялась потерять родителей — потеряла, боялась потерять любимого человека — он меня предал. Я боюсь того, что будет дальше. Жизнь настолько непредсказуема, что нельзя ожидать чего-то конкретного. И это пугает, Адриан, — она взглянула на него глубокими глазами, переполненными слезами. Блондин резко сглотнул горячий чай, обжег горло, но выжидающе поднял бровь, ожидая продолжения. — Долой это прошлое, но нынешнее… Я реально не знаю, чего хочу, не представляю своё будущее. Это дело мы скоро раскроем, и будет прекрасно. Но раньше я мечтала о чем-то большем. А сейчас вижу себя лишь за стопками документов и редкими приключениями. Знаешь, что самое пугающее? Я не вижу себя счастливой в этом будущем. Да, я всю жизнь мечтала о карьере следователя, как буду расследовать что-то, наказывать преступников, — по щеке скатилась скупая горячая слеза, которая, казалось, выжгла полосу на щеке, — но из-за этой глупой мечты я потеряла всё. Я не наслаждалась жизнью, лишь тонула. Я сильная? Конечно, только вот за этой силой хранится целый водоворот событий, который сделал меня такой. Как и у тебя.
Адриан не мог подобрать слов, чтобы выразить свои переживания и эмоции. Он мягко взял её за плечи и прижал к себе, позволяя залить свою рубашку и пальто горячими слезами. Девушка не плакала, лишь зарылась носом в его одежду и позволила себе расслабиться и почувствовать защищенность. Зеленоглазый нежно гладил её по спине, что-то успокаивающе повторяя, словно мантру. Она не слушала. Вдыхала вкусный аромат свежей мяты и парфюма, слушала размеренный стук сердца и сжимала пальцами плед на своём плече. Не хотела, чтобы это когда-нибудь заканчивалось. Так уютно не чувствовала себя очень давно, и боялась потерять, не запомнить этот миг. Кончиком носа, едва касаясь мягкой светлой кожи, провела по изгибам шеи и улыбнулась. Страх не позволил касаться его, как экспоната в музее. Она хотела сидеть так вечно, забив на боль в затекшем теле, на рабочий график, на жизнь. Лишь бы сидеть так, в полном молчании.
— Здесь очень красиво, — прошептала брюнетка и оторвалась от собеседника.
— В рубашке или на крыше? — усмехнулся он, а голубоглазая покрылась румянцем.
— На крыше, — пыталась подавить смущенность, прошептала Мари. — Я ещё никогда не была на крыше.
— Это, наверное, хорошо. Во всех смыслах, — нерешительно ответил он и притянул девушку ближе к себе, поправляя плед на плечах.
Маринетт положила голову на плечо Адриана и задумчиво глядела на красивый вид. В руках блондина остывал приятно пахнущий чай, а между молодыми людьми вновь возникло напряженное молчание.
— Спасибо, что показал мне это место, — прошептала она, обжигая горячим дыханием шею Агреста. — И за спасение в том винном погребе.
— По-моему, за спасение мы должны благодарить Макса, который убрал за нами следы, — улыбнулся блондин, делая глоток уже знатно остывшего на холоде напитка.
— Да, это точно. Как тебе наш коллектив? Хотя до этого расследования не было вас с Максом, — спокойно спросила голубоглазая и тяжело выдохнула.
Мужчина слегка вздрогнул, когда почувствовал на своей шее будораживающее дыхание. На лице вновь возникла привычная усмешка, и он кивнул головой.
— Я почему-то раньше думал, что в полиции все грубые и серьезные. А оказалось наоборот, — быстро ответил он и широко улыбнулся, сжимая руками плед.
— Ну это всё благодаря Нино, который умеет выкручиваться и разруливать любую ситуацию, — с улыбкой ответила девушка и расслабленно закрыла глаза, глубоко вдыхая холодный воздух.
— Чего бы ты хотела от жизни? — вдруг поинтересовался Адриан и облизал пересохшие губы.
— Счастья, — спокойно ответила собеседница. — Этого мне будет достаточно.
Адриан кивнул, будто подтверждая свои мысли, и сочувственно глянул на девушку, но смог рассмотреть лишь её шею, на который красовался едва заметный маленький шрам.
— Откуда у тебя этот шрам на шее? — не упустил возможности узнать девушку получше, продолжил спрашивать блондин.
— На одном из заданий пришлось стать «жертвой», но убийца и вправду был обезумевшим, и немного зацепил ножом шею, — она говорила об этом настолько спокойно, будто это обычная вещь в её жизни. И это пугало Агреста всё больше.
— Ты так спокойно об этом говоришь, — верно подметил он и напряг тело.
— А что, плакать и вспоминать то, что произошло давно? Плакать я сегодня больше не намерена, — этот безразличный тон шокировал блондина, но в груди возникла буря эмоций гордости и сочувствия к девушке. — Ну шрам, и шрам, не убиваться же из-за этого. Тем более, это моя профессия, здесь без шрамов не обойтись, — знакомая усмешка, он даже сразу представил, как в этот момент её бровь выгнулась, а губы слегка дрогнули.
— Я восхищаюсь тобой, Маринетт, — казалось, сам себе прошептал мужчина.
— Давай сменим тему, — предложила она и натянуто улыбнулась. — Как ты, например, учился рисовать? Сложно было?
— Как и везде, — немного отрешенно ответил Адриан, явно не ожидая такого резкого поворота. — Для развития каждого таланта нужна практика. Много практики. Если ты хочешь чего-то, если ты умеешь делать, и ты веришь, что это твоё призвание — делай. Работай без остановки, проваливайся, падай, но не останавливайся. Только через боль мы можем достичь чего-то большего. Благодаря поту и крови мы сможем взойти на Олимп. Если этого, конечно, хотеть. Меня всегда поддерживала мама, но после её смерти мне пришлось самому поддерживать и мотивировать себя. Как бы смешно это не звучало, но я буквально стоял перед мольбертом без сил и особого желания что-то делать, но как мантру повторял те слова, что мне говорила мама, выдыхал, плакал и рисовал.
— Я тоже рисую, правда, только тогда, когда мне грустно. И в основном, портреты. Почему-то именно лица могут четко передать мои эмоции, — на выдохе произнесла девушка и клацнула зубами от холода.
— Тебе холодно? Пройдём внутрь, — скорее утвердительно молвил мужчина и поднялся с места, протягивая ей руку.
— Это было бы очень неплохо, а то я немного замерзла, — скромно улыбнулась Дюпэн-Чен и крепко сжала руку мужчины.
— Так почему же ты не говорила мне об этом? — удивленно вскинул он бровь и нервно сглотнул, когда почувствовал, как нос девушки едва коснулся его шеи. — Впредь говори об этом, пожалуйста.
— Хорошо, — с улыбкой ответила Мари и начала складывать пледы, возвращая их обратно в сумку. — Уже, наверное, поздно, ты в галерее будешь ночевать?
— Нет, у меня ещё дом есть, — тихо засмеялся Адриан и открыл люк. — Сейчас я спущусь и подержу лестницу внизу.
— Можешь сказать адрес, где работает твой отец? Мне нужно поехать к нему, — спокойным тоном изрекла брюнетка и заметила, как блондин заметно поморщился.
— Да, я тебе позже отправлю данные, — на его лице возникла натянутая улыбка, и он начал быстрее спускаться вниз, сливаясь с темнотой.
— Спасибо, — коротко ответила она и начала спускаться сразу после того, как поняла, что собеседник стоит на земле. — И за этот вечер спасибо. Это, наверное, самый интересный вечер за последнее время.
— Я безумно рад, что тебе понравилось. Надеюсь, тебе немного стало легче, — в его глазах возродились прежние яркие огоньки. Агрест взял её за руку и повел в уже известном направлении к выходу, крепко сжимая пальцами мягкую кожу ладоней.
— Ты видишь в темноте? — не смогла удержаться от вопроса Дюпэн-Чен.
— Ну так, немного. По крайней мере, лучше, чем обычные люди. Не знаю почему, но ночью я вижу даже лучше, чем днем, — в голосе мелькнула усмешка.
— Ноктолопия?
— Что?
— Способность видеть в темноте. Такое нечасто случается. Это довольно интересная способность, ведь люди, в прямом смысле этого слова, похожи на котов со своим прекрасным ночным зрением, — пояснила Мари и крепче сжала ладонь, когда едва не споткнулась о неизвестный предмет.
— Тогда, мр-р, — наигранно промурлыкал Адриан, но от этого сердце Мари начало биться с двойной скоростью.
Она готова была поспорить, что даже у котов не так хорошо получается мурчать, как у Адриана. Это было так красиво и мило, что в груди возникло странное тепло. Сердце билось всё сильнее, а к щекам подступила кровь. Они осторожно спустились на первый этаж и вскоре уже оказались на холодной улице. Брюнетке показалось, что на крыше было немного теплее, чем внизу. Или же это тепло там создавал чай и тело Агреста. Девушка подошла к своему автомобилю и нехотя достала ключи из сумочки. Только тогда заметила, что сама не отпускала руку мужчины.
— Спасибо тебе за это и… танец, — последнее слово она прошептала. — До этого я ещё не танцевала. В смысле, вот так.
— И тебе спасибо, что не отказала и уделила это время мне, — он мягко засмеялся и заметил, что и сам немного смущается.
Мари отпустила руку собеседника, привстала на носочки и взяла его двумя пальцами за подбородок. Долго смотрела на губы, такие манящие и ровные, но оставила короткий влажный поцелуй на щеке. Быстро попрощалась и залезла в автомобиль. Схватилась пальцами за руль и тяжело дышала, будто у неё вот-вот выпадет сердце из груди. Ногти царапали поверхность руля, оставляя следы, а губы смыкались и размыкались, так не выдав ни звука. Рука скользнула вниз и провернула ключ зажигания, после чего вся панель приборов озарилась ярким сине-красным светом. Автомобиль завелся и начал прогреваться. Девушка заметила, что Адриан тоже сел в свою машину.
Вскоре, Маринетт тронулась с места и на довольно большой скорости двинулась в сторону своего района. Глянула на часы и ужаснулась. Полдвенадцатого на циферблате. Когда время успело пробежать так быстро? Машин в это время почти не было, поэтому, домой она смогла добраться очень быстро. При этом разрывалась и готова была кричать от эмоций.
— Отрицать это будет очень глупо. Но я не хочу этого. Не хочу влюбляться! — говорила она сама с собой и ударила по рулю. — Или хочу? Да черт его знает, меня это не должно интересовать! Меня должна интересовать только работа. Да кого я обманываю?! Я хочу любви, но не хочу вновь испытывать боль и подобные чувства. Не хочу быть преданной или нелюбимой…
Резко и неожиданно для самой себя повернула на знакомую улицу и громко чертыхнулась. Ещё немного, и она бы на эмоциях проехала свою улицу. В глазах смешались все возможные эмоции. Они напоминали пылающую птицу, или же книгу, страницы которой медленно превращались в хлопья пепла, а остатки слов — лишь в обрывки памяти. Девушка остановилась возле своего подъезда и ещё немного просидела в тишине, добивая себя разными мыслями. Ей было так хорошо тогда, а сейчас чувствовала себя ужаснее кота, выброшенного на улице. Хотела счастья…
Поднявшись в свою квартиру, где её послушно ждал Генри, Маринетт ещё немного лежала на кровати, бесстрастно глядя в потолок. В голове смешались разные мысли, но ей определенно понравился этот вечер с Адрианом. И этот короткий поцелуй или мягкие касания. Телефон где-то запищал, но девушка лишь перевернулась на бок и крепко сжала подушку, прижимая её к лицу.
— Я боюсь это признавать… — прошептала она и плотно закрыла глаза, проваливаясь в сон.
***
Маринетт казалась лишь маленькой фигуркой, по сравнению с большим офисом Габриэля Агреста. Погода особо не радовала: тяжелые свинцовые тучи укрыли всё небо, а с неба начинал капать холодный дождь. Девушка поморщилась и зашла в здание, которое выделялось особым уютом, в сочетании со строгостью и аккуратностью. Узнав на ресепшене о местонахождении владельца, брюнетка двинулась на второй этаж в его кабинет. Возле двери снова достала своё удостоверение и постучала.
— Проходите! — послышался грубоватый голос с той стороны.
— Доброе утро. Я Маринетт Дюпэн-Чен, следователь, — поприветствовала его девушка. — Которая влюблена в Вашего сына, — продолжила она одними губами, чтобы никто не услышал.
— Вы расследуете убийство Хлои Буржуа? — спокойно ответил он и жестом указал на стул возле своего стола.
— Да, именно, — кивнула она и удобно села на стул, скрестив ноги. — Может быть, Вы знаете что-то о врагах Адриана?
— Я не настолько интересуюсь и углубляюсь в его жизнь, чтобы знать все детали, простите. Я в том плане, что не знаю о его врагах и друзьях, — эта фраза очень удивила Мари и заставила сжать пальцы от напряженности.
— А жаль, возможно, среди них есть убийца. Который, к слову, угрожает и жизни Вашему сыну, — она пыталась держать голос ровным и спокойным, но это оказалось тяжело. Её внезапно охватила злость. — Что повлияло на такие плохие отношения с сыном?
— Много чего, — в его ледяных глазах промелькнула искра. — Я сам виноват в том, что всё разрушилось. Я сам разрушил отношения с сыном.
— А причина? — настойчиво продолжала девушка, скрипя зубами.
— Такое же воспитание, — бесстрастно отрезал мужчина и крепко стиснул зубы. — Я невольно начал воспитывать своего сына так же, как и меня когда-то.
— Я думала, нужно учиться на ошибках родителей, — она поймала зрительный контакт с собеседником и пыталась передать ему всё будующее эмоции с помощью взгляда. — Что Вы делаете со своими врагами?
— Разве Вы для этого сюда пришли? — ответил Агрест вопросом на вопрос.
— Это может быть кто угодно, даже те, кто связан с Вами, месье Агрест, — твердо настаивала Дюпэн-Чен. — Так что Вы делаете со своими врагами?
Вновь упорное молчание и ледяной взгляд. Его губы легли в тонкую полоску, но на лице не было ни единой эмоции. Маринетт было сложно удержать зрительный контакт, но она упорно продолжала испепелять собеседника взглядом, что тот почувствовал себя неловко. Он причмокнул губами и попытался оторвать взгляд, но не мог.
— Я думал, Адриан Вам уже всё рассказал, — он упорно гнул свою линию, на что девушка только усмехнулась.
— Он и так мне рассказал. Только я хочу услышать это от Вас, месье, — с усмешкой ответила она и едва не вскрикнула, когда почувствовала, как острые ногти вонзились в кожу ладоней.
— Они убили Эмили, — со злостью ответил Габриэль и опустил голову.
— Кто?
— Они, — будто завороженный ответил седовласый и сразу мотнул головой, будто отгоняя плохие мысли. — А со своими врагами я разбираюсь сам.
— Хорошо, хоть на Ваших киллеров охотиться не придется, — саркастически хмыкнула Мари и крепче сжала кулаки. — Чистосердечное признание будет, или мне ещё Вас помучить?
— Вы же пришли сюда ради поиска убийцы, — напомнил ей Габриэль.
— Что ж, разговорю я Вас в следующий раз. А сейчас, будьте добры, расскажите мне о Ваших родственниках. Есть там ещё кто-то живой?
— Да, есть, но я не думаю, что они могли бы быть причастны ко всему этому, — строго изрек мужчина и пожал плечами. — Живы родственники по линии Эмили. Де Ванили. Тоже богатые бизнесмены без чувств и эмоций. Но у них своих дел по горло, они бы не стали лезть в чужую семью, я слишком хорошо их знаю.
— Впечатление всегда может быть ошибочным. Даже если знать человека очень долго, — холодно улыбнулась брюнетка и прикусила нижнюю губу. — К слову, мне бы узнать адрес этих людей. Нужно проверить всё, что возможно, чтобы поймать след.
Габриэль сначала нахмурился и мотнул головой, но потом взял со стола небольшой листок и ручку, и записал адрес. Он протянул вещь двумя пальцами и устало выдохнул.
— Мне очень жаль, что воспитал Адриана так плохо, — тихо молвил он и выдохнул. — Я знал, что причиняю ему боль, но не мог стать мягче, не мог изменить себя.
— Это Вы должны говорить не мне, месье. Уверена, что эти слова сейчас необходимы Адриану. Почему бы вам не поговорить? Спокойно, — она сделала акцент на последнем слове и спрятала бумажку в сумку. — А вот за Ваши методы решения проблем грозит расплата. Вы прекрасно это знаете. Всего доброго!
Габриэль в ответ лишь промолчал, но Маринетт прекрасно почувствовала, какая буря происходила внутри этого человека. Закрыв за собой дверь, девушка скрипнула зубами и мысленно выругалась. Скорее, вместо имени мужчины уже подобрала несколько идеальных нецензурных аналогов. Она не чувствовала искренность в его словах, слишком холодные глаза.
На выходе попрощалась с персоналом и быстрым шагом направилась к своему автомобилю. Не нравилась ей вся ситуация вокруг Габриэля, и это порождает всё новые теории и мысли. Спустя короткий промежуток времени она уже ехала по городу в сторону своего офиса, нервно кусая губы и царапая руль. Как назло в центре города возникла пробка, которая растянулась на довольно большое расстояние.
— Да чёрт возьми! — выругалась Мари и стукнула по рулю.
Время только тянулось, но пробка меньше не становилась. Девушка включила проигрыватель, и по салону автомобиля пронеслись ноты очередной романтичной песни. Медленная музыка наполнила всё вокруг, и в этот раз это не очень помогало расслабиться. Маринетт устало сжимала руль и давила на газ, но через несколько метров вновь останавливалась и хмурилась. Дорога до отделения казалось бесконечной, как минимум, те полчаса, что Дюпэн-Чен провела в пробке. Создала дорожную помеху мелкая авария: два автомобиля столкнулись, чем преградили путь другим. Полиция оградила место происшествия, но транспорт не мог передвигаться быстро из-за своего большого количества.
С горем пополам Мари припарковалась возле отделения полиции и сразу же двинулась внутрь, нервно поглядывая на часы. Предположила, что автомобили Нино и Макса находились на стоянке, не сильно обращала на это внимание в тот момент. Пробежав мимо дежурного, и бросив ему несколько приветливых фраз, она двинулась на второй этаж. Вновь представляла, как Нино будет подкалывать её за опоздание и столь долгую задержку. Открыв дверь кабинета, Мари сразу заметила Алью, Нино и Макса, которые с улыбкой поприветствовали подругу.
— Наши недавно выехали на вызов. Авария случилась в центре. В пробке застряла? — сходу спросила Алья и приобняла подругу за плечи.
— Да, такая тягучка, что ужас. А кто кого? Я приехала мимо и не обращала внимания, — брюнетка обвела кабинет взглядом, и тут же поняла, что не хватало одного человека. Сердце отдало неприятной болью.
— Вроде бы, две легковые машины. Кто-то превысил скорость, пошёл в обгон, но не рассчитал. Как и всегда, по сути, — спокойно ответил Макс, который стоял возле доски расследования.
— Адриана не будет? — невзначай спросила Дюпэн-Чен, пытаясь скрыть дрожь в голосе.
— Не знаю, это мы должны были у тебя спросить, — с усмешкой ответил Нино и оторвался от просмотра каких-то бумаг. — Он тебе не говорил?
— Нет, ничего. Мне как раз надо было с ним поговорить, — задумчиво произнесла Мари и достала телефон из сумки, автоматически включая его, но не заметила ни одного сообщения или предупреждения от знакомого абонента.
Маринетт разблокировала телефон и открыла телефонную книгу, куда успела записать номер Агреста. Несколько ловких нажатий, телефон прижат к уху, а сердце отбивало странный ритм. Гудок за гудком, но ответа не следовало. Губы сжались в тонкую полоску. Ещё мгновение. Снова тишина. С уст слетел тяжелый вздох, а глаза закрылись. Абонент вне зоны действия сети. Телефон отключён. Сердце на секунду остановилось, но девушка пыталась успокоить себя и отогнать странные мысли.
— Не отвечает? — обеспокоенно спросила Алья, а Мари села на край своего стола и отрицательно мотнул головой.
— Нет. Ну и ладно, — она напряженно выдохнула, натягивая улыбку. — Перейдём к делу. Я была у Габриэля, и он показался мне очень подозрительным и странным. Как минимум потому, что убивал своих врагов. Потом он начал говорить мне о каких-то людях, которые убили его жену. Вину он не признал, но… — она сделала паузу и достала листок с адресом. — У меня есть адрес близких родственников Агрестов и несколько теорий.
В дверь постучали, и на мгновение дыхание Маринетт замерло. Глубоко в душе она питала надежду, что за дверью находится Адриан, но позже она вспомнила, что он никогда не стучал в дверь. Девушка расслабилась и вновь переместила взгляд на коллег. На пороге тут же возникла Джулека с папкой документов.
— Приветствую всех, — широко улыбнулась она и подошла к Дюпэн-Чен. — У меня для вас есть подарок. Очередная экспертиза.
— О, прекрасно! — в унисон воскликнули Нино и Алья.
— Что у нас там? — заинтересовался Макс и подошёл ближе.
— В бутылке действительно было то же вино, что и на бокале в квартире Хлои. Но оно оказалось чистым и безвредным. Можем сделать вывод, что убийца подсыпал вещества прямо на месте. Разбитая бутылка — элитное красное полусладкое вино. Такое обычно покупают богатенькие бизнесмены или люди «высшего» класса. На нём нет ничего интересного. Хотя, меня заинтересовало именно то, кто и зачем разбил эту бутылку. Она немало стоит, — девушка пробежала глазами по своим документам и вручила папку Маринетт.
— А случайно разбиться не могла? — сразу подал голос Макс и устало потер переносицу.
— В погребе, где никому нельзя заходить, кроме владельца. Думаю, он бы сразу убрал за собой все осколки. Да и владелец бы не допустил такого, — задумчиво произнесла Мари и медленно подошла к окну, сжимая бумаги. — А отпечатков не обнаружила?
— Нет, отпечатков не было. Если бутылку и держали в руках, то где-то посередине. За дно бы держать не стали, — продолжила свою речь Куффен и скрестила руки на груди. — Интересный случай.
— Ага, очень… — хмыкнула брюнетка и двинула бровями. — Это всё?
— Да, больше у меня ничего нет, — девушка пожала плечами и двинулась в сторону выхода. — Если что-то узнаете — я всегда у себя.
— Спасибо, — сухо ответила голубоглазая и подошла к доске. — А теперь время теорий. Галерея сгорела не просто так. И она напрямую связана с убийствами. Точнее, с жертвами. Возможно, в стенах этой галереи было что-то, что наводило на убийцу, на его личность, — она ткнула пальцем в бумажку со знаком вопроса и обвела её. — Но ничего не сохранилось. Если так подумать, то убийца мог бы совершить поджог и в другой галерее Адриана, и сделал бы это сразу. Но и тут незадача — он либо не знает о её существовании, либо знает, что улик там нет.
— Или хочет залечь на дно, и снова нанести удар, — продолжил Макс и мотнул головой.
— Тогда он идиот, ведь мы выйдем на его след, устроим засаду в галерее, и сразу же поймаем его, — подхватил Нино и глаза Мари заблестели.
— Именно! — воскликнула она и улыбнулась. — Это значит, что в той галерее были все ответы на наши вопросы. Знать бы только, что там вообще было…
— Так в интернете могла остаться копия здания, её виртуальная версия, — с восторгом произнесла Алья и подбежала к своему компьютеру, что-то быстро печатая. — Там могли сохраниться копии картин или чего-то ещё!
Вся компания переместилась к столу Сезер и с ожиданием наблюдала за девушкой. Она открыла какой-то сайт и улыбнулась, нажимая левую кнопку мыши. На экране возникла виртуальная версия знакомого здания, только ещё целая и невидимая. Шатенка водила мышкой по столу и напряженно искала что-то взглядом, пытаясь зацепиться за малейшую деталь. Помещение было светлым и довольно уютным, с коричневыми стенами и золотыми рамками на картинах. На полотнах изображены портреты разных людей, пейзажи моря, которых было очень много, и мазки. Обычные мазки краски, в которых Маринетт никогда не видела смысла.
— И что здесь может быть? — произнесла Алья, откидываясь на спинку стула и останавливая просмотр. — Мы осмотрели всё здание, но там нет ничего такого.
— Там не показан кабинет Адриана и подсобки, — сразу ответила Мари и прикусила нижнюю губу. — А мы знаем, что пожар начался оттуда. Значит, убийце было необходимо уничтожить что-то в кабинете Адриана, или в его мастерской. Документы? Нет, не то… Картины?
— Он бы не стал из-за картин убивать девушек, — отрицательно мотнул головой Нино и пожал плечами. — Важные для Адриана вещи?
— Если бы он был здесь, мы бы уже давно узнали, что там было, — шикнула брюнетка и вновь достала смартфон.
Время на часах перевалило за полдень и стало понятно, что мужчина уже не придет. В горле появился неприятный горький ком, но она приложила телефон к уху и пыталась сдерживать эмоции. Снова молчание. Абонент недоступен. В груди смешались злость и волнение. Почему так? Что-то случилось, или он просто забыл где-то телефон?
— Да пошёл ты нафиг! — рыкнула она в трубку и бросила телефон на стол. — Недоступен. Он на необитаемом острове, или что?!
— Успокойся, может, он занят, — спокойно произнес Макс и положил свою руку на её плечо.
— А предупредить? Мы тут почти раскрыли загадку, а ключа то всё равно нет! — громко говорила девушка и вернулась на место, подняв смартфон.
Алья глянула на часы и подошла к подруге, поправляя очки. Она улыбнулась и приобняла её за плечи.
— Успокойся, милая, — прошептала она убаюкивающим тоном. — Значит, не сегодня. Тем более, наша смена закончена. Уже нет смысла ему звонить.
Мари лишь рыкнула и ответила на мягкие объятия. Кивнула и начала собираться домой. Голова гудела и требовала таблеток. Организму необходим здоровый сон, а не несколько часов отдыха. Вся команда попрощалась и вышла на улицу, где каждый занял свой автомобиль и уже планировал свой вечер. Только Мари терзали смутные сомнения, которые она попыталась выгнать из головы и спокойно ехать домой. На дороге вновь много машин, которые создают неприятную пробку, но лишь в центре города. В приближенных районах такого нет. Салон автомобиля наполняла приятная музыка, а девушка сосредоточенно смотрела вдаль, изредка переключая передачи. Темнота стремительно окутывала всё вокруг, и город погружался в неизвестность. Лишь фонари и свет в домах не давал Парижу погаснуть. Не разрешал слиться с неизвестностью и вязким болотом ночи. Не разрешал утонуть в глубоких раздумьях, туша сигарету о подоконник или заливая их крепким алкоголем. Не разрешал исчезнуть…
***
Маринетт решила прогуляться поздним вечером вместе с Генри, поэтому сразу направилась в ближайший парк. Собака весело вертела хвостом, а его хозяйка судорожно сжимала в руках телефон в ожидании хотя бы сообщения или ответного звонка от до боли знакомого номера. Ничего. Лишь изображение черного экрана с интересной надписью и часы, где время, казалось, тянулось вечно. Но ни одного оповещения. В душе девушка почувствовала опустошение и страх. И это злило её. Не может отрицать, но чертовски сложно признать странные чувства, которые она испытывает к Адриану. Дойдя до входа в парк, телефон в руке завибрировал, и сердце брюнетки остановилось. Она быстро включила телефон, но улыбка моментально исчезла с лица. Лишь оповещение из банка. Но ничего от него. Нервно сглотнула, выдохнула и убедила себя в том, что всё хорошо, и это не должно её заботить. Не должно, но заботило…
