Сердце Дракона

      Приказ отца вернуться в его шатер застал Вебранда практически в седле. Махнув Атэльрику рукой, он поспешил за оруженосцем. Всё складывалось просто замечательно! После победы над Фон Штейном отец будто с плеч камень сбросил, даже взгляд его потеплел. Матушка светилась от переполнявшей ее гордости. Велхард… да кто ж его знает. Если не дурак, то должен был уже объясниться с Атэль. Атэльрик… О, Атэльрик! Одно только упоминание его имени заставляло сердце радостно прыгать в груди. И все же необъяснимое беспокойство крошечным коготком скребло душу. По сути, эта небольшая заминка с отъездом никакого значения не имела, но накануне вечером Вебранду показалось, что отец устал и сам торопился вернуться домой. Поэтому да, странно…       Рука нервно дрогнула и выпустила полог. Рядом с отцом стоял слуга Велхарда с фальшиво-смиренным лицом. Тот самый, что был с ним в северной крепости, а затем и на Турнире. Дурное предчувствие острой иглой кольнуло сердце. Вцепившись в рукоять меча, чтобы унять нарастающую дрожь в руках, Вебранд шагнул внутрь. В этот момент, нырнув под его локтем, Атэльрик первым предстал перед лордом.       — Доброе утро, эрл. Звали? — Чуть отступил в сторону, уступая место Вебранду. — В целом, мы уже готовы и можно выезжать.       — Повтори еще раз всё, что рассказал мне, — глухо приказал эрл, переводя взгляд на сына. Атэльрик замер на полушаге, узнавая человека за плечом лорда Вайерда.       — Я не осмелюсь, мой лорд, еще раз осквернить твой слух. — Слуга виконта низко, подобострастно поклонился с излишне испуганным выражением лица.       — Говори. — Одно-единственное слово, но Вебранду оно показалось тяжелым, как могильная плита.       Переступив с ноги на ногу, словно не решаясь, слуга блеснул маленькими, оплывшими от возраста глазками и затараторил:       — Накануне поединка мой хозяин пожелал пригласить своего кузена и его друга к себе. Барон Фон Штейн привез с собой отличное вино. Мой хозяин решил разделить его со своим братом и послал меня. Час был поздний, но огонь в их шатре еще горел. — Вебранд судорожно вспоминал события того вечера. Он абсолютно точно погасил свечи. Абсолютно! — Я позвал юного лорда дважды, но он не отозвался. Я заглянул внутрь и увидел этих двух юных лордов под одним покрывалом. Как я жалею об этом! Но обмануться невозможно: они были обнажены, целовались и касались друг друга так, как не должны касаться мужчины мужчин. Я не знал, что делать, а молчать мне совесть не позволяла. Только поэтому я пришел, уважаемый лорд, к тебе!       Вебранд побледнел, инстинктивно шагая вперед и закрывая Атэльрика плечом. Это не ускользнуло от тяжелого взгляда эрла. Неосознанный поступок сына лучше любых доказательств подтверждал правдивость слов слуги. Лорд Вайерд медленно поднялся, подобно черной туче, нависая над столом, почти неуловимым движением выхватывая меч и одним взмахом снося голову слуге, не успевшему даже ничего понять.       — Болтуна могила исправит. Но вы! — эрл указал на них окровавленным мечом. — Как вы могли?! Вы понимаете, что за мужеложство в нашем королевстве грозит смерть или оскопление?!       — Отец... — Вебранд, стараясь не смотреть на откатившуюся голову, нащупал сжатую в кулак ладонь Атэльрика. В голове царил полный хаос. Отрицать? Но тогда отец наверняка возьмется за Марьям или Гарда. Да за кого угодно. Рано или поздно кто-нибудь их всё равно сдаст. Убеждать отец умеет. Порядок в его лене держится не только на уважении. Бежать? Поздно и… куда?! Признать?.. Это позор и верная смерть… Надо что-то сказать… Надо что-то придумать… Что-то правдоподобное. Внезапно в голове наступила тишина. Такая, от которой закладывает уши. Такая, которая пожирает все звуки.       — Замолчи! — рявкнул на него эрл и перевел взгляд на Атэльрика. — Кто из вас лег под кого? Вы зашли дальше поцелуев?       — Мы оба грязные, — неожиданно спокойно ответил Вебранд, сжимая ладонь Атэльрика. Он не крыса, чтобы прогрызать себе путь на свободу, уничтожая других, когда припечет. И стыдно ему за свой выбор не было. — Нет значения, кто под кого ложился. Это любовь. Главное, что в эти моменты мы единое целое.       Эрл пошатнулся, едва успев опереться об стол. Меч глухо ударился о землю.       — А как же Атэль? Слуги не раз докладывали мне, что слышали, как ты в пылу страсти звал ее по имени!       — Я так зову Атэльрика, — не опуская взгляд, ответил Вебранд, ощущая, как дернулась в его руке ладонь любимого.       Эрл почувствовал, как земля уходит у него из-под ног. В груди стало тесно. Тугой воротник давил на горло. Не хватало воздуха. Пришлось расстегнуть верхнюю пуговицу. Второю. Не легче.       — Этому не бывать! Твоя матушка не переживет такого позора, а, если она умрет из-за тебя, я убью вас обоих. Поверь мне! — Он машинально коснулся заломивших висков. Мысли кипели в поиске решения. Всё казалось нелепой и злой шуткой. — Атэльрика я вышлю из королевства по благородной причине. Да! Я походатайствую перед королем, чтобы он сделал его послом в какой-нибудь заморской стране. Да! Но перед этим я найду тебе жену!       — Я не женюсь! — Черные глаза Вебранда опасно сузились, а в глубине словно заблестела янтарная крошка. — Даже если вышлешь Атэльрика, даже если ты меня женишь, я не подарю тебе внука! Верю — твоя рука не дрогнет! Но и ты поверь: как бы крепко ты меня ни держал и как бы далеко его ни отправил, я найду способ сбежать и найти его. Нет. Силы. Способной. Меня. Остановить. Отец!       Выдернув руку, Атэльрик развернулся к нему лицом, хватая его за плечи и заставляя смотреть только на себя:       — Что ты несешь?! Я не буду с тобой такой ценой!       — Тогда вы не оставляете мне выбора! И да простит меня Аглек! Его имя я тоже порочить не дам!       В этот момент пола шатра колыхнулась, и, впуская вместе с собой дневной свет, озаривший полумрак, внутрь впорхнула Атэль. Скользнув быстрым взглядом по обезглавленному телу слуги, окровавленному мечу и бледным лицам мужчин, девушка присела в низком изящном поклоне.       — Сюда едет леди Элейна. Я совершенно случайно обогнала ее. Искала брата, — негромко и словно нараспев сообщила она. Даже если она и волновалась, этого не было заметно. — Я слышала всё. И вынуждена признаться, что давно догадывалась, к кому Вебранд питает теплые чувства. Как и ваше сердце, благородный лорд Вайерд, моё разбито тоже.       Эрл перевел на воспитанницу недоумевающий взгляд. Неужели только они с супругой так слепы? Как далеко сумела распространиться весть о позоре его рода? Поняв его замешательство, девушка, не поднимая глаз, продолжила:       — Полагаю, достоверно знает об их связи только служанка Марьям. Иным её внезапное возвышение я объяснить не могу. Но за нее беспокоиться, уверена, не стоит. Преданность Марьям своим господам очевидна. — Вебранд закусил изнутри нижнюю губу и нехорошо прищурился, рассматривая Атэль, словно видел впервые. Но девушка его, казалось, не замечала совсем. — Так что доброе имя вашего рода вне угрозы, а вот моя девичья честь, увы, уже с пятном. Благодаря несдержанности Вебранда и моего брата, слугам замка было о чем пошептаться. И слухи эти, увы, разнеслись довольно далеко.       Эрл начал медленно понимать, к чему клонит это нежное создание, постепенно проникаясь благодарностью к ней.       — Ты понимаешь, на что обрекаешь себя, дитя мое?       — Да, мой лорд. К тому же это единственный возможный выход. Я сохраню честь, положение и жизнь брата, вы с леди Элейной получите внука и защиту от гнусных домыслов, а мой брат и Вебранд — возможность быть вместе. Когда-нибудь, — добавила она, заметив, как неприятно исказилось лицо эрла. — Мой благородный лорд, это лучшее из решений. Ведь, если вы отошлете Атэльрика или казните его, леди Элейна… Зная ее кроткий, но сильный характер... Она никогда не простит этого.       Слова девушки заставили эрла задуматься всерьез.       — Сестра! — только и смог выдохнуть Атэльрик, но девушка даже на него не посмотрела.       Тонкие изящные пальцы до белизны в костяшках сжимали ткань платья. В ожидании решения лорда Атэль замерла, даже дышать боялась. Звенящая тишина повисла в шатре. Атэль любила брата. Очень любила. Но и Вебранда она любила тоже. С первого мгновения их встречи. Порыв ее не был благороден, и это чернильной каплей пятнало её душу. Но это был её единственный шанс обрести желаемое. И спасти брата. Возможно, так Вебранд поймет, что именно она его судьба, именно она сделает его счастливым. Как она жалела, что тогда у кареты отказалась подать ему руку. Возможно, не окажись она такой трусихой, всё сложилось бы иначе. Ведь тогда, в самое первое мгновение, — Атэль была абсолютно уверена — в темных глазах Вебранда светилось восхищение. Но даже теперь, когда она понимала, что сердце этого мужчины никогда не будет ей принадлежать, ее душа маялась. И если она должна принести такую жертву, чтобы просто быть с ним рядом... Пусть. Она это сделает! Она подарит ему дитя. Она подарит ему надежду. Она подарит жизнь его любимому. И даже если Вебранд ее не полюбит, он будет ей хотя бы благодарен. А это уже немало.       Возвращение в замок прошло в мрачной, безрадостной атмосфере, причину которой леди Элейне так и не удалось выяснить. Заметив, что Вебранд ускакал далеко вперед, а Атэльрик плелся в самом хвосте в компании молодого оруженосца и двух стражников, женщина сделала вывод, что мальчики опять поссорились, и успокоилась.       По возвращении в замок Вайерд первым делом приказал перенести вещи Атэльрика в казармы к Осмунду. Вебранда же переселили в небольшие покои в восточном крыле. Леди Элейна с легким недоумением наблюдала, как спальню мальчиков вычистили, выбросили из нее всю мебель и отдали их с мужем личным слугам. Однако на ее вопросы Вайерд не отвечал, отмахиваясь раздраженным «так надо!».       Это была насмешка! Нет, это было издевательство. Пытка! Отец наверняка знал, — не мог не знать, — куда именно выходит окно его новой… тюрьмы. А выходило оно на казармы и площадь перед ними, где каждое утро вместе с остальной солдатней выходил на построение его Атэльрик. Разговаривать нельзя. Видеться нельзя.       В один из вечеров лорд Вайерд вошел в комнату сына, держа в руках железный квадратный шлем, полный бумаги. Вебранд стоял у окна и наблюдал, как стражники, включая Атэльрика, практиковались в стрельбе из лука. Лорд Вайерд окликнул сына и бросил принесенную свечу в шлем.       — Лучше взгляни сюда. — Его губы странно дернулись.       Выходка отца выглядела странной. Вебранд шагнул к полыхающему шлему и замер. Горели его письма. Те самые, что он передавал через стражника. Пламя жадно пожирало плотные листы, закручивая их черными завитками. И вдруг на одном из них Вебранд узнал почерк Атэльрика. Пинок перевернул шлем, рассыпая горячий пепел по деревянному полу. Упав на колени, Вебранд хлопками сбил огонь с обгорелой бумаги.       — Это мой замок. Не пытайся перехитрить меня. Ту курицу, которую ты ловишь, я давно ощипал и съел. — Дверь скрипнула, закрываясь, а голос эрла еще долго гарью висел в воздухе.       Вебранд силился хоть что-то прочитать на потемневших листах, но остались лишь обрывки. Он ненавидел свою беспечность. Он ненавидел свою беспомощность, но самое большое — он ненавидел свою самоуверенность. Вот только эта ненависть не порождала ярость. Она порождала тоску. Беспросветную. Холодную. Сковывающую его, как лед сковывает озёра.       Сидя над пеплом, Вебранд снова и снова сжимал кулаки, призывая зверя внутри себя.       — Где ты, тварь, когда нужна?! — Вебранд в бешенстве опрокинул стол. Вещи брызгами разлетелись по комнате, звучно ударяясь о стены, пол. Гнев каленым обручем давил на виски, но крылья от этого не появлялись. Внутри болело так, что грудную клетку хотелось рвать руками. — Бесполезный дракон! Бесполезный!       Бросив метлу в угол, Атэльрик рухнул на набитый сеном тюфяк, заменявший теперь ему кровать. Сегодня он опять пропустил ужин, выметая грязную солому из казарм. Спину ломило от усталости. Да какой там спину — все тело было будто чужое! Перевернувшись, он прижал ладони к лицу и беспомощно рассмеялся. Как он до такого дошел? Лорд Вайерд сказал, что труд и муштра выбьют из него всю дурь. Объявленная голодовка Вебранда была прекращена показательной поркой слуги, осмелившегося служить посланником между ними. Вообще, подобные выходки любимого даже Атэльрику казались ребячеством, какой-то детской блажью, имеющей, увы, совсем не детские последствия.       Пальцы Атэльрика скользнули под подушку, нащупывая там холодное стекло. Синяя пролеска мистически отблескивала в лунном свете. Атэль задумчиво гладил стеклянные лепестки. Вот и всё, что осталось у него от любви. И жизнь… Спасибо сестре. Какие бы цели она ни преследовала, жизнью он ей обязан точно. Возможно, Вебранд тоже. Но спроси его кто-нибудь: зная о том, что случится, ответил бы он снова на чувства Вебранда? Да, конечно. Без сомнения. И без сожаления. Лорд Вайерд был жестким человеком, но очень умным. Вот только одного он понять не мог. Атэльрик не болен физически, и душу его не поработила нечистая сила. Это просто любовь. Её не смыть святой водой. (А ведь пытались. Правда, священник и сам не понял, что делал. Эрл не вдавался в подробности. Последователь Верховного так старался, что едва Атэля не утопил.) Её не исцелить отварами лечебных трав, от которых до сих пор во рту горечь стоит. И вот этим — Атэльрик покосился на метлу — тоже. Ему не стыдно было мыть, мести, чистить. Да, его статус превратился в нечто среднее между слугой и пленником. Но это ерунда. Он потерпит. Ведь он абсолютно точно помнил огромные черные крылья, укрывающие его от стрел. А значит, рано или поздно Дракон их расправит. А пока... Атэльрик взглянул в затянутое морозными узорами маленькое окно, прижал пролеску к груди и устало закрыл глаза. А пока он просто будет спать.       Подобрав подол темно-лилового платья, Атэль спешила наверх. Девушка долго не решалась заговорить с Вебрандом первой, но время шло, и разговор должен был состояться. Он вел себя как вздорный мальчишка, у которого отобрали любимую игрушку. Сцепив зубы, она выдержала его «предложение руки и сердца», когда за ужином он просто надел ей на палец фамильное кольцо рода Аргонских и буквально сунул её руку эрлу под нос. Это было вызывающе и недостойно. Не ему одному сейчас сложно! Но в конце концов лорд Вайерд был действительно милосерден. И к нему, и к Атэльрику. Это надо ценить! А не устраивать сцены. Мимо пробежала молоденькая служанка.       — Ах, Линда, — окликнула ее Атэль. — Ты куда так спешишь?       — Леди Элейна попросила приготовить для лорда укрепляющий отвар, — немедленно отозвалась девушка. — Его плечо все еще ноет. Это леди беспокоит. Ведь времени уже прошло немало.       Атэль расстроенно покачала головой. Да, все верно. Рана эрла давно зажила, но боли и слабость почему-то не проходили. И только тогда, когда служанка собралась уходить, девушка вспомнила, зачем ее позвала:       — Ты не видела юного лорда? Линда ненадолго задумалась, припоминая.       — Кажется, он выгуливает своего коня. — Служанка вежливо поклонилась и поспешила по своим делам.       День опять впустую. Сколько еще вот так он будет от нее бегать? Что за глупая игра в прятки? Ах... Атэль прислонилась к холодной стене. Она почти получила столь желанного ей мужчину. Она спасла честь и жизнь своему брату. Так почему же на душе так… мерзко? Пальцы путались в мягких плетеных кружевах. Когда же Вебранд поймет, что она для него лучший выбор? Почему он этого не видит? Вебранд назвал ее двуличной. Это неправда! Просто она борется за свою любовь. Это очень сложно, когда соперник — любимый брат. Атэль коснулась пальцами своих ресниц, вытирая слёзы. Внутри свербело, словно мышка крутилась, шебуршалась, но никак не могла свить себе гнездо. Странное ощущение. Гадкое. Болезненное. Атэль очень любила брата. Но Вебранда она любила больше. Ах. В его черных глазах лишь холод. От него стынет душа.       Перо тихо поскрипывало по плотной желтоватой бумаге, выводя ровные буквы нового указа. Вебранд тихо прикрыл за собой дверь и подошел к рабочему столу отца, слегка нависнув над ним.       — Ты получил всё, что хотел. Отпусти его. — Спокойствие, что он сейчас демонстрировал отцу, давалось Вебранду с огромным трудом. И лорд Вайерд это чувствовал.       — Не всё, — равнодушно возразил эрл, складывая лист и выливая на него красный сургуч, даже не взглянув на сына. — Мне нужен наследник.       Вебранд на мгновение застыл и вдруг усмехнулся:       — И как ты себе это представляешь? Чтобы ты получил наследника, я должен возжелать Атэль. А это невозможно. Единственный человек, вызывающий во мне страсть, заперт в казармах. Я его не вижу…       — И не увидишь. — Лорд Вайерд с силой прижал печать к сургучу. — Атэль красива. Я не вижу проблемы.       Вебранд шумно втянул воздух, стараясь не терять самоконтроль.       — Зато я вижу! Атэль для меня как для тебя… Осмунд. Ты можешь спать с ним? Он возбуждает тебя? Он отличный воин. Надежный! Достойный. И собой недурён!       Вайерд оторопело смотрел на сына, с трудом осмысливая его слова.       — Да, отец, — чуть покачивая головой в подтверждение своих слов, Вебранд не отрывал от отца взгляд. — Всё именно так. Хочешь внука — верни мне Атэльрика. Без него ни-че-го не по-лу-чи-тся.       Свадьбу сыграли в феврале. Мокрый снег под ногами превращался в грязь, а колючий ветер трепал подбитые дорогим мехом плащи родовитых гостей. Вебранд не помнил, как отстоял службу, как дал обет. Он даже не мог вспомнить, во что был одет сам или какое платье было на Атэль. Память просто выбросила это, как ненужный хлам. Зачем хранить? Есть более ценные воспоминания. Из состояния полной прострации вывел только поцелуй, скрепляющий их союз. И то лишь потому, что после встречи с Атэльриком он никого кроме него не целовал. Это было странное ощущение. Инородное. Неправильно. Неприятное. Он видел, что голубые глаза Атэль что-то с надеждой искали на его лице. Но ему было все равно. Он ждал ночи. И только это придавало ему сил. Что бы он сейчас ни делал, он преследовал только одну цель. Всё. Атэль бесконечно заблуждалась, ожидая от него перемен. И Вебранду было ее не жаль. Это сделка. И каждый получал желаемое.       Темные коридоры тайного хода освещались только светом факела впереди идущего стражника. Вся эта таинственность и предосторожность и угнетали, и смешили Атэльрика. Да никому, кроме лорда Вайерда, вообще нет до него дела. Один из сопровождающих повернул голову бронзовой птицы в углублении стены. Фальшь-дверь глухо шаркнула и открылась. Атэльрика подтолкнули вперед и оставили в одиночестве. Это помещение он знал. Оно как раз над купальнями находится.       — Ты здесь. — Знакомый запах окутал его, проникая в разум, лишая воли. Вебранд ничего не делал. Он просто обнял его со спины и, уткнувшись в затылок, шумно обнюхивал. Как зверь. Атэльрик закрыл глаза. Сердце болезненно сжималось, будто кто-то обливал его кипятком. — Как же я соскучился, — прошептал Вебранд, запуская пальцы в светлые кудри. — Ты похудел. Тебя обижали?       — Нет. — В голосе Атэльрика послышались смешинки, когда Вебранд коснулся губами его шеи.       — Давай сбежим. — Эта мольба полоснула Атэля по сердцу. Больно.       — Твои крылья окрепли? — Он развернулся к Вебранду лицом, заглядывая в черные глаза и видя в них беспросветную тоску. — Если нет, то мы далеко не убежим. Ты же понимаешь это. Лорд Вайерд может быть очень суров. А мы заслужили его гнев. Так что с твоими крыльями? — Вебранд не ответил. — Тогда мы просто теряем время.       Он резко притянул его к себе, закрывая рот поцелуем. Вебранд рыкнул, впечатывая Атэльрика в стену и задирая его рубашку. Влажные поцелуи оставляли метки на шее, плечах, груди. Он сам себе напоминал заблудившегося в пустыне путника, которому кто-то из жалости бросил бурдюк с водой, но пить разрешил, лишь пока караван идет мимо. И Вебранд торопился напиться. Скорее. Больше. Про запас. Его руки жадно шарили по любимому телу, гладили, ласкали, рисуя линии вдоль ребер, перебираясь к ключицам, словно очерчивая свои границы. Атэльрик задыхался от этой страсти. Плавился.       — Люблю тебя! — умоляюще шептал Вебрад, прижимаясь затвердевшим членом к бедру Атэльрика. — Как же я люблю тебя!       Значит, пора. Атэль на ощупь дернул дверь и затолкнул любимого внутрь, запирая за ним засов. И в этот момент силы покинули его. Атэльрик медленно сполз по холодной стене, закрывая лицо руками.       — Прости меня, сестра. Прости.       В свете факелов восточные ковры смотрелись еще экзотичнее. Но Вебранд этого не замечал. Он вообще не понимал, что произошло, и первым порывом было броситься обратно, но потом он увидел Атэль, сидящую на краю кровати. И раздраженно дернул головой. Сегодня же его свадьба! Девушку колотила крупная дрожь. Такая сильная, что даже плечи вздрагивали. Её темно-красный с золотом плащ казался Вебранду вызывающе-нелепым. А фамильный герб на нем и вовсе — насмешкой. Возбуждение медленно спадало, оставляя место стыду. Так нельзя. Даже если этого хочет Атэль. Даже если от этого зависит их с Атэльриком судьба. Так нельзя. Это подло!       Атэль подняла на него своё бледное лицо и, поняв все по его взгляду, быстро встала и скинула плащ, оставшись только в длинной простой рубахе. Вебранд оторопел. Её прекрасные длинные светлые волосы были обстрижены. Почти как у Атэльрика.       — Я не буду раздеваться, — тихо произнесла она.       — Зачем? — наконец сумел выдохнуть он.       — Чтобы стать больше похожей на брата. Мы теряем время, — повторила она слова Атэльрика, взглядом указав на его пах.       Вебранд, не снимая с Атэль рубашки, уложил девушку на постель, развел её колени, помещаясь между ног. Её дрожь все не прекращалась. Распахнув свои голубые, как небо, глаза, она с тревогой и обожанием рассматривала Вебранда.       — Закрой глаза. Умоляю. Закрой глаза. — Он осторожными, едва ощутимыми поцелуями коснулся скулы девушки, носа, бровей, стремительно погружаясь в собственные фантазии и входя в нее. Её тихий вскрик испугал его. — Прости, Атэль! Прошу тебя, прости!       Он и сам не знал, у кого именно сейчас вымаливал прощения. У возлюбленного, оставшегося за дверями, или его сестры, которую сейчас превращал в женщину.       Девушка подняла слабые руки и ласково коснулась плеч мужа. Отчего Вебранд вздрогнул, как от удара. Атэль беспомощно уронила руки на кровать и больше не шевелилась. Он не коснулся её груди, не оставил поцелуя на шее или губах. Он лишь, едва касаясь ее скул и ресниц, навсегда закрыл дверь в ее беспечную юность.       — Атэль! Атэль… — самозабвенно шептал Вебранд, вбиваясь в мягкое, податливое тело.       Но это было не её имя. Она это знала. Что ж, она это выбрала сама. Сама захотела. Значит, так тому и быть. Кусая губы, Атэль сдерживала стоны, остатками рассудка понимая, что он не хочет их слышать. И если им действительно нужен наследник, то лучше сделать все с первого раза. Второго просто не будет. И тогда все зря.       Укрыв обессиленную девушку теплым покрывалом, Вебранд поспешил покинуть спальню. Атэльрик так и сидел на полу у двери.       В купальнях было темно и жарко. Вебранд обнял любимого, покрывая его лицо поцелуями. И до самого утра они любили друг друга. Так горячо, так неистово, словно это мог быть их последний раз.       А утром в той же маленькой комнате, где пару недель назад Вебранд отстоял право на ночь с Атэльриком в день своей свадьбы, лорд Вайерд говорил уже с самим Атэльриком.       — Я хочу, чтобы ты вернулся в свой лен. Там твоё место. Если твоя сестра понесла, то лишние тревоги ей ни к чему.       — Вы же обещали, — негромко возразил Атэльрик, сжимая кулаки, имея в виду и его, и сестру.       Эрл окинул его испытующим взглядом и раздраженно повел плечом, болезненно поморщившись. Странно. Лето прошло. Осень. Зима на исходе. А рука все ноет и ноет. Уже и лекарь герцога его осматривал, но лишь развел руками и посоветовал покой и свежий воздух. Ну, воздуха было хоть отбавляй, а вот покоя… Лорд Вайерд пододвинул к Атэльрику лист и протянул перо.       — Напиши ему, что уезжаешь по доброй воле и чтобы он спокойно ожидал рождения ребенка. — И, взглянув на упрямое выражение лица, нехотя добавил: — Если родится сын, отпущу Вебранда к тебе. Навсегда. Это тоже укажи в письме. Чтобы не метался. С собой возьмешь пару всадников и Сидрика. Кажется, ты с ним хорошо поладил.       Атэльрику показалось, что в голосе эрла проскользнула брезгливость. Еще мгновение он колебался — и взял перо.       Следуя давней традиции, по приказу хозяина замка слуги торжественно вывесили перед гостями простынь с пятнами крови*. Атэль высоко и гордо держала голову, счастливо улыбаясь гостям, а Вебранд полным муки взглядом следил за удаляющимся крошечным отрядом, сжимая в руке короткое письмо и чувствуя, как его душа медленно покрывается инеем.