Сердце Дракона

      Ветер рвал огонь факелов, рассеивая их неверным светом сгустившуюся тьму. Лошади ржали, храпели, гарцевали под седоками.       — Убрать дерево! — в зычном приказе Вебранд узнал голос кузена. Виконт бросился к Вебранду. — Что случилось?       — На нас напали. — Вебранд отломал наконечник стрелы, выдергивая её из спины и зажимая рану Атэльрика руками. — Пошли за лекарем в город!       — Лучше бы его отвезли сразу в Ворси! — возразил Велхард. — Так время потеряем только!       — Наш замок за поворотом. А до Ворси он не доедет. Подведи мне коня! И где Вар? И Эск?       Вебранд вскочил на седло и с помощью виконта усадил к себе Атэльрика, оглядываясь в поиске слуги и Вара.       — Они убиты, — с сожалением сообщил Велхард.       — Пошли за лекарем и за мной! — Вебранд прикрикнул на Ветра, пуская его вскачь.       Пинком вышибив дверь их спальни, Вебранд уложил Атэля на кровать, торопливо снял плащ и расстегнул котту. Обычно говорливая, Марьям молча и расторопно рвала чистую простынь на лоскуты, предварительно приказав служанке нагреть воды, а кочегару — открыть в отопительной комнате заслонки погашенной накануне печи. Спустя час в спальне стало жарко.       Городской лекарь Ойрик — низенький лысоватый мужчина с надменным взглядом — прибыл только тогда, когда солнце уже высоко стояло над горизонтом. Проведя прошлый вечер в приятной компании немолодой вдовы и утомившись, Ойрик любезно принял её приглашение заночевать. Именно поэтому гонец Велхарда не смог его найти ни в лечебнице, ни в своем доме, ни в цирюльне. Появился лекарь только ранним утром, кутаясь в плащ и спеша поскорее оказаться дома, дабы не быть уличенным в прелюбодеянии. Насколько же было неприятным его удивление, когда у своих дверей он встретил раннего хмурого гостя!       Согрев руки дыханием и наскоро вытерев их об штаны, Ойрик склонился над Атэльриком, многозначительно качая головой. Юноша перед ним горел нездоровым жаром, потел и тихо стонал. Дыхание было поверхностным. Лекарь с деловым видом убрал повязки и надавил на рану, провоцируя новое кровотечение. Марьям тихо охнула и дернулась было к молодому господину, но Ойрик хмуро на нее глянул и потребовал достать из его сумки специальное лечебное вино и деревянный молоток, а также заварить крутой кипяток для обработки ран после операции. Марьям закусила костяшки сжатого кулака и выбежала выполнять распоряжения.       — Держите его! — приказал Ойрик и откупорил бутылку. Дождавшись, когда Вебранд прижмет плечи раненого к кровати, щедро плеснул вино ему на рану. Полный нестерпимой боли крик эхом пронесся по коридорам. Кровь отхлынула от лица Вебранда.       — Ему больно! — он с трудом сдерживался, чтобы не свернуть Ойрику шею. Останавливало только осознание, что это единственный лекарь на всю округу.       — Разумеется, — деловито подтвердил Ойрик и достал длинную иглу. — Сейчас рану зашью, и перевернёшь его на живот. Надо еще на спине то же самое проделать. Так. Надо обезболить.       Лекарь замахнулся заранее приготовленным деревянным молотком, но опустить его на голову Атэльрика не успел. Его кулак стиснула стальная хватка юного лорда Аргонского, заставив Ойрика скривиться от боли.       — Это для его же блага, — торопливо пояснил лекарь. — Ленник может не выдержать боли.       — Выдержит! — угрожающе отрезал Вебранд, отпуская Ойрика.       Крупные стежки под тяжелое дыхание и мучительные стоны раненого стянули резаные края раны. А потом на спине всё повторилось заново.       Щедро намазав целебной мазью швы, лекарь удовлетворенно вновь вытер руки об штаны и назвал цену за свои услуги.       — Раны не мыть и не перевязывать. Пусть мазь подействует. Послезавтра я приду навестить раненого. — Ойрик убрал мешочек с вознаграждением в поясную суму. И, уже забираясь в седло, вспомнил: — Амулет! Я совсем забыл про святой амулет. Пришли кого-нибудь из слуг. Это поможет молодому господину быстрее поправиться и от злых сил защитит.       Вебранд проводил лекаря тяжелым взглядом и поспешил обратно к Атэльрику, едва не сбив по пути Тива.       — Иди сюда, — вспоминая слова Ойрика, он подозвал к себе крестьянина. — Иди в Ворси. Видел лекаря? Найди его там. Я дам денег. Купи самый лучший амулет.       — Не надо амулетов, — негромко возразил Тив. — Пусти меня к нему.       Вебранд замер, уставившись на несостоявшегося висельника нечитаемым взглядом.       Теплая вода смыла мыльный раствор с загрубевших рук. Чистые тряпки аккуратно стерли блестящий жиром толстый слой мази. Острые, прокалённые в огне ножницы вспороли швы.       В комнату, запыхаясь, вбежала Марьям, держа в руках плотную кожаную сумку. За ней спешила молодая жена Тива. Женщина со знанием дела обрабатывала и подавала мужу нужные ему инструменты, держа Марьям на подхвате. Тив смочил тряпку в резко пахнущем растворе и приложил её к лицу Атэльрика. Одного вздоха хватило, чтобы тело раненого обмякло и расслабилось. Тив приподнял ему веко и заглянул в глаза, после чего занялся обработкой ран заново.       — Ты вообще откуда такой? — Вебранд нервно отхлебнул крепкого вина из пухлой бутылки и взглянул на «крестьянина», протягивая сосуд ему и предлагая выпить с собой. Тив еще раз осмотрел Атэльрика, коснулся запястьем его лба и… принял предложение лорда.       — Из столицы. — Ягодное вино приятно согрело горло.       — А здесь как оказался?       — По глупости, называемой благородным стремлением души! — усмехнулся своим мыслям Тив. — Хотел нести добро, лечить простой люд. У меня отец — врач. И я с детства рядом с ним был. Смотрел. Потом обучался медицине за пределами нашего королевства. Даже участвовал в публичных вскрытиях трупов. А в итоге едва не оказался на виселице из-за…       — Как он? — перебил его Вебранд, крепче сжимая горлышко бутылки, желая скрыть дрожь в руках, и с замиранием сердца ожидал ответа.       — Жить будет. — Тив задумчиво обернулся к своему пациенту. — Рана у него интересная. Мне бы увидеть ту стрелу…       Вебранд кивнул. Будет ему стрела. Вино выплеснулось на руку, обжигая огнем.       — Ты сам ранен, — качнул головой Тив, рассматривая резаную рану во всю ладонь, и потянулся за растворами.       — Когда наконечник отламывал, — подтвердил его догадки Вебранд.       До полного выздоровления Атэльрика Тив с женой перебрались в замок. И, когда те привезли свою престарелую мать — тогда-то и выяснилось, что это родительница жены, а не Тива, — Вебранд даже взглядом не возразил, поручив Марьям найти ей работу.       Вара похоронили как воина. Тело слуги вернули его родителям, возместив их утрату деньгами. Весть о нападении на ленника разлетелась по деревням быстрее ветра. Народ сам собирался небольшими отрядами и шерстил леса и дома в поисках разбойников. Гарнизон крепости был приведен в полную боевую готовность. Однако результата это не давало. Но еще больше заставляло Вебранда мрачнеть отсутствие тел. Выжившие бандиты все тела своих сотоварищей унесли собой. Велхард пытался искать по следам, но и он в итоге лишь беспомощно развел руками. Зато виконт нашел остатки задранной волками лошади недалеко от места нападения. Судя по рваному чепраку, украшенному серебряной тесьмой, это была любимица Атэльрика.        — Интересно, — Тив вертел в руках единственный оставшийся наконечник, что Вебранд при нападении забрал с собой. Плоский и широкий. — Никогда не видел таких.       — Зато я видел, — нахмурился виконт. — У отца когда-то хранилось несколько штук после похода в восточные степи. Напали на вас, брат, точно не местные разбойники. Кто-то специально охотился на вас. Теперь только затаиться и ждать. Они придут добивать.       Вебранд в сердцах стукнул кулаком по столу. Сидеть и ждать? Чего?! Пока их не перережут, как скот?!       Но опасения Велхарда не оправдались. После того ночного нападения наёмники не объявлялись. Словно их никогда и не было. Может, их спугнули озверевшие крестьяне, рыщущие с вилами по лесам. Может, они посчитали свое задание оконченным, но, так или иначе, их и след простыл.       Даже наполненные поисками, обсуждениями и разговорами, дни всё равно тянулись бесконечно долго. Вебранд сам обтирал Атэльрика дважды в день чистой теплой водой. Сначала помогал, а потом и сам перевязывал его. Сам поил отварами, сам менял простыни. Особенно тяжело проходили ночи. Атэльрик бредил, метался, скомкивая простыни, кого-то звал.       — Проснулся… проснулся… — единственное, что Вебранд сумел разобрать в бессвязном потоке слов, прерываемом стонами и всхлипами. Он целовал его руки, шептал успокаивающие слова, тайком вытирая такие позорные для мужчин слезы.       Одним из вечеров, уговорив кузена на партию в шахматы, виконт заметил, что уход за больным — недостойное рыцаря дело; для этого есть женщины. На что получил в ответ тяжелый взгляд и мат. Больше эта тема между братьями не поднималась.       Постепенно перестал выделяться гной, и жар отступил. Тив не скрывал радости: к середине зимы получилось залечить не только рану, но и победить начавшееся от долгого лежания и случайного сквозняка воспаление.       Атэльрик проснулся от криков петухов и долго изучал сводчатый потолок, пытаясь припомнить, как он оказался в спальне и почему так болит все тело. Хотелось пить. Хотелось повернуться на бок. И еще нестерпимо хотелось почесать плечо.       — Вебранд, — он слегка сжал лежащую у него на груди ладонь спящего рядом любимого.       Тихо скрипнула дверь. Атэльрик нехотя повернул голову и столкнулся с изучающе-понимающим взглядом виконта.       Велхард внимательно рассматривал спящего кузена, обнимающего во сне Атэльрика. Виконт смотрел и сам не понимал, что же именно он ощущал в этот момент. Глядя, как мерно вздымается обнаженная перевязанная грудь Атэльрика, на которой по-хозяйски лежит широкая ладонь брата, он точно не испытывал отвращение. Скорее, злость и обиду. Теперь становилось понятно, отчего Вебранд так охотно и послушно по приказу отца устремился на север. Его не терзала тоска по оставленной невесте, ведь своего любимого он забрал с собой. Впрочем, у Велхарда уже были такие подозрения. Тогда что это было на балу?       — С пробуждением, — намеренно громко поприветствовал Атэльрика виконт и покинул спальню.       От его голоса Вебранд вздрогнул, проснулся и встретился с встревоженными звёздочками серых глаз, чувствуя, как внутри растворяется сжатый в течение многих дней комок, не позволявший ему нормально дышать и мыслить.       — Виконт видел нас, — прошептал Атэльрик, подтягивая простынь.       — Я поговорю с ним. Ты только не волнуйся! — Вебранд легко поцеловал его в губы, в нос, в висок и обнял с такой нежностью, будто держал в руках свое сердце. — В возвращением, любовь моя!       После осмотра Атэльрика Тив сиял гордой улыбкой победителя, перечисляя Вебранду и Марьям разрешенные Атэлю блюда и расписывая распорядок его дня на ближайший месяц.       — И никаких нагрузок, пока не окрепнет! Ни-ка-ких! — повторил он, многозначительно глядя на Вебранда, чем вынудил Атэльрика «совершенно искренне» заинтересоваться видами из окна. И не зря. Его внимание привлекли несколько заброшенных домов, в одном из которых в начале марта начала работать лечебница Тива.       — А ты жадный! — усмехнулся виконт, отрезая себе кусок жареного поросенка.       — А ты не удивлен? — Вебранд вскинул бровь и долил Велхарду вина. Ужин обещал быть интересным.       — Я догадывался о чем-то подобном, — виконт неопределенно взмахнул рукой. В его тоне не было насмешки или презрения. Скорее, понимание. Казалось, Велхард витает где-то в своих мыслях. — Не каждая жена так ухаживает за своим мужем. Так что нечему удивляться. И все-таки ты поступил бесчестно. Ты решил и сестру, и брата забрать себе? Может, стоит кого-то уступить мне?       Разговор приобретал неприятный оттенок ревности, угрожая перерасти в ссору, и едкий запах соперничества разливался в воздухе. Атэльрик открыл было рот, чтобы сказать, что его сестра не предмет торга за его честь, когда Вебранд, вальяжно облокотившись на стол, вдруг заявил:       — В конце весны в Ларселе пройдет Большой Турнир. Вызови меня и победи, тогда леди Атэль будет твоей. Верно, Атэльрик?       На короткое мгновение Атэльрика обуяло желание, как в деревенской драке, двинуть Вебранду в челюсть. Но вместо этого он натянуто улыбнулся:       — Разумеется. Если виконт действительно испытывает искренние чувства к моей сестре, то после победы над Вебрандом может приезжать свататься. Если Атэль тебя не отвергнет, я чинить препятствий не буду. — Испытывая внезапно накатившую слабость, Атэльрик собрался вернуться в спальню.       — Это не всё! — торопливо окрикнул его Велхард. — Если я стану победителем, то хочу объясниться с леди Атэль сразу после Турнира. — И, дождавшись согласия, добавил: — В качестве залога нашего договора подари мне свою серебряную фибулу.       — Так понравилась? Тогда вызови меня, — устало улыбнулся Атэльрик. — Я хорош в бою на мечах. По-другому она тебе не достанется.       Дождавшись, когда Вебранд погасит свечи и заберётся под шерстяное покрывало, Атэльрик развернулся к нему лицом и быстрыми движениями прощупал руки, перебрался на лопатки, а затем на бока, отчего Вебранд дернулся и засмеялся.       — Ты чего?       — Я точно помню, что видел крылья и чешую. Черную. Она покрывала твои руки, — Атэль задрал рукава его сорочки и еще на раз все прощупал. Гладкая, теплая кожа. Ни намека на чешую.       — Подожди. — Вебранд быстро сел и сдернул с себя рубашку. — Я бы сказал, что тебе привиделось, но ты проверь.       Он взял здоровую руку Атэльрика и медленно провел его ладонью по своим плечам.       — Видишь? Ничего нет, — он навис над любимым, ловя его участившееся дыхание. — Я так счастлив, что ты очнулся.       Окруженный чуткой заботой со всех сторон, Атэльрик быстро шел на поправку. Иногда чрезмерное внимание утомляло, создавая ощущение собственной беспомощности. Практически с боем он отстоял право есть самостоятельно. А вот одеваться и раздеваться — нет. И этот, казалось бы, простой процесс перед ежедневной прогулкой мог затягиваться на долгое… очень долгое время. Вебранд одевал его медленно, сопровождая каждое движение поцелуем и поглаживанием, а раздевал и того дольше, запуская руки туда, куда не следовало.       — Тив же сказал — без нагрузок, — нарочито сурово хмурился Атэль, внутренне млея и быстро сдаваясь рукам Вебранда, бесстыдно шарящим у него в штанах, и гуляющим по его плечам губам.       — Какие же это нагрузки? — Согревал его шею своим дыханием Вебранд, целуя мочку уха. — Я просто делаю тебе приятно.       От безделья и из любопытства Велхард часто составлял им пешую компанию, не забывая об охране. В конце зимы ему доставили письмо, сообщающее о том, что барон фон Штейн прибыл-таки в Ворси и теперь ожидает его на постоялом дворе «Луна и яичница»*. Радости виконта не было предела. Взяв с брата обещание встретиться на Большом Турнире, сразу после обеда Велхард отбыл в Ворси.       В начале марта застучала первая капель, принося с собой труднообъяснимую тоску. Под набирающим силу весенним солнцем сугробы стремительно таяли. Но Атэльрику казалось, что таят не снега, а их с Вебрандом время. Неумолимо приближался май и день рождения леди Элейны.       К концу апреля, когда душистыми облаками расцвели черёмуха и дикая вишня, крепость была полностью восстановлена. На коротком, но непростом совете было принято решение передать управление крепостью Марьям и Гарду, которые огорошили своих господ решением пожениться. Атэльрик с радостным недоумением смотрел на служанку, помощницу и подругу, и не понимал, когда всё началось и как он сумел просмотреть очевидное. А оказалось, их любовь началась со дня похорон Вара, когда сердобольная Марьям пригрела расстроенного потерей друга и боевого товарища Гарда. Их союз решал многое.       В торжественной тишине, опустившись на одно колено, склонив непокрытую голову, рыцарь Гард вложил соединенные ладони в руки своего будущего сеньора и принес Атэльрику вассальную клятву, давая обещание верно служить, защищать его ценой своей жизни, не поднимать руки против него, не выдавать его тайн, не злоумышлять ни против него, ни против его крепостей, ни против его владений*. А потом пришел черед «поцелуя мира». Вебранд шумно шмыгнул носом, нарушая торжественность момента, и с кислым выражением лица принялся рассматривать давно изученные гобелены. Усиленно пряча улыбку, Атэльрик заменил поцелуй объятием и помог своему первому вассалу подняться, завершая обряд. Отныне всё, что было обещано Хротгару, будет принадлежать Гарду.       Вал вокруг крепости давно зарос травой и теперь пестрел желтым, белым, синим, пурпурным и розовым. Атэльрик не спеша прогуливался вдоль рва, собирая цветы. Время от времени Вебранд срывал понравившийся цветок и добавлял его в букет Атэля. Так они добрались до вершины холма, оказавшись на краю обрыва. Атэльрик вдохнул горько-сладкий аромат весенних цветов и бросил их в пропасть, наконец прощаясь с матерью.       Каменное надгробие давило своей мрачной величественностью. Атэль благодарно сжал руку возлюбленного. Оставляя крепость в надежных руках, они выдвинулись в обратный путь. Настала пора возвращаться в родной лен Вебранда.       Долгое, длившееся почти половину года путешествие подходило к концу. Леса менялись на глазах, превращаясь из суровых хвойных в более легкие и даже ажурные. Менялись дома. Менялись люди. Более веселые, загорелые. Одежды более легкие, яркие. Вебранд никогда раньше не задумывался, как сильно может отличаться жизнь в разных концах их королевства. Там весна только набирала силу, а здесь уже во всю цвели розы. И все же, будь у него выбор, он, ни минуты не сомневаясь, вернулся бы обратно на север.       К вечеру они въехали на тот самый постоялый двор, где когда-то заночевали в первый день своего путешествия. Хозяйка их узнала, разволновалась, засуетилась, собирая на стол и пересказывая местные сплетни. Вебранд слушал её вполуха, не сводя глаз с Атэльрика, который мыслями был где-то очень далеко.       Та же комната. То же вино и бочка, полная горячей воды. Хозяйка действительно старалась угодить своим непростым гостям.       Атэльрик отстегнул фибулу, задумчиво крутя ее в руках. Было в ней что-то странное…       — Ты где? — цепкие пальцы ухватили его за запястье и дернули в сторону так, что Атэль не устоял на ногах и уселся прямо на колени Вебранду. Талию тут же обхватили кольцом крепкие руки. — Посиди со мной. Просто посиди вот так со мной.       Вебранд уткнулся лбом ему между лопаток и затих. Он не хотел возвращаться. Атэль это понимал. Его и самого больше не тянуло в замок лорда Вайерда. Странное ощущение окончания беспечной юности накатывало на него волнами. И каждая следующая была сильнее предыдущей.       — Завтра будем дома, — сам не зная зачем, сказал Атэль. Вот только дом его был далеко. Завтра в него вернуться не получится.       Эрл Вайерд слушал рассказ подопечного очень внимательно, незаметно посматривая на сына. Вебранд раздался в плечах, почти утратив юношескую изящность. Позади Атэльрика стоял не просто сын лорда, а молодой воин, в глазах которого уже не искрилась детская беспечность и вздорность. Лорда Вайерда мучил вопрос: что же именно так изменило Вебранда, ведь, если верить словам Атэльрика, их жизнь не была сурова и опасна. Конечно, после трагической и нелепой кончины вассала мальчикам пришлось взять управление леном Аглека на себя, но в этом не было судьбоносного испытания. Нападение лесных разбойников? Так это не редкость. Возможно ли, что так сказалась на нем разлука с возлюбленной?       — Ты оставил крепость на служанку и простого рыцаря? — задал он единственный вопрос, когда Атэльрик замолчал.       — Гард теперь мой вассал, — глядя в глаза опекуну, пояснил Атэль. — Лорду Аргонскому он служил за жалованье. Зимой срок его службы истек. Весной Гард принес мне омма́ж и фуа.*       Уголок губ лорда чуть дернулся вверх. Что ж, стоило признать, что и Атэльрик за эту зиму тоже вырос. Не столько телом, сколько духом.        — Мы ждали вас еще в начале весны, а вы едва успели к Большому Турниру, — Лорд Вайер, наконец, открыто взглянул на сына. — Твоя матушка надеялась увидеть тебя на своем празднике. И Атэль в последний месяц не находила себе места.       — Я привез им подарки. И Атэльрик тоже, — Вебранд положил руку на плечо Атэля.       Лорд Вайерд довольно улыбнулся и, поднявшись, заключил их обоих в свои объятия.       — С возвращением.       Как леди Элейне хватило выдержки не выбежать на встречу и не кинуться на грудь сыну, осталось загадкой. И только тогда, когда Вебранд нашел её и юную Атэль среди кустов дамасской розы и вручил им купленные еще в Ворси на Ярмарке у местного ювелира крупную подвеску с эмалью, цветным стеклом и драгоценными камнями для одной и небольшую брошь с жемчугом для другой, женщина оттаяла и заулыбалась, прощая сыну опоздание на её день рождения. Поцеловав руки матери, Вебранд поспешил в конюшни, чтобы раздать указания слугам насчет Ветра и выбрать коня для Атэльрика.       Леди Элейна элегантным жестом воткнула булавку броши в нагрудные кружева платья раскрасневшейся от смущения Атэль, многозначительно улыбнулась и, подхватив юбки, направилась в замок. Её глаза сияли ярче весеннего солнца.       Дата предстоящего Большого Турнира была действительно уже объявлена. И довольно давно. Крепость и ее округа были охвачены спешными приготовлениями. Наряды, доспехи, кони, слуги — всё это шилось, чистилось, выезжалось, поучалось.       И в этой круговерти только вечера оставались тихими. С наступлением темноты замок будто замирал, давая возможность брату и сестре уединиться. Атэль было интересно всё. Распахнув свои голубые глаза, она с восторгом слушала о том, как преобразился Ворси, как выросли знакомые им крестьянские дети. Ахала, слушая истории о Тиве и его пациентах. Со слезами рассматривала украшения их матери. Глядя на сестру, Атэльрик умолчал и о вассале, и о нападении, и о ранении. Это прошлое. Всем знать о нём необязательно.

***

      Атэль устала: дальняя дорога всегда изматывала её, полностью стирая всё удовольствие от путешествий. Она опустилась в небольшое кресло у окна, с какой-то затаенной грустью наблюдая за развернувшейся внизу суматохой. Герцог Херебиоргский — глава Ла́рселя и давний друг лорда Вайерда — подготовил для них комнаты на третьем этаже, из окон которых были хорошо видны рыцарские шатры и даже угадывалось ристалище. Где-то там, среди этих шатров и флагов, сейчас готовились к турниру лорд Вайерд и Вебранд.       Ристалище близ Ла́рселя — второе по величине после столичного — было обильно посыпано песком, имело трибуны, валовые ограждения для простого люда и высокие галереи для знати. Широкое поле и весь берег по другую сторону от крепостных стен города были заставлены рыцарскими шатрами. Повсюду слышался шум людских голосов, перестук молотков, бряцанье доспехов и оружия, ржание коней, далекие песни менестрелей.       Вебранд проверил, как слуги установили щиты мира с гербами возле их общего с Атэльриком шатра. Несмотря на то что иметь отдельный шатер было почетнее, Вебранд объяснил отцу, что дополнительные расходы им ни к чему. Достаточно того, что отдельный шатер будет у самого лорда. Эрл Вайерд довольно качнул головой, соглашаясь. Ему нравилась подобная рачительность в сыне. И вот сейчас золотой дракон, разинув клыкастую пасть, дышал огнём на дуб с перекрещенными мечами. Вебранд нырнул под полог шатра и засиял улыбкой, увидев Атэльрика, склонившегося над большим листом с гербами, девизами и родословными рыцарей, принимавших участие в этом турнире. Руки сами потянулись к любимому, нетерпеливо развязывая тесемки и забираясь под ворот рубашки, касаясь горячей кожи, тут же покрывшейся мурашками. Сердце под его ладонью учащенно забилось.       — Прекрати, — зашипел Атэльрик, с трудом справляясь с нахлынувшим желанием. — Мы не дома, и здесь нет Марьям!       Вебранд разочарованно скривил губы, но руки убрал.       — Я буду победителем и сутки не выпущу тебя из постели!       Атэль иронично вздернул бровь и с усмешкой взглянул на возлюбленного.       — Лучше сосредоточься на противниках. Твой кузен вывесил щит войны. Причем участвовать он будет только в конной копейной сшибке и пешем поединке на мечах. Он действительно желает сражаться боевым оружием?       Вебранд смотрел на линии, соединяющие гербы. Некоторые из них были перечеркнуты. Так Атэльрик пометил поединки не с турнирным оружием. Что ж, по всей видимости, Велхард был настроен серьезно. Даже слишком. Нелепость какая-то. Атэль, хоть уже успела прославиться своей красотой и кротостью, знатна не была, да и наследником рыцаря Аглека считался Атэльрик. Так почему кузен вцепился в нее мёртвой хваткой?       — Он не вызвал тебя, — словно читая его мысли, произнес Атэльрик. — Зато барон Фон Штейн, некогда близкий друг отца твоего кузена, специально прибыл в Ла́рсель, чтобы участвовать в турнире. Он, как и виконт, выставил щит войны и уже бросил несколько вызовов. В том числе и эрлу Вайерду.       — И отец принял? — необъяснимая тревога кольнула сердце.       — Разумеется. — Атэль нарисовал ещё несколько соединяющих линий. — Но за лорда Вайерда можно не беспокоиться. Он великолепный воин, у него прекрасные турнирные слуги и снаряжение. Мне не совсем понятны действия виконта.       Он обмакнул перо в чернила и провел тонкую нить от своего герба к щиту Велхарда. Вебранд с секунду смотрел на движение его руки, осознавая значение этого, а потом схватил его за плечи, рывком разворачивая к себе. Крупная клякса растеклась по листу, заливая гербы и девизы.       — Не смей принимать его вызов! Велхард, может быть, хороший брат, но коварный противник!       Атэль скинул его руки и разгневанно взглянул на Вебранда.       — Сколько еще раз мне надо тебя побить, чтобы ты перестал надо мной трястись?!       — Послушай…       — Нет, это ты послушай! Да, я младше тебя на пару лет, но в остальном мы равны. Я не слабее тебя! И уж точно не слабее его! Прими уже это! — Атэль с раздражением швырнул перо на стол и вышел из шатра.