***
Наутро Моргенштерну было не до смеха. Голова адски раскалывалась, словно по ней били всю ночь, а желудок и вовсе крутило. Хотелось есть и пить. А лучше — опохмелиться. Парень с трудом поднялся с постели и направился на кухню в поисках еды. Всё-таки, многочисленные попойки научили его тому, что если не поесть — будет плохо. Даже очень. На плите стояла оставленная мамой яичница, приятно греющая душу. А еще таблетки и записка. «Опохмелись!» — гласила надпись на записке, из-за чего Валеев фыркнул. — Не такой уж я и алкаш… — больше для себя проговорил он, быстро принял таблетки, поставил еду на стол и начал есть прямо со сковородки. Торопиться было некуда. Подумаешь, через семь минут прозвенит звонок. Да и кого это волнует? Тем более, первый звонок для учителя. Да и физкультура первым… На физ-ру идти не хотелось. Бегать и прыгать с похмелья — не лучшее занятие, поэтому парень даже не попытавшись переубедить себя в важности этого предмета, решил прогулять. Но грёбаный внутренний голос… «Там будет Славик…» — нашёптывал он. — «Славик в шортиках… Можно будет посмотреть на его тонкие ножки…» — Сука. Доев, Алишер поднялся с места и отправился умываться, а после и переодеваться в форму. Грёбаный Марлов, грёбаная физра, грёбаное оно всё. К большому удивлению, к тому моменту как Моргенштерн явился в зал урок ещё не начался. Все занимались, кто во что горазд, лишь Слава стоял у двери каморки, именуемой кабинетом учителя, из которой доносились странные звуки. Ну очень уж странные звуки. — Че стоишь тут? — Да там Андрей… Зачёт сдает, — пожал плечами Марлов, а Алишер прислушался к звукам за дверью. Приглушённые стоны, хлопки кожи о кожу — все это тут же донеслось до парня. Неужели Слава настолько глухой и тупой, что не понял, что Азиз Аминович трахает его друга? Серьезно? — Может пойдем отсюда? — Да нет… Андрей нормально тему рассказывает, что тот ему даже хлопает. Моргенштерн улыбнулся, умиляясь его детской наивности. От восторга хлопает, Слав, правда? — Пойдём-ка отсюда, — Алишер приобнял это невинное дитя за плечи и повел как можно дальше от кабинета. А то мало ли, дойдет до него, что там происходит. Плечи Марлова казались ему по-женски хрупкими, словно сожми сильнее, и сломаются. От волос (а точнее их остатков) вкусно пахло чем-то яблочным. «Наверное шампунь…» — только и успел подумать он, как вдруг был прерван одноклассником. — Моргенштерн, хорош обниматься! Парень исподлобья взглянул на того. Хотелось убивать, и неважно, что в зале полно свидетелей. Уж труп бы он нашел куда спрятать. — А тебе завидно, что с таким моральным уродом как ты ни один человек по доброй воле не обнимется? — чересчур неожиданно съязвил Слава, ехидно улыбаясь. Алишер тут же скопировал его выражение лица, мол, смотрите, моя сучка. — Да ты, блять, мелочь… — Это что за разговоры такие в зале?! — громко пробасил учитель. Явился, и года не прошло. — Быстро построились и бегом марш! Разговоры утихли, ссоры отошли на второй план. Удивительно, но, несмотря на добрый характер, Азиза Аминовича всё равно боялись и уважали. Видимо образ такой. Класс побежал стройными колоннами, из-за чего создавалось ощущения, будто по залу бежит табун лошадей, как минимум. Каждый пребывал в своих мыслях, однако, лицо Марлова было наполнено неприкрытой тревогой. — Что случилось? — запыхавшись пробормотал Алишер. Всё-таки бег с похмелья — не лучшая идея. — Да Андрей всё никак из кабинета не выходит… Валеев чертыхнулся. Грёбаный Клайтин, ну конечно, а кто же ещё. — Да он наверное от такого восхищения отойти никак не может… Да…***
Удивительно, но после того случая в зале, Марлов стал лучше относиться к Алишеру: он начал больше шутить свои абсурдные шутки, даже стал больше улыбаться, из-за чего бедное сердечко Моргенштерна таяло всё больше и больше. Но, всё же, это было не то. Хотелось большего. «Не хочу я с тобой просто общаться, Слава, » — подумал он, глядя на рядом сидящего парня, надеясь, что он услышит его мысли. — «Трахнуть тебя хочу. Но сначала нужно начать встречаться.» Как ни странно, но Марлов повернулся в сторону соседа, зевнул и поднял бровь. Видимо, тоже заскучал. — Чего ты на меня так смотришь? — спросил он, устраивая голову на руках. Валеев лишь ухмыльнулся, глумливо смотря на него. Если бы он только знал настоящую причину… — Смотрю на тебя и всё налюбоваться не могу… Такой ты славный и милый, — проговорил он в «шутку». Ага, как же. — Эдакая мечта педофила. Услышав такое заявление, Слава шокировано уставился на него, смешно вытаращил глаза, а после громко засмеялся на весь класс. Алишер не выдержал и заржал следом, да так, что ударился головой о парту. — Вы совсем с ума сошли?! — воскликнула учительница, привлекая внимание учеников к себе, но должного эффекта это совсем не возымело. — К директору! Оба! Живо! Делать было нечего, поэтому парни встали со своих мест, и, посмеиваясь, вышли из кабинета. Но стоило им взглянуть друг на друга снова, как хохот возобновился с удвоенной силой, но уже в коридоре. — Мечта педофила, боже мой… Ты как вообще придумал это, Алишер? Тот лишь пожал плечами, смотря на то, насколько Марлову подходит широкая и искренняя улыбка, напоминающая яркое солнышко, ну или котят там. — Так мы к директору пойдем? — спросил Моргенштерн, хотя единственное, что ему на самом деле хотелось — просто стоять вот так со Славой часами. Парень задумался на пару секунд, а после выдал то, чего Алишер никак не мог ожидать: — Давай не пойдем? Может прогуляем?