Старая любовь архидьякона

Девушка открыла глаза и, потянувшись, узрела, что находится не у себя дома. Она вскрикнула, вспоминая события прошедшей ночи, и вздрогнула. Взглянув на себя, она увидела, что находится в безразмерной черной сорочке, но, как оказалось позже - сутане. Мари встала с постели и прошлась по комнате. Она была без обуви, и ее ступни касались ледяных камней пола. Она подошла к двери и подергала ручку. Бесполезно. Заперто. Она здесь осталась одна. Одна. И только он будет к ней приходить. Никто не узнает обо всем, что он может с ней сделать. Никто. Ей никто не поможет, никто не спасет. Да, девушка любила этого священника, но она не была готова к его решительным действиям. Она не ожидала от него такой прыти. Мари присела на кровать и стала думать над всем произошедшим. Вдруг в замке заворочался ключ, и дверь, скрипнув, стала тяжело открываться. Девушка поспешно огляделась, но не нашла укрытия в сей келье. Она задрожала всем телом, ожидая увидеть архидьякона. Но пред ней предстал совсем не он. - Квазимодо? - радостно воскликнула она. - Что? - глухо ответил он. - Квази, это я! Мари! Твоя Маня! - быстро затараторила девушка, и это было единственное, что смог понять горбун. Он счастливо улыбнулся и, даже, как-то выпрямился, горб его почти исчез, уродство стало менее заметным. - Маня... - медленно повторил он, будто по слогам. - А помнишь, как ты показал мне колокольню? - девушка присоединилась к своему другу и начала все в подробностях вспоминать. *** Дверь повторно скрипнула, друзья не разлей вода этого не заметили. У них за спиной раздалось деликатное покашливание. Но их реакция повторилась. Тогда человек сзади громко крикнул: - Мари! Квазимодо! Девушка обернулась и застыла. Она до сих пор не смогла разобраться в своих чувствах к архидьякону. - Привет, - стараясь казаться бодрой, улыбнулась она. - Сегодня вечером возобновляем уроки, - сказал он властным тоном, нетерпящим возражений. - Но сегодня я не могу! У меня сегодня дела! - возразила девушка. - Отложишь. - Непреклонно заявил тот. - Послушай его, а то хуже, может, будет, - прошептал ей на ухо Квазимодо. - Не могу! - все еще сопротивлялась она. - Послушай сына моего, дщерь моя. Лучше не спорь. - Фролло выразительно взглянул на нее, напоминая про Феба и Валь д'амур. - Нет, не сегодня. Я готова заниматься сутками. Но не сегодня! - до сих пор настаивая на своем, говорила девушка. - Ладно. Но чтобы завтра мы уже начали заниматься. - Зло сказал он, понимая, что спорить с Мари - бесполезно. Она ведь именно у него и набралась упорства и настойчивости. - Спасибо! - девушка повисла на шее архидьякона и, чмокнув в щеку, выбежала из кельи. Священник стоял недвижимо, и лишь покрасневшие, налившиеся румянцем щеки выдавали в его теле присутствие жизни.