Первый снег

Темница как темница. Пол сырой, воняет тухлятиной. Крыша подтекает, капает монотонно в углу. Ничего нового. Уже бывал в подобных однообразных местах. В прошлый раз даже кормили хуже. План побега уже давно был готов, но до его исполнения еще нужно было дожить. Днем проводили допрос. Пытались ударить побольнее, чтобы заставить говорить, но ничего не выходило. Пугали, что найдут мою родню и причинят им боль. Еле сдержался, чтобы не засмеяться. С моими родственниками лучше не встречаться. Мне самому-то от них наверняка попадет за проявленную слабость духа, из-за которой мое бренное тело теперь было за решеткой. Хуже всего была новость о том, что завтра с утра явится палач. «Хуже», потому что будет больно. Эти изверги знают, куда бить, в отличие от местных ротозеев. К тому же рана только начинала заживать. Попади по ней хоть раз умело — и все, пиши-пропало, начинай все заново. А бежать далеко. Но в то же время это известие меня порадовало. Завтра оставят один на один, а, значит, есть шанс. На одного сил, скопленных за ночь, хватит. Я облокотился на стену, прикрыв глаза, и размышлял. Подумать было, над чем. Большой палец какой руки лучше ломать, когда представится случай, чтобы снять кандалы? Левой я лучше отбиваю, правой — наношу удар. Что будет важнее? Поди знай. Прорисовал в голове несколько вариантов развития грядущих событий и пришёл к выводу, что лучше все же принести в жертву свободы левую руку. Невольно провел пальцем правой руки по будущему страдальцу, прощупал, удостоверился, что не забыл, как выбивается сустав. Больно будет — знаю, но куда больнее осознание, что умру от рук каких-то слепцов, которым случайно попался. Вдруг ухом уловил странные звуки в коридоре, отозвавшиеся во мне необъяснимым волнением, глаза тут же открылись. Кинул взгляд за крошечное окошко, защищенное прутьями, — над головой темное мрачное небо. Самурай, проводивший допрос, уже наверняка храпит в своей постели, а палач еще должен упиваться в усмерть в каком-нибудь кабаке. В такое время уже не кормят. Что-то особенное происходило в тюрьме. Неужели кто-то из наших? Стараясь не тревожить рану, я аккуратно приподнялся и подошел к решетке, вглядываясь в лицо единственного стражника, охраняющего меня. По его удивленному выражению стало понятно, что он тоже слышал шорох и насторожился. Значит, кто-то посторонний. — Кто там? — скрывая страх, зычно крикнул в темноту тюремщик. Мы оба смотрели в глубь коридора, куда свет от настенных факелов не доставал. В ответ последовала тревожная тишина. Что бы это ни было, я был рад. Любой переполох мне на руку. Если это бунт других арестантов, дождусь, когда стража займется их усмирением, и дам деру. — Эй! Он снова позвал во тьму, косясь на меня. Видимо, тоже решил, что мне кто-то мог прийти на помощь, и опасался этого, хотя прекрасно понимал, что такое маловероятно. Блеснул кончик меча, за который схватился стражник. И вдруг произошло то, от чего мы оба замерли в удивлении. Из темноты коридора на свет вышла майко. Та самая, что была на постоялом дворе несколько дней назад. Та самая, но словно какая-то другая, какую я еще не успел узнать. Она несильно удивилась моему присутствию, скользнув по мне тревожным взглядом. Быть не может: она за мной. Аж в груди кольнуло от осознания. Теперь понятно, почему у меня внутри так все перевернулось от ее шагов. Что случилось с этой беднягой, пока я сидел в темнице? Что вообще должно произойти с будущей гейшей, чтобы она явилась на выручку плененному разбойнику? Вряд ли ее сюда привело романтическое чувство влюбленности в опасного мужчину. От таких, как я, юные майко должны бежать без оглядки. И все-таки она чертовски красивая, даже в уродливом одеянии. — Ты кто? — тюремщик меч вернул в ножны, но не дал девушке приблизиться. Глупый-глупый, а сообразил, что здесь не место для таких красавиц. — Меня послали к господину Ватару Томиясу, — не моргнув глазом, выдала актриса. Только я, похоже, уловил ложь в ее прекрасных глазах. Ах, майко, что ты удумала? — Чего?.. Зачем? Она еще раз взглянула на меня, словно моля о поддержке, и мгновенно обрела распутный вид, соблазнительно оголив одной рукой очаровательную ножку. Не удержался — проследил за ее движениями до конца. — В смысле? — стражник не знал, как подобрать слова. Видимо, ранее за своим начальником таких похотливых повадок он не замечал. — Он что, совсем «того»?.. Ладно, но… Майко едва не уронила своего образа, но вовремя дослушала. — Какого ёкая тебя сюда занесло? Как ты прошла? — я молча согласился с этими вопросами, наблюдая за девушкой, которая старалась справиться со своей ролью легкодоступной девицы. Не без удовольствия наблюдая. — Я заблудилась, господин, — майко наивно похлопала ресницами. Я аж улыбнулся. Только идиот ей поверит. А идиотов тут, как выяснилось, полно. Но надо было подыграть, пока она не залилась краской и не засыпалась. Видно же, что врёт впервые, не умеет. Но как очаровательна ее неопытность в таком деле! — Красивая, да? — я отвлек на себя внимание тюремщика, чтобы она сумела выдохнуть и снова набраться смелости. Майко одарила меня благодарным взглядом. — К тебе такие, как она, в гости не являются. Уязвленное мужское самолюбие заставило охранника рыкнуть на меня, чтобы я заткнулся, и забыться от разумных мыслей, что невозможно перепутать нижние этажи тюрьмы со служебным помещением для начальника стражи. Он еще раз недовольно посмотрел на девушку, чье появление само словно луч солнца в темнице, и грубо приказал убраться, согласившись проводить ее к выходу. Майко покорно поклонилась и пропустила тюремщика вперед, засеменив за ним. Неужели все? Я даже невольно изумился. Но тут же, вместо ответа мне, девушка решительно схватилась за ближайший факел и, размахнувшись, что было девичьих сил, ударила им стражника по голове. Тот сразу охнул, схватившись за ушибленное место, и машинально присел от боли. Недолго раздумывая, хрупкая красавица снова нанесла удар. Тело охранника обмякло и рухнуло на пол. — Впечатляет, — не сдержался я. Можно было, конечно, обойтись и одним ударом, но за смелость и решительность ее стоило похвалить. Явно первый раз в жизни отправляет в несознание другого человека. — Резкая какая… Но майко не обрадовалась моему комментарию и проверила, дышит ли мужчина, нагнувшись к нему. Нужно было ее поторопить, пока не впала в ужас от содеянного: — Если ты забралась сюда не только для того, чтобы долбануть его по башке, то хватит тянуть… — Она — мой шанс сбежать. Приятный такой шанс. — Ключи на полке, открывай эту клятую решетку. Я уже давно разведал, где находится мой ключ к свободе. Дотянуться только из-за клетки не мог. Майко скользнула взглядом по заветной полке, но осталась неподвижна. — При условии, — вдруг осекла она меня. Я даже удивился ее решимости. Еще пару дней назад она смотреть на пленного бандита боялась, а теперь ставит ему условия. Точно интересная. — Само собой, — я коротко улыбнулся. — Я не посчитал, что ты решила устроить мне побег для того, чтобы все же напоить водой. Глаза тёмные, как эта ставшая прекрасной ночь, слегка расширились: — Ты узнал меня? Майко, я тебя бы и из тысячи узнал. Ты недооцениваешь того, с кем говоришь. Я не просто грабитель с тракта, я синоби. Но вслух произнес: — Слушай, поболтаем потом в более приятном месте, — нас всё ещё разделяла железная решетка. — Пора отсюда убираться. — Однако девушка все еще выжидающе смотрела на меня. В глазах не без сожаления я прочел дикую боль. Что ж, коварная, я сыграю по твоим правилам. Так и знал, что женщинам нельзя верить. — Условие. Ей с трудом удалось скрыть от меня появившиеся вдруг на лице удивление и радость: — Выведешь меня из города и проводишь до безопасного места, — майко проговорила это так быстро, будто боялась, что я передумаю ее слушать. Я что, телохранитель? Смешная, я ведь убийца, какой из меня защитник? Но меня уже поглотили чары, которым я не очень-то и сопротивлялся. Сладкий яд разливался по моим венам: — Договорились. Либо выведу, либо умру. Открывай. — Дожили. Сначала попался в лапы каким-то глупцам, а теперь иду на поводу у красивой девушки. Интересно, что будет дальше. Только бы Сатоши не узнал: засмеет. Майко взялась за связку ключей, но снова помедлила, изучая мое лицо проницательным взглядом. Ее рука уже едва не касалась замка решетки. Забавно. Ей было вправду страшно вверить себя мне или хотела доказательства верности моим обещаниям? — Я могу тебе верить? — Ясно: первое. Впрочем, она разумна: кто же может доверять тем, кого возят в кандалах? Я бы сам себе не поверил. Потому только иронично улыбнулся: — У тебя есть выбор? Других знакомых пленников, видимо, у неё не было, потому что она недовольно нахмурилась, но все же открыла передо мной дверь на свободу. Медлить было больше нельзя. Я протянул ей руки, и майко легко подобрала ключ к кандалам. Как только оковы пали, звонко грохнувшись об пол, я наконец-то смог размять затекшие запястья. Уже который день мечтал об этом ощущении. Невольно удовлетворённо улыбнулся. Зато девушка грустно смотрела куда-то в сторону, похоже, на оглушенное тело стражника. Возможно, даже жалела о том, что совершила. — Я не обману тебя. И помощи не забуду. — Мой голос заставил её посмотреть на меня. Красивая молча кивнула в знак благодарности. Впрочем, кто теперь кому ещё должен быть благодарен? Я, синоби, о котором ходят легенды, или она, очаровательная будущая гейша? Так или иначе, философствовать было не время. Я расспросил её о том, как ей удалось проникнуть в хорошо охраняемую тюрьму. Выяснилось, что и не так уж хорошо охраняемую. Это прекрасно. Хотя обидно: таких, как я, обычно сторожат лучше. Прислушался к себе: рана спокойна. Значит, прорвёмся. На мгновение посмотрел на майко, жадно всматривающуюся в мое лицо в надежде на спасение, и сам себе удивился. Кто бы мне сказал уже несколько дней назад, что сбегать буду в такой красивой компании, пожалуй, даже не очень бы сопротивлялся при аресте: — Давай за мной. Держись шагах в пяти позади. Никому из нашего клана это объяснять было не нужно. Такие вещи понятны и без слов: один ведущий, другой на подхвате. Но майко, девушке, далекой от нашей жизни, я уточнил. И, странно, ощутил себя будто лучше: оказывается, чертовски приятно быть кого-то сильнее. Слабое очаровательное существо согласно кивнуло, но вместо вопросов о плане побега вдруг спросило о моем имени. Вот что ей сказать? Правду? А если поймают, ее пытать ведь станут, не выдержит, выдаст. Потянется ниточка к дому, клану, семье. Окажусь слабовольным предателем, поддавшимся чарующему взгляду недогейши. — Кадзу, — язык словно был не мой, сам выдал. Прекрасно. Вообще себя не контролирую. И как с таким непослушным телом выбираться? Себя погублю и девчонку. — А мое — Мэй. «Мэй». Танец. Не удивлен. Она невероятно грациозна, само воплощение легких и соблазняющих сердца движений. - Ну, как тут, всё нормально?.. Замечательно. Меня изолировать нужно от клана. Я так увлекся этой девушкой и мыслями о ней, что не услышал тяжелые шаги за своей спиной. Только глухой бы их не услышал. Глухой, и я. Непростительная оплошность. Рука появившегося рослого мужчины тут же при виде меня легла на рукоять меча. А ведь можно было и избежать столкновения, будь я собранее. Убедившись, что Мэй в безопасности, скользнул в сторону. Двинется — увернусь и ударю в челюсть. Заодно руку разомну. Майко же, не разгадав моей тактики, видимо, решила, что я испугался, потому что схватилась за факел, что был поблизости. Смелая. И глупая. Выдернув его из держателя на стене, она пристально посмотрела сквозь рыжий огонь и, не раздумывая долго, швырнула факел в стражника. Тот, заметив летящий в него горящий предмет, инстинктивно развернулся и махнул клинком, словно собирался разрубить деревяшку напополам. Будь Мэй чуть ближе — перерубил бы и ее. Не ожидая от судьбы лучшего подарка, я пружинисто прыгнул вперёд и нанес сильный удар в подбородок. Учись, красивая. Удар должен быть один, но меткий и решительный. Мэй невольно охнула, когда стражник рухнул к ее ногам: — Он живой? — видимо, на сегодня для неё было слишком много павших тел. За всю жизнь, пожалуй, больше бы не набежало. Она привыкла стрелять глазами, раня сердца, а не размахивать кулаками, очевидно же. — Да, — не сомневаясь, ответил я и кивнул на меч, выпавший из руки пораженного противника. — А тебя в следующий раз выпотрошить могут, как рыбу. Девушка сердито нахмурилась. Хотела помочь — понятно, но нельзя же лезть вперёд мужчины. Тем более синоби. — Не подставляйся, — хмыкнул я. Она обиженно надулась. Очаровательная. Наблюдать за ее мимикой — одно удовольствие. Хорошо, что Мэй не слышала моих мыслей. Вместо того, чтобы разгадывать, о чём я думаю, девушка собралась и деловито сообщила, что тот, что недавно упал, — начальник стражи. Плохая, но своевременная новость: — Кисло. Если был на обходе, его скоро хватятся.