Клинок и Пламя

      — Проходи, Рисса. Садись, — начальник отодвинул от края стола бумаги, зная по опыту, что стремительные движения магессы сродни урагану. — Что же вы натворили, а?       — Что? — сделала недоумевающий вид магесса.       — Призвали мстительного духа в поместье Кымеша, и теперь у нас новые трупы, целых три…       — Целых? — уточнила Рисса.       — Относительно. И не придирайся к словам. В общем, супруга второго племянника неожиданно умерла во сне, её личная служанка сошла с ума и кинулась в реку, а помощника садовника разорвали взбесившиеся гончие.       — В общем, все умерли, — подвела итог девушка. — И что теперь?       — Дело закрыто, но меня очень просили больше не применять подобных методов… — начальник переложил бумаги с одного места на другое, встал и торжественно произнёс: — Рисса Голд, указом Его Величества за заслуги перед государством и короной, а также за добросовестную работу на благо короля, вы награждаетесь знаком отличия Золотая ветвь, удваиванием жалования и премией за последнее дело, которое никаким боком не касалось основной работы Риссы.       — Что, прям так и написано? — непочтительно фыркнула девушка.       — Почти, — капитан протянул ей лист. — Вот, взгляни.       Рисса бегло просмотрела и вопросительно подняла брови: про премию там не было ни слова.       — Это от меня лично, — отвёл глаза капитан. — Всё же ты успела прикрыть ребят.       Магесса нахмурилась, вспомнив то самое дело, за которое сейчас получила столько плюшек. Официально… Тогда в их небольшом приграничном городке непонятно откуда появился настоящий маньяк, почти такой, как описывали в столичных газетах. Убийца старательно копировал стиль пойманного Кнута Потрошителя, убивающего маленьких детей с особой жестокостью, кроме одной детали: его жертвами были молодые девушки из низших слоёв.       После того, как на берегу Сормы нашли сначала одно тело, затем другое, люди озадачились, спрашивая, кому помешали девушки. Поначалу даже обвиняли орков — граница со степью была рядом, но потом стало понятно, что те не станут убивать девушек: их скорее похитят и приведут в юрту какой-нибудь очередной женой. Но к поискам убийцы успели привлечь пограничников — благо штаб отряда и резиденция стражей находились в одном здании, и аналитические способности Риссы оказались как раз кстати. Расследование было долгим и осложнялось тем, что все жертвы были из вольноотпущенников, не имеющих семей: потому никто и не спохватился, когда девушки не вернулись в свои комнаты в положенный срок. Поиски привели в дом внешне уважаемого горожанина, но после того, как в подвале нашли ещё несколько тел, соседи стали рассказывать о криках, что нередко доносились из-за забора, о том, что хозяин часто покупал молоденьких рабынь, да мало ли что можно вспомнить, особенно если очень настойчиво о том попросить.       Быть может в другое время на это дело и не обратили бы особого внимания, но в Парламенте как раз прошёл закон о наказании за чрезмерную жестокость владельцев, и газеты вовсю трубили о милосердной заботе Его Величества о гражданах и не гражданах, к последним как раз и относились рабы. Да, в их благословенной стране рабство было узаконено. Впрочем, в соседних — тоже.       Не официально же, весь этот каскад благодарностей выплеснулся совсем за другое, о чём пока предпочитали умалчивать, не зная, как к этому относиться.       Случилось это событие через несколько месяцев после того, как Рисса заняла должность мага-боевика городской стражи Ламберти. В один далеко не прекрасный вечер под крышу голубятни мэрии юркнул почтовый голубь. Когда от его лапки отвязали тоненькую полосочку донесения и прочли его, в караулке на миг воцарилось молчание. Которое, очень быстро сменилось короткими приказами, суетой и торопливыми сборами. Отряд выступил в ночь, уходя туда, где случилась беда.       Бальден граничил с востока со степью, где обитали кочевники-орки, с севера с жестокими варварами-самоедами, а с юга выходил к Сумеречным землям дроу. И с некоторых пор из долины, соседней с теми землями, где царил культ Ллос, стало просачиваться НЕЧТО, более всего напоминающее то ли слизня со щупальцами, то ли сухопутного кальмара, которыми управляли мелкие злобные твари. Они появлялись, проходили по деревням, оставляя за собой пепелище, и исчезали в горах. Пограничники обнаружили одну из разорённых деревень и послали донесение стражам в столицу. Риссу как опытного боевого мага приписали к отряду под командованием Арру Нокхера.       Лошади скользили по смеси прошлогодних прелых листьев, подмёрзшей воды после вчерашнего дождя и крови. Где-то вдалеке печально хохотали падальщики, кружила в небе стая ворон, оглашая окрестности карканьем. Осенний лес казался прозрачным, и становилось понятно, что их отряд видно издалека. Рисса надеялась, что командир знает, что делает, но доверия к Арру Нокхеру, настоящему орку, у неё не было ни на волосок. Откуда среди людей появился истинный сын степей, никто так и не узнал, просто однажды на пороге храма послушники нашли новорожденного орчонка. Воспитали его по-человечески, отдали в школу при храме, а после окончания, юный Арр Норкхер ушёл и поступил в Военную Академию. Сколько прошло с тех пор лет, Рисса не спрашивала, знала только, что орк успел повоевать и со своими бывшими соплеменниками, и с пиратами на морях, и с людьми, ещё при деде нынешнего короля, а потом осел в Ламберти, заняв место первого капитана стражи.       Весть о том, что на границе провинции неспокойно, в Ламберти принёс почтовый голубь. И наместник, вопреки обычным проволочкам, не стал дожидаться подтверждения странных слухов о появлении какого-то нового врага, тут же отправил несколько отрядов на помощь пограничникам. К гарнизону приписали и отряд городской стражи вместе с Риссой. На удивление магессы, в этот раз интендант не стал жадничать и снабдил её целыми тремя амулетами щита. Жаль, что усилителя не дали, но магесса перед поездкой не стала сливать излишки резерва: лучше потерпеть бушующее внутри пламя, чем остаться пустышкой в самое неподходящее время. К сожалению, возможности магии для людей были ограничены. Да, они могли создать пульсар, воздушную или водяную волну, обрушить на головы врагов камни или заставить их — не камни, конечно, а врагов — замереть на месте. Можно было наслать заклятия сна, чесотки или поноса — смешно, конечно, но не всегда действенно. И, наконец, маги усиливали своим резервом действующие амулеты.       И вот последние были самым ценным ресурсом среди всех волшебных штучек. Не говоря уже о стоимости одного амулета — цена порой доходила до нескольких сотен золотых. Немудрено, что в быту такие магические вещи практически не использовались: лучше купить пару десятков карбидных ламп, сотню керосиновых или тысячу свечей, чем один крохотный осветительный кристалл, работы которого хватит всего на год. А потом, спросите вы. А потом нужно будет заплатить вдесятеро, чтобы зарядить амулет заново.       На вопрос, почему же так дорого, ответим — не умеют пока человеческие маги это делать правильно. Или амулет взорвётся, покалечив неосторожного, или маг выгорит до полной потери дара. В лучшем случае, если, конечно остановиться вовремя, можно потратить почти полный резерв и на выходе получить почти абсолютный ноль.       Эльфы, что тёмные, что светлые, умели как-то заряжать амулеты, но своими знаниями не делились. Странно при этом было то, что это касалось только повторного наполнения энергией амулета. Зато в новые сила вливалась легко, главное правильно выстроить формулу и вектор. Значения не имело, что должен делать будущий амулет, но из-за стоимости в них чаще закачивали щиты или что-нибудь убойное. Хотя с последним вполне справлялись боевики — волну наслать, врагов поджарить, стрелы отклонить… Потому и удивилась Рисса, когда ей вручили аж три амулета.       Магесса расписалась в толстой амбарной книге, выслушала грозное: «Попробуй только не вернуть!» и вышла к отряду, ожидавшему только её. И вот теперь они почти прибыли на место — небольшую деревушку почти у самой границы с землями дроу. Тёмные эльфы те ещё скрытники, новостей не дождёшься, и потому, когда с их земель полезли непонятные существа, люди очень удивились. И поначалу даже не сильно испугались — ну лезут и Боги с ними. И только когда враги не просто уничтожили всё население дальнего хутора, а, простите, сожрали жителей, народ начал действовать.       Дроу никогда не выходили к людям без надобности, а потому деревни раскинулись вольно, не имели ни стен, ни хотя бы земляного вала, да ещё и посевная началась… и враги не встретили никакого сопротивления. Из почти семидесяти жителей спаслось трое — те, кто пахал на самом дальнем поле и, увидев дым над деревней, успели не только посмотреть, что случилось, но и добежать с донесением до заставы.       Запинаясь от страха, они рассказывали, как пировали мелкие злобные твари, пожирая человечину, как швыряли обглоданные кости неведомым существам, похожим на гигантских слизней со щупальцами, как кричали люди, которых потрошили заживо.       И это не было преувеличением — отряд, к которому прикомандировали Риссу, проходил через деревню, вернее, через то, что когда-то было деревней. И там не осталось ничего… вместо домов — груды развалин, вместо деревьев — пустая земля. А посреди того, что недавно было ярмарочной площадью, стоял столб и шевелился. Поначалу люди не поняли, что это, и лишь присмотревшись, увидели, что ветер трепет волосы… русые, темные, светлые, мужские, женские… детские. Вся поверхность была покрыта скальпами, прибитыми к дереву. И огромное костровище рядом… и кости… обглоданные мелкими острыми зубами.       — Звери, — сплюнул на землю Арр. — Догнать нужно. Нечего таким по нашей земле ходить.       Орк осмотрелся, заметил, что несколько человек блюют за кустами, но окликать не стал: пусть, от такого зрелища ещё и не то может случиться. И повернулся к Риссе.       — Ну, что скажете, госпожа магичка?       — Магесса, — машинально поправила Рисса. — Что тут говорить? Нас всего тридцать, плюс я с огненным даром, плюс три амулета-щита. А сколько врагов мы не знаем.       — Почему? — удивился орк. — Сейчас вернутся следопыты и расскажут.       — Точную цифру?       — Приблизительно, — не обратил внимания на насмешку Арр.       — Хорошо, — кивнула магесса. — Пока, если вы не против, я сожгу останки. Не стоит другим видеть это… пиршество тварей.       — А может, это нечисть? — поинтересовался орк.       — Нет, — покачала головой Рисса. — Думаю, что мы имеем дело с порождениями Тьмы. Нам рассказывали на занятиях, что-то про возможность появления таких существ.       — Откуда?       — Где-то истощилась Изнанка мира, — ответила магесса, подумала и добавила: — Или её прокололи специально. Это хуже, чем просто ослабление границы.       — Почему?       — Прокол на Изнанку из нашего мира не появляется сам по себе, это кто-то сделал. И если закрыть дыру довольно просто, то найти и уничтожить мага-отступника куда сложнее.       — А это обязательно маг?       — По крайней мере, дар у него должен быть. И нам сильно повезёт, если прокол сделал какой-нибудь недоучка, по глупости или незнанию. Хуже, если это будет сильный маг, его и найти сложнее и уничтожить тоже. Но я всё же склоняюсь просто к истощению границы.       — Почему?       — Потому, что ни один маг не призовёт сюда существ, с которыми почти невозможно договориться. Их можно запугать, прикормить, подкупить, но служить они не станут, а при первом же удобном случае сожрут компаньона. Нам рассказывали о двух магах, которые пытались сделать прокол и призвать себе на службу сильных существ, демонов или духов. Ничего у них не получилось, вместо одного огненного джинна в мир пришли юркие саламандры.       — А! Я слышал о таких, — обрадовался орк. — Кажется, с ними даже договорились?       — Да, вполне полюбовно. Теперь популяция саламандр живёт на Диких островах и в Огнедышащих горах. Им там хорошо — вулканы рядом. А к людям они не суются — народ у нас пуганный, чуть что водой поливают.       — Жаль, что саламандры не приручаются, — проговорил заместитель Арра, могучий северный варвар. — Мы бы их в очаг запустили.       Народ, услышав такое, заржал, представив ящерицу размером с добрую лошадь, пытающуюся забраться в топку печи. Пока северянину объясняли, что сказка не имеет ничего общего с реальностью, вернулись разведчики. И народ сразу подобрался — слегка отвлечься от ужаса можно, но о деле тоже не стоит забывать.       — Ну?       — Орда, голов в двести, уходит на юг.       — В Сумеречные земли?       — Нет, немного западнее.       — Там же Пустошь!       — И что? Они оттуда, похоже, пришли. Туда и уходят.       Пустошью звали долину, зажатую между двумя отрогами, где лет так семьсот назад произошёл прорыв тварей с Изнанки. И, услышав это, Рисса покивала, бросив на Арра выразительный взгляд. Тогда маги закрыли прокол, а заодно и всю долину, запретив туда соваться людям. Да и не было желающих, по правде сказать: после того, как там сначала прошли твари, а потом маги, земля оказалась выжженной на много поколений. Правда, в последнее время жизнь туда потихоньку возвращалась, но только звери и птицы — люди пока опасались. Среди магов же бытовало мнение, что неплохо было бы устроить в долине форпост, чтобы предотвращать проколы ещё на стадии зарождения. Но дальше разговоров дело не шло, обсуждения и споры затягивались, вот и дождались нового нашествия. А ведь уже не первое, и даже не второе, можно было бы подумать, как предотвратить.       Но то ли желающих не нашлось, то ли не смогли заинтересовать, но Пустошь стоит, а дыры в Изнанке появляются, пропуская нежелательных гостей. Рисса же считала, что дело вовсе в другом — ни один маг не сунется в такое опасное место. Собственного резерва даже самому сильному магу хватит, чтобы закрыть два, ну ладно — три прокола. А если их будет больше? А ведь в последний раз в границе образовалось сразу полтора десятка дыр, едва сумели залатать, пока не укрепили, как следует. И что делать тогда магу? Закрывать собой? А амулетов, способных закрыть хотя бы один прокол нужно не меньше трёх, где же взять столько? Так что куда не кинь, везде… Пустошь. В общем, пока не решиться вопрос с лёгким пополнением энергии в использованных амулетах, соваться туда на постоянное место жительства не стоит.       И вот теперь именно туда уходила орда чужаков, по сравнению с которыми орки казались почти добрыми соседями. Отряд шёл буквально по пятам, надеясь догнать врага до того, как он скроется в Пустоши: из-за расположения долины выковорять оттуда чужаков будет почти невозможно, как и войти под вражеским огнём. И им почти удалось: орда только начала втягиваться в горловину пустоши, когда Арр отдал приказ передовому отряду ударить в тыл врага. Мерзкие слизняки, карлики, распластавшиеся на их спинах, куски человечины, привязанные позади седоков — кое-где тела людей были почти целыми, а где-то обрубками без руки или ног. Один только вид этого ужасного зрелища вызвал приступ ярости у солдат — ударили с налёту, врубились в ряды врага, не жалея, убивали, кололи, резали, отстреливали: мерзкие карлики должны быть уничтожены.       Визг, крики, вой… всё слилось в дикую какофонию. Твари умирали под ударами мечей, падали со своих ездовых слизней, сбитые стрелами и арбалетными болтами, и всё равно лезли навстречу людям. Очень скоро стало понятно, что на место упавшей — убитой или раздавленной собственным слизнем твари, приходят новые и новые, выбираясь из Пустоши. Уже не тот отряд, что преследовал отряд Арра, уже множество новых карликов вступало в бой. Казалось, что орде не будет конца, вот уже один человек упал под ударом вражеского топора, второй, третий… а конца тварям всё не было… А позади карликов бесновались твари, одетые в шкуры зверей, выкрикивали заклинания, и летели в людей сгустки ядовито-зелёного огня. И когда касались они человека, начинал тот кричать от боли, растворяясь в магии чужаков.       Рисса металась из конца в конец, сбивая чужаков пульсарами, и радовалась, что держала резерв до последнего, стараясь только лишь чуть-чуть стравливать излишки. Как же теперь ей пригодилось гудящее пламя в крови. Но чем дальше, тем больше становилось понятно, что скоро она истощится и не сможет помогать своим друзьям. И активировать амулеты Рисса не могла — стражи рассыпались по лесу, нападая, где по одному, а где небольшими группами. Она уже готовилась выплеснуть последнюю волну, жалея, что после этого станет почти бесполезна. Почти — потому, что мечом-то она тоже владеет.       Но всё же Рисса удержалась от последнего удара, взявшись за меч: мало ли что впереди, пусть лучше останется у неё резерв. Заодно и немного восстановится, чтобы уж наверняка… Всё меньше оставалось людей, казалось, что твари побеждают, когда они вдруг начали валиться один за другим. Арр оглянулся, кивнул горнисту, и поле боя огласил хриплый рёв боевого рога — общий сбор.       Рисса оглянулась и заметила тёмные силуэты, рассыпанные по склонам гор. Они посылали арбалетные болты один за другим, уменьшая количество тварей. И те развернулись, чтобы напасть на нового врага — может, посчитали, что люди больше не представляют опасности? На дроу обрушился целый ливень шаманской магии. Мимо Риссы промчался раненый Арр, крикнул, что все уцелевшие собрались позади неё. Магесса кивнула, сжала, активируя щиты и прикрывая своих людей, и подняла руки, собирая всё, что у неё осталось, выплеснула вперед огненную волну… Визжали, горящие заживо карлики, бесновались умирающие слизни, отошли назад от нестерпимого жара воины дроу. И когда пламя опало, оставляя после себя кучки пепла, Рисса увидела, как склонил перед ней гордую голову тёмный эльф, поднял вверх кулак, салютуя храбрецам, и исчез в темноте скальных провалов.       — Всё? — спросила Рисса орка.       — Пока да, но думаю, что это только разведка.       — Уверена в этом. Нужно срочно послать донесение всем пограничникам и королю. Новый враг пришёл из Пустоши.       — Да…       — Много погибло?       Арр скрипнул зубами, отворачиваясь: если бы не помощь дроу, и не искусство Риссы, полегли бы почти все, а так почти половина всё же уцелела. Хотя раненых много, слишком много для такого боя.       — Что это была за мерзость?       — Ты о чём, Арр? — Рисса не заметила, как ещё утреннее недоверие к орку сменилось уважением и признанием.       — Эти зелёные шары, — пояснил Арр.       — Не знаю, но ковену магов сообщу непременно.       У Риссы ещё хватило резерва поджечь погребальный костёр, но на этом всё. В Ламберти она приехала настолько уставшей, что ей даже выделили дополнительный выходной, чтобы восстановиться. А потом она узнала, что король отправил на границу усиленные гарнизоны, а стражи продолжили заниматься своим обычным делом — поддерживать порядок.