Клинок и Пламя

             — Мой дорогой! Мой дорогой супруг! Вы не представляете, какую новость я вам привезла! — баронесса торопливо семенила в кабинет мужа.       — Надеюсь, вы не заставите меня слишком долго томиться в неизвестности? — иронично поинтересовался барон.       — Ах, мой дорогой, наша милая Клари теперь тоже замужняя дама!       — Что?! — де Турей вскочил, потом сел, снова встал. — Как? Когда? Почему я… почему никто… у меня не просили руки моей старшей дочери…       — Отец, — на этом душещипательном моменте Рисса решила представить отцу своего мужа и вошла следом за матерью. — Прошу вас принять моего младшего супруга со всем уважением.       Барон упал в кресло, на несколько мгновений потеряв дар речи. Привести дроу в качестве зятя могла только их Клари. Тут де Турей вспомнил, что он отец и глава семьи и, вновь поднявшись, склонил голову:       — Добро пожаловать в мой дом, лорд…       — Фэллон, — ответила Рисса, усаживаясь в кресло напротив отца. — Я взяла его мужем по обычаю илитиири.       — Это что-то значит? — решил уточнить барон, совершенно не разбиравшийся в обычаях тёмных эльфов.       — Да, — кивнула девушка. — У дроу мужчины всегда в подчинённом положении и в браке считаются младшими.       — Но мы-то люди, — справедливо заметил де Турей.       — Да, — вновь подтвердила Рисса, — но брак по их законам. Так что…       — Что?       Не ответив, магесса повернулась к баронессе:       — Матушка, я прошу вас проводить моего младшего мужа в мою комнату, чтобы он смог привести себя в порядок перед ужином. Предоставьте ему слугу…       — Слугу?       — Да, обязательно мужчину, — продолжила Рисса, — и пусть принесут все купленные вещи.       — Да, дорогая Клари, я всё-всё сделаю, — многозначительно проговорила баронесса.       — Спасибо, матушка. Я знала, что могу на вас положиться, — Рисса улыбнулась матери и продолжила: — Фэллон, тебе следует пройти с моей матушкой, ужин через час, к этому времени ты должен быть готов.       — Да, госпожа.       Барон проводил взглядом супругу и нечаянного зятя и повернулся к дочери.       — Итак, Клари, жду объяснений.       Магесса изогнула иронично бровь, намекая, что отец давно утратил право что-то требовать от неё. Но всё же решила объяснить свой поступок:       — О том, что каждому сильному магу необходимо время от времени избавляться от излишков силы, я говорить не стану, это сугубо наши дела и неодарённых они не касаются.       — Я слышал что-то об этом, — кивнул барон.       — Хорошо… в общем, мне необходимо проделывать эту процедуру регулярно, всё же у меня четвёртая ступень. Во время войны с этим проблем не было, но в страже частой необходимости расходовать силу нет, а потому она… э… застаивается, накапливается и… печально всё, отец. Вы же понимаете, что рассказывать подробности моей жизни, я не буду. Могу только заверить, что самым простым и приятным способом слить излишки, это… э… заняться любовью.       — Боги! Я не хочу слышать о таком разврате! — воскликнул барон.       — Не слушайте, — пожала плечами Рисса, — от этого проблема не станет меньше. Мне нужен был постоянный любовник, но кто сможет мириться с тем, что женщина использует его всего лишь, как… удобный механизм.       — Но Рисса, ты же могла выйти замуж…       — Я это и сделала. Дроу идеальный вариант для меня. Он воспитан в безмерном уважении к женщине, он не станет задавать лишних вопросов, он будет выполнять все приказы, и не станет удивляться некоторым… причудам. Идеальный.       — Но дроу… не человек…       — И что? Извините, отец, но он мужчина, а всё остальное — вторично.       Рисса улыбнулась, представив сильное тело дроу в своей постели. Кажется, она поймала удачу за кончик… и это точно не кончик хвоста!       Дроу послушно следовал за баронессой, стараясь не слишком рассматривать людской дом и не думать пока о странных обычаях его обитателей. Гранд-леди — а именно так он решил именовать матушку своей старшей супруги — что-то говорила и говорила, рассказывая то о славных предках де Турей, то о собственных дочерях, то о наследнике, который должен приехать не далее как завтра, то о погоде, необычайно тёплой для этого времени года. Последнее утверждение было совершенно непонятно Фэллону: в подземельях всегда было одинаково тепло или холодно, в зависимости от места. И он точно знал, что вон там можно работать в одной рубашке, а туда придётся одеться потеплее. На поверхности же всё оказалось совсем иначе, в одном и том же месте сначала было прохладно, потом потеплело, а когда солнце стало спускаться к горизонту, вновь стало холодно. И это было самое удивительное! Не цветущие леса, не простор или свежий ветер, а синее небо и золотое солнце. Что заставило предков тысячи лет назад уйти под землю? Что превратило их в тёмных эльфов? Почему они променяли свободу на затхлые переходы в недрах гор? И пока Фэллон не видел, не понимал причину всего этого, а старые легенды всего лишь старые легенды, не более.       Богатства подземелий? Ну да, самоцветы добывать легче, золото и серебро тоже, но их на стол не положишь, на обед не съешь, на себя не наденешь. Купить-то можно, только стоит отказать им в продаже муки или мяса, и в королевстве илитиири наступит голод. Да, дроу выращивают грибы, охотятся на крыс, пищу низших, ловят рыбу, но этого мало. Они научились видеть в самых тёмных закоулках и привыкли в толще камня над головой. Но поверхность была даже не мечтой — легендой, и немногие имели право выйти под солнце. Леди, их сёстры-по-ложу, изредка фавориты, ещё реже младшие супруги, но чаще воины, сопровождая свою госпожу или по её приказу.       Фэллон осмелился коснуться ладонью тёплого дерева перил, чуть приласкать шелковистую поверхность пальцами. У него там, дома, была небольшая деревянная статуэтка — подарок отца. Иногда он позволял себе гладить изгибы загадочного зверя, придуманного неизвестным мастером. И жалеть, что сам не может повторить такое чудо: его родовых сил хватало только на создание оружия. Счастье ещё, что те крохи кровных связей, что остались у него, позволили быстро адаптироваться на поверхности, а то хорош бы он был слепым, как сворги. Зато теперь… он чувствовал родовые узы, что привязали его к семье госпожи. К самой госпоже.       Сворги… смешные толстые грызуны, скрывающиеся в темноте узких нор. На них охотились, собирая по одному, чтобы не снизить поголовье. Фэллон вспомнил, как вкусно пахнет жареное мясо, когда зверька только поймал, ещё тёплым нарезал на кусочки и сразу на костёр… м-м-м-м-м… рот наполнился слюной, и дроу незаметно сглотнул: не хватало ещё показать свою слабость перед матерью старшей супруги. Но самое вкусное — хлеб. Тонкие лепёшки из муки смешанной с молотыми сушёными грибами… их можно макать в густой сладковатый сироп, который получают от тлей. Или намазывать жареной икрой белоглазки. Жаль только, что икру можно добывать лишь во время нереста рыб. Интересно, а на поверхности такое тоже едят?       Или люди лакомятся такими пирожками каждый день? Наверное, это очень дорого, есть хлеб ежедневно. Между тем, они с гранд-леди достигли комнат старшей супруги, и перед Фэллоном распахнулись двери.       — Вот… конечно, эта комната не слишком подходит для замужней дамы, но мы не знали, что в жизни нашей дорогой Клари произойдут такие важные изменения. В следующий ваш приезд, я прикажу приготовить вам комнаты в левом крыле. А вот здесь, за ширмой, ванна. Жан уже приготовил всё-всё, не стесняйтесь, пользуйтесь его услугами, как вам заблагорассудится! А сейчас я удаляюсь, природная стыдливость не позволит мне присутствовать при вашем омовении. Если вам нужна будет горячая вода, смело отправляйте Жана на кухню.       — Спасибо, гранд-леди, — сдержано поблагодарил Фэллон, слегка одуревший от непрерывной болтовни матушки его старшей супруги.       — Не за что, мой мальчик, — баронесса потрепала дроу по щеке, удивив его безмерно, — мы же теперь родственники!       Она ушла, унеся с собой шум, сладкий запах цветов и шорох платья, и Фэллон осмотрелся. Комната с одним окном была необычной, на его взгляд — слишком большая. Широкое ложе с деревянными спинками, застеленное голубым покрывалом. Большой ящик в углу почему-то был поставлен на бок, крышкой вперёд. Рядом стоял небольшой столик на ножках со множеством выдвижных ящичков — примерно такой был у матери. И зеркало над ним тоже в деревянной раме. Да и вообще вокруг слишком много дерева: двери, рамы окон, панели на стенах, мебель. Фэллон подозревал, что и само ложе тоже деревянное, а не каменное, как дома…       Да… дома… теперь его дом здесь, рядом с супругой. Хотя нет, она что-то говорила, что служит в другом городе. Они поедут туда? На чём? На такой же коляске? Интересно, а тот город далеко? И сколько туда ехать? Дольше, чем сюда? Наверное… на поверхности много места, тут не селятся домами. За раздумьями Фэллон не заметил, как разделся и очнулся только, когда горячая вода приятно коснулась тела.       — М-м-м…       — Господин? — Жан немедленно появился рядом. — Вам что-нибудь нужно?       — Да, — Фэллон поднялся, демонстрируя обнажённое тело, и слуга смущённо отвёл глаза. — Помой мне спину.       Дроу хотелось предстать перед супругой идеально чистым, чтобы не разочаровать её или, упаси Ллос, не вызвать недовольства.       — Полотенце, господин?       — Да…       Фэллон быстро вытерся, отметив, что в комнате прохладней, чем внизу. Или ему так показалось после горячей ванны? На кровати уже лежала приготовленная шёлковая туника насыщенного медового цвета и черные брюки, немного непривычного покроя. Дроу отослал слугу и быстро оделся, а после подошёл к столу, взвесил в руке пояс с ножнами для короткого клинка и положил назад — он дома. И позволения выйти из комнаты с оружием пока не получил. Фэллон вновь задумался о том, каков теперь его статус, и что означает его положение младшего мужа для людей?       О том же самом шла речь между Риссой и её отцом. Обсудив с дочерью нюансы, барон дал волю своему любопытству.       — Не знаю, что там произошло, — пожала плечами магесса. — Но судя по траурным знакам на одежде Фэллона, скорее всего, смерть прежней правительницы, и, как следствие, смена власти. Он сын прежней гранд-леди.       — А не муж?       — Нет, — криво усмехнулась Рисса, — мужа отправили бы на погребальный костёр. Или принесли в жертву Ллос, чтобы посмертие у старшей супруги было лёгким. Он сын правительницы, это точно. Фэллон сам сказал при нашем знакомстве.       — Так… это я могу понять, неясно только, почему его отправили к людям, и зачем ты его взяла мужем? Не могла пройти мимо, чтобы не попасть в очередную историю?       — Отец, не преувеличивайте мою закононепослушность, — рассмеялась Рисса, — просто… жаль его стало. Понимаете, по их законам, Фэллон стал изгоем, ни один дом его не примет. Магии в нём нет, все мужчины дроу абсолютно бездарны.       — А откуда ты знаешь? Может, дар сильный, только спит. Вот как у тебя было, а?       — Знаю… мы умеем определять уровень силы у магов. Но я хотела поговорить о другом…       Рисса помолчала, словно собираясь с мыслями, и продолжила:       — У дроу совсем другие брачные отношения, и пока я буду поступать так, как он привык, к нашим обычаям его стоит приучать постепенно. Потому некоторые мои поступки могут вызвать… вопросы. Я прошу вас, отец, не слишком удивляться тому, что увидите. И пожалуйста, предупредите матушку, чтобы не вмешивалась. Фэллон будет относиться к ней с величайшим почтением, для него она стоит на недосягаемой высоте, чуть ниже меня. Вы же всего лишь отец его старшей супруги, и… он может сказать что-то, что покажется вам или братьям оскорбительным. Не стоит делать ему замечания, всё что следует, я объясню ему сама. Прошу вас…       — Я понимаю тебя, Клари. И мы постараемся обращаться с ним со всем почтением, не мешая тебе, дитя.       — Спасибо, отец. Извините, и мне пора привести себя в порядок и сменить сорочку.       — Да-да, ужин уже скоро, а ты всё ещё не переоделась. Надеюсь, ты наденешь платье?       — Я? Платье? Отец, за кого вы меня принимаете? — рассмеялась Рисса, закрывая за собой двери.       — За мою девочку, — грустно ответил барон.       Однако Рисса этого уже не услышала — до ужина осталось совсем немного времени, пришла пора вспомнить, что она дочь лорда. В комнате служанка, перепуганная присутствием невозмутимого темного эльфа, раскладывала на кровати вечерний наряд, в то время, как пара лакеев носили горячую воду, наполняя ванну свежей водой.       — Госпожа, — девушка присела в коротком поклоне. — Позвольте, я помогу вам.       — Ванна готова?       — Да, госпожа. С лавандой, как вам нравится.       — Хм… не забыла… — усмехнулась Рисса, отправляя мужчин из комнаты.       — Как можно, госпожа! Вас здесь очень уважают!       — Ещё скажи, что любят, — магесса иронично всплеснула руками. — Я приезжаю на пару дней и очень редко, а меня тут на руках готовы носить? С чего вдруг такое отношение?       — Но вы же маг! И помогли Милли…       — Милли? — Рисса нахмурилась, вспоминая. — Не помню…       — Дочь кухарки, ей было пять лет, когда она упала в колодец.       — Ах, этот случай! — магесса вспомнила, наконец, как гуляя, заметила падающую девочку и подхватила ту воздушной петлёй. Случай был обычный, а потому не запомнился Риссе совершенно, а вот люди не забыли…       Магесса быстро окунулась в горячую воду, подождала, пока служанка потрёт ей спину, а потом сольёт на плечи из кувшина. И вышла из ванны совершенно обнажённая, не стесняясь супруга.       — Подай мне сорочку, — велела Рисса служанке, вздохнула и добавила: — и платье…       — Корсет… — робко проговорила девушка.       — Маги не носят ничего, что стесняет движения, девочка. Никаких корсетов, кроме пояса с оружием.       — Но вы же не будете его надевать! — ужаснулась служанка.       — Нет, — успокоила её магесса, — я же собираюсь не на патрулирование границы, а всего лишь на семейный обед. Фэллон, нам пора…       Действительно, уже прозвучал гулкий звук, означающий, что пора собираться на ужин.       — Да, пора представить тебя остальным моим родственникам…