Клинок и Пламя

                    Торжественно пел хор, хрустальные голоса юных воспитанников храмового приюта возносились ввысь, и наставник одобрительно кивал головой. Пожилой мэтр Фабиан был доволен: его подопечные не подвели в такой важный час. Не каждый день в храме играют свадьбу дочери самого владельца и патрона. Мэтр выразительно взмахнул руками, усиливая напор, и дети послушно откликнулись, подчёркивая голосами торжественность момента. Гости и родственники новобрачных умилительно слушали, женщины вытирали настоящие или фальшивые слёзы, мужчины были серьёзны, внимая хору. Вот прозвенели последние ноты, и к алтарю вышел жрец в длиннополом красочном одеянии. Он окинул взглядом паству, улыбнулся и начал:       — Дети Богов! Сегодня мы собрались здесь, чтобы соединить священными узами этого мужчину и эту женщину…       Фэллон стоял позади супруги, слушал и смотрел во все глаза и удивлялся, что брачный обряд не предполагает подчинённого положения одного из супругов. Когда леди илитиири берёт себе мужа, он преклоняет перед нею колени и смиренно принимает ЕЁ власть над собой. Именно так, ЕЁ! С того момента, как старшая супруга соглашается на брак, мужчина теряет всё: имя, род, свободу, а получает лишь служение, каждый миг до самой смерти. Он обретает обязанности, а леди — права, и это всегда казалось незыблемым до вчерашнего дня, когда обычная человеческая женщина просто назвала его мужем, не требуя полной клятвы жизнью и честью.       А жрец между тем закончил, служка связал руки жениха и невесты алой лентой и повёл их за собой вокруг круглой чаши, в которой пылал огонь. Первый круг закончился поклоном родителям жениха, после второго отдали дань уважения барону и баронессе де Турей, а третий — завершился поцелуем. Каждый раз от ленты отрезали по кусочку и отдавали сначала младшему неженатому брату жениха, потом старшей из незамужних кузин невесты, с пожеланиями в скором времени связать себя узами брака с достойными партнёрами. Завершением обряда стало поздравление новобрачных — родственники и гости подходили к ним, произносили свои пожелания и дарили подарки.       Между тем хор начал новый гимн, славящий молодых, и под эти песнопения все направились к выходу из храма, где уже стояла карета, чтобы увезти новобрачных в свадебное путешествие.       — Вот и всё, — Рисса помахала карете вслед и повернулась к мужу. — Сегодня вечером мы уедем домой.       — Как прикажете, госпожа.       — Отец! Я хотела бы знать, что у нас с финансами, вы не могли бы дать мне копии расходных и приходных книг?       — Но у меня нет копий, — растеряно проговорил де Турей. — Мюрею они не были нужны.       — Я не он, отец. Если ты позволишь, я сниму их сама.       — Да-да, конечно, — заторопился барон. — Я сразу же прикажу принести все книги. Надеюсь, услышать от тебя добрые советы, дитя моё.       — Ах, отец! Не думаю, что вы в них нуждаетесь! Я неплохо представляю, скольких трудов вам стоило привести поместье в порядок.       — Да… мой батюшка был… немного расточителен.       — Расточителен? Отец, называйте вещи своими именами! Он был игроком и спустил на свои проигрыши всё, что только мог. Удивляюсь, что он поместье не заложил.       — Вообще-то, заложил… — смущённо признался де Турей.       — О! — только и сказала Рисса.       За разговорами они незаметно достигли ворот поместья и теперь шли по выложенной плитами дорожке к высокому крыльцу. В кабинете их уже ждал управляющий с двумя толстыми томами, и Рисса привычно приготовила накопители, чтобы скопировать информацию из книг.       — Фэллон, проследи, чтобы слуги сложили и твои вещи тоже, — велела Рисса и кивнула на бегающий по страницам голубой лучик, — это надолго, и мне нужно контролировать процесс.       — Как прикажете, госпожа. Что складывать из ваших вещей?       — Только магические принадлежности, одежду соберёт Вална, она всё знает сама.       Судя по виду дроу — последнее, что ему пришло бы в голову, это проверять, как справляется со своими обязанностями женщина.       — Только сначала сходи на кухню, найди там Палму, передай ей, что мне нужна корзина с обедом и завтраком на двоих.       — Хорошо, госпожа.       Дроу коротко поклонился и вышел, а барон только вздохнул: и как его дочь собирается жить с таким… чуть не сказал «человеком»? Но промолчал, понимая, что его время давать советы давно миновало. Да и было ли оно? До пробуждения магии и отъезда из дома дочь не слишком интересовала отца, а потом девочка как-то разом изменилась и стала чужой и взрослой.       — Он станет хорошим супругом, отец, — негромко проговорила Рисса. — Его таким воспитали.       — Мужчина должен быть главой семьи, — попытался возразить барон.       — Мюрей… он на самом деле был достойным наследником? — поинтересовалась магесса.       Де Турей махнул рукой — при всей любви к сыну, он прекрасно понимал, что будущий хороший владелец из него не получится. Он смотрел, как дочь копирует книги и думал, что если бы его сын начал с этого, если бы он хоть немного интересовался делами поместья, если бы…       — Он… слишком любит жизнь, — осторожно проговорил барон.       — Себя он любит, отец. Только себя, а все остальные должны обеспечивать ему достойное проживание, как он это понимает. Кстати, ты давно приглашал мэтра Лабуха?       — Зачем? Я себя неплохо чувствую, разве что небольшая слабость…       — Вот-вот… я не целитель, отец, но любого мага в первую очередь обучают считывать ауру, а мне не нравится ваша: есть несколько пятен, которые могут быть следствием простого недомогания, а могут и сигнализировать о серьёзной болезни. Прошу вас, пригласите мэтра, и если он что-то посоветует, тщательно следуйте его рекомендациям. Мне не хочется становиться владелицей слишком скоро.       — Я понимаю, дитя моё… хорошо, я приглашу мэтра Лабуха.       — А ещё лучше, если вы сами навестите его, не афишируя…       — Но… — барон внимательно посмотрел на дочь и не стал продолжать.       — Ну, вот… я закончила. Спасибо, отец.       — Не за что, дитя моё. Это должен был сделать Мюрей, сразу, как только был назван наследником. Клари, может, задержишься на праздничный обед?       — Не любите вы меня, батюшка, раз отправляете на это скучное мероприятие! — засмеялась магесса.       — Это твой долг, как наследницы поместья, — важно ответил барон. — Прошу тебя…       — Разумеется, я останусь.       Обед был ожидаемо скучным, а разговоры пустыми. Обсуждали последние моды, сплетни и детей. Рисса пропускала это мимо ушей, однако насторожилась, когда в ровном гуле голосов вдруг неожиданно громко прозвучало высказывание одной из дам, сообщавшей последние новости из столицы.       — Ах, милочка, я знаю, о чём говорю, уж будьте уверены. Натурально, чёрная магия! О том, все столицы шепчутся, вот прямо все до последней посудомойки.       — Неужели герцогиня Ш…       — Тише, милочка, не стоит произносить это имя вслух! Но именно так! Говорят, что она… ну, вы понимаете, о ком я…       Рисса, к сожалению, понимала. Как и собеседница громогласной дамы — речь шла о герцогине Шартане, сестре короля. Об этой даме давно ходили слухи, будто она замечена в оправлении обрядов чёрной магии, используя фрагменты мёртвых тел, принесённых в жертву детей, но прямых доказательств не было. А Его Величество требовал именно неопровержимых улик, отказываясь подписывать приказ об аресте всего лишь по донесениям тайных агентов. Риссу, как и многих других магов, бесило такое положение дел и очень хотелось найти что-то, что позволит запереть высокопоставленную преступницу в тюремной башне. Но пока это было невозможно: герцогиня была не только умной, но и хитрой, тщательно заметая следы. Оставалось надеяться, что рано или поздно, она попадётся, и Рисса собиралась узнать о том одной из первых, просто потому что ненавидела тех, кто занимается чёрной магией. Всех поголовно — тёмные не использовали собственный дар: его просто не было. Они получали силу смерти, зарезав беспомощную жертву на алтаре. Рисса подозревала, что леди дроу проделывали нечто похожее, но точно не знала. Расспросить, что ли у супруга? Или уже не стоит? И так он стоит у стены напряжённый, словно боится допустить хоть малейший промах. Она искоса посмотрела на мужа, удивляясь и радуясь своей удаче, и подумала, что надо бы как-нибудь незаметно исчезнуть с праздничного обеда и мужа увести — отдохнуть немного перед дорогой.       В поместье Рисса задерживаться не стала, выехав прямо к вечернему поезду. Очень удобно, на самом деле — ночь, утро и вечером ты уже дома. Супруг отлично справился с заданием, позаботившись, чтобы путешествие леди было приятным. На скамье стояла плотно закрытая корзинка, откуда доносились умопомрачительные запахи свежей выпечки, а саквояж с магическими предметами Фэллон держал сам. Рисса только оставила отцу Окно, чтобы всегда быть на связи с ним, немало удивив этим барона: он даже не предполагал, что у его дочери есть столь дорогой артефакт. Даже пытался отказаться, говоря, что вполне в состоянии решить многие вопросы самостоятельно, а те, что потребуют внимания наследницы, всегда можно перепоручить письмам.       На перроне появление столь странной пары вызвало оживление. Магесса и тёмный эльф — стройная женщина, за плечом которой высится мрачный воин самого загадочного народа. И если леди была более похожа на язычок пламени, не внешностью, а внутренним содержанием, повадками, огнём, то дроу напоминал холодные воды подземного мира, такие же тёмные, загадочные и наполненные странной, чуждой людям магией.       — Мы поедем на поезде, так быстрее. Даже не представляю, каково это — трястись несколько дней в мотоколяске или карете, — проговорила Рисса и показала на странный белый дым, появившийся слева, за лесом. — Вот и наш поезд, видишь, как дымит паровоз?       Фэллон глянул в ту сторону и едва удержался, чтобы не отшатнуться. Странное, непонятное, лязгающее чудовище приближалось к ним. Оно было жутким и пугающим, похожим на длинную железную змею, что извивалась между холмами, готовясь заглотить доверчивых людей. В подземельях дроу передвигались пешком, и только на большие расстояния между домами повелительниц использовали ездовых пауков. Это средство передвижения было очень ненадёжным — принудить к чему-либо отпрысков Ллос практически невозможно, если только задобрить, уговорить, да и то ненадолго. Так что чаще всего леди ездили на колесницах, а мужчины бежали рядом. Или тащили за собой эту самую колесницу, зачастую тяжёлую от украшений и без пассажирки. Ох, сколько же Фэллону пришлось потаскать за собой громоздкое, покрытое золотыми пластинами и резьбой сооружение! И вот этот… поезд, который так спокойно ждала супруга, пугал своей необузданностью и мощью. И чем ближе он был, тем сильнее Фэллону хотелось упасть на колени и прижаться к ногам госпожи, ища у неё защиту от чудовищного железного монстра.       — Я взяла билеты в первый класс, думаю, что нам нужно спокойно отдохнуть этой ночью.       По мере того, как поезд приближался Риссе приходилось повышать голос, чтобы перекричать шум и лязг. А ещё она видела страх мужа, понимала его и хотела помочь преодолеть его. Пусть он слышит голос старшей, спокойный и без насмешек над состоянием младшего — хуже нет для воина дроу показать свою слабость перед лицом врага, даже если этот враг всего лишь железное чудовище. А поезд замедлял и замедлял свой ход, пока не остановился вовсе. Только тут Фэллон понял, зачем на столбиках перрона нарисованы цифры — точно такие же были на… он не знал, как называется каждый сегмент этого поезда. Самый первый сильно отличался от других: черный, с большой цистерной сзади и небольшой комнаткой впереди. А ещё у него была труба, из которой шёл дым. И этот сегмент был горячий, очень горячий, как будто в нём горел огонь. Остальные более всего походили на кареты, только длинные со множеством окон и дверей.       — Вот и наш вагон, — проговорила Рисса, — сейчас подойдет проводник и откроет нам купе, у нас оно четвёртое. Вон, видишь?       — А разве… а изнутри его нельзя открыть? — неожиданно заинтересовался Фэллон, уже успевший взять себя в руки: воин он или нет? Испугаться всего лишь железных вагонов, которые тащит па-ро-воз.       — Кому? Наше купе пустое, — улыбнулась Рисса, протягивая пару твёрдых бумажных кусочков немолодому мужчине в форменной одежде.       — Добро пожаловать, леди… э… лорд, — проводник немного замешкался, когда увидел, кем был второй пассажир.       — Спасибо, — Рисса подождала, пока проводник повернёт ключ в замке и распахнёт двери купе. — Фэллон, бери саквояж и корзинку, стоянка поезда всего четверть часа, нужно успеть устроиться.       Дроу скользнул вслед за супругой, осматривая внутреннее убранство каюты, словно это было место засады. Глядя на скупые экономные движения мужа, Рисса чуть улыбалась, оценивая его уже не с точки зрения потенциального любовника, не как причину сбросить внутреннее напряжение, а, скорее, как будущего партнёра, равного если не во всём, то во многом.       — Клинок и Пламя… — проскрипело рядом, и магесса резко повернулась на голос. Рядом с вагоном стояла согбенная старуха, опираясь на клюку. Сквозь драное платье просвечивало тело, тряслись обвисшие мешочки грудей, шаркали усталые ноги в разбитых башмаках. Откуда она взялась, как оказалась на закрытом перроне, почему её не вывели под руки дежурные по вокзалу. Сквозняк от открытой двери взметнул короткие шторки на окнах, а старуха направила клюку на супругов и продолжила:       — Клинок… тебя били… тебя ждали ледяные чертоги… и миновали… тебя ждал жертвенный огонь… коснулся… опалил… чужой… чужой тебе… чужой… Клинок и Пламя… Пламя закалит Клинок, Клинок сбережёт Пламя… наступит новое время и новая жизнь… твоя жизнь… Клинок и Пламя…       — Благодарю за прорицание, леди, — почтительно склонил голову Фэллон.       Рисса ничего не сказала, сотворила лишь какой-то знак и кивнула, когда старуха подёрнулась блёклым маревом… и исчезла, словно её и не было.       — Вельва, — пожала плечами магесса, — давно я её не встречала.       — Могу я спросить?       — Фэл, ты можешь задавать любые вопросы, когда захочешь.       — Вы встречались раньше с прорицательницей?       — Было как-то, ещё в самом начале обучения, — пожала плечами Рисса. — Это не редкость, на самом-то деле, просто предсказания туманны и понимаешь их гораздо позже.       — Это кажется… ясным.       — Да, ты — клинок, а я, соответственно, пламя. Я сильный маг, но основная моя стихия — огонь.       Рисса помолчала, потом нехотя объяснила, что для таких, как она, опасно сдерживать сексуальное напряжение, а у неё слишком долго никого не было. Так что Фэллону придётся постараться, пока её внутренний огонь придёт в равновесие. Приятное времяпрепровождение для обоих, если разобраться.