Клинок и Пламя

      Фэллон ловко повернул кусок металла на наковальне, укладывая его на раскалённый брусок. Молотобоец под присмотром Пакса ударил по двум заготовкам, соединяя их между собой в одну. Дроу повернул ещё раз, следя за процессом. Он уже знал зачем, что и как именно происходит чудо создания драгоценного оружия. Долгое и кропотливое обучение подходило к концу, и Фэллон надеялся, что уж на этот раз ему позволят выковать собственное оружие. Он не ждал, что чужака допустят к тайнам мастерства сразу, но готов был обменять собственные знания на секреты человеческих оружейников. И удивился, когда мастер Пакс начал учить его со всей искренностью. Это не могло оставить равнодушным, и так же полно, отдавая всё, ответил учителю дроу. Прошло целых три месяца, весна давно сменилась жарким летом, когда Фэллон понял, что узнал то, что необходимо ему на первых порах. Потом будет овладение всеми тайнами мастерства, изучение и поиск нового, но сейчас он подошёл к тому, что готов сделать свой новый родовой меч. Дроу вспомнил, как впервые он вошёл в храм Эелистрайе, как приняла его жертву богиня, и что он чувствовал в полузабытом храме тёмных эльфов.       Это случилось в первый же выходной день госпожи и супруги, когда они вместе ступили под своды пронизанного светом и солнцем храма. Изящные колонны, чуть более широкие внизу , устремлялись вверх, заканчиваясь изящным ажурным плетением. Они поддерживали купол с отверстием в центре, сквозь который лились потоки солнечных лучей. Тонкие пластины горного хрусталя закрывали от дождей алтарь, пропуская только свет, который сейчас дробился в гранях, рассыпая искры по колоннам и фресками, что украшали стены. Густые заросли закрывали храм от нежелательных посетителей и праздных любопытствующих. Но несмотря на тень, что отбрасывали кусты и деревья, этот храм отличался от тех, где поклонялись Ллос, так же как мрачный мир Подземелья отличается от наполненного светом Верхнего.       Госпожа и супруга не стала входить в храм, подтолкнула Фэллона и осталась ждать на ступенях. Дроу поднимался медленно, словно опасаясь, что высшая сила вышвырнет прочь изгоя. Но ничего не происходило, только кричала тоненько какая-то птица, вертелась на ветке, разглядывая незваного пришельца любопытным чёрным взглядом. Фэллон подошёл к алтарю и замер, раздумывая, что ему делать. Супруга дала ему с собой небольшую корзинку с подношениями богине, но дроу казалось, что странно отдавать Эелистрайе цветы и фрукты — он привык расплачиваться кровью.       Как же отличался этот светлый, хоть и заброшенный храм, от мрачных, наполненных страданиями капищ Ллос. Фэллон закрыл глаза, сосредоточился… пахло цветами, травой и чуть-чуть кровью. Отголоски боли, лёгкой, неизбежной… да… кровь отданная добровольно, лучшая награда богине. Дроу достал нож и надрезал ладонь, на алтарь упала одна капля, другая… впиталась в белоснежный камень. По храму пронёсся вихрь, вметая остатки пыли, шевельнул ветви деревьев, заглядывающих в узкие окна. Над алтарём изогнулась гибкая фигура, взметнулись прозрачные одежды, скрывающие призрачное тело женщины, такой чуждой и такой… знакомой.       «М… ты пришёл… дитя…»       — Прости, светлая Богиня, — прошептал Фэллон.       «Мне не за что прощать моё дитя. Я рада тебя видеть здесь».       — Я изгой, — вынужден был уточнить дроу.       «Хииии, ты принят в род, твоя кровь связана с другой… о! Магия… магия в твоей крови… она сладка, как самое изысканное лакомство… твоя половина… маг… м…»       Фэллону показалось, что женщина облизнула губы тонким гибким язычком.       «Мне нравится… м… сладкая магия… жаркая магия… огненная… она обожгла… она закалила тебя, мой воин… м… дитя… ты принёс радость в мой дом, дитя…»       — Мой род… — выдавил дроу.       «Твой род… род твоей жены… ты её… она твоя… клинок и пламя… пламя закалит клинок… клинок закроет пламя… возникнет новый род… новое племя… иди, дитя!»       Фэллон склонился перед алтарём, благодаря богиню за милость. Странное чувство облегчения накрыло его — будто он порвал последние нити, связывающие его с прошлым.       — Ты долго, — встретила его супруга. — Я успела заскучать.       Дроу оглянулся: на город спускались сумерки — он пробыл в храме несколько часов.       — Простите, госпожа.       — Всё хорошо?       — Да, — Фэллон расправил плечи и шагнул к супруге, положил руки на плечи, обнимая женщину. — Теперь всё совсем хорошо.       Дроу взял супругу за руку и повёл её за храм, туда, где заканчивался берег — место поклонение богине Эелистрайе было устроено на самом высоком месте, обдуваемом всеми ветрами. Рисса прислонилась к груди мужа, глядя туда, где раскинулось почти круглое Мать-озеро, под ногами шумела Сорма, несла на своих водах торговый корабль, и мачты, казалось, так близко, что можно коснуться их рукой. Солнце почти коснулось далёкой кромки леса, и облака, длинные вытянутые полосы, медленно плыли по вечернему небу.       — Тихо как…       — Да…       — Богиня приняла жертву?       — Да, госпожа.       — Хорошо.       — Да, госпожа.       Этот вечер оказался переломным в жизни Фэллона, у него стало получаться в кузнице, хотя до этого он всю десятину мучился, подбирая правильные пропорции присадок. Он старался, видят Верхние боги, но всякий раз, когда он заканчивал, мастер выбрасывал в корзину на переплавку его металл. Фэллон не злился, просто начинал заново. А тут, будто кто-то под руку шептал — всё получалось так легко и просто, и металл под молотом пел, превращаясь в будущий родовой меч. Теперь он имел полное право носить такое оружие: его не только приняла старшая супруга, но и благословила богиня, одна из покровительниц тёмных эльфов. И если раньше Фэллон немного терялся от обычаев, сомневался, достоин ли он жить, и не просто, а заняв подобающее гранд-лорду место у ног супруги. С этого времени он перестал ждать подвоха в словах и поступках госпожи Риссы, поверив, что она приняла его искренне со всей душой. И он готов был на всё, ради своей леди. Только одно нарушало возникшую гармонию в душе илитиири — его брат-по-крови. Но теперь, после того, как на него распростёрла своё покровительство богиня, Фэллон поверил, что скоро у него появится шанс спасти Дэтадиана. И… кто знает… может, кого-то ещё…       — Очень хорошо, — проговорил мастер Пакс. — Скоро ты получишь своё оружие, дроу.       — Да, мастер, — склонил голову Фэллон. — Мне нужно идти, скоро освободится моя госпожа.       — Да-да… я жду тебя завтра, как обычно.       Фэллон сложил на полку свою рабочую одежду, ступил под струи воды — душ он принимал до того, как выйти из мастерской. И ему было всё равно на жадные глаза людей, осматривающих великолепное тело мужчины. Пусть смотрят, право прикосновения принадлежит только его леди. А остальные… они могут только позавидовать, что у госпожи такой супруг.       Улочки квартала оружейников в это время становились шумными и многолюдными: ученики, подмастерья, мастера, все спешили домой после долгого дня. Фэллон тоже торопился — госпожа не любила, когда он задерживался, а прогулки домой были приятным дополнением к обычной жизни. Каждый раз магесса показывала мужу что-то интересное, то крохотный сквер, где в траве пряталась каменная черепаха, то маленького кота на подоконнике, выкованного искусным мастером, то задорного петуха на крыше — оказывается, у людей есть такие смешные флажки на шпилях, направление ветра показывать. И каждый хозяин придумывает что-то своё, то треугольник с выбитым гербом, то фигурку сказочного зверя, то просто несколько разноцветных лент.       Он почти подошёл к зданию городской стражи, когда на крыльце появилась его госпожа и супруга. Любомир, выходивший вместе с ней, придержал двери. И дроу заметил, что маг был чем-то серьёзно недоволен.       — А что ты сделаешь? — видимо магесса отвечала другу, продолжая разговор. — Он уехал в столицу, а показания раба для столичной стражи не имеют значения. Пока этот… не вернётся, будешь тянуть время.       — Буду, конечно, но как же противно! Ведь у меня все доказательства, все! Я почти уверен, что это он убивал тех девчонок. И ничего…       — Подожди, он вернётся. В столице у него меньше возможностей, чем здесь проводить свои эксперименты, там маги бдят за каждым всплеском силы, мигом заметят. А тут только мы, и у нас никакого оборудования, только если за руку поймаем, а так… сам понимаешь.       — Понимаю, но противно!       — Согласна, — вздохнула Рисса. — Здравствуй, Фэл. Ты сегодня просто светишься. Всё получилось?       — Да, госпожа. Удача улыбнулась мне. Доброго вечера, маг Любомир.       — И тебе, лорд Фэллон. До завтра, Рисса.       Рисса махнула другу, прощаясь, и взяла под руку мужа.       — Не удача, а твоё мастерство, — улыбнулась магесса. — Давай отметим твой успех?       — Госпожа?       — Идём, говорят, что на Восточной звезде сегодня выступление выпускников школы танца, посмотрим?       — Как пожелает моя госпожа.       Они сидели за столиком уличного кафе, смотрели, как сплетается в чувственном танце пара, как склоняется к ногам женщины её партнёр, будто преклоняясь перед её красотой. И скрипка пела, рассказывая древнюю историю любви. Последняя нота смолкла, и тишина взорвалась аплодисментами. И даже Фэллон — он уже знал, что люди так высказывают своё одобрение — несколько раз ударил ладонью о ладонь.       — Тебе понравилось, — утвердительно проговорила Рисса.       — Красиво. У нас иначе.       — А как?       — Леди движутся плавно, показывая красоту тела и движений, а мужчины, напротив, быстры, они защитники и воины, и все должны это увидеть.       — Я тоже хочу. Покажешь?       — Я?       — А кто? Ты видишь здесь другого тёмного эльфа? У вас же есть танцы только для мужчин. Наверняка, есть. Вот и покажешь, при случае. Не сегодня, я понимаю, что для этого нужно особое настроение. Не устал?       — Нет, — покачал головой дроу, запрокидывая голову.       Ему никогда не надоедало смотреть на небо, такое разное в зависимости от времени суток. Утром оно было серо-розовым, чуть тронутым золотом. Днём — бездонно-синей глубиной, по которому резво бегут кучерявые облака. Вечером, оно становилось сумрачно-серым, будто готовилось к чему-то. А ночью, как сейчас, поражало бархатно-чёрной бездной. И кто-то шаловливый ронял на него золотые искры звёзд. Фэллон сплетал их в придуманные созвездия и давал им свои, отличные от человеческих названия — Воин, Леди, Изначальная битва — целая россыпь, будто две армии ведут вечное сражение. Красиво…       — Пойдём домой, — Рисса поднялась и расправила плечи. — Я что-то устала сегодня.       — Трудный день? — Фэллон уже примерно представлял, чем занимается его госпожа, и хоть не понимал, зачем ей всё это, старался по мере сил поддержать.       — Да, мучитель Нари пока не приехал, а из столицы на наш запрос снова ответили отказом. Из пограничных деревень снова пришли сообщения о появлении тварей, пока только одиночки просочились, удалось легко отбиться. Но это ненадолго, видимо щит, который мы поставили вместе с дроу, начал истощаться. Думаю, что скоро он вообще исчезнет, и тогда нас ждёт новое нашествие. Представляешь, как обозлились твари за это время?       — Они ушли в Подземелья, — мрачно ответил Фэллон.       — А твои соплеменники встретили их богатым угощением? — насмешливо спросила магесса.       — Нет! — возмутился дроу. — Если возможно, их уничтожат. А если нет, то проходы запечатают.       — Что возвращает нас к состоянию тварей, — кивнула Рисса. — Они пришли в наш мир за лучшей жизнью, ради пищи и добычи. Но дорогу к людям им закрыли, а вы тоже неласково их встретите. Так что нас ждёт весёлое время. Главное, чтобы патрули не пропустили прорыва щита, появление первой волны тварей и успели вызвать подмогу.       — И вы пойдёте?       — Я боевой маг, Фэллон. Конечно, я пойду.       Дроу промолчал, не зная, как сказать госпоже, что он должен защитить свою супругу от любой опасности. И тут же подумал, что свою первую жену, он не стал бы защищать до последней капли крови. А Риссу? Становилось страшно подумать, что она может погибнуть.       «Приветствую тебя, Рисса! Не знаю, зачем ты собираешь пустышки по всему королевству, но позволь предостеречь тебя: этим заинтересовались в Ковене. Пока ещё версия звучит так: ты хочешь попробовать заново наполнить их силой, если ты нашла способ, тебя не оставят в покое. Сама понимаешь, заряжать пустышки дорого, долго и непродуктивно. Я знаю, что многим из нас уже задавали вопросы по поводу тебя, меня, кстати, тоже спрашивали. Уж прости, но я принизил твои способности аналитика, сказал, что ты больше боевик. Надеюсь, им было достаточно, а магистр Ульве подтвердил мои слова. Наш старикан умнее многих и понимает, что всё это жу-жу-жу неспроста. Кстати, а зачем тебе пустышки? Если ты нашла способ легко создавать амулеты из любого камня, попробуй взять любой. И обязательно напиши, что у тебя получилось. Ключевое слово во всём этом, если я правильно понимаю — легко!»       Рисса хмыкнула, схлопнула вестник и отругала сама себя — не хотелось ей ставить в известность Ковен о способе, которым был заряжен амулет. Она усмехнулась, припомнив, что дома уже лежит полтора десятка заряженных пустышек. И полная шкатулка небольших, с ноготь, нейтральных амулетов из чего попало, даже галька, подобранная на берегу, и та выдавала ровный магический фон… Фэллон славно потрудился… магесса довольно мурлыкнула…       Зато Кайлирия была в ярости! Киндрас, кости которого должны бы уже обглодать хищники, куда-то исчез. Куда? Непонятно, но нигде в жилых переходах его не было. И никто не знал, что стало с бывшим командиром отряда. Поторопилась она с приказом о казни, нужно было подлечить и точно выяснить, кому этот мерзавец отдал Фэллона. Имя, где живёт, чем занимается. И прийти к человеческой самке, показать всю мощь истинной леди, подавить своим могуществом, насладиться беспомощностью. И забрать бывшего мужа. А потом повесить его рядом с этим Киндрасом и… позабавиться от души с обоими. Не удалось… поторопилась она…       Киндрас же ничуть не жалел, что избежал мучительной смерти от рук правительницы. Спасшие его дроу, как выяснилось, вовсе не были настоящими изгоями, теми, кто погибает от разрыва родовой связи. Бывший гранд-лорд, к спасению которого приложил руки Киндрас, сумел обезопасить преданных себе дроу. Было странно ощущать не жёсткую хватку леди, а тонкую звенящую родовую нить, связывающую его с Дэтадианом и, через него, с лордом Фэллоном. И на что только надеется этот глупый дроу? Что правительница отпустит их?       Дэтадиан… Киндрас боялся признаться, что испытывает к этому нерождённому что-то большее, чем благодарность, ибо говорят: «Лучший друг — это ты сам!» Однажды он уже доверился своим, глупо… в принципах дроу не доверять никому, кроме себя. Его выдали дроу из отряда, донесли, что гранд-лорда отдали сильной человечке, магессе, и, скорее всего, тот выжил. Точно жив — они же связаны родовой нитью! Тогда… тогда Дэтадиан знает, что делает?       Киндрас уловил едва слышные шаги и поднялся с каменного ложа. В закут зашёл Дэтадиан, поставил на стол миску с нарезанными грибами, кивнул на неё:       — Ешь.       — А ты?       — После тебя, Кин.       — Кин?       — Ты против? — повернулся к нему Дэтадиан.       — Нет, — помедлив, проговорил Киндрас. — Просто это… слишком… интимно.       — Интимно? – Дэтадиан шагнул к дроу, впился жёстким поцелуем в губы, — а так?       — А так… вполне…       На узком ложе сплетались два тела, творя крохотное счастье для двоих.                      ________________ ах, да! забыла предупредить -- никогда не занималась изготовлением дамасской или булатной стали. Оружие из него видела только в музее и на картинке в интернете. Все претензии - туда.