Перенастройка

Когда Шигараки проснулся, Урарака ещё спала — а дело всё было в том, что это Юкико снова подорвалась с раннего утра. Он ещё час сидел с ней, смотрел телевизор и пытался уложить поспать, пока сам не уснул с ней на руках. Вот же малявка. Во второй раз он проснулся от шума воды в ванной — Урарака теперь точно проснулась. Перед работой точно стоило сходить в душ, но дилемма стояла прежняя — ладно ещё в мотеле душ принимать, но в чужой квартире? Когда здесь была хозяйка? Он признавал, что здесь, наверное, не было чего-то такого уж странного, как он придумал, но даже так ему идея не нравилась. Может, это было остаточным после тюрьмы, где душ был прекрасным местом для внезапного удара заточкой. Даже если это случилось с ним один раз и больше не повторялось, тамошний душ остался самым нелюбимым местом. Урарака вряд ли засадила бы ему нож в печень, так что в теории, её душ в этом смысле был безопасен, но паранойя никуда не девалась. Может, лучше к Тойе пойти? Нет, это было бы ещё хуже — пиздовать куда-то к Тойе, чтобы принять душ вместо того, чтобы заткнуться и помыться здесь. Это вызовет неприятные вопросы. Шигараки не нужны были лишние неприятные вопросы. Он уже сказал Тойе, что пойдёт ночевать в гостиницу, и разубеждать не собирался. Этот придурок вечно секреты от него хранил — почему ему можно было, а Шигараки нельзя? Урарака выскользнула из ванной — под глазами красовались тёмные круги от недосыпа, а волосы были в полном беспорядке. Когда он вопросительно выгнул бровь, она с тяжёлым стоном закрыла лицо.  — Я полночи смотрела с телефона сериалы. Ну заче-е-ем? Я вечно себе режим сна сбиваю.  — Так иди спать, — махнул ей рукой Шигараки.  — Но Юкико…  — Ничего с ней не случится. Положу её на полотенце в ванной и быстро слетаю в душ и переоденусь, — и прежде, чем она смогла как-то поспорить, он схватил её за плечи и несильно подтолкнул обратно в спальню. Она немного надулась, но не сопротивлялась, а потом, смирившись, махнула ему из комнаты, и он сделал шаг в коридор, чтобы дверь закрылась. Почему-то у него складывалось ощущение, что она в таком состоянии не только из-за сериалов. Она была какой-то не такой, слишком… потерянной. Не было той искры в глазах, которую он уже привык видеть. Может, она просто устала? Он тоже не тянул на прекрасного принца, когда спал всего пять часов. Стиснув зубы, Шигараки подчинился собственным словам — уложил Юкико на полотенце в ванной, чтобы она играла, и принял самый быстрый на свете душ. Нельзя было позволить себе появиться на работе несвежим, тем более в день, когда он планировал просить прибавку. Если кто-нибудь из коллег спросит, почему это от него воняет сладким зелёным чаем, он знал, как зыркнуть, чтобы все лишние вопросы отпали сами собой. Он пригладил волосы и намазался благоразумно прихваченным из дома лосьоном. Ну что ж, учитывая всё пережитое на выходных, выглядел он вполне себе презентабельно. Даже Юкико одобрила — вон, как подняла к нему руки, прежде чем…  — Папа! — вякнула она. Шигараки застыл на месте. Она же… Нет, это вряд ли. Она любила болтать на непонятном языке, но он до сих пор не слышал от неё каких-то чётких слов, и немного нервничал — уже успел вычитать, что к первым шести месяцам дети вполне способны произносить свои первые слова. Ему не хотелось думать, что первые три месяца жизни в бегах с серийной убийцей могли повлиять на её развитие в долгосрочной перспективе. Даже в больнице не знали, что ему советовать, когда он выложил педиатру эту развесёлую историю.  — Папа! — повторила она ясно, как день, и уже куда настойчивее. Он наклонился ближе к ней, чувствуя, как внутри всё скручивает.  — Ну да, это я. Юкико криво улыбнулась ему во все свои два зуба. Он осторожно обхватил её четырьмя пальцами и поднялся на ноги, а Юкико болтала ногами в воздухе.  — Папа. Когда он попытался прижать её к груди, она сама положила свои ручки ему на шею и прижалась щекой к его плечу, как будто пыталась его обнять.  — Ох, блядь, — выдохнул Шигараки. И это он высмеивал Урараку за её слабость к младенцам? На себя бы посмотрел — вот он стоял и мучился всевозможными противоречиями и шоком, потому что Юкико своим первым осознанным словом сказала именно «папа». Каким сейчас он был слабаком. Наверное, даже самый убогий из злодеев сейчас мог бы его убить. Было немного странно уходить из квартиры Урараки, пока она спала, но едва он вышел за дверь — его охватило облегчение. Не то чтобы её квартира (или сама Урарака) была странной, но там было настолько уютно и ненавязчиво, что он просто не мог этого принять. Одно дело — принимать помощь с Юкико и позволять ей оплатить счёт за обед, но блядь, он спал на её диване! Да кто будет проявлять столько доброты без единого скрытого мотива? Наверное, она и будет, предположил Шигараки, но всё равно не знал, как это воспринимать. Отдав Юкико воспиталкам в садике, он получил сообщение от Тойи — как раз, когда уже пришёл на работу и открывал магазин. [Ты нашёл, где остановиться? Фуюми уже доебала меня спрашивать, она переживает за твою жопу] Сколько волнения, охренеть можно. Шигараки открыл магазин, прежде чем набирать ему ответ. [Нашёл, передай ей, чтобы не тряслась] [И где же?] [В гостинице, я же сказал] [В какой?] Шигараки нахмурил лоб, прежде чем раздражённо упасть в кресло за прилавком. [Что за допрос? Обычно тебе слишком на это всё посрать] [Хотел убедиться, что ты не пиздишь, потому что я тебе не верю] Что?.. Вот же паскуда, откуда ему знать? Тойя никогда не был ходячим детектором лжи — даже если он умел врать (и качественно), это ещё не означало, что он научился видеть враньё в переписке или что все врали так же часто, как и он сам. Ну да, Шигараки ему напиздел, но он же не спал в канаве или типа того. Юкико имела крышу над головой и даже вполне крепко спала, учитывая все обстоятельства. Тойя со своими охуительными расспросами мог отправляться ко всем чертям. [А что, если я не хочу, чтобы ты вломился в гостиницу, как ко мне домой?] [Отмаза не катит. В этом случае ты бы сказал, куда тебя занесло, а потом послал меня нахер. Вместо этого ты начал вилять] [В тебе детектив проснулся?] [Знаешь, когда живёшь в сплошном вранье, приходится учиться понимать, когда тебе вешают на уши лапшу] Вот мудила. И ведь был прав. Тойя не зря столько протянул под личиной Даби — умел держать рот на замке. Шигараки даже не знал правды о его причуде, пока Даби не начал активничать в Лиге. Тот явно умел выловить крупицы правды на тот случай, если кто-нибудь что-то выяснит о нем самом. [Слушай, мне посрать на самом деле, но Фуюми трясётся. Зовёт тебя пожить у нас] [И что ты ей на это сказал?] [Что мы уже с тобой жили под одной крышей и мне не понравилось] Шигараки закатил глаза. [Тюрьма не считается, мы были в разных блоках] [Да те же яйца, как и жить с батей. Мы в одном здании — значит, ты априори меня бесишь] [Ну так что, каково ночевать у про-героя? Как тебе кроватка Урараки?] Вот же сука! Ладно, он признавал, что кроме мотеля у него было очень мало вариантов для ночлега, и Тойя был по-своему прав: если бы Шигараки хотел сказать правду — он бы сказал сразу. Просто он не думал, что этому горелому будет такое большое до него дело — хотя, если бы не Фуюми, он бы и не почесался, ей было попросту невозможно отказать. Всякий раз, когда сам Шигараки хотел сказать ей «нет», он смутно вспоминал Хану и… просто язык не поворачивался. Он сжал телефон так, что тот почти треснул. [Её диван лучше моей кровати] [Вот, видишь, говорить правду совсем не больно] [Её квартира даже меньше, чем у вас с Фуюми] [Вот это поворот, разве профи не гребут бабло лопатой? Я полжизни думал, что батя купил такой дом чисто чтобы было куда деньги девать] [У неё место в рейтинге полная фигня, и это она ещё свалила из дома бывшего] [Ну да, в сравнении с дворцами Динамита там наверняка та ещё халупа] Шигараки тупо уставился на телефон. Откуда этот ебанько Тойя успел узнать, что Урарака встречалась именно с Бакуго? Он не помнил, как об этом рассказывал — точно так же, как не рассказал ничего про этого героишку, ввалившегося с угрозами к нему на работу. Было просто бомбически. Хорошо, что Бакуго не знал, как он остался ночевать у неё дома, а то влетел бы сюда через окно. [Откуда знаешь, что это он?] [Об этом говорили все, кто умеет рот открывать] Оу, да ладно? Шигараки особо не интересовался, и Урарака только мельком упоминала вездесущее внимание медиа. Впрочем, даже самые третьестепенные герои могли попасть на страницы «желтяка», если ситуация была достаточно унизительной. Можно было бесконечно писать о том, какая она охуенная героиня — но нет, все заёбывали её вопросами, как она поживает, когда её бывший так легко нашёл замену. [От Шото я знаю. Он ненавидит Бакуго, наверное, ещё сильнее, чем тебя] [Какая честь, даже мне он не так сильно хочет свернуть шею] [Не расслабляйся, Бакуго уже прилично времени не светился] И раз уж Шигараки ничего не рассказал — Тойя и Шото даже не догадывались, где Бакуго успел «засветиться». Если бы узнал Шото — наверняка взбесился бы, и это звучало неплохим поводом поделиться (хоть раз в жизни его защитит нормальный Тодороки). [Не ссы, я не скажу, что ты подживаешь с его лучшей подругой)) за неё он тебя сожрёт и не подавится] И это было последним, чего ему сейчас хотелось, но даже так, скорее всего, до этого дойти не успеет. После работы он собирался снять комнату в мотеле или гостинице. Ему самому станет легче, как только он исчезнет из поля зрения Урараки. Он даже в тюрьме жил в одиночной камере — тамошние надзиратели решили, что всем будет лучше его изолировать (особенно после того, как первый и последний сокамерник попытался его удушить). Ни власти, ни герои, ни даже преступники не хотели видеть его дольше, чем этого требовал долг, и Тойя столкнулся ровно с той же самой проблемой. Просыпаться и чувствовать чьё-то присутствие над ухом было странно. Да, в Лиге он привык к постоянной компании, но тюрьма снова приучила его к постоянному одиночеству. Юкико не считалась, она была младенцем. Урарака — совсем другое дело. Это было слишком… нет, не «интимно» — это слово ему не нравилось по целому ряду причин, которые он не мог описать. [Я всё равно там не задержусь, вечером пойду снимать комнату] [Не тупи, тебе на халяву койку подогнали, а ты сам убегаешь] [Это слишком неудобно] [Да бля, вся твоя жизнь — одно сплошное неудобно. Но давай, вали, просри последние бабки на говномотель, где наверняка тоже толпятся крысы, или сними пятизвёздочный люкс на карточку Всемогущего. На здоровье, бро, делай со своим существованием (и про Юкико не забудь) всё, на что совести хватит] Какой же он пидрила ебаная, зачем Шигараки вообще с ним общался? Он решил не отвечать на эту сочащуюся ядом стену текста. Сейчас всё могло подождать, он мог сосредоточиться на работе, а потом уже придумает, как быть. Только вот сегодняшний день (на удивление для этой дыры) оказался слишком уж продуктивным — плюс, в последнюю секунду Томура вспомнил, что ему было назначено у инспектора в полиции, и он собирался рассказать про развесёлые проблемы с жильём. На самом деле, он мог бы обойтись звонком, но учитывая все обстоятельства амнистии, лучше не усугублять. После появления Юкико всё и так стало сложнее. Нужно было найти место для ночлега, достаточно приемлемое, но если искать сейчас — в полицию он уже не успеет чисто по графику. Может, всё-таки, звонок? Инспекторша не будет сильно возникать за один раз. Он мог бы… Просто остаться у Урараки ещё на одну ночь, и заняться поисками завтра, когда закончит работу пораньше. Как бы он ни ненавидел признавать, Тойя всё же был прав, когда говорил про счёт Всемогущего. Эти деньги он хранил как раз для этих ситуаций. Даже если Всемогущему приходили оповещения, когда он тратил деньги, тот обещал не вмешиваться в такое личное дело. Весь баланс на счету принадлежал Шигараки, даже если он не знал, насколько можно доверять Всемогущему в вопросе сдерживания собственного любопытства. За час до окончания смены он засунул гордость в задницу и позвонил Урараке. Она не ответила. Это немного взбесило, но блин, она была свободным человеком и могла заниматься, чем хотела, а он просто и тупо злился на всю ситуацию. Она не была чем-либо ему обязана, тем более, своим временем. Потом возникла мысль: а вдруг с ней что-то случилось? Хотя, нет, это было ещё тупее — она была профессиональным героем в отличной форме, а он (как буквально бездомный с ребёнком на руках) уже был готов биться в паническом отчаянии. Через пятнадцать минут, когда очередной покупатель сваливал из магазина, она перезвонила. Он осмотрелся (вдруг кому-то позарез нужна его консультация) и, сделав шаг в сторону подсобки, ответил, но не успел и слова сказать, как по ту сторону начала тараторить Урарака.  — Извини, пожалуйста! Я просто с родителями по скайпу разговаривала, телефон был на беззвучке. Как там?  — Э-э-э, — отличное начало, парень, она вся твоя. Шигараки закатил глаза от собственной тупости. — Тебя не стеснит… если мы… эм…  — Тебя ещё на день приютить? — сказала Урарака, потому что он явно не разродился бы этим предложением до завтрашнего дня.  — Да. Урарака легко хохотнула.  — Я очень даже «за»! Устроим ночные посиделки. Был когда-нибудь на таких?  — Конечно, каждую субботу вся Лига переодевалась в пижамы, строила крепость из подушек, и мы смотрели кинцо всю ночь.  — Уверена, Тойя первый бежал занимать место.  — Угадала. А ещё он постоянно лез обниматься во время ужастиков. Она засмеялась в голос — этот звук стал уже слишком знакомым для его ушей, но сейчас не хотелось об этом задумываться.  — Если серьёзно — моя дверь открыта. Хочешь, я Юкико заберу? — на самом деле, это упростило бы поход в полицию в разы. Ему не пришлось бы бежать сломя голову в садик — это раз, и два — Урарака была в списке людей, которым разрешено забирать его ребёнка. Он припомнил вопросы, которые составил для удостоверения её личности. Это будет очень неловко. — Пока ты там решаешь, стоит ли уже заказывать гроб своей гордости, я сделаю вид, что ты мне разрешил, окей?  — Ладно, окей. Шигараки действительно не испытывал большого счастья от осознания, как его легко было прочесть. А раньше никто не знал, о чём он думает — да бля, он сам не знал, о чём он думает. Почему все резко превратились в таких всё понимающих психологов? Это потому, что он больше не носил на лице проспиртованную руку?  — Выше нос. Завтра снимешь комнату в гостинице, всё наладится.  — Забей. Свидимся.  — Аккуратней там, — он практически слышал, что Урарака улыбалась. — Ты близок к нормальному «до свидания». И она отключилась без каких-либо прощаний. Шигараки впился взглядом в телефон, как будто от этого что-то могло в жизни поменяться, прежде чем сунуть его в карман. И как он докатился до подобной ситуации? Он сам попросил остаться на ночь у героя, потому что его собственная квартира кишела крысами? Да кто его так подставил? Или это карма на нём отыгрывалась? Он этого не знал и, скорее всего, не узнает никогда. Наверное, так просто была устроена жизнь.

***

После очередного незабываемого отчёта в полиции Шигараки поехал сразу к Урараке, но перед этим затарился едой. Он и так занял своей задницей её диван — было бы совсем наглостью ещё её и объедать (даже если прошлым вечером она сама предложила). Инспекторша практически не бесилась от новой головной боли, особенно, когда Шигараки рассказал, у кого именно остановился. Ей, вроде бы, понравилось, что он так тесно задружил с профессиональным героем, и она одобрила его стремление переехать в район получше. Она даже поблагодарила за то, что он в курсе держит. Когда она открыла ему дверь — в своих трениках, с зачёсанными в хвост волосами и Юкико на боку — Урарака была истинным воплощением типичной домашней мамочки, и это зрелище было самым странным, что он видел за всю жизнь. До боли напоминало сцену из тупого ромкома или сериала, где отец семейства приходил с работы, они с мамой обменивались тупыми «как дела» и расцеловывались или ещё какую-то херню с порога творили. Впрочем, Урарака не стала подыгрывать этим тропам — резко развернулась и пошлёпала в гостиную.  — Круто, вот и ты. Я схожу в спортзал, меня часок-другой не будет, — она уложила Юкико на мягкую подушку на полу, чтобы та продолжила играть со своими игрушками. Совсем скоро ей никакие подушки не понадобятся, она уже могла стоять (правда, придерживаясь за что-то) и постоянно падала на задницу, как будто это было самым охуенным в мире развлечением. — Как там полиция, всё в порядке?  — Ага, — Шигараки плюхнулся на диван, который Урарака сложила после него. Блядь, надо было самому этим заняться, но он что-то не подумал. Он и возвращаться-то не планировал. Какой дебил. — Её кумарит вся эта фигня с жильём, но я мог бы жить у знакомых похуже. Урарака, согнувшаяся над спортивной сумкой, закусила губу.  — Знаешь, тебе много кто готов помочь, и безвозмездно…  — Нет.  — Я просто говорю, что он был бы рад…  — Я сказал «нет», услышала? — Шигараки даже не смотрел на неё, но услышал, как она вздохнула и выпрямилась. — Я лучше буду спать в канаве, чем попрошу о помощи Всемогущего.  — Ладно, ладно, — она перекинула сумку через плечо. — Тебе что-нибудь нужно? — он покачал головой. Она и без того слишком много для него делала, что он не знал, как с этим справляться, не хотелось нагружать её лишними запросами. Отчасти он чувствовал, что и сам должен ей как-то отплатить, но не знал, как именно. Ему не нравилось это чувство долга за собой. — Пульт от телика на тумбочке, приставка у меня такая же. Если надо снять стресс — саке в холодильнике.  — Нет, спасибо, — усмехнулся он. — Мне прошлого алкогольного вечера хватило надолго.  — И то верно, — улыбнулась она в ответ. — Не скучайте! Когда она наклонилась, чтобы чмокнуть Юкико в макушку, та захохотала и снова начала что-то болтать. Она даже сморозила нечто, отдалённо напоминающее «пока», от чего Урарака только шире ей улыбнулась. Она сегодня уже выдала ему «папу», может, за день она ещё что-то научилась выговаривать? Урарака выскочила из квартиры, как будто горела от желания попасть в ту злосчастную тренажёрку, и Шигараки мутило от одной мысли. Он сам никогда по спортзалам не ходил, но бля, бегать, таскать всякую хуйню и всё прочее в компании кучи потных людей? Нет, спасибо, не голодный. Пока Юкико веселилась и болтала, Шигараки порылся в одной из своих сумок — он отдельно взял с собой карту памяти с дисками для приставки. На самом деле это было немного бессмысленно, но он почему-то подумал, что игры ему пригодятся. Нужно было выпустить пар и напряжение, и сейчас как раз был идеальный момент. На всякий случай он всё же надел перчатки — не его же приставка — и залогинился. Юкико тоже любила смотреть, как он играет, но и здесь было своя проблема — она предпочитала смотреть телевизор с его коленей, и играть при этом было чуть-чуть неудобно. К счастью, сегодня её устраивало сидеть на полу в компании игрушек. Было не до конца понятно, действительно ли она смотрела игру, но она вроде как приползла со своего одеяла до экрана телевизора. «Персона» не требовала ежесекундного внимания с его стороны, так что, Шигараки мог спокойно играть и смотреть за ребёнком одновременно (даром, что в гостиной Урараки было достаточно чисто, чтобы Юкико могла во что-нибудь вляпаться). Несколько раз всё-таки пришлось ставить игру на паузу, потому что Юкико уже пыталась вскарабкаться на спинку дивана, усаживать её обратно к игрушкам и слушать её недовольные крики. Но у него не было особого настроения играть в сингле, так что, Шигараки быстро переключился на любимую онлайн-игру. На самом деле, ему нравилось несколько игр, но здесь, ко всему прочему, у него была прекрасная пати. Хэй, он же был лидером Лиги и умел ценить хорошую команду. Как бы сильно он ни желал прибить Всемогущего, при этом не всегда его устраивало общаться с другими преступниками, едва он находил идеального человека в партии — он его, считай, присваивал. Кто-то был полным идиотом и не мог даже дважды два сложить, но время от времени попадалось ему хорошее подспорье в игре. Ему повезло — у Урараки была гарнитура с микрофоном (свою он забыл дома), и Шигараки тупо фыркнул от мысли, как она матерится кому-то по голосовому чату. Вне всякого сомнения, любой парень, едва понимал, что вот она, живая баба за приставкой, был готов обкончаться на месте. Может, ей кто-то советами помогал, и поначалу она даже была с ними милой. Вот это было, конечно, потрясение, когда они потом слушали её проклятья на свои головы посреди игры, хотя ему было бы весело посмотреть со стороны. Нужно было как-нибудь сыграть вместе онлайн — он давно хорошо не смеялся (точнее, никогда), так что, ему было бы очень интересно понаблюдать, как у кучки гормональных школотронов розовые очки разобьются стёклами в глаза. Пока Шигараки завтыкал на экран загрузки — на экране высветился знакомый никнейм. У него была определённая компания, с которой он постоянно играл в какие-нибудь ММО (в подобных играх любой игрок с руками из нужного места был на вес золота), но никто из них не был сильнее ШокерДжокера. Дурацкий был никнейм, но парень уже лет пятнадцать его не менял. В каком-то смысле он мог считаться другом детства, что было странно — Шигараки даже имени его не знал. Наверное, к этому моменту было нормальным делом познакомиться по-человечески, но… ну, просто не сложилось. Да и не мог он сказать рандому из интернета, что он — Томура Шигараки, лидер известнейшей в Японии террористической организации, переквалифицировавшейся в тупую кучку линчевателей. В общем, ШокерДжокер написал ему буквально через несколько минут. Шигараки как раз пытался усадить Юкико на диване рядом, чтобы она не лезла на колени. [нуй чо волшебная лиса готов драть всем жопы или рл дерёт жопу тебе] Юкико отказалась сидеть рядом — пришлось терпеть её, полусидящую-полулежащую на его коленях, пока она поглощала свою детскую смесь. Это её, вроде бы устраивало, но учитывая, каким взглядом она его прожигала поверх бутылочки, она точно знала, что делает, и сдаваться не собиралась. Шигараки, вон, сам был в этом уверен. У него бы другой ребёнок и не родился — эта упрямая засранка отказывалась переворачиваться, когда рядом был только он. Вот перед Ураракой и даже Тойей — нате, пожалуйста. А ты, папа, нахер иди. Он быстро набрал ответ. [Дерёт, но игру никто не отменял] [дыаааааааааа го нагибать] Сколько красноречия. Но ладно, он ещё с детства таким туповатым был. Может, немного странно смотрелось, что Шигараки знал так много про своего онлайн-товарища, и одновременно не знал ни хрена, но именно так и работала онлайн-дружба. У него водилась плохая привычка постоянно трепаться, так что во время игр он вклинивался в довольно горячие онлайн-обсуждения, но честности и открытости во всём от него никто не ожидал. Сам Шокер, наверное, вырос под флагом «не покупайся на конфетку незнакомого дяди в переулке», но был слишком дружелюбным, чтобы вообще не разговаривать. Он действительно был чутка идиотом — своей причудой он уничтожил достаточно контроллеров, чтобы родители в какой-то момент просто перестали покупать ему новые — и питал слабость к героям, но этот недостаток легко перекрывался офигительными навыками хилера. И учился этот парень быстро — даже если они начинали играть в совершенно новую хрень, он легко приспосабливался, да и Шигараки не был против подтянуть нуба (главное, чтобы он слушал ушами, а не жопой). В подростковые годы это неслабо подпитывало его чувство гордости (тем более, что никто тогда не верил, что он способен повести за собой Лигу). Он переключился на «Overwatch» и, спустя недолгие настройки, включил микрофон.  — Сейчас всё будет получше, здешний телевизор побольше моего.  — Да ну? — раздался из динамиков весёлый голос Шокера. — Ты наконец-то съехался со своей тёлкой?  — Нет, — раздражённо бросил Шигараки и осмотрелся. — Но я сейчас у неё.  — О-о-о-о-о, — игриво протянул Шокер. — Я знал, что тебе хватит яиц перейти с ней на новый левел!  — Да какой там левел, — категорично ответил Шигараки. — У меня дома крысы завелись, так что она меня приютила, пока я не найду нормальную крышу над головой.  — Серьёзно? — расхохотался Шокер. — У тебя в жизни вечно какая-то параша! — этот парень и половины не знал. Его и так вогнала в ступор новость про внезапного ребёнка, но он всё понял, когда узнал, что дело началось с секса по пьяни. Шокер сам был с этим очень осторожен — в его собственном жизненном потоке не было места никаким детям, и Шигараки об этом прекрасно знал. — Но всё равно, это здорово, что она позволила пожить. Так получается, она тоже любит погамать? Ты вроде божился, что она тебе не нравится… Она там свободна? Я бы за ней приударил. Шигараки клацал кнопки контроллера, наверное, чуть сильнее, чем следовало бы.  — Думаю, ей сейчас не до свиданий.  — Так жалко, — театрально вздохнул тот. — Я толком на свидания не хожу, у меня куча работы. А ты давай, вытаскивай свой «козырь папочки». Я отвечаю: бабы любят папочек. Ты когда в последний раз бабу в своей постели видел, два года назад? Ты же помрёшь так!  — Я не буду использовать своего ребёнка, чтобы перепихнуться. Потому что именно с тупого перепиха началась вся эта история. Но Шокера оно не интересовало.  — Используй ребёнка! Когда начался матч, разговору это не сильно помешало. Даже если в большинстве случаев тупой базар мешал сосредоточиться — ему это помогало, хотя болтовня здорово отвлекала других игроков. Это была годная тактика. Сам Шигараки тоже иногда отключал звук — Шокера это не останавливало, хотя сейчас он уже не болтал так много, как в детстве. Шигараки покривился, когда его подстрелили — пришлось бежать в укрытие, чтобы не прибили. Конечно, играть с младенцем на коленях не было совсем нереально, но свои проблемы это порождало.  — Эй, ты можешь?..  — Без «б», чувак, — Шокер в мгновение ока отхилил ему половину здоровья. — Как там мелкая, хорошо перенесла твои переезды? Помню, мы переезжали, когда мне было четыре, и меня тогда всё бесило.  — Думаю, пока её кормят и держат на руках — ей плевать.  — Наш человек! Я сам такой же.  — Ты уверен, что тебе больше года?  — Эй, годовасик тебя бы так не похилил! Хотя я был очень милым ребёнком.  — А теперь ты — тощее немытое чмо. Джокер и не думал обижаться — просто рассмеялся. Он уже привык, и даже в первые их партии он нечасто оскорблялся (что и делало его лучшим напарником по играм).  — Нет, бро, это про тебя! Мне по работе положено держать себя в форме. Поверь, я за свои кубики тяжело страдал, хотя иногда я сомневаюсь, стоит ли оно того. Все мои друзья, наверное, и меня самого будут от груди жать, как штангу, а я до сих пор дохну на беговой дорожке. Может, зря я туда пошёл…  — Так уволься.  — Не-а, у меня с работой сложные садо-мазо отношения. Я её обожаю.  — Сколько энтузиазма.  — «Энтузиазм» — моё второе имя!  — Слышьте, голубки, вы заткнётесь? — раздался голос какого-то рандомного сопартийца.  — Нет, иди нахуй, — отрезал Шигараки, прежде чем заглушить этого парня и продолжить игру. Шокер захихикал. Его никогда не смущали резкие слова — он рассказывал, что у него один друг был точно такой же полу-истеричкой. И ко всему прочему, ему просто было весело. За столько лет они с Шокером успели притереться, и он стал незаменимым членом команды и хорошим игроком практически во всё, что угодно. На фоне послышалось, как кто-то открывает дверь — Шигараки почти что отвлёкся, но это была всего лишь Урарака, вернувшаяся домой. Она была уже переодета — наверное, после своей тренировки ходила в душ. Отложив сумку в сторону, она разулась.  — А я думала, она уже спит.  — Этот монстрёныш? Она никогда нормально не засыпает. Урарака прошла на кухню, чтобы набрать себе стакан воды.  — Как, веселишься?  — Ага, тащусь, — Шигараки сделал паузу, чтобы продамажить очередного врага. — Зато выигрываем.  — Эй-эй-эй, это же она? — взволнованно затараторил Шокер. Бля, забыл отрубить его, и наушники оказались достаточно мощными, чтобы Урарака его слышала. Наверное, стоило его как-то предупредить, чтобы не пиздел, но у него была очень напряжённая схватка и он чуть не сдох. Он подёрнул губами, но не кривился — всё равно было бы без толку.  — Да. С ухмылкой Урарака подошла к дивану, но не садилась — облокотилась на спинку, как раз над Юкико.  — Так мило, даже у тебя есть друзья по интернету.  — Привет, незнакомка-тян! — поздоровался Шокер. — Я много о тебе слышал! Ну, точнее, не очень много, но этот мудак мало о ком рассказывает в своей жизни, так что, тебя я хорошо запомнил. Урарака в ответ на это рассмеялась, и Шигараки уже чувствовал, как выдержка тает на глазах. Надо было заглушить Шокера. Ему хватало, что Тойя постоянно стебёт его дружбой с ней, но этот парень был совершенно из другой оперы. Он знал Шигараки ещё с тех пор, как ему было пятнадцать и с тех пор его надоедливый идиотский характер почти не поменялся.  — Эй, а подруга умеет играть? Подруга, ты в «овер» играешь? Давай к нам!  — Да, я… — и она резко замолкла, нахмурившись экрану телевизора. Без каких-либо предисловий она обошла диван и встала прямо перед теликом, как будто хотела что-то рассмотреть — это уже отвлекло Шигараки достаточно, чтобы его персонаж сдох, но его полностью заворожило, как она с выражением полного шока приоткрыла рот. Она в секунду вскочила на диван рядом с ним и оттянула микрофон от его рта ближе к себе. — Каминари, это ты? Впервые за очень много лет знакомства с конкретно этим парнем, Шокер хранил гробовое молчание. Его персонаж на экране тупо шёл вперёд и не останавливался, даже когда по нему начали стрелять и в итоге убили.  — Э-э-э… да?.. А кто… Стоп, я тоже тебя узнаю. Мы знакомы ирл?  — Да, вообще-то! — воскликнула Урарака. — Мы с тобой, как бы, в одном геройском классе учились, и я с твоим лучшим другом три года встречалась!  — Ёб мою жизнь, Урарака?  — Доброе утро, Каминари! Стоп. Шигараки помнил эту фамилию. Почему он запомнил? Он где-то её слышал…  — Так, стой, это ты подруга Страйдера? Типа, помогаешь ему с ребёнком, пока он воздыхает по тебе в подушку?  — Эй! — рявкнул Шигараки. Что этот кретин себе позволил? Шокер (точнее, Камарини) никогда не думал, что вякает, но это совсем уж было лишним.  — Ну ни хера себе! — продолжил Каминари, как будто его никто не перебивал. — Не думал, что такие совпадения случаются, я как раз тебя сегодня вспоминал. Так откуда ты его знаешь?  — Это ты расскажи, откуда знаешь Шигараки! — выдала она экрану телевизора.  — Кого?  — Ты с Шигараки играешь.  — С кем, бл… Со вздохом Шигараки потёр лоб.  — С единственным и неповторимым. Матч подошёл к концу — с Шокером в состоянии тотального шока команда быстро продула. Теперь Шигараки вспомнил, откуда вообще его фамилию помнил — Каминари был в классе А с Мидорией и Ураракой и когда-то (или даже до сих пор) дружил с Бакуго. И после Юэй он активно трудился на геройском поприще.  — Ух ты… э-э-э… вау… — мямлил Каминари. — А Бакуго знает, что ты с ним затусила?  — Конечно, знает, — тут же ответила она, чем здорово удивила Шигараки. Так она была в курсе? — Мина ему проболталась. Мне плевать, что он может подумать, моя жизнь его не касается. Вот, он угадал! Именно это он и сказал этому взрывному пиздюку в магазине.  — Мне больше интересно, как вы умудрились друг с другом играть (и это, по ходу, не в первый раз) и даже не знали, кто есть кто! Что за чёрт! Каминари слабо захихикал.  — Да, это странно… Странно же? Урарака помассировала переносицу.  — Сколько вы уже играете?  — Э-э-э…  — Лет пятнадцать почти. Может, чуть меньше, — сказал Шигараки, потому что Каминари отморозился.  — Вот это да… — Урарака откинулась назад и, сложив руки в замочек, закрыла ими рот. — Ты учился в Юэй на героя и вместе с этим просто залипал с Шигараки в игры, когда он был террористом? — она глубоко вздохнула. Шигараки и сам в подобное поверить не мог. Столько лет… — Каминари, ты специально?  — Клянусь, нет! — тут же воскликнул он. Шигараки отбросил контроллер в сторону. Любое желание играть уже пять минут как испарилось.  — Я даже не знал, где и на кого он там учится! Я думал, он поступил в какую-то убер-элитную школку для богатых.  — То есть, когда ты предупреждал, что какое-то время тебя не будет онлайн, ты был в тюрьме?  — Я, вообще-то, буквально сказал, что под арестом.  — Я подумал, что под домашним! Ты же вечно какими-то странными метафорами бросался; ну типа, у тебя был очень строгий батя, который вечно давит или… Оу. Твой батя… Со стоном Шигараки закрыл лицо руками. Юкико засмеялась и попыталась спрыгнуть с его колен — он тут же рванул вперёд, чтобы поймать. Ни хрена смешного здесь не было. Даже Урарака не смеялась, она молча сидела рядом и переваривала. Каминари тоже замолчал. Шигараки действительно говорил о своей жизни очень редко и с пространными описаниями, но у него выбор был небольшой. Он ни разу не соврал — просто немного перефразировал. И он никогда не называл Курогири или Все-за-одного отцом, но Каминари придумал самому себе какую-то теорию, а Шигараки просто не стал ничего отрицать. Так было проще. Откашлявшись, Урарака покосилась на Шигараки.  — Даже не знаю, что сказать… Как же его это всё заебало. Весь абсурд этой жизни мог с лёгкостью уже стать причиной его смерти от нервного срыва. Он столько времени потратил на поиски лазейки в Юэй и бреши в обществе героев, а теперь оказывается, что он с юности тусил с ёбаным героем-выходцем Юэй. Не помогал свыкнуться с новостями факт, что они нашли взаимопонимание ещё в бытность тупыми подростками — да блядь, Каминари был ровесником Урараки; получается, в момент их знакомства тому было где-то одиннадцать лет. Все маленькие детали, которые он знал про Каминари (чисто из многих лет совместных геймплеев) медленно складывались воедино, собирая один большой паззл. Явно помешанный на геройской теме, но не так сильно, как сам Шигараки; работа с напряжённым графиком; все упоминания о школе, практике и, в итоге, полученной работе. Какой же странной штукой была дружба по интернету — можно знать самое сокровенное про человека, но при этом не понимать куда более значимого подтекста. Шигараки сам рассказывал, что работал в магазине, но не уточнял, в каком именно. Он говорил, что воспитывал ребёнка от случайной связи, но не вдавался в подробности знакомства с этим ребёнком. Он признавал, что его типа как опекуном был последний ублюдок-манипулятор, но как-то умолчал, что он был королём преступного мира. За обычным «у меня скоро большой экзамен, так что я какое-то время не буду подключаться», скорее всего, скрывался экзамен на временную лицензию или ещё какая ебанутая аттестация в Юэй. Оправданиями «на работе аврал» вполне могли быть сверхурочные в агентстве. А «преподы дерут жопу без смазки», наверное, было вполне себе буквальным. Как же можно так затупить?  — Вот это я понимаю «раскрытие века», — послышался из динамиков до ужаса и паники знакомый голос. Ёбаный. Сука. Боже. Он даже не заметил, что Тойя тоже был онлайн — он очень редко ходил в мультиплеер (если только не хотел кому-нибудь поднасрать) и половину времени даже не включал микрофон. Шигараки был практически уверен, что в этих случаях Тойя ему самому микрофон заглушал — слишком уж часто он вместо указаний и инструкций делал всё наоборот. А сейчас он звучал таким довольным, как будто на свете отменили рыбный день. Шигараки откинулся назад и устало застонал, на что Тойя только рассмеялся.  — А ты какого хера здесь забыл?  — Я вообще пришёл спросить, сколько вы ещё играть будете, а у вас здесь такие охуительные откровения.  — Только не говорите… — пробормотал Каминари. — Ты тоже из Лиги?  — Поверить не могу, что я всё это время играл с корешем моего братца, — уже по голосу было ясно, что Тойя пытается не ржать, как последняя скотина. — Вот это он охуеет.  — Боже, Даби! Тодороки меня прирежет! — панически вскрикнул Каминари. — А третий тогда кто? Хотя нет, стоп, не говорите — я уже труп, если Бакуго узнает, — он сделал паузу, чтобы отдышаться, и издал истерический визг. Урарака прикрыла рот ладонью. — Парень, мы же перед поездкой в тренировочный лагерь играли! Какого хрена ты тогда вообще за комп сел?  — Мне надо было расслабиться, — пробормотал Шигараки. — Тогда время было очень стрессовое, а игра здорово отвлекает.  — Мы же с тобой даже это обсуждали… — ошеломлённо вспомнил Каминари.  — В смысле? — пропищала Урарака.  — Он, конечно не говорил, что собирается кого-то похищать, — в микрофоне Каминари начались помехи, когда он начал куда-то двигаться. Если честно, Шигараки удивился, что тот ещё не отрубился от чата, но и он сам оставался на связи. — Сказал, что ему доверили нанять нового человека, что это большая ответственность.  — Нанять? — пропыхтел Тойя так, будто у него там начался какой-то припадок. — Ты обозвал это говношоу наймом? То есть, ты реально отправил нас кошмарить школоту, а ему сказал, что кого-то там нанимаешь?  — Эй, мы же искали нового дамагера в нашу пати! — оправдывался Шигараки.  — Это ещё хуже! — завыл Тойя. Каминари как-то странно всхлипнул.  — Боже, я же тебе удачи пожелал. Так надеялся, что у тебя всё получится, радовался, что папа тебе начал доверять такую ответственность. А потом ты перестал появляться, и я подумал, что у вас там куча работы…  — Ты, в принципе, не ошибся. Если бы он мог сейчас провалиться в этот диван — было бы охуительно, потому что он чувствовал, что оставаться в компании Урараки было как никогда невыносимо. Наверное, она сейчас хотела, чтобы он исчез из её квартиры, а то и жизни целиком. Он сам не знал, почему это сейчас казалось настолько большой проблемой. Хуже того, Урарака так и сидела молча с закрытым руками ртом. Невозможно было сказать, что она чувствует — она выглядела немного сбитой с толку и наверняка не знала, что думать, вот и молчала. Он пристально посмотрел на неё, и она повернулась к нему, чтобы взглянуть в глаза. Они не шевелились, даже не моргали. Обычно её было легко читать. От тревоги и непонимания в животе начало неприятно крутить. Впрочем, лучше так, чем если бы он был один дома и наверняка начал бы крушить, ломать и пускать на пепел всё, что попадётся на глаза в приступе неконтролируемой ярости. На фоне Тойя продолжал орать со всей ситуации, а Каминари активно отрицал какое-либо наличие предательства с его стороны. Шигараки положил руку на микрофон, чтобы эти два дятла его не услышали.  — Я клянусь, я не знал, кто он такой. Если бы знал — признаю, я бы его использовал, но я же этого не сделал.  — Знаешь, трудно поверить, раз уж вы столько друг друга знаете, но… — Урарака положила руки на колени. — Ты с Тойей бок о бок сколько прожил, и до последнего не знал, кто он такой. Она закусила губу, как будто тщательно обдумывала, что ей сказать дальше.  — На самом деле, это Каминари подсадил меня на игры. Иногда мы играли вместе в общежитии, или я смотрела, как кто-то учил его во что-то играть. Наверное, это он с тобой был, потому что говорил, что уже давно знает этого парня. Он… сказал, что отчасти ты вдохновил его пойти учиться на героя. Шигараки запустил руку в волосы. В голове не укладывалось от слова «совсем». Это же нереально!  — Я не знал, что он именно в Юэй собрался. Он говорил, что хочет поступать в почти что самую элитную школу в Японии и переживал, что ему не хватит мозгов сдать вступительные, — он вздохнул. Он не хотел ничего вспоминать, но мозг как будто сам по себе продолжал подбрасывать новые случайные факты из разговоров, которые они с Шокером имели за все годы знакомства. С одной стороны, они несли бессвязный бред, с другой — всё обретало смысл. Все эти ёбаные годы он дружил с самым настоящим учеником геройского курса Юэй. — Я сказал, чтобы он забил и просто пошёл на свой экзамен. Самое худшее — ему бы просто отказали, да? Волков бояться — в лес не ходить. Урарака тупо на него уставилась.  — Господи, ты ещё и геройский вдохновитель.  — Как же тупо, — Шигараки поднял Юкико и поставил на ноги возле дивана, чтобы она могла держаться и не падать. Ей так очень нравилось, даже если она не пыталась куда-то идти. Одной ручкой она схватила его брюки, другую положила Урараке на колени. — Сколько ещё абсурда свалится на мою голову?  — Так ты, получается, дольше всего в жизни дружил с Каминари.  — О-о, нет-нет, не надо…  — А на втором месте — Тойя. Только не это. Шигараки и так поверить не мог, что он играл с ребёнком, которого пытался убить (или, точнее, один из его подопечных в Лиге почти убил) — а теперь, как выяснилось, они ко всему прочему были неплохими друзьями. Они много часов сидели и тупо болтали, иногда засиживались до поздней ночи, когда не следовало. Они могли обсуждать какую-то игру, или фильм, или говорить о стрессе из-за ответственности и неоправданных ожиданий. Урарака ахнула, как будто её внезапно осенило.  — Стоп, ты знаешь Каминари со средней школы, получается? — она наклонилась вперёд, чтобы снова потянуть его микрофон на себя и даже не обратила внимания, когда они чуть носами не стукнулись. — Эй, Каминари, рассказывай, какой был Шигараки в пятнадцать!  — О-о-о, сколько материала для шантажа, — протянул Тойя. — Ну-ка, даже мне интересно, каким он был тупым ребёнком. Шигараки отобрал микрофон у Урараки.  — Не смей! К несчастью для него, Каминари был либо наглухо отбитым, либо охуеть каким храбрым, либо ему вообще было насрать.  — Ну, он постоянно обсирал людей с форумов… Любил про игры рассказать, про книги. Про героев тоже. Урарака начала заливисто хохотать.  — Деку номер два! Шигараки заткнул ей рот рукой, чтобы как-то остановить, но она продолжала ржать ему в ладонь.  — Хватит, — одного тона ему казалось недостаточно для полной убедительности, так что он ещё и злобно сверкнул глазами, но она только покачала головой. Не сработало. — Слышь, Каминари, даже если с Юэй это вышло случайно, сейчас ты реальный предатель!  — Эй, я здесь тебя нормальным человеком выставляю, вообще-то! — защищался Каминари. Да каким там «нормальным человеком»? Это же было унижение по всем пунктам. — Помнишь, ты мне два часа рассказывал про «Властелина колец»? Я тогда говорил, что мне нужно написать реферат, хотя я не читал. Ты тогда немного выпил и пошёл вразнос, но ты действительно мне помог! Сущий Мик реферат оценил, а я просто передрал половину из твоих рассказов. Шигараки настолько охренел, что даже не сопротивлялся, когда Урарака осторожно обхватила его запястье и убрала от своего рта.  — И вправду вдохновитель.  — А ещё он меня многим играм научил, — продолжил Каминари. — Он пару раз по ночам мне внезапно писал, чтобы я составил компанию, вот я его и выручал. Было весело! — нет, Шигараки не охренел. Он просто хотел сдохнуть на месте. — Мне показалось крутым, что меня семпай натаскивает, и он постоянно был типа как сам по себе, так что у нас была отменная пати.  — А того ли школьника мы похитить пытались? — добил сверху Тойя. Шигараки закрыл глаза.  — Тойя.  — Ась?  — Либо ты отключаешься сам, либо я прямо сейчас приеду и удушу тебя собственными проводами.  — Нахуй ты приедешь, неудачник. Я не дома.  — Куда тебя уже… Его прервал звук захлопывающейся двери.  — Так, ладно, был рад вас послушать, но думаю, мне пора. Развлекайся со своими геройскими друзьями. Чао. И отключился раньше, чем Шигараки успел вставить хоть слово — точь-в-точь, как во времена Лиги, когда он подобно мартовскому кошаку приходил и уходил, когда ему взбредёт в голову.  — Кхм, — откашлялся Каминари. — Я… думаю, мне надо всё обмозговать… — о, да, Шигараки знал это чувство. Он сам вспоминал их старые разговоры один за другим, и можно было для полной картины покопаться в старых переписках. Юкико подскочила и потянула его за брюки. — Мне тоже пора. И нет, я не ливаю, у меня просто… э-э-э…  — Геройские заботы, — закончил за него Шигараки.  — Ха-ха, да! — выдохнул Каминари. — Послушай, я не врал: это круто, что ты сам воспитываешь ребёнка. И если Урарака доверяет тебе достаточно, чтобы пустить к себе домой и всё такое, значит, ты не такой уж гандон? — наверное, так оно и было. Не то чтобы одобрение Урараки лично для него что-то значило, но для других это всё же было показателем. Как будто все его попытки быть лучшим человеком внезапно становились куда весомее. Даже его инспекторша в полиции была фанаткой Уравити. — Э-э-э, кстати… Урарака, ты могла бы не говорить о сегодняшнем Бакуго?  — Ты так говоришь, будто я ему каждый день отчитываюсь, — фыркнула она. — Всё хорошо. А ты не говори, что Шигараки у меня дома.  — Договорились. Ну… до связи, наверное? Каминари отрубился даже быстрее Тойи. Это выбило из колеи, и ему даже нечего было об этом сказать. А как это комментировать? Ну в принципе, они могли бы снова играть так, будто сегодняшнего никогда не происходило — как будто два человека, которые знали друг друга больше десяти лет не обнаруживали, что ничего, по сути, друг о друге не знали. Это было достаточно странно, потому что Шигараки точно мог вспомнить, что в очень смутных деталях выдавал Каминари такого контента, о котором очень многие и знать не знали. Они не знали имён. Шигараки всегда отзывался только на никнейм, Каминари так же предпочитал дальше этого не уходить, но они многое друг о друге знали. Каминари комплексовал по поводу такого себе в сравнении с друзьями интеллекта, но пытался возместить это чувством юмора, и у него не складывалось с девушками, потому что он отчасти из-за причуды постоянно выставлял себя перед ними последним идиотом. Шигараки вечно пытался найти себя в этой жизни, он переживал, что не сможет стать достойным боссом, да и Все-за-одного контролировал почти каждый его шаг через Курогири. И всё это разбавлялось часами и часами ночных посиделок за играми. Когда они только начинали притираться, Шигараки был бесящим подростком с постоянными перепадами настроения, а Каминари был тупым ребёнком с шилом в заднице. С тех пор многое случилось, но суть их отношений и характеры в принципе не сильно поменялись, что немного утешало.  — Ты как, в порядке? — спросила Урарака, когда она вместо него закрывала игру и выходила в меню консоли.  — Да. Всё просто зашибись.  — Я серьёзно, ты совсем не в своей тарелке, — это было преуменьшением, но спасибо Урараке, она не стала насаждать. Она наклонилась, чтобы поднять Юкико и поставить на свои колени — та любила так прыгать. Ещё до того, как она выучилась стоять без поддержки, она любила прыгать, даже если она в итоге пыталась оттоптать ему желудок. Прыгалка Сако была настоящим спасением в этом смысле, но сейчас он мог думать только о том, что в данный момент в этой прыгалке вполне могут гнездиться крысы. — Может, мне фильм включить? Отвлечёшься.  — Давай. Звучало неплохо. Забить и отвлечься, пока не станет понятно, что с этим делать, всегда звучало отличным и надёжным планом, даже если к настоящему он приспособился лучше переживать вот такие смущающие и сложные ситуации без лишних истерик. А с этим откровением он разберётся позже. Или никогда — так будет даже лучше. Урарака убрала контроллер, пока он снимал с себя гарнитуру.  — Что хочешь посмотреть?  — Включи что-то настолько отвратное, чтобы я забыл, как меня зовут. У Шигараки на самом деле был отличный вкус к фильмам (даже если какой-то вонючий Тойя был с этим не согласен), но время от времени даже ему нужно было разбавлять мозги отвратным кино, от которого отказывали последние извилины. Это было слабым утешением, но лучше так, чем уничтожать драгоценную мебель и бросаться на свою команду.  — Итак, — сказала Урарака в поиске какого-то определённого названия в своих закладках. — Я берегла это для следующей винной вечеринки с ребятами. Думаю, тебе сейчас это будет нужнее. Шигараки в ответ только кивнул. Любое отвлечение сейчас было бы только к месту. Он надеялся, что Юкико скоро уснёт — было бы неловко, если бы она запалила какие-то ужасы по телевизору. Он не знал, как хорошо она осознаёт происходящее, но с каждым месяцем он всё больше осторожничал с тем, что включает — не хотелось бы, чтобы ей потом снились кошмары, потому что она и так иногда начинала плакать во сне, и он каждый раз пугался до полусмерти. Если он сейчас прибавит к этому стресс от паршивого ужастика, ему легче не станет. От одного названия фильма было ясно, что это будет кошмар. Круто. Через два часа он успокоится достаточно, чтобы можно было мирно уснуть — к тому же, Урарака сама хотела как-нибудь это посмотреть, так что он не чувствовал, что давит на неё. Впрочем, даже если бы давил — он бы не стал убиваться. По ней было видно, что ей тоже нужно отвлечься на что угодно, лишь бы оно было абсурднее сегодняшнего вечера. Спасибо, упомянутые Каминари «воздыхания в подушку» никто больше не упоминал. Тойя, наверное, в тот момент ещё не подключился. Шигараки мог уже загибать пальцы и считать, где судьба повернулась к нему не жопой: он ночевал не на улице; Юкико была довольна; он мог пережить куда большее унижение. Но ясно было одно: после сегодняшнего оставаться в квартире Урараки он больше не мог. Даже если она была не против — его гордость этого просто не вынесет.