Кардиналы Нью-Йорка

      Запихнуть Паркера в машину оказалось сложнее, чем Харли думал, благо Романофф помогла с этим. Совместными усилиями они смогли усадить парня так, чтобы тот, снова задремавший прямо на ходу, не покосился ни в какую из сторон и не тюкнулся носом о торпеду. Пока он сам обходил машину, чтобы сесть за руль, женщина застегнула Питеру ремень безопасности и со странной заботой взлохматила и так торчащие во все стороны волосы. Это выглядело непривычно — обычно волосы коронера были будто прилизаны к голове, прижатые почти постоянным ношением очков, задвинутых чуть ли не на самую макушку. Спустя каких-то пару минут езды по указанию навигатора, по лобовому стеклу начали стучать первые капли холодного дождя, что явно довольно скоро замерзнет ледяной коркой по всей дороге. Ночью температура опускалась до самой настоящей зимней, несмотря на середину осени, что слишком быстро двигалась к концу. Харли недовольно хмурился, перед глазами то и дело мелькали дворники, а Паркер по правую руку что-то невнятно мычал сквозь сон. До ужаса хотелось включить радио, чтобы заглушить присутствие постороннего в своей машине, но тогда была вероятность, что Питер из-за этого проснется и уже тогда начнет донимать его разговорами. Терпеть мычание было выгоднее, поэтому Кинер просто крепче сжимал руль руками и, чаще чем необходимо, сверялся в навигатором, будто это могло хоть как-то ускорить поездку. Романофф любезно начеркала ему адрес прямо на салфетке и нагло стащила ключи от квартиры Питера у того из кармана куртки. Парень этого, казалось, даже не заметил, безвольно облокачиваясь на Харли практически всем весом. Он на мгновение тогда даже успел порадоваться, что не придется долго торчать под дверью, пока он ищет ключи по карманам коронера, но потом заметил количество ключей на связке и радость испарилась мгновенно. Наташа на немой вопрос только пожала плечами, оставляя Харли возможность поиграть в угадайку чтобы найти нужный ключ. Питер заелозил на сиденьи, шумно вытягивая ноги и явно сдвигая к чертям резиновый коврик. Кинер ненадолго перевел на него взгляд, замечая, что тот в конец криво развалился, съехав по спинке почти до края. Ещё немного и он уляжется своей кудрявой башкой у него под локтем, мешая переключать передачи. Казалось, что ремень безопасности никак не удержит его от падения, но Паркер внезапно садится чуть ровнее, даже не просыпаясь. — Не с-дись в м-шину. — невнятно бормочет парень, проглатывая гласные, и начинает заваливаться уже вправо, грозя стукнуться головой о стекло. Харли тормозит на светофоре, недоуменно поворачиваясь к парню. Черт знает, что придурку снится. Какую, нахрен, машину? Они оба уже минут пятнадцать в машине сидят, не поздновато ли спохватился? Он хмурит брови, периодически поглядывая на светофор, чтобы не пропустить зеленый, и дергает Паркера за куртку на плече, вынуждая сесть ровно. Тот снова что-то мычит, но заваливаться не собирается, только голова безвольно падает на левое плечо. Шея потом будет болеть, но это уже Харли не касается. Когда он подъезжает к нужному дому, на улице льет как из ведра, а лужи уже начали подмерзать. Кинер наклоняется вперед, вытягивает голову над рулем, и смиренно смотрит на темное небо, полностью скрытое серыми тучами. Для полноты картины не хватает грома и чтобы сверкнула молния, добавляя атмосфере некой зловещести, но Питер звонко причмокивает губами и окончательно кренится в сторону, все же врезаясь головой в окно. Харли глухо усмехается, тайно злорадствуя. Хоть как-то отведет душу за все то, что ему еще предстоит сделать. Дождь громко барабанил по крыше и капоту, вылезать из машины совершенно не хотелось. Кинер мельком осмотрел куртку Паркера, замечая капюшон, и устало выдохнул. У него капюшона не было, а тащить парня к дому явно придется долго, даже если предварительно его разбудить. Он уже мог почувствовать, как дождь мгновенно намочит волосы и часть воды затечет за шиворот, холодными каплями стекая по позвоночнику. Разбудить Питера получилось с сомнительным успехом — гаденыш спал на ходу, еле переставляя ноги. За время, что он только смог вытащить того из машины, волосы промокли настолько, что капли стекали по лицу, задерживаясь на кончике носа и подбородке. Проходка до входа в здание со стороны стопроцентно выглядела весьма занятно — Харли кренился в сторону под весом удерживаемого парня, когда того вело в сторону. Успевший появиться гололед под ногами совершенно не упрощал задачу. Путь проходил зигзагом, сдавленные маты Кинера сквозь зубы заглушал шум ливня. За все путешествие длиною в две минуты, что казались вечностью, он успел перемолиться всем, кому только можно, чтобы лифт оказался рабочим, да и вообще имелся в этом старом здании. Если ему придется тащить Паркера по лестнице на шестой этаж — он оставит его спать прямо на ступеньках в фойе. На счастье Паркера лифт есть и работает. Держать его в стоячем состоянии в кабине лифта тоже куда легче, чем на улице. Хотя бы не льет на голову, а парень стоит на месте и кренит его не так сильно, как когда ноги разъезжались на тонком мокром льду. У дверей в квартиру начинается одна из самых сложный вещей — поддерживать Питера в стоячем состоянии и одновременно подбирать нужный ключ. Одному только Богу известно на кой черт парню столько ключей. На третьей попытке Харли не выдерживает и звучно ругается, одновременно дергая Паркера за локоть, чтобы тот не улетел на пол. На четвертой попытке из соседней квартиры высовывается голова соседа пенсионера, дедуля скрипучим голосом ругается на какого-то Боргера и хлопает дверью. Пятая попытка оказывается последней, а затащить Паркера наконец в квартиру — счастье неописуемое. Кинер не совсем нежно опускает парня на пол и прислоняет к стене, пока снимает мокрые насквозь ботинки, следом стягивая и обувь Паркера, даже не развязывая шнурки. Сначала он хотел так и оставить коронера на коврике у входной двери, но тот завтра явно будет нудеть ему по этому поводу весь день, а оставлять мокрые лужи по чужой квартире ему воспитание не позволит. Спальню он находит по наитию — в квартире всего две двери и шансы пятьдесят на пятьдесят. Скидывает ношу на кровать, оставляя того лежать в мокрой куртке, но раздумывает секунд пять и все же стаскивает ее с не сопротивляющегося тела. Плевать, что одеяло уже успело впитать часть жидкости, укрывать или переодевать его он уж точно не станет. Харли недолго стоит на месте и смотрит на плоды своих трудов. Паркер раскинул руки в стороны, лежа поперек кровати так, что ноги свисали на пол, и шумно дышал через приоткрытый рот. Кинер скривил губы и тихо усмехнулся. Вот он волновался сегодня днём за этого придурка, думал как ему помочь, а теперь стоит посреди чужой темной спальни мокрый как мышь и не чувствует ничего кроме раздражения. Баланс вселенной восстановлен. Он ещё раз окинул парня взглядом, но потом все же потянулся и перевернул того на бок, подоткнув под спину, криво скомканное в трубочку с одного конца, одеяло. Если поганец ночью задохнется в своей же рвоте Романофф его по головке не погладит. Харли развернулся к выходу из спальни и аккуратно двинулся к выходу, стараясь не споткнуться ни обо что. Свет он не включал — не до этого было — и теперь с осторожностью сапера передвигал ногами. Черт знает этого Паркера и то, что он мог разбросать по своей квартире. Почему-то складывалось ощущение, что где-то на полочке может стоять банка с мозгом в формалине. Он медленно вышел в коридор и нащупал стену, продолжая двигаться вдоль нее, когда заметил в главной комнате какой-то свет. Кинер чуть нахмурился. Он ничего не включал и это точно был не свет с улицы — фонари просто не доставали до шестого этажа. По пути к спальне он ничего такого не заметил, слишком занятый поддержанием равновесия. И своего, и своей ноши. Он вышел из коридора в зал и осмотрелся, замечая у дальней стены на стеллаже аквариум с подсветкой. Смутило то, что он был не для воды, заполненный какими-то камнями и ветками, если Харли смог правильно разглядеть с другого конца комнаты. За окном сверкнула молния, на секунду освещая комнату, и все затихло. Послышался слабый стрекот сверчков. Кинер свел брови к переносице и приоткрыл рот. Ему точно не показалось, стрекот продолжался, а он не пил сегодня. Харли осторожно двинулся вперед, чуть наклоняясь в сторону и пытаясь заранее рассмотреть, что находится в террариуме. Он сомневался, что Паркер держал там сверчков, если этот звук был настоящим и не исходил из какой-то скрытой колонки, что пацан включал для душевного расслабления. Он прошел до середины комнаты и остановился. Стрекот шел с правого угла, где стоял стеллаж поменьше. У другой стены, террариумов там не виднелось, лишь стопки книг и подозрительная белая коробка. Самое время, чтобы развернуться к выходу и поехать, наконец, домой, но любопытство пересиливало, вынуждая неуверенно сглотнуть и шагнуть вперед, ближе к террариуму. Кинер медленно подошел к стеллажу, останавливаясь в каком-то полуметре от него, и наклонился к стеклу, всматриваясь. Камни, ветки, небольшая стилизованная чаша с водой, шевельнувшаяся ветка. — Еб твою мать. — сквозь зубы прошипел детектив, резко выпрямляясь. От неосознанно шагнул назад, но потом снова наклонился к террариуму и скривил губы. Огромный, мохнатый, омерзительный паук. Чудовище размером с его ладонь, кокетливо шевелящее лапкой, будто подзывало к себе, чтобы сожрать. Сверчки, если они были настоящими, явно были едой, а не для успокоения души. Харли брезгливо сморщился, но смотреть на паука не перестал. — Ненормальный, блять. — сам себе прошептал он, постучав кончиками пальцев по стеклу. Паук замер, перестав шевелить лапой. По спине побежали мурашки и Кинер выпрямился, неосознанно вытирая ладони о мокрые штанины на бедрах. Он коротко пробежался взглядом по стеллажу, благо подсветка в террариуме была мощной, ожидая увидеть на нем те самые банки с органами и прочую жуть, что Паркер мог хранить у себя в квартире. Но кроме паука, ничего необычного там не нашлось. Харли делает шаг в сторону, цепляясь взглядом за корешки книг, мельком читая некоторые из них. Хоббит, пара книг по патологической анатомии, какой-то сопливый роман, если он мог правильно понять исходя из названия, сборник стихов. Кинер вскинул брови, усмехаясь себе под нос от такого набора. Одна из книг завалилась в сторону, удобно прислонившись на какую-то модель из лего. На полке ниже стопкой лежали дипломы. Он взял пару штук в руки, пролистал их. Цветастые наградные картонки лежали явно как попало. Следом за одной со времен научной выставки в средней школе пошла вторая, уже из университета. Даже забавно, что Питер сохранил, похоже, все свои грамоты и дипломы. Сам Харли сейчас и не вспомнит куда дел сертификат об окончании академии, или даже ведомость со службы, где указано его звание и прочая ненужная теперь информация. И это не говоря даже про детские грамоты, что давным давно затерялись, оказались в мусорке или были проданы вместе со старым домом в Теннесси. Их даже жалко не было, ведь это просто бумага, что рано или поздно пожелтеет и порвется.       На полке ниже в ряд стояли рамки с фотографиями. Харли чуть сощурил глаза, пытаясь в полутьме рассмотреть людей на снимках, но край полки мешал свету попасть на рамки. Он скосил глаза на террариум и нехотя взял в руки первую рамку, осторожно поднося ее немного ближе к стеклу, чтобы свет попадал на фотографию. Небольшие блики, что часто бывают на плёночный снимках, местами виднелись на фотографии, один даже запутался в волосах молодой женщины. Та стояла держа на руках кучерявого ребенка с щербатым ртом, что широко улыбался в объектив, рядом стоял мужчина, примерно того же возраста. Питер с родителями. Харли усмехнулся уголком губ, пальцем проводя по лицу Паркера на снимке, и поставил рамку на место, следом беря следующую. Парень на фотографиях менялся, рос, на этой стоя снова рядом с матерью и отцом, но прибавились еще незнакомые ему женщина и мужчина. Кем они приходились парню понять было сложно, но видно, что родственники — черты лица угадывались. На следующем Питер без родителей, но с теми мужчиной и женщиной. Значительно подросший, улыбка не такая широкая. Снимок, где ему около пятнадцати, как примерно прикинул Кинер, рядом только та женщина, парень улыбается совсем слабо. Предпоследняя рамка — Питер не улыбается, поджимает уголки губ, рядом мужчина, лично знакомый Харли. Он хмурит брови и подносит рамку ближе к свету, проверяя, не обознался ли. Мужчина — Тони Старк — стоит рядом с парнем, легко закинув руку тому на плечо. Он неопределенно хмыкает, слабо представляя, как они могут быть связаны, когда Старк был командиром взвода, где служил Харли. На фотографии парню лет шестнадцать-семнадцать и совсем не реальна возможность того, что он познакомился со Старком так же, как сам Кинер. Но других вариантов в голову не приходило. Друг семьи? Фотографии с простыми знакомыми не засовывают в рамку и не ставят на полке рядом с семейными снимками. Харли щурит глаза, уже проклиная себя за то, что не включил свет, и ведет пальцем по стеклу над мелко напечатанной датой в нижнем углу снимка. Шесть лет назад, сколько тогда было Паркеру? Он ни разу не спрашивал возраст коронера, да и не то, чтобы ему было это интересно. Пацан выглядел не старше двадцати. Сам Кинер примерно помнит это время — они тогда прохлаждались на базе, а Старк свинтил по каким-то супер важным делам, которые, как оказалось теперь, были связаны с Паркером. Насколько он сам знал, у Тони не было семьи. Мужчина не носил кольца, не связывался с семьей, как остальные, когда выдавалась возможность, не рассказывал ничего такого лично. Харли странным образом подружился со своим начальством. Еще когда был только в тренировочном лагере, Старк, сам того не желая, но выделял его. Харли в то время был сам не свой. Только-только похоронил маму, оставил сестру на тетку, а сам подался в солдаты. Он злился на все подряд, ввязывался в драки, грубил офицерам, после бегая по плацу до тех пор, пока не перестанет чувствовать ноги. Но Тони это странным образом пришлось по душе. Новобранец, дерзкий и прямолинейный, упертый в своих убеждениях, потом всегда получающий наказание и отработку после “правильных” по собственному мнению выходок. Харли со временем успокаивался, смирел и ломался под правилами, что требовали от него старшие по званию. Взрослел. А Старк все равно оставался где-то поблизости, ругался, что он профессионал и ответственен за жизни своих людей, что он не нанимался нянькой для эмоционально нестабильного ребенка переростка. Этакий строгий дядюшка. Детектив коротко морщит нос и аккуратно ставит рамку на место, тихо стукая ее о полку. Последняя фотография упавшая, рамка лежит “лицом” в деревянную поверхность, и Харли осторожно берет ее в руки, поднося к свету. Он не уверен, стоит ли ему после осмотра положить ее как было, или же поставить как надо. Паук в террариуме медленно передвигает лапками, передвигаясь к чаше с водой, и Кинер опускает взгляд на рамку. На фотографии Питер улыбается точно так же, как он привык видеть. Раздражающая его улыбка, немного кривоватая. Он обнимает одной рукой за талию смуглую девушку чуть выше себя, та тоже улыбается, щуря карие глаза. Девушка? Харли слегка морщит нос, пытаясь вспомнить, упоминал ли ее парень в разговорах, но в голову ничего не приходит. Да и, не то чтобы он особо слушал болтовню Паркера. — Ее звали Лиз. — негромко раздается из-за спины. Харли слабо вздрагивает и реагирует быстрее, чем успевает подумать. Совершенно не осторожничая бросает рамку обратно на стеллаж, плевать на какую полку, оборачивается, в движении хватая человека за спиной левой рукой за заднюю часть шеи, правой за запястье. Все происходит так быстро, на чистых рефлексах. Он тянет запястье вверх, окончательно разворачиваясь, и давит коленом куда-то под лопатками, роняет парня лицом вниз, давит на шею, прижимая к полу. — Ай-ай-ай-ай! — визжит Паркер, совершенно не заботясь о том, что может разбудить соседей своими криками. — Больно! Харли, пусти! Пусти! Кинер сильнее сдавливает шею и задирает запястье выше, не слыша крика. Паркер бьет ногами по полу и дергается как может, стараясь вырваться, одновременно пытается докричаться до детектива. — Харли! Блин, отпусти уже! Он хнычет, сильнее мотает ногами, сгибая их в коленях, пока не врезается пяткой куда-то в поясницу Кинера, и только тогда тот отмирает, моргает заторможено, и расслабляет хватку собственных пальцев. Харли удивленно смотрит на лежащего под ним Паркера и отшатывается, заваливается назад, приземляясь задницей на ковер. Питер болезненно стонет, выпрямляя руку, и опираясь обеими в пол, медленно начинает подниматься, морща лицо. — Что это вообще было такое? — потерянно спрашивает коронер, оборачиваясь через плечо на Кинера. Паркер медленно выпрямляется, сидит на коленях, с долей страха в глазах смотрит на Харли, когда тот окончательно приходит в себя, анализируя произошедшее. — Ты когда-нибудь думаешь перед тем, как сделать?! — без предупреждения начинает кричать в ответ Харли. — Чт-... — удивившись громкости, поморщившись запинается парень. — Что я такого сделал? Кинер раздраженно проводит языком по зубам и гулко вздыхает. — Я мог тебя убить! — серьезно говорит он сквозь зубы, накрывая глаза ладонью. Харли ненадолго замолкает, глубоко дыша чтобы успокоиться, и продолжает, так и не отнимая руку от лица. — Убить. Понимаешь? Питер ничего не отвечает, только еле заметно вздрагивает и разворачивается, чтобы сесть лицом к Кинеру. Скрещивает ноги перед собой и отчего-то хватается за лодыжки. Харли даже не думал, что может так среагировать. Чертов пацан напугал его, неожиданно появившись за спиной, сработал рефлекс, который, как он думал, давно забылся. Четыре года контракта это ведь не много, почему же его так сломало?       — Прости. — неуверенно полу шепчет Паркер, смотря исподлобья.       Кинер последний раз глубоко вздыхает, окончательно успокаиваясь, и убирает руку от лица, с толикой вины смотря на парня перед собой. Один в один побитый щенок. Извиняться сейчас должен он, а не Питер.       — Дай посмотрю. — просто кидает детектив, тут же тянется вперед и хватает Паркера за подбородок.       Поворачивает его голову к свету от террариума и подается чуть ближе, цокая языком.       — Синяк будет. — Правда? — неловко усмехнувшись, спрашивает парень, позволяя вертеть свое лицо. — Вроде не так уж сильно ударился. Харли скептично смотрит ему прямо в глаза, вздернув бровь. — Ты еще не протрезвел. — выдыхает он и встает на ноги. — У тебя лед есть? Питер, почему-то смущенно, дергает плечами. — Не знаю. Кинер поднимает брови, смотрит на парня сверху вниз, и отмахивается. Сам найдет. — Проверь запястье. — кидает детектив, разворачиваясь в сторону кухни. — Ты врач больше, чем я. Должен понять, есть ли растяжение. Кухня отделена от гостинной одной тонкой стенкой, больше для вида, нежели нормального разделения. Харли уверен, что ударь он по этой стене, кулак пройдет насквозь через фанеру. Он дергает на себя дверцу морозилки внизу, мельком отмечая, что кухня абсолютно чистая, даже грязной посуды нет, и вытягивает самое верхнее, невысокое отделение. Из льда там только один несчастный замороженный сок на палочке, уже покрывшийся тонким слоем изморози. Он не стесняясь шумит ящиками морозилки, пытаясь найти хоть что-то подходящее, но у пацана замороженного почти ничего нет. Полупустое ведерко мятного мороженного, да пачка замороженных ягод. Выбор невелик, Харли хватает упаковку ягод и возвращается к Паркеру, на ходу кидая ту ему на колени. — Приложи. — сухо приказывает он, садясь обратно на пол перед коронером. Стоять сейчас над ним казалось странным. На диван тоже не тянуло,хотя стоило бы хотя бы свет включить. Но и этого он почему-то не сделал. — Как рука? — постным голосом спрашивает Харли, окидывая взглядом, побитого ни за что, парня. Питер ничего не ответил, просто поднял руку и покрутил кистью по кругу. Хорошо хотя бы, что рука левая. Романофф прибила бы его, повреди он ее драгоценному коронеру рабочую руку. Кинер устало вздохнул, чуть прикрывая глаза, когда Паркера наконец взял в руки пачку ягод и приложил ее к щеке. Харли втянул воздух носом и закатил глаза, снова подаваясь вперед. — Дай сюда. — резко прошептал он, выхватывая упаковку из рук Питера, и прикладывая ее выше. — Не чувствуешь что ли, где синяк будет? Паркер щурит один глаз от холода и криво улыбается. — Онемело, да и болит не так сильно. — несмело бормочет он, смотря снизу вверх на Харли, что возвышался над ним, стоят на коленях. — Бухать меньше надо. — раздраженно выплевывает Кинер, смотря только на то место, куда прикладывает импровизированный лед. Рука понемногу начинает замерзать, кожу покалывает болью, но он чувствует, что заслужил хотя бы это, за то, что уронил Паркера лицом в пол. Кожа на скуле у того немного покраснела, похоже оказавшись немного содранной о ковер. Как объяснить завтра Наташе, почему доверенный ему пацан придет на работу с ссадиной и фингалом у глаза? — Что за Лиз? — неуверенно спрашивает Харли, разбавляя тишину. Он начинал чувствовать себя неловко. Вокруг темно, тихо, Паркер продолжает пялиться на него, будто щенок на хозяина. Кинер предпочитал скидывать это на оставшийся в крови алкоголь, что захватил власть над мозгом. — А… — Питер застывает с открытым ртом и снова сжимает лодыжки. — Она, эм… Кинер смотрит чуть в сторону, на лицо парня, ровно в момент когда Питер переводит взгляд в пол и прикусывает всю нижнюю губу. — Можешь не говорить, если не… — Нет. — перебивает его Паркер, резко поднимая глаза обратно на лицо детектива. Он глубоко вздыхает и чуть морщится, чувствуя как по щеке течет капля подтаявшей воды с упаковки. — Она была, вроде как, моей невестой? — звучит так, будто он сам не уверен в том, что говорит. — Почему расстались? — постно спрашивает Харли, не показывая интереса в голосе. — Тут, эм, — Питер нервно хихикает и дергается в сторону, когда по лицу стекает еще одна капля. Кинер молча дергает его за затылок обратно, продолжая удерживать подтаявшую упаковку. — все немного сложно. Харли вздергивает бровь. — Отношения не бывают легкими. Паркер тихо смеется, ненадолго прикрывая глаза. — Твоя правда. — он на время замолкает, будто подбирая слова, и чуть ерзает на месте. — Мы, знаешь, хотели семью. — негромко начинает он, открывая глаза и скользя взглядом по полу где-то позади Харли. — Детей там завести, дом в пригороде с белым забором и пушистой собакой. Но как-то все не получалось. — Она была бесплодна и вы на этой почве ссорились? — подкидывает догадку Харли, примерно понимая, как дальше будет развиваться история. Питер неожиданно поднимает глаза, смотря прямо на Кинера. — Я бесплоден. Харли ничего не отвечает, только меняет местами руки, тихо шурша упаковкой. Правая уже онемела от холода. — И, да, мы ругались по этому поводу. — соглашается парень, коротко кивая сам себе. — Я хотел для нее лучшего, ведь она хотела детей не меньше моего. Предлагала донорство спермы, усыновление, да и продолжать пытаться, хотя врач сказал, что вариантов нет. — он глубоко вздыхает и усмехается. — Мы расстались, разругались в пух и прах. Я думал, что перестрадаю этот период, ведь любил ее безумно. У нее это тоже со временем пройдет, чувства уйдут и она получит нормальную семью с кем-то другим. Такую, о которой всегда мечтала.       Питер замолкает, медленно сглатывает вязкую слюну и облизывает губы. Хватается за край свитера, принимаясь теребить его между пальцев.       — Я в работу тогда закопался. Думал так отвлечься. Приходил рано, уходил поздно. — он негромко хмыкает, сверлит взглядом край свитера, что складывает в неровную гармошку. — А потом, — Паркер прерывается, кашляет, чтобы голос перестал хрипнуть. — пришел на смену, не глядя взял бумаги по новому телу у стажера.       Харли не нравится то, к чему ведёт рассказ. Он не дурак, а догадаться не так сложно. Полутвердые ягоды хрустят под пальцами.       — Открыл холодильник, выдвинул полку, а там она. — Питер поднимает глаза на Кинера, замирая на пару мгновений. Детектив сглатывает, упрямо продолжая держать упаковку, от которой толку уже мало — размерзлась. А у Паркера глаза пустые. — Прошла всего неделя. — глухо продолжает парень, усмехаясь. — Стажер не мог знать, что мы вообще знакомы. Он просто распределял трупы, делал свою работу. — он снова опускает взгляд и продолжает комкать свитер как ни в чем не бывало. — Я не вскрывал ее, если ты вдруг хотел это спросить. — Питер дергает плечом и морщится, когда Харли, наконец, опускает руку с мокрой пачкой ягод. — Я уволился и перевелся в бюро. — Почему ты мне это рассказываешь? Паркер поднимает взгляд на севшего на пятки Кинера и пожимает плечами. — Я же все еще пьяный. — Питер поджимает губы и откидывается назад на выставленные за спиной руки. — Почему нет? Харли сжимает зубы и откидывает упаковку на пол рядом с собой. Плевать, если ковер промокнет. В голове снова проносятся воспоминания того, как пацан ревел в морге днем. — Ты из-за этого сегодня… — он не заканчивает предложение. И так понятно, что он имеет в виду. Питер молча кивает. — Наташа знает. — заранее отвечает он на, еще не заданный, вопрос. — Ты правильно сделал, что позвал ее. Мне нужна была встряска от ненормальной русской. — Паркер криво усмехается и откидывает голову назад, рассматривая потолок собственной квартиры. За окном сверкает молния, освещая комнату, и Питер на это мгновение выглядит очень бледным, только кожа на скуле покрасневшая. Парень что-то мычит себе под нос и чуть поворачивает голову в сторону, смотрит в окно, на ливень, что даже и не думал прекращаться. — Оставайся на ночь. — просто говорит Паркер. — Поспишь на диване. — Не думаю, что это хорошая идея. — негромко говорит Харли, морща нос. Он продолжает смотреть на Питера, что выглядит на удивление расслабленным. Будто не он сейчас рассказывал историю о мертвой бывшей, оказавшейся у него на столе. Паркер пожимает плечами и полукругом перекатывает голову к другому плечу. — Сейчас где-то полночь, на улице ливень и мороз. — бормочет он. — Готов поставить десятку, что дождь замерз на дороге. У тебя уже стоит зимняя резина? — спрашивает он в пустоту. Харли не отвечает. — И какой из вариантов не очень хороший? — парень усмехается и поднимает голову, насмешливо глядя на детектива. — Уговорил, засранец. — с деланным раздражением, усмехается Кинер. Он медленно встает на ноги, тихо мыча от боли в затекших мышцах, и подхватывает с пола пачку ягод. Возвращает их на место в морозильник, но когда он возвращается в зал, Паркера там уже нет, только слышится какое-то копошение со стороны спальни. Парень явно ищет ему подушку и одеяло. Харли от нечего делать проходит по комнате, останавливается у стеллажа, цепляясь взглядом за неосторожно брошенную рамку. Та лежит чуть на боку на полке над террариумом, стекло слабо отблескивает, к счастью не разбившись от неаккуратного приземления. Кинер берет ее в руки, еще раз осматривая. Улыбка Питера все такая же кривая, девушка на фото больше не кажется счастливой. Он тихо усмехается и возвращает рамку на место, на полку к остальным снимкам. Долю секунды сомневается, но все же снова кладет ее фотографией вниз. Все же стоило поехать домой сразу. Просыпается Харли из-за шума. Не сразу открывает глаза, хмурит брови, пытаясь вспомнить, кто может шуметь в его квартире. Спать хочется настолько, что плевать ему, даже если в дом влезли грабители. Он лег уже за полночь, долго ворочался и не мог уснуть. Кинер чуть приподнимает голову, сразу роняя ее обратно на подушку. Ноги неудобно лежат на подлокотнике дивана, явно торчат за его пределы, и он не может понять, почему вдруг решил спать не в кровати.       По комнате разносится тихое шипение и следом сдавленное ругательство, а Харли наконец открывает глаза. Поворачивает голову, смотрит на террариум с пауком и кривится, наконец вспоминая, где и почему находится. Он роняет руку на пол, слепо шарит рукой в поисках оставленного там телефона и чуть щурит глаза от яркой подсветки экрана. На часах немного за шесть утра, на улице ещё темно, а у засранца Паркера нет штор и замечает он это только сейчас. Харли нехотя откидывает тонкий плед, что Питер выдал ему ночью, и встает с дивана, сразу направляясь на кухню, с которой доносится слишком громкая возня коронера. Он останавливается в проеме, опирается плечом на хлипенькую фанерную стенку и вскидывает бровь. Паркер, заметив движение краем глаза, отрывается от странного способа насыпания кофе в турку прямо из банки, тряся саму банку, поднимает голову и застывает. Стоит как сурок, держит во рту указательный палец и хлопает глазами. — Обвокся. — невнятно бормочет коронер, не доставая палец изо рта. Кинер поднимает и вторую бровь, скептично смотрит на парня и вздыхает. Идет вглубь кухни и нагло отбирает у Паркера банку с кофе, решив не доверять тому варку кофе. Питер понимающе отходит в сторону, отпускает поврежденный палец и неловко улыбается. — Ты чего подорвался? — нехотя спрашивает Харли, перемещаясь к плите. — Шесть утра. Коронер невнятно что-то мычит и запрыгивает на кухонную тумбу, наблюдая за Кинером. — Я всегда рано встаю. — просто говорит он, начиная уже так привычно болтать ногами. Харли в очередной раз вздергивает бровь и оборачивается к парню. — Ты вчера бухал как в последний раз. — раздраженно выплевывает он, окидывая взглядом парня. — А сейчас, вон, — детектив вскидывает руку, указывая на Паркера. — как огурчик. Питер пожимает плечами и наклоняется вперед, пытаясь подсмотреть Харли под руку. — У меня не бывает похмелья. Кинер закатывает глаза, потому что, ну конечно, у засранца не бывает похмелья. Он регулирует огонь на плите и отходит на шаг в сторону, зевая. Он успел поспать сколько, часов шесть в лучшем случае? И это при том, что не выспался еще вчера. Питер что-то тихонько напевает себе под нос, кажется, даже не раздражая этим. Харли скользит взглядом по кухонной тумбе возле плиты, с удивлением замечая две тарелки с омлетом. Запах еды он как-то пропустил, будучи сонным, а на слова Паркера о том, что тот обжегся, вообще не обратил внимания. Странно то, что пацан озаботился завтраком на двоих, при том, что понятия не имел, во сколько проснется Харли. Им обоим, в любом случае, на работу только к девяти, а готовить тот подорвался уже в шесть. Кинер вполне мог проснуться только к половине девятого и холодный омлет бы не оценил, несмотря на жест заботы. — Почему паук? — спрашивает Харли просто чтобы заполнить тишину. Паркер в очередной раз пожимает плечами и криво улыбается уголком губ. — Пауки классные. За ними прикольно наблюдать, а еще Георгий пушистый. — он со смешком ловит удивленный взгляд детектива и продолжает. — Почти как котенок, только лап восемь. — Даже уточнять не хочу. — отмахивается Кинер. — Да ладно тебе. — смеется парень, спрыгивая со стойки. — Хочешь подержать его? Я могу принести… — Нет. — резко перебивает его Харли, сглатывает. — Не надо. Мне и так хорошо. Питер шире расплывается в улыбке и чуть наклоняет голову к плечу. — Боишься? — заискивающим голосом, интересуется он. Кинер пару секунд представляет, каким на ощупь может оказаться паук, и его передергивает. — Ага, что вырвет на твой ковер. — постным голосом бормочет он, возвращаясь к турке. Он молча разливает готовый кофе по кружкам, подталкивая одну из них к Паркеру, оставляя тому возможность самому добавить что-то еще, если надо. Харли прислоняется бедром к тумбе, медленно отпивая, и пытается вспомнить, когда последний раз просыпался так рано, при этом не собираясь в спешке на очередной вызов. Вот просто проснуться в те же шесть утра, но спокойно стоять на кухне, пусть и чужой, и пить кофе. Вероятно, такое было еще во времена школы. — Я бы еще кого-нибудь завел, если честно. — решает продолжить разговор Паркер, возвращаясь на свое место на тумбе. — Но остальным животным нужно больше внимания. — Рыбки? — просто предлагает Харли, вскидывая взгляд на парня, когда тот кривит губы. — Они же скучные. — А Георгий тебе анекдоты травит? — саркастично вставляет Кинер, дергая уголком губ. — Он по стенам ползает. Довольно интересно за этим наблюдать. — говорит парень, прикладываясь к своей чашке. Питер тихо шморгает носом, закончив пить, и с вызов смотрит на детектива. — Смогут твои рыбки так? Харли вместо ответа поднимает бровь. — Вот-вот. — кивает Паркер, самодовольно усмехаясь. — Ешь омлет, остынет. — бросает он между делом. — Я с детства животных люблю. Пауков, крыс, собак и всех прочих. Родители были биологами, так что это как-то само получилось. — Я не спрашивал. — встревает в монолог Харли, будто сам себе напоминая, что ему не интересно. Хотя немного было. — Тогда представь, что это я сам себе рассказываю. — выкручивается парень и продолжает. — Так вот. Я сначала ветеринаром хотел быть, но потом передумал. — С чего бы? — спрашивает “не интересующийся” Харли. Кинер берет в руки тарелку с омлетом и принюхивается, проверяя, съедобно ли, следом получая тычок от Паркера куда-то в ребра. И как только дотянулся? — Ну, отрасль все равно осталась та, что изначально меня интересовала, грубо говоря. — бормочет коронер, как гордый повар наблюдая как Харли ест омлет. — Вкусно же, да? Харли непонятно ведет плечами и кривит губы, за что получает еще один тычок, но уже ногой, и на автомате хватает Паркера за лодыжку и тянет на себя, как раньше он делал с сестрой, если та лезла побеситься. Питер громко смеется, дергает ногой, пытаясь удержаться на тумбе, попутно чуть не опрокидывая чашку с кофе. — Мог бы просто сказать, что вкусно. — деланно обиженно тянет парень, возвращая себе свою ногу, когда Харли наконец отпускает его. — Но копаться в трупах проще, чем в живых, знаешь? — он поднимает брови и дергает головой к плечу. — Будь я ветеринаром или тем же врачом, на мне бы лежала ответственность за жизни моих пациентов, человек это или кролик. А тут я никого не убью своей ошибкой. — Трус. — усмехнувшись, Харли обвиняюще тыкает в его сторону вилкой, вынося свой вердикт. Кинер понимал его позицию, но не подстебнуть не могу. Он бы сам вряд ли смог заниматься чем-то таким. Особенно при том, что он людей в основном убивал или просто ранил, а не спасал. Нет, спасенные были, заложники, военнопленные, но тут его заслуга косвенная. Он один из кучки других солдат, что приложили к этому руку. Но жизни определенных людей забирал именно он, а не весь их взвод, и кровь на его собственных руках. — Может быть. — соглашается Питер, коротко улыбаясь. — Но я сделал свой выбор. Харли хмыкает, окидывая Паркера взглядом. Тот всё ещё бесил, улыбался криво, болтал ногами как ребенок, и совершенно был не похож на человека, что ночью рассказывал ему свою историю потери близкого человека. Они не станут вдруг закадычными друзьями, такое было попросту невозможно, но сейчас Кинеру казалось, что он смог немного понять этого пацана. До этой ночи он даже не хотел видеть того рядом с собой дольше минуты, а сейчас стоял как ни в чем ни бывало на его кухне и ел приготовленный Паркером омлет. Топ раздражающих людей в его голове сместился, отдавая первое место во владения Пьетро, наказание для которого он уже придумал и сегодня же воплотит в жизнь. А Паркер пусть сидит теперь на своем втором месте и болтает ногами. Терпеть его стало чуточку легче. Забытый в гостинной телефон громко пиликает входящим сообщением и Харли отставляет пустую тарелку в раковину, возвращаясь за ним к дивану. Питер спрыгивает с тумбы и плетется хвостиком следом, пытаясь заглянуть через плечо в телефон детектива, совсем наплевав на границы личного пространства. — Что там? — спрашивает парень, высовывая свою кудрявую голову из-за плеча. — Новый труп? — Такси нашли. — коротко бросает Кинер, снова пробегаясь глазами по сообщению от Джонс. — Ребята с ночной смены по программе вычислили район, где машина последний раз засветилась на камерах, а там уже полицейские с ориентировкой постарались. Питер понятливо мычит, бессовестно укладывая подбородок на плечо детектива, не обращая внимания на недовольный взгляд обладателя конечности. Паркер что-то мысленно прикидывал какое-то время, сам читая сообщение на чужом телефоне. — Я с тобой поеду. — внезапно выдал парень, резко отстраняясь и уходя в спальню. Явно, чтобы переодеться. — Это еще с какого перепугу? — возмущается Харли, звучно выкрикивая вопрос парню вслед. Кинер неверяще ухмыляется, удивляясь наглости коронера, но остается в гостинной, ожидая возвращения Паркера. Питеру на расстояние плевать — начинает орать из другой комнаты. — Я, если ты не забыл, судмедэксперт! — горланит парень, наплевав на, вероятно, тонкие стены, и едва ли семь утра на часах. Харли замирает с не озвученной матерной рифмой на губах. Технически-то, пацан прав, тут ничего не попишешь. Питер возвращается спустя едва ли минуту, на ходу натягивая свитер поверх майки. Волосы торчат в стороны, наэлетрезовавшись, добавляя виду ненормальности. Свитер с уткой ситуацию лучше не делает. — А еще, — продолжает Паркер, уже подходя к входной двери, чтобы надеть обувь. — ты все равно потом в бюро поедешь. Так чего мне на общественном транспорте тащиться? — парень задирает голову, продолжая вслепую натягивать не расшнурованный ботинок, и криво улыбается, почти мгновенно расширяя глаза. — Одевайся, что встал? Кинер поджимает губы и закрывает глаза, начиная медленно и глубоко дышать. Сверчки совсем тихо что-то пищат на своем, призывая его к спокойствию. На трон топа раздражения, медленно, но верно, снова перемещается Паркер, сгоняя не продержавшегося и пяти минут Пьетро. Харли громко хлопает дверью машины, стоит ему выйти из нее. Рука на автомате тянется к карману с сигаретами, и он быстро закуривает, длинно выдыхая горьковатый дым. Паркер, чуть ли не вприпрыжку, уходит вперед, прямо к патрульным, что нашли угнанное такси, на ходу начиная что-то спрашивать. Кинер слишком сильно сжимает фильтр между пальцев, грозясь в очередной раз сломать сигарету, и смотрит как из под воды появляется задний бампер машины, что вытаскивают из реки на буксире. Он, честно слово, думал, что не переживет эту поездку. Паркер не мог спокойно посидеть каких-то полчаса дороги. Он пытался болтать о чем-то, хотя Харли сразу его предупредил, что не любит, когда его отвлекают от дороги. После пары матов в свою сторону пацан заткнулся, примирительно поднимая ладони. Но хватило его на каких-то пару минут. В ход пошло радио. Паркер щелкал станции с невероятной скоростью, кажется, даже не вслушиваясь в то, что на них предлагали послушать. Он давил на кнопку, пробивающиеся звуки из несчастной колонки смешивались в непонятную какофонию, но в какой-то момент коронер застыл, удовлетворившись своим выбором. Любимая им попса наполнила салон машины, Харли крепче стиснул руки на руле, и чуть не вырвал нахер приемник, когда Питер решил подпевать. Ладно еще, если бы тот просто оставил раздражающую песню. Так Кинер смог бы еще потерпеть присутствие постороннего в машине — музыка хотя бы заглушала шуршание куртки Паркера, когда тот ерзал на сиденьи. Но петь тот не умел совершенно и такой нюанс его не смущал. В плане пассажира он оказался в разы хуже Пьетро. Тот хотя бы мог послушно заткнуться и не отсвечивать до конца поездки, сливаясь с сиденьем, после пары угроз. Питер же шутливо угрожал в ответ, напоминая, что у него в сумке есть скальпель. Будь Харли таксистом, поставил бы Паркеру минус пятнадцать звезд как пассажиру. Пьяный в дрова и спящий он был куда приятнее. А пока он вменяем, Кинер больше никогда в жизни не пустит его к себе в машину. Лучше уж с моста прыгнуть, ей богу. Харли щелчком отправляет бычок куда-то в жухлую траву, даже не озаботившись поиском мусорки — они на необжитом берегу реки, какая к черту мусорка — и пошел к Паркеру, что с готовностью выудил из своей сумки две пары перчаток. Машину как раз почти отбуксировали на берег. Подошедший детектив приветственно кивнул полицейскому, когда мужчина как раз двинулся к напарнику, что занимался буксировкой. — По состоянию машины что-нибудь известно? — спросил он у Паркера, явно успевшего задать патрульному пару вопросов по делу. — Мм? — мычит Питер, протягивая Харли пару перчаток. — Окна целые вроде. Мы не об этом говорили. Кинер удивленно кривит лицо и хмурится. — Ты с ним минут пять болтал, Паркер, какого черта? Коронер беззаботно пожимает плечами. — У Майкла жена недавно родила. — Ты всех полицейских города в приятелях держишь? — с долей издевки, интересуется он, вспоминая, что пацан по-дружески общался со всеми полицейскими, что он видел на последних вызовах. — Не всех, но многих. — Питер коротко усмехается и кивает головой в сторону, когда машину окончательно затаскивают на берег и из нее активнее начинает вытекать вода. — Я чаще тебя на вызовы езжу так-то. — Я в этом городе меньше двух недель так-то. — в тон ему язвит Харли. Один из патрульных громко окликает их, подзывая к готовому к осмотру такси. Полицейский успел открыть все двери и даже багажник, и тихо ругался на огромное количество воды под ногами. Земля под ногами мерзко жвякала, когда они подошли к машине. Питер тут же нырнул куда-то вглубь салона, начиная осматриваться в поисках улик. Скоро должен был подъехать еще кто-нибудь из судмедэкспертов или лаборантов, ведь Паркер просто навязался вместе с ним, не получая поручения ехать на место расследования. Но Кинер пока никого нового не замечал. Он обошел машину, заглядывая в багажник, мельком оглядывая содержимое, на первый взгляд никак не причастное к делу. Вещи, явно принадлежавшие владельцу машины. Щетки для уборки машины, старая пластиковая бутылка с водой, полупустая бутыль с незамерзайкой. — Харли! — позвал его Питер, даже не высовываясь из машины, продолжая что-то осматривать в салоне. Детектив закатил глаза и наклонился вперед, протягивая руку между подголовников задних сидений — багажник отделялся от салона чисто метафорически — и постучал пальцами по обивке из искусственной, некачественной кожи. Паркер тут же вскинул голову, практически ударяясь о крышу машины, и удивленно повернулся к багажнику. — И тебе привет. — усмехнулся Питер и просунул между подголовников небольшую сумку. — На, осмотри. Харли насмешливо покачала головой, но сумку взял, рассматривая ее. Если он правильно мог припомнить, примерно такую сумку он видел на записи с камер у их последней жертвы. — Кстати. — голова Паркера снова показалась между сидений и парень показательно сморщил нос. — Я, конечно, понимаю, что машина минимум сутки была в не очень чистой реке, но тут пованивает чем-то химическим. Помимо тины, конечно. Кинер нахмурился и снова наклонился вперед, наполовину скрываясь в багажнике, и принюхался. — Ничего не чувствую. — сказал он, спустя пару секунд, скептически глядя на коронера. Питер лишь насмешливо фыркает и отмахивается от него, начиная ворчать. — Так ты бы еще колесо понюхал. — Не умничай. А то в бюро пешком пойдешь. Паркер, только было снова скрывшийся в недрах салона, снова появился между сидений и по-детски высунул язык. Харли даже на секунду подумал схватить его за язык и дернуть, но потом вспомнил, что он в перчатках и теперь они не очень чистые. Он раздраженно сморщил нос и бросил сумку, что надо было бы сначала отжать от воды, на дно багажника, следом расстегивая молнию. Кинер раскрыл сумку, мимолетно заглянув внутрь, а потом просто перевернул ее и потряс, высыпая содержимое в багажник. На резиновом коврике в багажнике тут же расплылась небольшая лужица, растекаясь дальше от мокрый вещей. Мокрый насквозь айфон, больше непригодный для использования, кошелек, ключи, маленькая косметичка, которую Харли тоже вытряхнул в багажник. Он рукой разровнял небольшую кучку из помады, пудры и карандаша для чего бы то ни было и оставил косметичку в покое, не найдя ничего интересного. Начатая упаковка некогда сухих бумажных платков, блистер ибупрофена, пара шариковых ручек, использованный тест на беременность и баллончик с лекарством от астмы. Кинер чуть скривил губы, не сразу решаясь взять в руки использованный тест, но вспомнил, что он в перчатках. Он снова нырнул в багажник и постучал по сиденью, подзывая к себе Паркера. Тот поднял голову уже из недр передних сидений и что-то сложил в зиплок. — Нашел что-то? — глупо моргая, спросил парень, убирая пакет в сумку, что закрепил на груди. — Дай. — Питер тут же вытянул руку между сидений, стараясь дотянуться как можно дальше, и растопырил пальцы.       — Вылези из машины и возьми. — устало вздохнув, сказал Харли, но Паркер только задергал растопыренными пальцами и повторил:       — Дай.       Кинер ненадолго прикрыл глаза, пытаясь смириться с ребячеством и ленью Питера, и уперся свободной рукой в спинку сиденья, наклоняясь ниже.       Коронер глухо рассмеялся, довольный кривой копией касания Давида, и выхватил у него из рук два протянутых предмета.       — Во-первых, она знала, что беременна. — начал Харли, пока Паркер крутил вещи в руках, рассматривая. — А во-вторых, у нее была астма?       — Нет у нее астмы. — буркнул Питер, читая этикетку на баллончике и не обращая внимание на то, что сказал о жертве в настоящем времени. Он вскинул голову, смотря на детектива. — Я ее историю болезней читал. — Зачем ей тогда было баллончик с собой таскать? — вздыхая, в пустоту спрашивает Харли, выбираясь из багажника. Он обходит машину по кругу, рассматривая ее, проверяя, не пропустили ли они чего заметного, когда Питер чуть ли не вываливается со стороны водительского сидения, попутно убирая тест в зиплок. — Я тут пару проб с поверхностей взял. — довольно протянул он, показательно вытянув из сумки очередной зиплок с пробирками для проб. — В лаборатории гляну что там, может пойму, чем таким химическим там пахнет. — Еще что-то? — спрашивает Кинер, стягивая перчатки. Он устало трет глаза свободной рукой, пытаясь мысленно прикинуть, во сколько он сегодня попадет домой. — Нашел прилипший волос под сиденьем. — пожимает плечами Паркер. — А так только пальчики бы снять, но думаю ребята займутся. — кивает он головой куда-то Кинеру за плечо. Он оборачивается, замечая чуть вдалеке подъехавшего судмедэксперта с еще парой людей, а потом до него доходит смысл слов Питера и он быстро поворачивается обратно. — Ты залез под сиденье? — не зная, удивляться или пугаться его дотошности, спрашивает Харли. — Залез. — кивает Питер, поджимая уголки губ. — А почему не должен был? Кинер открыл было рот, да так и застыл, не в состоянии подобрать слов для ответа. Он пару секунду просто пялился на, беззаботно шаркающего по размокшей земле, Паркера, а потом махнул на него рукой и развернулся, направляясь обратно к своей машине. С остальным справятся и без него. Харли нагло сунул использованные перчатки попавшемуся на пути патрульному и убрал руки в карманы, вздыхая. Подвижек в деле не предвидится, по крайней мере, пока не придут результаты из лаборатории. Вчерашние показания свидетелей ничего не дали и ему остается надеяться, что парень, жених, муж или кто он там, жертвы, что придет сегодня на опознание, сможет сказать хоть что-то полезное. Он понимал, что у парня горе, любимая умерла, да еще и когда его самого в городе не было, но Харли нужно расследовать это дело, понять, кто убийца. Виновный сможет понести наказание, а тот же парень Маккол сможет получить хоть какое-то душевное успокоение, зная, что человек, сделавший такое с его любимой, получит свое. Паркер сзади громко шаркает, нагоняя его почти у машины. Он выглядит до жути довольным жизнью. Будто он не живет в мире, полном убийц и грабителей. Где нет войны, голода и климатических катастроф. Не он каждый день копается в трупах людей, которые не заслуживали смерти, и не он хоронил когда-то свою невесту. Он негромко напевает себе под нос какой-то веселый мотивчик и поворачивает голову к детективу. — Заедем в Старбакс? — криво улыбаясь, предлагает Питер, легонько толкая его плечом. Харли срочно нужно найти мост и желательно повыше.