***
Радовало в эти дни лишь одно: уход вёл снова Хагрид. И то ли в извинение за соплохвостов, то ли оттого, что соплохвостов осталось всего два, то ли Хагрид желал доказать, что он ничем не хуже профессора Граббли-Дерг, он взялся рассказывать об единорогах. Об этих волшебных существах он, как оказалось, знал столько же, сколько о чудовищах, хотя, будь у единорогов вместо рогов ядовитые клыки, он бы говорил об их повадках с большей охотой. Для урока Хагрид поймал двух маленьких единорожков. Взрослые единороги белого цвета, а жеребята золотые. Парвати и Лаванда пришли в совершеннейший восторг, и даже у Пэнси Паркинсон при виде двух малышек перехватило дыхание, хотя она всеми силами старалась это скрыть. — Какие же они прелестные, — улыбнулась Дафна, стоявшая рядом с Мейд в первом ряду, с нежностью глядя на жеребят. — Да! — явно довольный произведённым эффектом улыбнулся лесничий и продолжил урок. — Жеребят заметить проще, чем взрослых. Года в два они делаются серебряными, а рога вырастают к четырём. Взрослыми они становятся в семь лет и уж тогда только белеют. Жеребята доверчивые, мальчиков не боятся. Коли хотите, можете их погладить и сахаром покормить, — произнес он, медленно отходя, чтобы ученики смогли подойти к животным. И Мейд, ухмыляясь, заметила, что не только Дафна из слизеринцев умилялась чудным созданиям, но и вечно хмурые близняшки также с трепетом дотрагивались и любовались жеребятами, и даже Пэнси перестала скрывать улыбку и стала гладить малышей. — Будто бархатные, — поглаживая золотистую спинку единорогу, произнесла Дафна. — Да, — кивнула Мейд, перебирая гриву жеребёнка. — При рождении они и вовсе будто пухом покрыты, — вспомнила девушка, искоса поглядывая на о чём-то разговаривающих Хагрида и Гарри.***
Вечером перед вторым испытанием Мейд уже казалось, что она зря связалась с троицей и лучше бы ей было оставаться шестёркой Малфоя, ведь, как только стемнело, Гарри, Рон, Мейд и Гермиона пошли в библиотеку, набрали побольше книг и принялись внимательно пролистывать одну за другой в поисках нужного заклинания, но книг было так много, что они даже друг друга не видели из-за огромных стопок. А каждый раз, когда кто-то встречал слово «вода», он радостно ойкал, но уже в следующую минуту опускался и раздражённо вздыхал: чаще всего оказывалось, что это рецепт зелья. «Налейте в котёл две пинты воды, всыпьте полфунта толчёного листа мандрагоры, положите головастика…» — уже раздражали даже не унывающую от обилия книг Гермиону. — Всё без толку, — безнадёжно сказал Рон из-за своей книжной баррикады. — Ни одного подходящего заклинания. Вообще ничего, — согласно поморщилась Мейд, ей ужасно хотелось спать, а, как болели глаза и голова, словами не передать. — Есть заклинание осушения, но оно только для луж да прудов годится, а пытаться озеро осушить таким способом и думать нечего, — вздохнул Рон. Все четверо нерадостно хмыкнули. — Не может быть, чтобы совсем ничего не было! — пробормотала Гермиона, пододвигая поближе свечу к толстому тому «Забытых старинных заклинаний». От усталости у неё болели глаза, а тут ещё и мелкие буквы. — Задания для Турнира для того и придумывают, чтобы их можно было выполнить. — Ну, а это задание, значит, выполнить нельзя, — возразил Рон. — Иди-ка ты, Гарри, завтра к озеру, сунь в него голову и крикни погромче этим русалкам да тритонам, чтобы поскорее вернули то, что у тебя украли. По-моему, ничего лучше мы всё равно не придумаем. — Можно! — сердито буркнула Гермиона. — Должно быть! Гермиона, похоже, просто понять не могла, как это так, в библиотеке и вдруг не оказалось нужного заклинания! Книги её ещё ни разу не подводили, и девушка решила так просто не сдаваться. — А, по-моему, Рон прав! — захлопнула прямо перед собой увесистый томик «Колдуй с умом!» Дика Мирдора Мейд. — Мы перерыли всю библиотеку, даже запретную секцию, но нет! Всё тщетно! — Рон одобрительно кивнул, явно не ожидая поддержки с её стороны. — Знаю, что надо было делать, — сказал Гарри, уронив голову на книгу «Эффектные заклинания для весельчаков». — Надо было стать анимагом и научиться превращаться в животное. — Точно. Захотел — раз — и обернулся золотой рыбкой, — подхватил Рон. — Ну или лягушкой, — прикрыла усталые глаза Нотт, оперевшись о спинку стула, сил читать уже не было. — Превращаться в животных учатся годами, а потом ещё надо и зарегистрироваться, и ещё много чего, — сказала Гермиона, сощурившись и пробегая глазами содержание книги «Трудные волшебные задачи и их решения». — Помните, Макгонагалл рассказывала, что надо зарегистрироваться в Отделе несанкционированного волшебства, в какое животное превращаешься, особые приметы и всё прочее, чтобы не нарушать закон. — Да я пошутил, Гермиона, — отмахнулся Гарри. — Сам знаю, что до завтрашнего утра не научусь превращаться в лягушку. — Чушь какая! — отчаянно воскликнула Гермиона, захлопнув «Трудные волшебные задачи» и потревожив уже успевшую задремать Мейд. Та, вздрогнув, недовольно поджала губы. — Кому нужны завитки на волосах в носу?! — А почему бы и нет? Если хочешь, можем поспорить, — послышался голос Фреда Уизли, и раздражение Мейдлин чуть поутихло, на её губах даже вильнул призрак улыбки. Гарри, Рон и Гермиона разом оторвались от книг, а Мейд чуть приоткрыла сонные глаза, посмотрев на близнецов, тут же показавшихся из-за ближнего стеллажа с книгами. — А вы тут что делаете? — спросил Рон братьев. — Вас с Гермионой вот как раз и ищем, — ответил Джордж Рону и весело подмигнул Мейдлин, та довольно лениво кивнула в знак приветствия. — Тебя, Мейд, кстати говоря, МакГонагалл тоже разыскивает. — Зачем это? — удивилась Гермиона, Мейд выпрямилась на стуле. Это было довольно странно, что декан Гриффиндора помимо своих студентов ждёт и её. — А кто её разберёт? — пожал плечами Фред. — Хотя вид у неё был довольно мрачный. — Она велела нам вас троих в её кабинет привести, — подытожил Джордж, замечая усталость Мейд и кривляясь будто рыцарь, подал ей руку, предлагая девушке встать. — А я-то ей зачем? — зевнув и слабо улыбнувшись рыжему, Нотт нехотя приняла его руку и встала со стула. — Наверное, за тем, что мы видели твоего папашу, — добродушно усмехнулся Фред, и Мейд мигом встрепенулась, вся ленивость и сонливость разом куда-то испарились. — Папа тут? — переводя взгляд то с одного парня, то на другого и не веря своим ушам, повторила блондинка, пока Рон с Гермионой следом за ней поднимались со своих мест. — Да, сливка, — кивнул Джордж, махнув на прощание поникшему Гарри, и вместе с братьями, Гермионой и Мейд пошёл прочь из библиотеки в кабинет Минервы МакГонагалл. — Но зачем ему быть тут, — нахмурилась Нотт. — Не знаю, может соскучился по деточкам? — сострил Фред, а Мейд, закатив глаза, фыркнула. — Маловероятно, но ты… ты сказал «деточкам»? Калеб тоже там? — поинтересовалась Мейдлин, глядя на Фреда. — МакГонагалл отправила Ли найти его, — одобрительно кивнул тот. Мейд задумалась, зачем это отцу навещать их? Он даже и не писал ей. А теперь… Компания дошла до класса трансфигурации. Это было большое помещение с партами, расставленными по три в четыре ряда. В конце кабинета стоял учительский стол, рядом с ним две доски и большой глобус. МакГонагалл нашлась за собственным столом, недоверчиво и недовольно глядя на Лейнона Нотта, по-мальчишески примостившегося на первой парте и с легкой ностальгической улыбкой рассматривающего класс. — Спасибо, Уизли, — кивнула близнецам профессор, вставая и всем видом показывая, что близнецы могут быть свободны. Нотт старший перевёл взгляд на вошедших, и по телу Мейд прошлась приятная волна тепла, всё-таки она давно не видела отца. Лейнон же, довольно улыбнувшись, встал с парты и, подмигнув близнецам, неспешной походкой направился к дочери. — Всегда рады помочь, профессор! — хитро улыбнулся Фред, выходя с братом из кабинета. — Дорогая, — заключил в объятья дочь Лейнон. — Итак, — невозмутимо строгим голосом произнесла профессор, наблюдая, как в класс входит Нотт младший в сопровождении Ли Джордона, который весело оборачивался назад к двери, там явно поджидали его близнецы. — Когда все в сборе… — МакГонагалл перевела взгляд на чету Ноттов. — Я хотела бы попросить вас, Лейнон… — смерила взглядом мужчину МакГонагалл. — Прогуляться по стенам Хогвартса, — лучезарно улыбаясь, закончил за ней мистер Нотт, понимая, к чему клонит некогда его бывший профессор. МакГонагалл кивнула, и Лейнон, напоследок обведя любопытным взглядом Рона и Гермиону, вывел детей из кабинета. — Рад вас видеть, — произнес он, поглаживая макушку сына, когда дверь с шумом захлопнулась. — Да ты ещё вытянулся! — весело добавил мужчина, похлопав Калеба по плечу. — А ещё Когтевранец, весь в маму! — Калеб довольно улыбнулся, поправляя синий галстучек. — Да и мы рады тебя видеть, — кивнула Мейд, с подозрением поглядывая на отца. — Но думаю, я не ошибусь, сказав, что ты сюда не просто так наведался, — улыбка мистера Нотта чуть колыхнулась, но он, не подав виду, облизнул губы и ещё шире заулыбался. — Просто знай, что я тебя люблю, Мейдлин, — довольно произнес он, глядя на Мейд. — Дочь слизеринца и когтевранки. Что сказать… — Ну так зачем? — плохо скрывая нетерпение в голосе, поинтересовался Калеб, обращая на себя внимание отца. — Ох… — улыбка медленно превратилась в усталую гримасу, и Нотт старший оглядел коридор, в котором они шли, и убедившись, что никого нет, заговорил. — Я, если честно признаться, долго искал подходящий случай, чтобы попасть сюда, — задумчиво и тише обычного проговорил мужчина. Мейд только сейчас заметила, насколько он взволнован и обеспокоен, у него даже прибавилось пару новых морщинок, а круги под глазами стали заметнее. — Конечно положение управляющего британским филиалом Международной конфедерации магов упрощало дело, но… — он облизнул губы и беспокойно обернулся, полагая что их кто-то подслушивает, но, никого не заметив, вновь вернулся к разговору. — В общем, не знаю заметили вы или нет, но Крауч пропал, — он выжидающе поглядел на детей, но те лишь нахмурились, не понимая к чему он ведет. — В министерстве, конечно, говорят, что он заболел, но как знать… — Лейнон перевёл взгляд вперед, явно погрузившись в размышления. — Перси Уизли был вместо него на Святочном бале, — вспомнила Мейд, и Лейнон медленно кивнул и, встряхнул головой, продолжил: — Боюсь… Я, конечно, надеюсь на лучшее, но… — Мейд заметила, как он мимолетно потёр левое запястье. — Папа, я ничего не понимаю! — хмурился Калеб, ему несвязный поток слов отца был явно не понятен, но Мейд вроде бы стала улавливать, в чём тут дело. — Предполагаю, — тихо произнес Лейнон, но увидев, как брови дочери поползли вверх, заявил более уверенно. — Лишь предполагаю, что что-то нехорошее приближается ко всему магическому миру, — туманно произнес Нотт, глядя в глаза Мейдлин и ища там понимание. — Что именно? — всё ещё хмурился Калеб. — Всё не так просто, мой дорогой, — на губах Нотта проскочила улыбка. — Пока рано о чём-то говорить, но у меня, как и у многих есть некоторые предчувствия. Чёрная метка на чемпионате, имя Гарри Поттера в кубке, — он покачал головой. — Болезнь Крауча, не пропускавшего ни дня в своей работе, пропажа Берты Джоркинс. Она, конечно, дура полная, но всё же. Если это всё сложить, — он резко замолчал, было видно, что он заговорился. — Так вот, — откашлялся Лейнон, останавливаясь и достав два небольших золотых мешочка, Мейд и Калеб тоже остановились, с любопытством глядя на них. — Скажем так, — развязывая и доставая из них два похожих кольца с эмблемой Ноттов — золотистым, оскалившимся львом на чёрном поле. — Нам с вашей матерью будет гораздо спокойней, если они будут всегда при вас, — подавая кольца детям, произнёс мужчина. — Это чтобы нас отслеживать? — поинтересовалась Мейд, вспоминая тот кулон, что был на ней в день матча по квиддичу и через который её отец узнал, что она в Норе. — Нет, — покачал золотистой головой Нотт. — Это кое-что другое, — он показал похожее кольцо на своей руке. — Раньше, давным-давно, ещё только в зачатках нашего дражайшего рода, в те опасные, смутные времена такие кольца помогали нашей семье выжить, — Лейнон усмехнулся. — Напомни мне, Калеб, что написано у нас над главной дверью в дом? — «Спаси, возьми, убереги, любых врагов перехитри», — вспомнил девиз семьи мальчик. — Правильно, — одобрительно кивнул Лейнон. — Многие века мы уберегали друг друга всеми возможными способами, любыми способами, — сказав последнее, он усмехнулся. — А они, — он кивнул на кольца, уже покоившиеся в руках детей. — Они обеспечивали нам побег с поля боя, спасение из неприятностей, сохраняли жизнь, мы могли предупреждать друг друга об опасности. Это что-то вроде порталов, но чуть-чуть другое. — В Хогвартсе нельзя трансгрессировать и… — заговорила было Мейд, но отец жестом попросил её замолчать. — Да, но это не трансгрессия, вам ещё нельзя трансгрессировать, вас бы раздвоило, скрутило, — объяснил мужчина. — Говорю же это что-то среднее. — А как ими пользоваться? — с любопытством рассматривая кольцо на руке, перебил его Калеб. — Вам надо лишь капнуть на него одну капельку своей крови, — усмехнулся мужчина, заметив недоверие в глазах дочери, а в глазах сына скептицизм. — Да-да, кровные чары! Никто кроме вас не сможет ими пользоваться, — добавил он. — Понятно… — задумчиво произнесла Мейд, привыкая к приятной тяжести на пальце. — Но куда они нас перенесут? — перевела взгляд на отца девушка. — Ко мне, где бы я не очутился, и меня к вам, а ещё они предостерегут, если что-то нехорошее случится с одним из нас, — просто ответил мистер Нотт. — Значит… Суммируя… — медленно проговорила Мейдлин. — Ты считаешь, что нам может грозить опасность и… — взгляд слизеринки скользнул по левому запястью отца, тот, заметив этот взгляд, довольно хмыкнул. — И если такое случится, капнуть на кольцо капельку крови и переместиться к тебе, — вновь перевела взгляд в точно такие же болотные глаза, как и у себя, глаза старшего Нотта Мейдлин. — Совершенно верно, но надо смотреть по обстоятельствам, — кивнул тот. — А если ты тоже окажешься в опасности? — весьма здраво поинтересовался Калеб. — Ну, — весело улыбнулся Лейнон. — Тогда мы вместе окажемся в неприятности! — он тихо рассмеялся. — А теперь, — он поглядел то на одного, то на другого. — Мне назначена ещё одна, не менее важная встреча! — он выпрямился. — Рад вас видеть, — поцеловав и попрощавшись с детьми, сказал он и поспешил вперёд. — А с кем встреча? — любопытно прищурившись вслед уходящему отцу, спросила Мейдлин. — С Альбусом Персивалем Дамблдором! — звучно ответил тот.***
— Она становится чётче. Видите? — проговорил Нотт, показывая левое запястье с играющей на нём черной меткой. — Да, Лейнон, — директор Хогвартса устало сидел за столом, наблюдая за собеседником из-за очков половинок. — Что-то надвигается, но вы наверняка уже прекрасно всё это знаете, — пряча метку за тканью рубашки, произнёс мужчина. Дамблдор не удостоил его ответом, только наблюдал, как гость поправляет задранную рубашку и пиджак. — Директор, я знаю, что не внушаю вам ни уважения, ни доверия, — голос Нотта звучал крайне серьезно и напряжённо. — Но если вы вдруг могли подумать, что я… — Лейнон хмыкнул. — Хочу одурачить вас или… — Дамблдор не дал ему договорить. — Нет, я не думаю, что вы хотите обвести меня, да у вас бы и не получилось, — Нотт покорно наклонил голову в знак согласия. — В вас есть хитрость, самолюбие и эгоизм, но вот, — на губах директора проскочило подобие улыбки. — Не бравада и храбрость, — Лейнон усмехнулся. — Истинная храбрость у вас может проявиться только, когда речь заходит о вас и ваших родных. И сейчас я вижу её в ваших глазах. — Совершенно верно и... — Дамблдор остановил его жестом. — Я прекрасно помню, как почти шестнадцать лет назад, за год до падения лорда Волан-де-Морта, — собеседника Дамблдора передёрнуло от упоминания страшного имени. — У нас состоялся похожий разговор, — в голосе директора не было и признака тепла или дружелюбия. — Тогда, как вы наверняка помните, вы пришли в мой кабинет испуганным и трусливым, просили гарантию неприкосновенности, если ваш хозяин падёт, а за это рассказали сведения о его намерениях найти и убить Поттеров и о том, что один из пожирателей рассказал вашему хозяину о пророчестве. — Но вы уже знали об этом, — произнёс Лейнон. — Да знал, — кивнул маг. — Но такое признание от его последователя, — Дамблдор хмыкнул. — Помнится, я тогда предложил вам вступить в орден Феникса, — на губах Нотта заиграла неподдельная усмешка. — Но вы отказались. — Конечно, — он гордо выпрямился. — Если бы согласился и если бы об этом узнали, а об этом бы точно узнали, уже на следующий день над моим домом бы была чёрная метка, а я с супругой был бы мёртв. — Дамблдор задумчиво смотрел на него. — Полагаю, вы хотите предложить мне ту же роль? — Ещё ничего не произошло, — проговорил директор, а Лейнон громко сказал «ХА». — Но вы правы, я вновь предлагаю вам место в ордене Феникса, если в нём, конечно, будет нужда. — Если в нём будет нужда…! — Нотт не смог сдержать злости в голосе. — Вы станете шпионом, — спокойно закончил Дамблдор, а Лейнон, поморщившись, потёр усы. — Да, Лейнон, вы станете шпионом из-за семьи и из-за детей, — директор усмехнулся. — Я всегда поражался, на что готовы Нотты ради спасения собственной крови. — Лейнон настороженно посмотрел на директора, прекрасно зная двойственный смысл в его словах и историю, за которым этот смысл прятался. — Вы готовы спрятать все свои предрассудки, мнения и маски только бы выжить и спасти семью. — Жить в безопасности со скрытыми принципами куда приятнее, чем с открытыми в войну, — кивнул мужчина. — И тем более я не так… дотошен, как Люциус, — повисла недолгая пауза. — Значит орден Феникса, — обречённо проговорил Лейнон, рассматривая серебристый приборчик на столе Дамблдор. — Да, орден Феникса, — кивнул директор. — В таком случае, — сглотнул волшебник, глядя в глаза Дамблдору. — Можно ли просить вас ещё кое о чём, — директор повел рукой, позволяя Нотту говорить дальше. — Вам наверняка известно, что у меня есть младший брат Дерак Нотт и у него есть единственный сын Теодор. Они, конечно, если будет возможность, безоговорочно встанут на сторону Того-кого-нельзя-называть, если тот восстанет, но они все же моя семья и… — Освободить истинных пожирателей от Азкабана я вряд ли сумею, но некоторую лояльность, думаю, смогу обеспечить, — хмыкнул Дамблдор, в глазах мистера Нотта появилось облегчение.