Две стороны одного мира

      Весь день прошёл как в тумане. Мейд не могла прийти в себя ни на последующем после зельеварения уроке заклинаний у профессора Флитвика и тем более ни на кошмарном подобии урока у профессора Амбридж. А урок заключался в основном в том, что Гарри, пытаясь оспорить довольно жалкие, но всё-таки для некоторых убедительные, байки, привезенные этой особой из министерства, что он и Дамблодор лгуны, а Темного Лорда и в помине нет, заработал себе наказание и даже был отправлен к своему декану профессору МакГонагалл, а вторая часть урока включала в себя монотонное чтение скучнейшего учебника, из которого Мейд, по своей сегодняшней растерянности и тревожности, не запомнила ни слова. Но это было еще полбеды: каждый из учителей задал такую гору заданий, что от одной только мысли о заданном начинала болеть голова. Да чего уж там, Снегг задал фут об использовании лунного камня, а о малютке Флитвике и говорить не хотелось…       «— Вы должны помнить, — пропищал малорослый профессор Флитвик, взгромоздясь, как обычно, на стопку книг, чтобы голова оказалась выше поверхности стола, — что эти экзамены могут повлиять на вашу будущность на многие годы! Если вы ещё не задумывались всерьёз о выборе профессии, сейчас для этого самое время. А пока же нам с вами, боюсь, придётся работать больше обычного, чтобы вы все смогли показать себя с лучшей стороны!»       После этого они час с лишним повторяли Манящие чары, без которых, как сказал профессор Флитвик, на экзамене никак не обойдётся, а под конец урока он задал им такое большое домашнее задание, какого по заклинаниям ещё не бывало.       Но при этом Мейдлин чувствовала, что напряжена, и напряжена до предела, что каждая клеточка её существа раз за разом прокручивает одни и те же слова подруги, и что она, Мейд, запуталась и распуталась во всём этом одновременно. Чувство это поубавилось было после обеда, но тотчас вернулось на ужине, когда она совершенно случайно повернула голову в сторону гриффиндорского стола и заметила, что всё это время он смотрел на неё, а когда он ещё и заметил её взгляд, несуразно улыбнулся и махнул рукой. Ох, что же с ней тогда было. Радость и упоение, что он всё это время ждал, чтобы она обернулась к нему, овладели ей, но вместе с этим вернулся стыд, только вот от чего, она и сама сказать так и не могла.       Мейд удивляло и то, что Дафна, так любящая посплетничать и поболтать, за день больше не вспомнила об утреннем важном, от чего-то для Нотт, разговоре и, напротив, вела беседу обо всём, кроме мечущего Мейдлин вопроса: вправду влюблена она или нет. Девушка сама не знала, нуждается ли она в продолжении или нет. В ней билось два чувства, первое, более страшное и пугающее — наконец закончить начатый спор, придя к какому-то основательному для всех, а главное для неё, выводу, а второе — забыть, забросить и не вспоминать, что Мейд на протяжении всего дня не смогла сделать ни разу.       В конце концов, Мейд окончательно запуталась в череде мыслей и чувств и, как бывает после набитого плотным ужином желудком, чуть расслабилась и погрузилась в сложнейшую работу. И, к своему счастью, смогла избавиться от навалившегося на её хрупкие плечи груза сегодняшнего дня.       По первоначальной, её собственной, задумке об оборотном зелье кроме неё никто не должен знать. Но мысли и мечты на то и остаются мыслями и мечтами, и Мейд, столкнувшись с реальной проблемой: отсутствием места, где бы она, не вызвав подозрения, могла приготовить зелье, решила сообщить всё Дафне, и та, к радости Нотт, тут же согласилась помочь, выдворив близняшек на один вечер из их спальни.       Они сидели в полумраке зеленоватой спальни, периодически переговариваясь, болтала в основном Дафна, то и дело морщась, избавляясь от едкого вонючего дыма, исходящего от варева в котле, превращая тот в белый пар. Девушки сидели на полу, Нотт, скрестив ноги по-турецки, трудилась над своим детищем, а Дафна, облокотившись о кровать спиной и вся обложенная ингредиентами, то и дело подавала подруге нужный компонент.       — Водоросли! — скомандовала Мейд, протянув руку, и Дафна, неохотно пошебуршав в склянке, протянула блондинке пару штук.       — Ну и скажи мне на милость, в кого они собираются перевоплощаться? — зевнула подруга. — Ну если, конечно, не помрут от твоего растворчика, разумеется… — Мейд в другой раз бы фыркнула и сказала что-нибудь едкое в ответ, но в этот раз лишь, устало вздохнув, произнесла:       — Понятия не имею… — честно призналась девушка, мечтая поскорее закончить первый этап приготовления этого зловредного зелья. — Но не думаю, что я ошибусь, — в пятидесятый раз взглянув на рецепт в книги, добавила Мейд.       Приготовление Оборотного зелья опасно, так гласил текст. Инструкции были разбиты на два этапа, и готовящий, то есть Мейд, должен был завершить первый этап процесса зельеварения, прежде чем переходить ко второму, даже если у него были все ингредиенты. Для этого, как говорила книга, необходимы были старание и упорство, ведь даже взрослые ведьмы и колдуны прилагают все силы, чтобы правильно сварить этот чудо элексирчик.       — Ну-ну, — отозвалась брюнетка, пока Мейд в который раз поразилась, откуда в подруге столько сил на сарказм. — Скажи это своему «Умиротворяющему бальзаму».       От напоминания о сегодняшнем фиаско Нотт поджала губы. Осадок до сих пор неприятно колол где-то под ложечкой.       — Это просто случайность… — помешивая по часовой стрелке вонючую жидкость, оправдывалась Мейд.       — Пф! — фыркнула Ньюдис. — Чтобы Мейдлин Нотт испортила зелье?! Ха! Да я тогда флоббер-червь! — Мейд опять морщилась, вспоминая ещё кое о чем…        Ведь история с зельем не закончилась только его неудачностью, Снегг провёл тщательную поучительную лекцию насчёт её невнимательности, насчёт дальнейшей её подготовки к экзаменам и что он всегда рассчитывал получить от неё «Превосходно», чего не скажешь, глядя на испорченное зелье.       — Нет-нет… у тебя всё из рук сегодня валится… — прищурившись и с видом только что понявшего какую-то истину человека, заметила Дафна. — Но почему?..       — Из-за того глупейшего разговора, — не удержавшись, спалила себя Нотт, взмахнув палочкой, как сказано в рецепте, и потирая свободной рукой напряжённую шею. Теперь зелье нужно было оставить настаиваться на 60—80 минут.       — Разговора… — не сразу вспомнила, о чём идёт речь, Дафна. Мейд это оскорбило, как можно было забыть о таких важных для неё словах?! — А! — легонько ударила себя по лбу брюнетка. — О Уизли что ли?! — Мейд медленно кивнула, не глядя на подругу. — Только из-за этого?! О, Мейд, люди влюбляются каждый день, чего же из этого трагикомедию делать?! — Мейдлин опять почувствовала, что слова Ньюдис оскорбительны ей.       — Начнём с того, что я не влюблена, — самым холодным тоном, на который только была способна, проговорила Нотт.       — Да уж, — в голосе подруги вновь почувствовался скептицизм. — Просто весь день провела в рассеянной невнимательности от одной моей фразы.        На миг Мейд почувствовала, что проиграла, но упрямый голосок в голове вновь напомнил обо всей несуразности, вернул её в боевую готовность.        — Ну не может это быть правдой, — хлопнув себя по коленям и вставая, с отчаянием сказала Нотт. Дафна смотрела на неё с полуулыбкой, прекрасна зная упрямую натуру подруги.       — А что такого?! Я не вижу в этом проблемы, — вновь преобразуя вонючий дым, что направлялся в её сторону, в пар, сказала она. — Ты чистокровная, он чистокровный… осквернитель крови…? Да и пусть, ты вроде бы с ними и до этого год общалась.       — Да он…, да я… ну не влюблена я! — отвернулась от подруги Мейд, подходя к окну, в котором из-за темноты озёрной воды она видела своё вымученное лицо.       Повисла недолгая пауза.       — Знаешь, — поднимаясь с пола и немного кряхтя, произнесла Дафна. — Это можно проверить, — подходя и обнимая подругу сзади за плечи, добавила брюнетка.       — Как…? — устало спросила Мейд, закрывая отяжелевшие веки.       — Ну я читала в какой-то книге, что стоит только подойти и посмотреть в глаза — и ты всё поймёшь, — произнесла Дафна, и Мейдлин вяло усмехнулась, чувствуя привычный запах духов Ньюдис — мята с елью.        Прождав отведённые рецептом минуты, Нотт добавила в котёл четырёх пиявок, две меры сушёных Златоглазок, и, вновь взмахнув волшебной палочкой, девочки спрятали котёл в сундук Мейд, заранее вынув оттуда все её вещи. Половина поместилась к Дафне, вторая аккуратно была сложена под кроватью в чемодан. И наконец избавившись от ужасного запаха простеньким заклинанием, подруги встретили как всегда недовольных сестричек Кэрроу, что по наставлению Дафны весь вечер провели в библиотеке. Близняшки, не славившиеся любопытством, напомнили Мейд и Дафне, что они у них в долгах, и вместе с последними переоделись ко сну, легли в кровати.        И несмотря на выматывающий день, на все чувства и переживания, Мейд отчего-то не спалось. В голове мелькали образы и сюжеты проведённого первого дня в школе. Но в том напряжении и тех грезах, которые наполняли её воображение, не было ничего неприятного и мрачного; напротив, было что-то радостное, жгучее и возбуждающее. К утру Мейдлин всё же задремала, и когда проснулась, то уже тотчас мысли о СОВ, о наваленной кучей домашке, учёбе и о сложности предстоящего дня и следующих обступили её.       Новое утро оказалось таким же свинцовым и дождливым, как предыдущее. За историей магии, а после прорицанием, шла в тот день сдвоенная с гриффиндорцами трансфигурация. И профессор Макгонагалл, на подобии проведенного вчера серьёзного и поучительного разговора Флитвика, первые пятнадцать минут урока также говорили о важности СОВ.       — Невозможно сдать СОВ, — сурово провозгласила профессор Макгонагалл, — без серьёзной практики, без прилежания, без упорства. Я не вижу причин для того, чтобы каждый в этом классе не добился успеха на экзамене по трансфигурации, надо только потрудиться (Невилл испустил тихий недоверчивый стон.) Да, и вы, Долгопупс, — сказала профессор Макгонагалл. — Вы работаете очень неплохо, вам не хватает только уверенности в себе. Итак, сегодня мы приступаем к Заклятию исчезновения. Оно проще, чем Чары восстановления, которые вам предстоит систематически изучать только при подготовке к ЖАБА, но оно принадлежит к числу труднейших актов волшебства из всех, что входят в программу по СОВ.        Она сказала сущую правду. Для доброй половины класса Заклятие исчезновения оказалось чрезвычайно трудным и невыполнимым. До конца сдвоенного урока ни Мейд, ни Дафне так и не удалось заставить исчезнуть улитку, хотя Мейд горделиво про себя заметила, что панцирь у её улитки стал прозрачным, но вспомнив, с чьей помощью она стала более способной в трансфигурации, помрачнела. А вот Грейнджер, сидящая с какой-то гриффиндоркой за одной из первых парт, справилась со своей улиткой уже с третьей попытки, заработав для Гриффиндора десятиочковую премию от профессора МакГонагалл. Она единственная не получила домашнего задания; всем остальным было велено отрабатывать чары вечером и готовиться к завтрашнему новому сражению с улиткой.        Мейд, к своему счастью и одновременно несчастью, не встретила за обедом близнецов, а значит не могла осуществить предложенный вчера план Ньюдис. В лёгкой панике из-за горы домашней работы, которая перед ними высилась, подруги раньше остальных направились после плотного обеда к пустующему домку Хагрида, где должен был проходить любимейший урок Мейд — урок ухода за магическими существами.       День немного разгулялся, было прохладно и ветрено, и, пока они шли вниз по луговому склону к хижине, на лица им время от времени падали отдельные дождевые капли. Профессор Граббли-Дерг, поджидая учеников, стояла шагах в десяти от двери хижины. Перед ней тянулся длинный стол на козлах, на котором были навалены какие-то ветки.

«Лукотрусы…»

      Невесело, но безошибочно определила Мейд, прищурившись, разглядывая веточки на столе Граббли-Дерг. Мейдлин предпочитала, в отличии ото всех, существо поопаснее и симпатизировала гораздо больше лохматому полувеликану Хагриду, имеющему такую же страсть к монстрам, как и она сама, а не к бойкой Граббли-Дерг, которая, на её взгляд, давала им более лёгких и неинтересных существ для изучения.       — Вы рано, — произнесла профессор, кивая на приветствия девочек.       — Очень хотелось на улицу, — призналась за двоих Дафна, прикрывая чуть прищуренные глаза от яркого осеннего солнца.       — Да. Тепло сегодня, — только, чтобы поддержать беседу, произнесла Граббли-Дерг.       — Профессор, — осмелилась тут Мейд. Граббли-Дерг тут же повернулась к девушке, кивком разрешая той задать вопрос. — А вы не знаете, когда вернется Хагр… профессор Хагрид, — чуть не оговорилась и поспешно легко улыбнулась Нотт.       Габри-Дерг, вздохнув, покачала головой и, заложив руки за спину, ответила лаконично:       — Нет, не могу знать. Профессор Дамблдор позвал меня, и я согласилась, — ответила женщина, своими словами убрав улыбку с хорошенького лица Мейд.        Через десять минут подошли остальные, и не успели Гарри, Рон и Гермиона поприветствовать Дафну и Мейд, как сзади раздался взрыв хохота; обернувшись, ребята увидели Драко Малфоя, который направлялся к столу в сопровождении своей обычной слизеринской свиты. Он явно сказал сейчас что-то чрезвычайно забавное, поскольку Крэбб, Гойл, Пэнси и прочие, подтягиваясь к месту урока, всё никак не могли унять ржание. По тому, как они поглядывали на стоявшего неподалеку Гарри, предмет насмешки угадывался без труда.       — Все здесь? — гаркнула профессор Граббли-Дерг, когда явились и слизеринцы, и гриффиндорцы. — Тогда поехали. Кто может сказать, как это называется?       Она показала на лежащую перед ней кучу веток. Вялая рука Мейд и неутомимая рука Гермионы взвились в воздух. За спиной у них Малфой, скаля зубы, передразнивал манеру последней подпрыгивать на месте, когда Грейнджер не терпелось ответить на вопрос. Пэнси Паркинсон взвизгнула от смеха, но этот визг почти сразу же перешёл в пронзительный крик: веточки на столе подскочили, встали торчком и оказались крохотными деревянными существами, похожими на пикси, с коричневыми шишковатыми ручками и ножками, с двумя отросточками-пальчиками на конце каждой ручки, со смешными плоскими, покрытыми подобием коры, личиками, на каждом из которых блестели карие, клопиного цвета глазки.       — О-о-о-о-о! — воскликнули Парвати и Лаванда, чем изрядно утомили Нотт, она терпеть не могла столь нелепой, девчачьей реакции, тем более к таким скучным существам как Лукотрусы. «А вот был бы тут дракон…», — мечтательно подумалось ей.       — А ну-ка, девочки, потише! — скомандовала профессор Граббли-Дерг. Она бросила живым палочкам горсть мокрицы, и они тут же набросились на пищу. — Итак, кто мне скажет, как они называются? Мисс Нотт?       — Лукотрусы, — ответила Мейд со вздохом, будто бы видела таких существ каждый божий день. — Это лесные сторожа, живут обычно на деревьях, чья древесина идет на волшебные палочки, — добавила она более развернуто и более нудным тоном. «Когда я о них читала? По-моему, ещё до школы», — раздражительно подумала девушка.       — Пять очков Слизерину, — объявила профессор Граббли-Дерг. — Да, это лукотрусы, и, как правильно сказала мисс Нотт, они чаще всего живут на деревьях тех пород, что ценятся изготовителями волшебных палочек. Кто-нибудь знает, чем они питаются?       — Мокрицами, — не удержавшись, выпалила первее Мейд Гермиона. — И яйцами фей-светляков, если могут их раздобыть.       — Очень хорошо, тогда пять очков и Гриффиндору. Итак, если вам нужна древесина или листва дерева, на котором обитает лукотрус, следует запастись порцией мокриц, чтобы отвлечь или успокоить его. На вид они безобидны, но, если их разозлить, они попытаются выколоть человеку глаза пальцами, которые, как вы видите, очень остры и опасны для глазных яблок. А теперь подходите ближе, берите мокриц и лукотрусов — одного на троих — и изучайте их поподробнее. До конца урока каждый из вас должен зарисовать лукотруса и пометить на рисунке все части тела.       Ученики толпой двинулись к столу. В пару к Мейд по обыкновению попал Забини и, видимо разделяя раздражение девушки, аккуратно взявшей со стола их лукотруса, буркнул:       — Мы что, художники? — Мейд устало пожала плечами, усевшись вместе с Дафной и Забини на крыльцо хижины Хагрида и потянувшись к сумке за пергаментом и пером.       — Ну хоть не соплохвосты, — хмыкнула Дафна.       — Да, — донеслось до них от ближайшей группы учеников; манерно-медлительный выговор Малфоя узнавался безошибочно. — Мой отец пару дней назад беседовал с министром, и очень похоже, что Министерство всерьез хочет положить конец непрофессиональным методам обучения в Хогвартсе. Так что даже если это глупое бревно здесь ещё появится, его скорее всего тут же и пошлют куда подальше.       Мейд поморщилась, как бы ей сейчас хотелось, чтобы Драко подавился какой-нибудь непроверенной сладостью близнецов Уизли.        Когда по лугу прокатился эхом дальний звонок, ребята скатали свои рисунки и двинулись в замок на второй урок — прорицание. И толком не получив от этого «урока» хоть сколько-то важных знаний, кроме приличного такого домашнего задания, поспешили на историю магии. На удивление, к ним присоединился и Забини, сидевший с ними по прошлогодней традиции не только на зельях и уходе за магическим существами, но и присоединившийся к их столику на прорицании. Разговорившись с ним по пути в кабинет Бинса, Мейд впервые за все её года общения с этим странным, закрытым, малообщительным юношей заметила, что не так уж он и плох и даже напротив — очень интересен и даже умен.       Придя в класс и усевшись с Дафной за привычную парту, в середине ряда у окна, на Мейд вновь навалились переживания. Что-то подсказывало ей, что за ужином наконец-то решится её судьба. И от предвкушения этого девушке было нехорошо и волнительно. Казалось бы, что может быть проще простого, ясного взгляда? Но ей было страшно.       Урок Бинса произвёл усыпляюще рассеянный эффект не только на Мейд, но, казалось, и на всех остальных. Когтевранцы и слизеринцы в последние десять минут урока даже не пытались слушать учителя-призрака и полулежали на партах, чуть дремля.       «Да…», — подумала Мейд. — «А ведь только второй день пятого курса… что же будет дальше?» В голову вновь неприятным грузом постучалась огромная куча несделанного домашнего задания, и Мейд, выпрямившись, потянулась, толкнув дремлющую на парте брюнетку.       — М? — сонно хлопая густыми чёрными, как смоль ресницами, вздрогнула девушка, а увидев всё ещё что-то вещающего Бинса, поморщилась, ответила: — Зачем будишь, урок ещё не закончился!       — Давай после ужина пойдём в библиотеку, — не слушая бурчания соседки, произнесла Нотт. — Предлагаю начать с лёгкого —доклада Снеггу, дорисуем Лукотруса для Граббли-Дерг и начнём месячный дневник сновидений для Трелони, — сказав последнее, она поморщилась, но быстро успокоила себя тем, что её изучение прорицания в этом году закончится.       — М… — угрюмо и жалобно донеслось из кучи тёмных кудрявых волос, лежащих на парте.       Прозвенел долгожданный звонок, и пятикурсники вялой толпой потянулись в большой зал на ужин. Разговаривали мало. Позади был ещё один трудный день.        Даже всегда такая общительная Дафна, угрюмо жевавшая отбивную с картошкой, сейчас молчала, пока Мейд, облокотив тяжёлую голову о руку, наблюдала за волшебным потолком.       — Кажется, дождь собирается… — негромко, скорее самой себе проговорила блондинка. Дафна угукнула, и не взглянув вверх.       Мейдлин опять кусок в горло не лез, да оно и понятно, каждый миг она чувствовала, что разрешение её проблемы всё приближается и приближается. Нотт то и дело оборачивалась назад, желая увидеть две рыжих головы, но близнецов нигде не было, как и за обедом, и это не могло не настораживать. «Да где же они», — с начинающимся бурлением злости подумала Нотт.       Так и не дождавшись роковой встречи, слизеринки поднялись в библиотеку, где обнаружили, к своему удивлению, доброю половину своего курса, особенно злорадно порадовало присутствие растрёпанной Пенси Паркинсон с никак не хотевшей исчезать улиткой и одного из отличников с Когтеврана, вырисовавшего Лукотруса, да так, что было совсем не понятно, кого он хотел изобразить.       — Давай начнём с Трелони, — громко охнув, села за ближайший стол Дафна.       — А как же доклад для Снегга? — неохотно протянула Нотт, усаживаясь следом за подругой.       — Мейд, ты всегда забываешь, что я терпеть не могу всё это зельеварение, так что не будь занудой, и давай сначала расправимся с прорицанием, — с излишним напором проскандировала брюнетка, вынимая посменные принадлежности. — Вот что тебе снилось сегодня? — вопросительно уставилась на Нотт Ньюдис.       Мейд задумчиво закусила нижнюю губу.       — Ничего… я вообще плохо спала, только к утру задремала, — призналась блондинка. И от этого признания ещё более накопившаяся усталость навалилась на неё с головой.       — Ладно, — шумно вздохнув и выдохнув, произнесла Ньюдис. — А вот мне три горячих парня, безумно влюблённых в меня, — в шуточной форме проговорила она.       — А не мы ли это были?! — весело улыбаясь, вышел к ним из-за ближайшего стеллажа с книгами Фред, а следом за ним Ли, и, о сапоги Мерлина, Джордж. Мейд сглотнула, тут же переведя взгляд на другого близнеца.       — Ха! — громко усмехнулась Дафна, задорно улыбаясь мальчишкам. — Те то поскромнее, да покрасивее были!       — Не кусайся, змейка! — тепло улыбнулся Ли, подсаживаясь к брюнетке. — Прорицание?! Фу, гадость какая, — добавил он, глянув на учебник.       — А нам с Джорджем нравится, — продолжал улыбаться Фред.       — Наплети красиво — и высший балл получи, — закончил за братом Джордж, с небывалой заинтересованностью рассматривая собственные ботинки, пока Мейд с не меньшем интересом теребила в пальцах перо, при этом чувствуя на себе взгляд подруги.       — Прошу простить нас, — сделал шуточный поклон в сторону Дафны Фред. — Но нам придется украсть вашу и нашу Мейд, буквально на пару минут, — закончил Уизли улыбаясь.        — Мейд?! — чересчур, как показалась Мейдлин, заинтересовано и резко спохватилась тут Дафна. — Отчего же, нет, а…мм. Для чего же? — быстро поправляя кудрявые волосы, затараторила девушка.       Мейд было ясно, что она замыслила что-то, и из-за этого Нотт пришлось нахмуриться. Но всё же она не отвела взгляд от так захватившего её существо пера. Взглянуть в голубые глаза она была не готова.       — Боюсь, этого сказать мы не можем, ну или, если хочешь, можем соврать, — хитро подмигнув Ньюдис, пожал плечами Фред.        — Ну почему же? — не сдавалась Дафна, то и дела бросая беглые взгляды на подругу и обратно на близнецов, и прежде, чем Фред вновь заговорил, добавила: — Мейд между прочим должна была мне помочь с докладом для Снегга, отпускать её я не хочу, — и вновь голос девушки стал хитрым, уверенным и лисьим как всегда, а на губах засияла знакомая вредная полуулыбочка.       — Поможет, когда переговорит с нами, — отмахнулся Фред.       — Ну уж нет! — покачала головой Дафна. — Меняю одного на другого! — Мейд вся вздрогнула, наконец поняв, к чему ведёт Ньюдис. — Ты останешься здесь и напишешь доклад мне и ей, а твой брат, — она кивнула на Джорджа. — Джордж же ведь? — неуверенно спросила девушка, и тот кивнул. — Украдёт у меня Мейд, — вильнула головой в сторону подруги Ньюдис.       — Глупость какая… — насупился Фред, скрестив руки на груди, он явно не горел желанием писать кому-то доклад.       — Вы целый год у меня то и дело её воровали, в этом году я такого не допущу! И в конце концов, это вполне честная сделка, правда, Ли? — с уверенностью политика высказала своё мнение Дафна, повернувшись к сидящему рядом Джордану за поддержкой.       Мейд, невольно оторвав взгляд от пера, заметила, что на лице Ли застыла на миг странная гримаса удивления и восхищения, девушка вновь свела брови, Дафна, конечно, довольно резко перевела разговор на гриффиндорца, но от такой обычной фразы вряд ли бы он так в миг поменялся.       — Я… Да! — неловко потирая затылок и с дурной улыбочкой взглянув на близнецов, подержал Дафну Джордан. — Великолепная идея! Да и мне скучно не будет! — добавил он, вновь взглянув с каким-то загадочным кокетством обратно на Дафну.       Фред тяжело вздохнул.       — Ладно, — шумно плюхнулся на стул напротив Дафны и Ли Уизли. — Мы бы уже сто раз сказали Мейд, что хотели, за то время, пока мы тут спорили, — повисла секундная пауза. — Ну что ты тут сидишь! — мигом вывел её из задумчивости Фред, нахально вырвав из рук перо. — Время — галлеоны, иди уже! — кивком указав на брата, добавил парень.        Мейд, всё ещё не веря в происходящее, неуверенно поднялась из-за стола. «Не сон ли это? И что теперь делать?», — крутились в голове вопросы.       — За правильность доклада не ручаюсь! — донёсся до ушей крик Фреда, когда они вместе с так же, как и она, молчащим Джорджем уже были у самого выхода из библиотеки.       — Ну я вам тут!.. — разъярённо спеша в эпицентр крика, зло пробормотала библиотекарша, проходя мимо студентов.       И вновь неловкая пауза.       — Привет, — сказал Джордж, когда они уже за пару минут добрались до пустынного коридорчика. Мейд удивлённо посмотрела на него. — Ну мы же ещё не здоровались сегодня, — рассеянно пожал плечами юноша.       — Ну привет, — вновь глядя куда угодно, но только не на него, сказала Мейд.        Опять минута молчания, когда обе стороны силились, но не могли сказать того, что хотели, но одновременно с этим совершенно не понимали, чего этого они хотели.       — Вы с Фредом желали сказать мне что-то секретное, — рассматривая свои лакированные чёрные туфельки на малюсеньком каблучке, напомнила Мейд ему.       — Да, — глухо выдохнул слова юноша, переминаясь с ноги на ногу и с силой засунув ладони в узкие карманы брюк. — Про оборотное зелье… — добавил он, и Мейд еле заметно улыбнулась, всё так же рассматривая туфельки.        Его голос отличался от того, которым он говорил минуту назад в библиотеке. И ей бессознательно льстила эта перемена, но всё же она не могла заставить поднять на него своё бледное личико, которое сейчас окрасилось легким румянцем.       — Ну и что же про зелье? — прикусив нижнюю губу и не узнавая свой голос, что от неведомой силы стал трепетным и нерешительным, произнесла она.       — Скоро ли? Фреду не терпится закончить карту, — вторил ей Джордж. Мейд для приличия фыркнула и, придав голосу прежнюю силу, ответила:       — Оборотное зелье настаивается около месяца, а я ещё ко второму этапу не приступила, — произнесла девушка, зажмурившись от приятного знакомого запаха лимонада, пороха и солёной поджаренной сладости.        Джордж усмехнулся. И услышав это, Мейд наконец взглянула на него, от чего его лицо вмиг преобразилось, и из весёлого стало тихо-восхищённым и выжидающим, как у ребенка, увидевшего что-то на редкость чудесное и ранее не виданное.       Они оба рассматривали лица друг друга, будто бы видя их в первый раз.        «И почему я раньше не замечала, что он так красив…», — думала Нотт, переводя взгляд с чуть квадратного, вытянутого подбородка на тонкие губы юноши и тут же, покраснев, захотела отвести взгляд, но помедлила, увидев два ослепительно голубых глаза, с не меньшим любопытством чем она наблюдающими за ней. Во рту пересохло и она, сглотнув и заморгав, выпрямившись, отвернулась в бок, принявшись рассматривать болтающих в картине двух пожилых старушек, боковым зрением чувствуя, что он все ещё смотрит на неё.        — Так значит вас интересовало лишь оборотное зелье, — скрестив руки на груди, в оборонительной позе прервала затянувшуюся паузу Нотт.       Джордж на это кашлянул, перевалился с носка на пятку и поспешно ответил:       — Ну да, Фред же говорил, минутное дело, — Мейд заметно полегчало, вновь услышав привычно чуть весёлый голос Уизли.       — Ну тогда бы и в библиотеке могли спросить, Дафна знает, — произнесла Мейд, мельком взглянув на парня. — Я ей доверяю, — добавила она, уловив лёгкое недовольство, на секунду посетившее его лицо.       — Доверять слизеринцам… — скептически отозвался Джордж, и Мейд вновь улыбнулась.       — Иногда мне кажется, что вы забываете, кто я. Или вы мне тоже не доверяете? — весело, без какой-либо усталости, стыда или напряжённости ответила Мейдлин.       — Ох! — закатил глаза юноша, — Только не начинай! — шутливо покачал головой Уизли. — Идём лучше обратно, а то Фред там небось уже окочурился от столь большого груза возложенной на его плечи ответственности.       — Да мы за один день столько домашки делаем, сколько вы за один год, — уже естественно фыркнула Мейд, не торопясь двинувшись вместе с Джорджем обратно к друзьям.       — А вот и змеиные зубки показались! — весело-саркастично произнес парень, тут же получив легкий удар локтем в бок. — Ай! Ну ладно-ладно!       Подошли к дверям библиотеки. Остановились. И вновь на них двоих накатило странное чувство недосказанности и желания что-то сделать, произнести, высказать, но ни он, ни она не были способны сделать это сейчас.       — Приятно поболтали, — изогнул губы в улыбке Джордж.       — Да… — ответила улыбкой на улыбку девушка, косясь на свет, льющийся из дверей библиотеки.       — Может быть хочешь ещё что-то сказать, пока мы не вернулись обратно? — спросил после короткого промедления Джордж, вновь не глядя на Мейд, и так же, как она, наблюдая за светом из дверей библиотеки.       — Сказать? — тихо повторила Мейд. — Нет… а ты?       — И я… нет, — Джордж посмотрел на неё, и на его губах вновь появилась улыбка. — Ну, тогда пошли, — добавил он, и друзья вместе вошли в светлые стены библиотеки.       «Сказать?», — повторила мысленно Мейд, медленно продвигаясь в коридоре меж стеллажей с книгами к поджидающей их компании. Она соврала, ей было что сказать. Но только произнести в слух: «Я влюблена в тебя, Джордж Уизли», казалось ей невозможным. На губах тотчас, как она впервые проговорила это в голове, появилась радостная, неконтролируемая Мейд улыбка.        Дафна выиграла. Мейдлин Нотт и вправду влюбилась.