Не нужен

      Жизнь бьёт ключом. Местами гаечным и прямо по голове, но после такого долгого периода бездействия Арс согласен даже на это.       Он остаётся в Москве, лишь разок смотавшись в Питер за вещами и на запланированную фотосессию, хотя по «Импровизации» большая часть вопросов на данный момент уже закрыта. Дело в том, что тут наконец-то начинают оживать все проекты, простаивавшие последние несколько месяцев: Арс начинает ездить на кастинги, фотосессии и даже готовиться к съёмкам в настоящем фильме! В пару проектов его действительно утвердили, причём не на такие уж и эпизодические роли. Фильмы, правда, местами авторские, местами некоммерческие, где-то фестивальные: в общем, вероятность того, что на Арсения можно будет в итоге взглянуть на большом экране, пока не слишком высока.       К тому же, у Антона действительно практически нет свободного времени, поэтому наведываться к Арсу в Питер ему сейчас было бы очень тяжело.       На ночь у Шаста он, правда, почти не остаётся. Во-первых, там по соседству обитает Ира, а у Арса с ней связаны слишком болезненные воспоминания. Во-вторых, Антон мог за полчаса до приезда предупредить о том, что за ним увязался Журавлёв, Зинченко или любой другой член креативной группы, и они будут ещё пару часов делать вид, что Антон живёт вместе с Ирой, обдумывая идеи для нового скетч-шоу на Ютубе.       Арсений в эту историю никак не вписывается. Поэтому он приезжает к Шасту только по приглашению, а в остальное время выбирается из отеля и квартиры Серёги по настроению. Сегодня Шастун ещё с утра кинул сообщение, что весь день и, возможно, даже ночь, будет «неебически занят» и «Как же я заебался, Арс. Скучаю-целую».       Так что Арс с чистой совестью берёт бутылку виски и едет к Серёге. Несмотря на то, что сам Матвиенко алкоголь не употребляет, он обычно не против, если прибухивает Арс, прекрасно понимая, что в трезвом состоянии тому бывает слишком тяжело рассказывать о своих переживаниях.       — Ты же не против? — на всякий случай уточняет Арс, с порога демонстрируя Матвиенко бутылку.       — Да нет. А что, тяжёлый будет разговор?       — Как пойдёт, Серёнь, как пойдёт. У тебя же явно ко мне какие-то вопросы наконец появились, а я не уверен, что на все из них способен ответить. В трезвом состоянии.       — Как скажешь. А ты эту толстовку, я так понимаю, теперь не снимешь?       — …Она просто тёплая. А я мёрзну.       — Одинокими ночами? — Матвиенко смеётся. — Ладно, Арс, я уже смирился с тем, что у тебя в глазах сердечки, можешь не краснеть и не придумывать оправдания. Пойдём в комнату наконец.       Арс плюхается на диван, а Серёжа приносит из кухни стаканы: Арсу под виски и себе под колу без сахара.       — Попов, чё ты весь скукоженный, будто на допрос пришёл? Не хочешь если — не будем разговаривать. Ща я фильмец какой найду или в клуб какой сгоняем закрытый, не?       — Ой, Серёнь, хватит, не хотел бы я разговаривать — меня бы здесь не было. Просто дай поломаться, — Арс улыбается, а Матвиенко снова смеётся.       — Ладно-ладно. Правда я всё ещё не понимаю, почему ты тут у меня тусуешься, а не у Шаста в квартире.       Арс открывает бутылку и наливает себе чуть меньше половины стакана, предпочитая игнорировать вопрос.       — Льда не найдётся?       — Ах, как я мог забыть, что у меня в гостях граф. Жопу свою подними и дойди до холодоса, а то как неродной.       — Ну вы, Сергей Борисович, и хамло, — Арс уже откровенно ржёт, но за льдом в итоге так и не идёт. — Почему я здесь, почему я здесь. Потому что у Шаста я чувствую себя любовником на конспиративной квартире, что, вообще говоря, от правды ушло не слишком далеко, — всё-таки вырывается из него.       — Так, вот сейчас не понял, а любовником-то почему? Я, конечно, не слишком лез во всю эту вашу историю, но ведь с Ирой Антон не встречается?       — Сейчас не встречается.       — Но?       — Но так было не всегда.       — Арс, ты же не хочешь сказать, что..?       Арс отпивает добрую половину стакана.       — Может, сегодня не об этом? — Арс надеется, что сейчас выглядит достаточно жалко, чтобы Матвиенко не стал настаивать. Но Серёжа иного мнения.       — А когда вы начали встречаться?       — А как это определяется? Знаешь, он ко мне с кольцом не приходил, официального предложения не делал, — Арс чувствует, что разговор идёт не в то русло. И до последнего не теряет надежду увернуться.       — Ну что ж, поборемся за формулировку. Когда у вас всё началось?       — В феврале восемнадцатого. Там как раз сутки спустя мы вместе «Песни» открывали, — Арс снова тянется к бокалу.       — То есть, ты тогда с женой уже развёлся?       — Боже, Серый, конечно да! Ты за кого меня принимаешь? — Арсений искренне возмущён. — Я понял, что надо разводиться ещё задолго до того, как хотя бы в своей голове предположил, что мои чувства могут быть взаимными.       — И ты думал, что раз Шаст к тебе подкатил, то он с Ирой тоже уже расстался, да?       — Я вот вообще не об этом хотел разговаривать, если тебе интересно. Для такого разговора мне одной бутылки виски будет мало.       — Ладно, всё равно мне уже достаточно, — Серёжа отпивает своей колы и смотрит на Арса долгим взглядом. — Арс, он того стоит?       — Да. Пусть я звучу как в дешёвой мелодраме, но он стоит всего.       — Ну вот и славно, — Серёжа легко сдаётся, потому что ещё помнит, как на днях эти двое зажимались на лоджии и влюблённо зацеловывали друг друга. — А о чём хотел поговорить ты?       — Не знаю, я просто хотел знать, что эта тема не станет стеной между нами. Что ты всё ещё мой друг и будешь рядом.       — Я всё ещё твой друг и буду рядом. Даже если ты не хочешь делиться со мной своей болью.       — Ты ещё и в поэты решил заделаться? Не боль это, давно проехали уже. Но вспоминать не хочется, — Арс опрокидывает в себя стакан с остатками виски. — Может, и вправду, лучше фильм?       Матвиенко кивает и начинает накидывать варианты из подборок. Арс кутается в плед и соглашается на всё.

***

      На следующее утро Арс тащится в отель — отлёживаться. У Матвиенко куча дел, связанных со строительством дома: они постоянно ищут новых людей, готовых как-то поучаствовать в их проекте. Арс не хочет мешать и жаждет тишины. Так что он баррикадируется у себя в номере, скачивает себе аудиокнигу и слушает её весь день, периодически начиная дремать и надеясь, что к вечеру похмелье пройдёт окончательно, а он сможет выбраться на прогулку.       Часов в семь вечера кто-то стучит в дверь номера. Арсений удивлён: Шаст без предупреждений не приезжает, а кроме него и Серёги, который ещё с утра уехал за тридевять земель, никто не знает, где он живёт.       Уже накидывая халат, он слышит, как звонит его телефон:       — Да?       — Арс, прекращай параноить и открывай дверь.       — Да я не паранойю, а просто одеваюсь. Иду уже, балда.       Шаст продолжает монотонно стучать в дверь, пока Арсений не открывает.       — Ты чего без предупреждения?       — У нас тут рядом площадка для соревнования команд, вот только закончили, и я решил пригнать сюрпризом. Ты ж не против?       — Я всегда за, — Арс ухватывает Антона за руку и тащит в комнату, захлопнув входную дверь, а затем кладёт руки Шасту на плечи и, подпрыгнув, повисает у него на шее, обхватив ногами за талию. Через секунду он уже лезет целоваться.       — Какой же ты… Боже, Арсений, я же даже руки не помыл, пусти! — Шастун пытается спустить с себя Арса, но тот только сильнее обвивается вокруг, продолжая тыкаться в губы и периодически начиная смеяться от щекотки.       — Ладно-ладно, мистер «я боюсь коронавируса», иди мойся, — Арс наконец опускается на пол и уходит в комнату, освобождая Шасту проход к ванной.       Спустя минут тридцать из ванной слышится жалобное:       — Арс, а что у тебя по халатам? Или хотя бы по большим полотенцам? Смерть как не хочу влезать обратно в джинсы.       — А зачем тебе одеваться?       — В смысле?       — Выходи так.       — Нет.       — Да.       — Арс, нет.       — Шаст, если ты продолжишь вести себя как девственник, я клянусь, я напомню тебе, что ты им не являешься уже давно и во всех… «смыслах».       — Ты только угрожаешь.       — Серьёзно?       Арс подходит к двери и дергает за ручку: открыто. Он пару секунд наблюдает за шокированным лицом Шаста, а затем хватает его за руку и, полностью обнаженного, вытаскивает из ванной комнаты. Затем, всё ещё слегка потерянного Антона, Арс подталкивает к кровати, одновременно сдёргивая с себя халат и опускаясь между Шастовых ног.       — Эм, а ты не слишком торопишься? Арс, всё в порядке? — Антон не выглядит напуганным, но немного встревоженным — да.       «Не сейчас, пожалуйста, давай не будем это обсуждать», — думает Арс.       — Смазку не подкинешь? Под подушкой, — Арсений вновь выбирает стратегию игнорирования.       — Ты что задумал? — Шаст же не может игнорировать настрой Арса, но уже испытывает скорее интерес.       — Ты против? — Арсений останавливается и поднимает на Антона взгляд.       — Мне… по сути, похуй, — Антон вздыхает и решает отпустить ситуацию. — Скорее, удивлён инициативой.       — Ну, не драматизируй, — Арс уже сам подтаскивает к себе смазку и начинает выцеловать внутреннюю сторону бедра. — Не так уж и редко я… Как ты сказал? Проявляю «инициативу».       — Но обычно ты в эти моменты злой, как собака. Я что-то где-то натворил или..?       Арс немного напрягается от этих слов, потому что они не лишены смысла, но он снова предпочитает игнорировать, правда, на этот раз уже свои мысли.       — Нет, не парься. Просто… кое-что вспомнилось, — во избежание новых вопросов Арс открывает смазку и, выдавив её себе на пальцы, проводит ими по промежности Антона. Тот мелко дрожит, вероятно, от перепадов температуры. — Ты же точно не против?       Шаст не против. Ему действительно никогда не были принципиальны их роли в постели, но вот Арс в девяноста процентах случаев даже не заикался о том, чтобы быть сверху. Ему, кажется, нравится чувствовать себя под чужим контролем, заласканным и залюбленным со всех сторон. Арс вообще довольно сильно связывал секс с чувством контроля. Это Антон понял после нескольких эпизодов, в которых Арс терял всякую власть над ситуацией, а потому ему физически необходимо было взять контроль хотя бы над чем-то. Или кем-то. В такие моменты Антон готов был полностью сдать свои позиции. Тем более, что Арсений в такие моменты обычно был очень убедителен и напорист. Сейчас очевидных триггеров Антон не видит, поэтому немного напрягся.       — Я не против. Просто хочу знать, что у нас всё в порядке. Это так? — на выдохе произносит он.       — Ты задаёшь слишком много вопросов для человека, у которого через пять минут будет секс.       — Прям через пять минут? А вот сейчас я реально напрягусь, — Шаст улыбается, но уголок губ нервно дрожит.       — Посмотрим по ситуации, — Арс улыбается в ответ и наконец приступает к делу, проходясь языком по промежности и спускаясь всё ниже.       Шаст стонет.       Арс всегда куда менее терпелив, чем Антон. Он не умеет сдерживаться часами (или хотя бы получасами), доводя любовника до состояния исступления. Шаст, правда, этому только рад. Обычно. Сейчас он все же несколько переживает за сохранность своей пятой точки.       — Я просто тебе напомню, что у тебя член толщиной практически с моё запястье. Просто напомню, — тяжелое дыхание Антона заполняет комнату.       — Не надо про член, а то я сейчас начну тебе рассказывать, какой красивый член у тебя, и ты снова начнешь смущаться как девственник, — вздохи Антона становятся ещё тяжелее. — А, тебе и этого хватило?       — Арс, какая же ты язва, — Антон закусывает губу в попытке сохранить трезвость мышления.       — Я ещё даже не начинал, — Арс наконец берёт в рот член одним глубоким движением, параллельно проходясь языком от основания до головки, а затем так же резко всё прекращает. — Ты такой красивый. И член у тебя красивый. Ровный такой, с витиеватыми взбухшими венками. И цвет мне нравится. И как он пульсирует у меня во рту, — Арсений снова насаживается горлом на член. — Но у меня больше, ты прав.       — Какая же ты сука, Арс, — Шаст одним движением подхватывает Арса под мышки и подтаскивает к себе, а затем переворачивает их обоих. — Ты уверен, что хочешь быть сверху? А то так нарываешься, как будто хочешь, чтобы тебя выебали.       — Ого, как мы заговорили. Что, уже забыл, как стеснялся зайти в комнату голым? — Арс сегодня сдавать позиции не собирается, так что, отвлекая Шаста поцелуями и легкими покусываниями, переворачивает их снова, оказываясь сверху. — Я уверен.       Арс прижимает своими — руки Антона к постели и продолжает целоваться, агрессивно впиваясь в губы. Поняв, что Шастун больше не оказывает сопротивления, Арсений отпускает его руки, чтобы опуститься ниже и развести длиннющие ноги Антона в стороны. Его больше не тянет на разговоры: Шаст и так уже доведён до эмоционального раздрая.       Арс вновь опускается к члену Шаста, жестко «всасывая» его в себя, стараясь создать эффект вакуума, а затем начинает быстрые движения языком по головке, изредка переключаясь на один-два размеренных мазка по всей длине члена, который он всё ещё полностью держит внутри. Арс насаживается своей глоткой на член, пока не чувствует, что Антон близок к развязке, а затем резко отстраняется. Шастун разочарованно стонет.       — Не так быстро, милый.       Арс вновь заливает смазкой свои пальцы и продолжает языком исследовать тело Антона, опускаясь всё ниже. Он в который раз думает о том, как же ему нравится это тело. Стройное, ладное, пропорциональное. С выступающими косточками, с мягким животом, с этими длинными — бесконечными — конечностями. С этой нежной светлой гладкой кожей. Арс понимает, что засмотрелся и залип, и переводит взгляд на лицо Шаста. Тот, кажется, залип на то, как Арс на него смотрит, и наконец выглядит полностью расслабленным.       Арс начинает растягивать Антона. Сначала приставив только кончик указательного пальца и постепенно увеличивая глубину проникновения, параллельно продолжая ласкать член Шаста языком, надеясь отвлечь от неприятных ощущений. Не жалея смазки и внимательно прислушиваясь к стонам и даже дыханию Антона, у Арса получается дойти до трёх пальцев, когда он решает, что, кажется, достаточно.       Арсений в последний раз проходится языком по промежности Шастуна, не стесняясь приласкать его и внутри, а затем приподнимается и тянется за презервативами. Шаст смотрит на него абсолютно зачарованно, вконец перестав волноваться.       Арс осторожно приставляет член к отверстию и вновь бросает взгляд на Антона. Тот почти не дышит, но смотрит максимально доверчиво, позволяя уже делать с ним всё что угодно. Арсений аккуратно толкается, стараясь войти даже не на четверть. Антон не преувеличивал, когда говорил о размерах его члена: он действительно был весьма внушительным как в толщину, так и в длину. Арс продолжает медленно погружаться, каждый раз давая Антону время привыкнуть к себе. С каждым толчком это даётся ему всё сложнее. Он редко сверху, но каждый раз от этих ощущений у него абсолютно сносит крышу. Так что сейчас, войдя в Шастуна полностью, он вцепляется в одеяло, не давая себе сорваться.       — Ты… можешь двигаться. Я готов.       Арс кидает на лицо Шаста быстрый взгляд: «Ты уверен?». Шаст прикусывает губу и медленно кивает, прикрывая глаза.       Арсений начинает размеренные толчки, продолжая цепляться за одеяло, сдерживая себя.       Антон тихонечко постанывает при каждом толчке, а затем тянется к Арсу руками, надеясь прижать того к себе. Арс позволяет это, практически ложась на Антона, давая ему возможность обхватить себя руками за талию и позволяя царапать спину.       Арсений всё ещё сдерживается, двигаясь в невозможно медленном для себя темпе, склонившись к губам Шаста, целуя и продолжая успокаивать того.       — Быстрее, Арс, можно быстрее, — шепчет Антон ему прямо в губы.       Арс приподнимается над постелью, опираясь на руки и начинает наращивать темп. Антон стонет громче.       Арсений замечает, как у Шаста под кожей ходит кадык, и тянется к нему рукой.       — Ты позволишь?       У Антона нет сил отвечать, он просто кивает и запрокидывает голову еще сильнее, предоставляя полный доступ к своему горлу.       Арс кладёт руку поверх, пальцами чувствуя бешеный пульс под кожей. И тихонько сжимает горло, продолжая ускоряться.       Арс чувствует каждый удар сердца Антона и сходит с ума от этого ощущения. Поняв, что Шасту уже не хватает воздуха, Арс убирает руку с горла и начинает надрачивать ему, понимая, что скоро сорвется на темп, в котором долго не продержится.       Антон стонет уже не прерываясь. Арс опускается к его губам в неконтролируемом желании поймать эти стоны своими губами. Он вновь целует его, как будто в попытке отблагодарить за всё, а особенно за это безграничное доверие. Арсений уже и сам захлёбывался в чувствах, поэтому не удивляется, когда понимает, что Антон уже на грани: его стоны стихли, а глаза будто остекленели. Арс прекращает сдерживаться и, додрачивая Шасту, начинает толкаться в него в бешеном темпе, больше не отвлекаясь на поцелуи. Оргазм накрывает их почти одновременно. Или же Арс начал кончать раньше и не был в состоянии заметить, когда до точки доходит Антон.       Арс падает на Антона мешком, не в состоянии даже двинуться.       — Извини. Сейчас я… «выйду», — Арс звонко смеётся, всё ещё продолжая загнанно дышать.       — Лежи, мне… Мне хорошо и так.       — Там сейчас сперма в тебя выльется из презерватива, и тебе будет уже не так и хорошо, особенно когда будешь пытаться всё это из себя вымыть.       — Не порти момент, дурила, — Шаст обхватывает расслабленное тело Арса всеми конечностями.       Арс изворачивается и широким мазком языка облизывает Антону щеку. И глаз.       — Господи, ты что творишь?! — Антон аж визжит и выпускает Арса из рук.       — Привожу тебя в чувства, — заявляет Арс, всё-таки выходя из Антона и убирая презерватив. — До душа дойдешь или тебя донести?       — …Только попробуй!       Арс сползает с кровати и подтягивает Антона к краю, ухватив за лодыжки, а затем перехватывает того за талию и закидывает на плечо.       — Я всё ещё сильнее. И член у меня больше.       Шастун молча болтается на плече, покоряясь своей судьбе.