***
Они действительно заняты целый день: таскаются по магазинам, снимают глупые видео, общаются с какими-то людьми. Всего этого так много, что Арс в какой-то момент действительно ловит себя на том, что он в порядке. И начинает улыбаться искренне. Он обо всём подумает потом и обязательно решит, что делать и делать ли вообще. Сейчас он просто хорошо проводит время.***
Мысли догоняют Арсения в Сапсане, как только тот отъезжает от Москвы. Он думает о том, что, когда он уезжал в прошлый раз, он полагал, что хуже быть не может, а оно смогло. Арс для себя решает, что больше он такого загадывать не будет. Арсений сожалеет. Ему жаль, что он наговорил так много всего, что, конечно, правда, но сказано должно было быть при совсем других обстоятельствах. Стоило ли так долго сдерживаться и заботиться об их с Шастом отношениях, чтобы в итоге высказать всё вот так? И он видел глаза Антона: тот обиделся смертельно, так что надеяться на то, что он первым пойдёт на примирение, точно не стоит. Проблема в том, что Арсений не уверен, что в этот раз на это готов он. Заезженной пластинкой в голове крутится навязчивая мысль: Антон его не услышал. Арс так просил Серёжу не рассказывать о ситуации с пробкой, сам много раз останавливал свои порывы, случавшиеся в приступах бессильной обиды, ведь он не хотел на Шаста давить. А вчера он сказал всё считай прямым текстом, но Антон даже не обратил внимания. Шастун снова услышал только то, что захотел. Про Иру, возможно, было лишним, но… Забавно, что за того же Серёжу, которого Арс упомянул тогда же, Антон не зацепился. И Арсений с невыразимой печалью думает о том, что, может, со стороны Шаста нет и никогда не было никакой любви? За окном сменяются пейзажи, а у Арсения, возможно, умирает любовь. Он так зациклился на этой истории, что уже не понимает, какие чувства испытывает. Ему нужно время так же, как и Антону, поэтому он мелочно радуется, что ближайшие две недели у него под завязку забиты. Арс вспоминает, как давным-давно обещал Шасту, что когда он будет занят делами «без него» слишком долго, то он обязательно будет упоминать о нём «невзначай» хотя бы раз в три дня, и ловит себя на мысли, что на автомате продолжает придумывать, как бы так ввернуть имя-фамилию-шмотку Шастуна. Смешно. Раньше Антон радовался каждому такому упоминанию, понимая, что Арс про него не забывает никогда, а сейчас, наверное, воспримет это как повод для окончательного разрыва. Арсений прямо в поезде достаёт из чемодана толстовку «АП» и перекладывает её на самое дно, чтобы не возникало даже соблазна. Антон в своей паранойе потерялся, и, пусть это его и не оправдывает, у Арсения не поднимется рука, чтобы его добить. Он обещает себе, что даст ему как минимум две недели радиомолчания и от него, Арса, свободы. А уж потом они подумают, что делать.***
Шастун с трудом сдерживается, чтобы не заблокировать инстаграм Арсения. У него не хватает словарного запаса, даже ненормативного, чтобы выразить, как же он зол. Зато Арс вон: то на роликах, то на качельке. И всё у него хорошо. А у Антона ничего не хорошо. Слова Попова задели его за живое, но что с этим делать — он не знает. Он бы, возможно, на эмоциях и со Стасом разругался, но тот в последнее время вообще ничего от него не требует: Шаст как-то раз даже не явился на встречу с Наташей, стилистом, чем по итогу отсрочил съёмку нового выпуска «Контактов», а Шеминов и слова не сказал. Всё это Антона нервирует жутко. Дима, который тоже принимает активное участие в подготовке «Команд» к съёмкам, как-то даже напрямую спрашивает у него, мол: «Что у вас с Арсом?», а Антон еле сдерживается, чтобы не разораться прямо там. Он понимает, что его сейчас из себя выводит даже просто упоминание Попова. Дима больше не лезет, и хотя бы за это Шаст ему благодарен. В конце концов, Антон находит пусть и сомнительный, но выход. Его уже давно звали гостем в «ЧБД» — довольно провокационное шоу на ютубе, — и он всегда отказывался, потому что Стас был категорически против, ведь там про Артон будут спрашивать наверняка. Ничего, в принципе, не изменилось, но сейчас Антон хочет доказать прежде всего самому себе, что он может сам решать, куда ему идти. Поэтому Шаст набирает Сабурову и говорит, что хочет к ним прийти. Шастун не дурак и знает: если у него не будет хоть какого-то плана, то вся эта идея может перерасти в, как минимум, скандал. Поэтому он решает: лучшая защита — нападение. И если ребята захотят (а они захотят) поднять тему фанфиков, то пусть будут готовы узнать, что фанфики пишут не только про Антона с Арсом. Шасту всё ещё хочется ломать и крушить только от мысли об Арсении, так что он так же прикидывает варианты разговора, которые могут привести к прямому его упоминанию, и надеется, что этого удастся избежать. И вот Шастун здесь, в студии «ЧБД». Шоу начинается неожиданно: — Антон, а у тебя есть дети? — спрашивает Нурлан. — Нет, детей нет, — Антон подозревает, что вопрос вряд ли без подвоха, но пока не понимает, в чём он. — А, точно, у тебя же фанаты-дети, — «А вот и подвох». — Фанаты-дети да, есть, их очень много, — Шаст к такому повороту событий как раз подготовился. — Они, если я не ошибаюсь, делают фанфики? — Нурлан пока искренне считает, что загоняет в ловушку Антона. — Очень много делают фанфиков, — но Антон с ним не согласен. — Лёха, ты знаешь, что такое фанфики? — интересуется Сабуров. Щербак то ли отшучивается, то ли действительно не в курсе. По нему всегда тяжело понять, рофлит он или говорит на полном серьёзе. — Они, эти фанфики, они же не только про меня есть, они и про вас есть, они про всех есть, — Шастуну тяжело быть изящным, так что он сразу пытается перейти к делу. Все смотрят на него немного удивлённо. — Вы ни разу не видели фанфики? Хочешь, я найду тебе фанфик про тебя? — он обращается к Щербакову. — Короче, в фантазиях тринадцатилетних девочек ты — гей, — говорит своё веское слово Тамби. — Да-да-да, все вообще в мире — геи, по фантазии тринадцатилетних девочек, — Антон продолжает упорствовать. — Ну и подумаешь, — Лёха выглядит совсем не удивлённым и уж тем более не оскорблённым. — Ааа, ты не против? Подожди, ты не против? — А вот Сабуров — удивлён. — Не-ет, — Щербаков гнёт свою линию. — А тебе неинтересно, с кем ты гей из…? — Антон пытается понять, Лёхе действительно всё равно? Почему? Почему всё это так волнует его, Шаста, но так безразлично другому человеку? — Со всеми, — Щербаков неизменен в своём похуизме. — Антон, давай. Фанфики про тебя и про… — Шаст напрягается: никакого Арса в этом эфире. — Про меня и про всех, кого угодно. Хотите про вас найду фанфик? — он всё же успевает перебить Нурлана. — Хочешь фанфик? — Это ты детям будешь в детском саду предлагать, — Сабуров пытается отшутиться. — Антон, какие-то новости, может быть, есть у тебя? Потому что инфоповодов — нихуяшеньки, — Шасту смешно. Они так хотели поговорить про фанфики, но стоило ему заикнуться о том, какими разными те бывают, как Нурлан изо всех сил пытается перевести тему. Однако Антон знает, зачем он сюда пришёл, так что он будет настаивать на своём до последнего.***
Шастун не знает, как это будет выглядеть после монтажа, но он, уходя, чувствует себя победителем. В какой-то момент он испытывает желание импульсивно написать Арсу и сказать: «Эй, я сделал это, я не так безнадёжен, пожалуйста, не прекращай в меня верить». Потому что в глубине души прекрасно понимает: он Попова подводил далеко не раз, и они оба это знали. Однако то, что Арс произнёс это вслух, как будто бы разрушило все иллюзии Антона о том, что он для Арсения прекрасный принц, который спасёт его от самого себя, превратило в капризного ребёнка, с которым Арсению приходится возиться. Поэтому Антон продолжает лелеять свою злость: ведь если её не останется, ему придётся признать, какой же он ушлёпок. Через пару дней у них снова «общий сбор» и им с Арсом придётся столкнуться лицом к лицу. Шастун не хочет этого категорически: ему неприятно смотреть на Арсения, довольного жизнью, даже в сторис, так что с ним будет, если Арсений явится сюда весь такой же счастливый? У Попова там съёмки, проекты, он занят, ему не до Антона. И Шаст не удивится, если после всего сам Арсений наконец решит поставить на нём крест.***
Арсений замечает Шастуна издалека: благо, такую каланчу проглядеть сложно. Он долго думал, как ему стоит себя вести? В прошлый раз он пробовал отвечать агрессией на агрессию, пробовал показать, что ему херово, но всё это Антон воспринял в штыки, так что Арсений выбирает делать вид, что всё в порядке. Может, хоть это взволнует Антона достаточно, чтобы он сам стал инициатором разговора на этот раз? Арс и сам иногда удивляется своему непроходимому оптимизму… Он дурачится, смеётся, устраивает смешные (не только по его мнению!) танцульки и всё пытается поймать на себе тёплый взгляд... но ловит только колкие, от которых кровь в жилах стынет. Стас невероятно молчалив, и хотя бы это поднимает Арсению настроение. Благодаря этому они, кстати, довольно быстро заканчивают все «планёрки» и даже снимают видео для тик-тока: Стас явно не в настроении спорить. В конце дня Арсений честно задерживается в студии, крутясь перед зеркалом и отправляя Серёжу ехать домой одного. Однако Антон либо не понимает намёков, либо не хочет ими воспользоваться. Арсений ждёт целых полчаса, но никто так и не возвращается. Возможно, ему показалось, но Антон выглядел таким же уставшим и заёбанным, как и сам Арс, поэтому он и решил, что шансы на то, что Шаст решит прекратить их общую агонию, есть. Видимо, он ошибся. Арсений пишет Серёже смс, что ночует сегодня в отеле; он очень хочет побыть один.***
В одиночестве Арсению довольно быстро становится слишком… одиноко, как ни парадоксально. И, к сожалению, это не то одиночество, от которого могут спасти разговоры с Серёжей. Его одиночество может скрасить только один человек. Арсений, в банальной попытке спастись от скуки, врубает случайное видео на ютубе. Что-то типа смешное. Типа интересное. Видео заканчивается, а следом включается отрывок с их с Шастом выпуска «Где логики?», раунд «Кто в номере живёт?». «Сколько ему уже лет?» — думает Арс. Кажется, это первая половина две тысячи семнадцатого года, то есть, не было ещё и намёков на отношения даже. А Арс уже пытался понравиться: сначала бегал и снимал себя в любое зеркало, потом стриптизёром притворялся, зная, что Антон его видит. Ещё и хомяка ему припёр из декораций. Антон тогда так умилительно сказал это «Хомячо-о-о-о-ок! К чёрту стриптизëршу, снимай хомячка!», что Арс не просто снял — он его ему приволок. Шаст тогда тоже вряд ли был в Арсения влюблён, но в тот момент смотрел так благодарно и восторженно, что, казалось, влюбиться точно мог. Арс сейчас только от воспоминания о той открытости и искренности готов влюбиться по новой. Или попытаться ещё раз Антона вернуть. Арс знает точно: на ещё одну попытку после у него сил не будет, так что он решает подготовиться и весь оставшийся вечер ищет, где он может достать хомячка. Не живого, конечно — он же не дебил, — но хотя бы игрушечного... хотя бы брелочек. Может, если это воспоминание растопило его сердце, то и Антону оно поможет? Арсений, в конце концов, находит нужную вещь и засыпает, наполненный надеждой.***
Дима свою политику невмешательства в чужие отношения всё ещё довольно активно использует. Он никуда не лезет, ничего не спрашивает, при возможности старается помочь. Например, когда Арс ему пишет и спрашивает, где сегодня Антон, Дима честно отвечает, что рядом с ним, на студии, правда, с ними тут ещё десяток человек, и если Арсений хочет устроить разборки по поводу вышедшего с утра выпуска ЧБД, то это прям не лучшая идея. arseniyspopov ЧБД? А что там? Я не смотрел, нет. Ладно, я не хочу знать, если честно. Если узнаю, могу передумать ехать. И потом уже не соберусь. Не говори Шасту только, ок? pozov Сказал бы я, к чему приводят все эти интриги, но… Как знаешь. arseniyspopov Это не интриги, я просто боюсь, что в последний момент зассу. pozov Понял-принял. Давай, друг, храбрись. arseniyspopov … Спасибо, лол Дима всё ещё немного переживает: Арсений про ЧБД не слышал, а вот все здесь присутствующие слышали, да ещё как. Это сегодня основная тема для обсуждения: как Антон так быстро нашёл фанфик для прочтения и как много фанфиков он прочитал, чтобы найти подходящий. Дима видит, что Антон уже психует: он, кажется, надеялся, что этим перформансом закроет тему с фанфиками, а получилось вот что. Сколько бы ребята ни переключались на обсуждение декораций и форматов для «Команд», всё равно всё неизменно возвращается к старой теме. — Антон-Антон, а кинь ссылку на твой любимый фанфик про тебя с Арсением, а? — снова подначивает Зинченко. — А что, тебе своих уже недостаточно? — пытается встрять Дима: он видит, что Антон уже на грани и готов сорваться. И на кого именно он сорвётся, вопрос открытый. Дима открывает инсту и всё же пишет Арсу. pozov Арс, честно говоря, мне кажется, что сегодня не самый подходящий день… Дима слишком долго выбирает обтекаемую формулировку. Так долго, что, отправив сообщение, замечает, как Арс идёт по коридору. Дима сидит неподалёку от прохода, так что видит и происходящее в студии, и Арса, остальные же заметить его не могут. Арс останавливается в паре шагов от прохода и кивает Позову, а затем начинает искать что-то в сумке. — Да ладно тебе, Дима, ну дай постебаться вдоволь, — Зинченко наконец придумывает достойный, по его мнению, ответ. — Мы же все видели, как Шаст на этого, прости-господи, актëра смотрит. Арс это абсолютно точно слышит — слышит и замирает, ждёт продолжения. Он, наконец, находит брелок в рюкзаке и теперь стоит, сжимая его в ладони. — Да что вы приебались с этим Арсом, — Арсений, конечно, узнаёт голос Шаста, произносящего его имя. К горлу подступает комок. «Пожалуйста», — проносится у него в голове. — Знаешь что, Серёга?! «Пожалуйста-пожалуйста-пожалуйста». — Мне, блять, срать на этого вашего графа! «Я же, блять, люблю тебя, Антон, пожалуйста». — Это всё вообще мерзко! «Не разбивай мне сердце». — И про фанфики эти я рассказывал только чтобы до вас, долбоёбов, дошло, что мы с Арсюшей нихрена не особенные! Эти фанфики есть про всех! Брелок не выдерживает и трескается, а осколки впиваются Арсению в ладонь. Арса от всей ситуации сейчас вырвет. Он успевает посмотреть на Диму и покачать головой: «Ты меня здесь не видел» и бросается в сторону уборной. — Блять, сука, как же вы меня заебали! Его здесь даже нет, а я его матерю! Как ты там назвал его, а? «Прости-господи актёр»? Чтоб ты знал, он стоит сотни таких, как ты. И если ты ещё раз откроешь свой блядский рот, чтобы сказать подобную хуйню, ты со мной больше работать не будешь. Осознал, блять?! — Антон бросает на Зинченко испепеляющий взгляд и уходит курить. «Какие же вы оба идиоты», — думает Дима и присоединяется к Шасту: ему определённо стоит выкурить парочку сигарет.