***
Шаст удивлён «условием» Арса ровно до момента, как тот врубает первую песню. Антон узнаёт с первых нот. — Метель укроет склоны горных вершин. И белым-бела земля! — подпевает Арсений. А Шаст пытается не ржать слишком громко, но на припеве и сам присоединяется: — Отпусти и забудь! Что прошло уже не вернуть! — перекрикивают они на две глотки. — Отпусти и забудь! Новый день укажет путь! Только после того, как песня заканчивается, Арсений объясняется: — Не хочу быть снежной королевой. Хочу быть Эльзой. И это так смешно и забавно, но Арсений же правда вылитая Эльза: такой же красивый, гордый, умный и независимый.***
Арс кататься любит и умеет. И именно поэтому они здесь. А вот Антон до последнего надеется, что ему удастся просто посидеть на скамеечке и понаблюдать со стороны. Но Арсений явно против: — В смысле, ты хочешь посидеть? Ты нахрена меня тогда сюда привёз? Я надеялся получить моральную компенсацию, когда ты будешь падать! — он уже на льду, но от бортика не отходит: ждёт, пока Антон наконец начнёт надевать коньки. — Я теперь туда точно не пойду, — безапелляционно заявляет Шаст. — Пойдёшь-пойдёшь, — не менее безапелляционно спорит Арсений, но Антон продолжает оставаться на месте. Арс видит, что Шасту реально страшновато: последние дни он строит из себя альфа-самца, а оставаться альфа-самцом, будучи коровой на льду, будет очень тяжело. Но Арс готов подыграть: — Я буду тебе помогать, — начинает он, но Шаст лишь недоверчиво щурится. — И, чисто теоретически, я не удивлюсь, если в попытках удержаться, ты будешь мало себя контролировать, — взгляд Антона становится чуть более осмысленным. — А твои руки соскользнут куда-то не туда. — Так бы сразу, — резко меняет своё мнение Антон. — Ты меня развёл, да? — выдыхает Арс, надеясь, что звучит правдоподобно. Он же актёр. — Ни в коем случае, — Антон ведётся и уже зашнуровывает коньки.***
Они катаются пару часов, но Антон не падает ни разу: он очень старательно держится. И у Арсения больше нет сил закатывать глаза: кажется, что ещё чуть-чуть, и они так и останутся в таком положении навсегда. Но вообще-то это весело. Очень. Они флиртуют, смеются, держатся за руки. А потом Антон и вовсе предлагает Арса пофоткать, и тот летает по льду, счастливый до невозможности. Какая-то мысль, правда, не даёт покоя, но у него всё никак не получается ухватить её за хвост, и он бросает эти попытки. И начинает думать о другом. Это абсолютно точно свидание. Арс сам себя пугает в какой-то момент, потому что понимает, что если Шаст нажмёт ещё хоть немного сильнее, то они переспят, блять, прямо здесь. У него всё ещё огромные вопросы к своему организму, хоть сейчас всё и логично: несколько месяцев его тошнило от мысли о физической близости, поэтому теперь он компенсирует. Правда, исключительно в тех случаях, когда его задницу наглым образом облапывают руки Шаста. Но Антон очень чутко чувствует эту грань и не переступает её. Это свидание, чтобы просто провести вместе время и повеселиться, а не чтобы в очередной раз зажать Арса в тёмном углу. С сексом у них всегда всё было в порядке, но это им не помогло. Поэтому в момент, когда он чувствует, что Арс опасно близок к тому, чтобы сорваться, он притягивает его к себе и просто обнимает. — Давай я отвезу тебя домой? — и он специально делает акцент на «тебя»: сегодня с них обоих хватит впечатлений, так что продолжать атаковать Арса он не намерен. Арсений кивает, он с такой формулировкой полностью согласен.***
Они встречаются и на следующий день, но действительно только на кофе, потому что у Арса скоро поезд в Питер: там неожиданно появилась возможность для съёмки. — Когда вернёшься? — Даже не знаю, дел, конечно, на один день, но и в Москве мне делать особо нечего до девятнадцатого, — девятнадцатого у них «техничка». — А слишком часто ездить в поездах мне не нравится — скучно. — А если я составлю тебе компанию, будет не скучно? — Шаст очень надеется, что не спешит слишком сильно, и что после такого мощного прогресса у Арса не случится такого же мощного отката. И ему страшновато оставлять того в одиночестве надолго. Обязательно себе что-нибудь надумает. — М-м? Хочешь скататься в Питер? — Арс его намерений пока не понимает. — Нет, не особо, на самом деле, у меня завтра интервью для «Европы плюс», но приехать после и забрать тебя, чтобы тебе было не скучно — могу. — Ты не перебарщиваешь? Это уже не похоже ни на дружбу, ни на дружбу с привилегиями, — Арс лукавит, когда куксит губы, ему всё нравится, хоть местами и напрягает. Шаст может думать себе всё, что угодно, но до нормальных, человеческих отношений им ещё бесконечно далеко. Пока вся их близость основана на сексуальном влечении, и, пусть Антон и пытается это изменить, для влюблённости Арсу нужно гораздо больше. Теперь. После того, как Антон однажды исчерпал лимит его доверия, его сердце будет устраивать очень суровые проверки. Но отталкивать его уже не хочется. Поэтому эти мысли Арсений оставляет при себе. Хочет за ним приехать — пусть приезжает. — Но ты же не против? — Антон улыбается, но его голос едва слышно дрожит. И Арс это слышит. — Я не против. Но всё же… — он всё-таки произнесёт это вслух: — Ты ведь понимаешь, что я в тебя не влюблён, да? — у Шаста в глазах мельтешит осколок сердца. — Мне рядом с тобой больше не больно. И мы можем на этом остановиться. Быть друзьями. Настоящими друзьями. Трахаться, развлекаться, если приспичит. Арсений замолкает и ждёт реакцию Антона. — Мне будет мало, — наконец произносит тот. — Я… Я не могу быть уверен, что смогу дать больше, — это, к большому сожалению даже самого Арсения, правда. — Я подожду.***
Антон отвозит Арсения на вокзал и доезжает до дома под «Отпусти и забудь». И теперь даже в этой восхитительной песне он чувствует намёк. Арс всё ещё просит его отпустить. Но у Антона на это просто не хватит сил: Арсений в него, может быть, не влюблён, зато Антон его любит. И с этим уже ничего не поделаешь. На следующий день на интервью для «Европы плюс» он вновь включит эту песню, надеясь, что никто не поймёт, сколько для него значит песня из мультфильма.