***
Сутки спустя, после мирного сна в одной постели и нескольких «Если ты ещё раз полезешь мне в трусы, я свяжу тебе руки, и так и будешь спать» Арс принимает правила игры. И уезжает к Серёже, потому что так жить невозможно. — Арс, ты серьёзно? — сонно спрашивает Шастун, наблюдая за скорыми сборами. Он, вообще говоря, в рот ебал такие проверки силы воли и уже жалеет, что фактически бросил Арсу «вызов». Так что, в целом, не то чтобы он будет так уж против, если они проведут денёк врозь. Это становится слишком сложным не только для Арсения. — Ага, — кивает Арс. — Всё равно мне здесь не дают, — полушутливо возмущается он. — На самом деле просто последняя инфа у Серёжи о нас — это «если ты скажешь ему, где я, я уйду из шоу», а у нас через неделю общий сбор. Короче, думаю, стоит ему всё объяснить, а потом возможностей у меня будет не так много. — Почему? — Антон немного выпал из графика Арса, приходится теперь выяснять на ходу. — У меня послезавтра фотосессия в Питере, а потом там эфир с Лентой, его удобнее будет дома провести, — честно говорит Арс, уже надевая пальто и зашнуровывая ботинки. — Я поеду с тобой, — немного резко вставляет Антон, но тут же поправляется: — В смысле, ты не против, если я поеду с тобой? — …Меня и первый вариант, кажется, устроил… — Арсений закусывает губу и в последний раз перед выходом пытается добиться своего, смущённо смотря в глаза напротив. — Боже, какой же ты невозможный, — Шаст позволяет себе сделать то, что хочется, и зажимает Арса в углу: целует требовательно, сминает губы, прикусывает до боли, сжимает ладонями податливое тело, прижимает к себе, притирается бёдрами, но всё ещё держит всё под контролем. Поэтому с трудом, но всё же отрывается и открывает входную дверь: — Всё, пшёл вон, провокация ходячая, — заявляет он, надеясь, что его зрачки не перекрыли всю радужку, и хлопает Арса по заднице для ускорения. И тот, наконец, хоть что-то делает как просили: выходит из квартиры, заливисто смеясь. А Антон стоит на пороге ещё пару минут, думая о том, что будет сложно. Арс точно не хочет пока заходить дальше. И Антон не психолог, но может предположить, что тот мог и за полгода не отойти от их последней попытки в полноценный секс, поэтому ещё не чувствует себя в безопасности. И это нормально абсолютно. Ненормально то, что Арс вместо того, чтобы воспользоваться возможностью и разобраться в себе, воспринимает всё это как игру и хочет затащить Шаста в постель любой ценой. Ну что за дурында. Антон тяжело вздыхает и идёт курить.***
Арс приезжает к Серёже почти без предупреждения: вызванивает его, только когда выходит из Шастовой квартиры. Матвиенко, кажется, до сих пор спал, несмотря на то, что на часах уже за полдень. Однако Арсений надеется, что переживания друга окажутся сильнее, чем злость за побудку и внеплановый визит. Надеется, кстати, не зря: — Обалдеть, какие люди! Я уж думал, ты решил, что я не переживу корону, и поставил на мне крест, — не то чтобы в шутку заявляет Серёжа. — Прости, — искренне извиняется Арсений, — очень много всего произошло, — расплывчато добавляет он. — Да я уж понял, хоть и без подробностей, — вздыхает Серёжа. — Вы вместе, да? — Ага, — робко кивает Арс. — Но... — он уже хочет начать оправдывать и себя, и Шаста, доказывать, что они оба изменились, и теперь всё будет иначе, но Матвиенко его опережает. — Не облажайтесь снова, ладно? — просто говорит он. — Тебя тоже касается, понял? — добавляет уже строже. Арс удивлён. — Объяснишь? — удивлён настолько, что не получается даже толком сформулировать вопрос. — Ну, после твоего того сообщения про уход из шоу я пару дней сам пытался придумать, могу ли я чем-то помочь тебе… вам, не напрямую. Ты ж, падла, даже трубку не брал, чтобы объяснить, что случилось, — Серёжа смотрит укоризненно. — Прости… — неловко вставляет Арс. — Да уж конечно, — Матвиенко всё ещё выглядит грозно. — Ну да не суть. Короче, в итоге я позвонил Позу, думал, что, может, вдвоём что-то придумаем. В конце концов, у него хотя бы была возможность тебя увидеть, а я сидел тут как дурак, даже за порог не выйти. Ну и он рассказал мне, что ты там чуть с кем-то не переспал, Шаст разъебал себя и гримëрку, но потом вроде поговорили, — Серёжа замолкает, подходя к следующей своей мысли: — Короче, Арс, чё хотел сказать. Твоё счастье, что ты вовремя остановился… Ты чем думал вообще? Пиздец, как хочется тебе вкатить пиздюлей, если честно. — В смысле? — Арсений растерян. — Я же, блин, сексом с ним хотел заняться, а не… не знаю, что такого ужасного я бы мог сделать-то? — «Просто секс»? Арс, ты когда в последний раз занимался «просто сексом» с незнакомцем? Ты же, мать твою, романтичный импотент. Или надо сказать наоборот?.. — Серёжа подвисает на пару секунд. — Короче, неважно! Ты ж мне сам рассказывал, что у тебя даже во время ссор с тем же Шастом мог просто не встать. Для этого наверняка есть какой-то заумный термин, похер. У тебя между женой и Шастом хоть кто-то был? — Матвиенко выжидающе смотрит на Арса, пока тот не качает отрицательно головой. — Ну вот и думай. «Просто секс», ты посмотри на него, — Серёжа всё больше распаляется. Арс реально задумывается. Удивительные вещи рядом, что называется: Арсений Попов продолжает узнавать себя и в тридцать семь лет. Нет предела совершенству, м-да. Хочется материться, но вырывается только: — Серьёзно? Демисексуал это называется, но… я вроде бы нет… — Арс теряется. У него была довольно бурная юношеская жизнь, в которой, безусловно, не было ограничения «секс только по любви», но слова Серёжи как будто бы расставляют все непонятные даже самому Арсению «заскоки» по местам: они с Шастом расстались, и либидо помахало Арсу ручкой, а проснулось только когда они снова восстановили какой-никакой контакт. И теперь становится понятно, почему даже сейчас мысли о нормальном сексе всё ещё вызывают внутренний зажим: они с Антоном, конечно, вместе, и всё у них, конечно, будет хорошо, но страх никуда пока не делся. Вопрос доверия возвращается снова, чёрт. «Ты даже знаешь, как это называется?» — тем временем крутится в голове у Серёжи, но он так и не высказывает эту мысль вслух, поскольку Арс выглядит максимально загруженным. Не стоит его отвлекать. — Я, наверное, подумаю об этом позже, — в конце концов, говорит Арсений. — А то приехал с тобой пообщаться и сижу. Может, сгоняем куда или посидим ещё поболтаем? — А ты прям уверен, что хочешь сейчас быть здесь и со мной? — ненавязчиво интересуется Матвиенко. — Но… Мы же давно не виделись? — Арсений вообще-то правда после таких инсайдов хочет оказаться в совсем другом месте, но «братушки важнее потаскушки» («Прости, Шаст, это просто цитата!»), поэтому он уже настроен до конца доказывать Серёже, что этот день только для них двоих. — Не парься, Арс, я понимаю. Давай, вали отсюда к своему прекрасному принцу, пусть спасает тебя от твоих же мыслей, — слишком глубокомысленно заканчивает Серёжа. И Арсений не сопротивляется. Ему правда нужно подумать и, возможно, не одному.***
Шаст, вообще-то, ждал пиццу, но Арсу на пороге он рад даже больше. «Вот это я романтик, конечно», — мелькает саркастичная мысль в Шастовом мозгу. Другие не успевают даже мелькнуть, потому что Арс вешается ему на шею, едва сняв обувь. — Господи-боже-Арс-нет-пожалуйста! — Антон начинает обороняться, но Арсений вцепляется в него руками и ногами, и как бы тут без шансов. Но Антон не оставляет попыток образумить его: — Пожалуйста-перестань! — продолжает тарабанить он. — Ты-уехал-два-часа-назад-я-спал-я-не-успел-подрочить-если-ты-не-перестанешь-я-не-выдержу-мы-потрахаемся-а-тебе-потом-будет-хуëво-перестань! — Спасибо, — спустя десять секунд напряжённого (для Шаста) молчания выдаёт Арсений и спускает ноги на пол, оставляя, правда, руки на чужой шее. — Я приехал к Серёже и понял, что хочу побыть сегодня с тобой, — некоторые подробности Арс предпочитает пока оставить при себе. Пока. — Ты не против провести весь день в обнимку? Я не буду приставать. Максимум разводить на поцелуи. — Я клянусь тебе, я уже на грани. Отпусти меня в душ и будут тебе обнимашки, — слегка успокоившись, резюмирует Шаст. Арс пристыженно убирает руки за спину: — То есть, ты там будешь… А я буду за дверью и даже глазочком не смогу посмотреть… — Арс, — Антон сглатывает. — На грани. — Понял. И он наконец позволяет Антону скрыться за дверью ванной комнаты.***
Они проводят весь день за самыми обычными делами. Пиццы, заказанной Шастом, на двоих не хватает, поэтому они вновь становятся голодными спустя всего один фильм. И, конечно, можно было бы заказать что-нибудь ещё, если бы не: — Я хочу ризотто, а тебе его нельзя, — заявляет Арс, просматривая третью страницу ресторанов доставки. — Да и здесь нигде его нет. — Потому что это доставка. Фаст-фуд или около того. Конечно, тут нет ризотто, — резонно замечает Шаст. А Арс расстраивается. — Однако, — продолжает Антон, мгновенно реагируя, — здесь есть доставка продуктов. Хочешь… можем приготовить? — Ты всё ещё не сможешь его съесть, — с сомнением протягивает Арс. — Зато мне будет интересно его готовить. И меня явно куда больше привлекают бургеры, чем тебя, так что со мной как-то попроще, — убеждает Антон. И это звучит действительно интересно. Они оба готовят отвратительно. Антон пару раз доказывал это на камеру, а Арс благоразумно даже не принимал таких предложений, если только за его спиной не стоял шеф-повар, а роль Арсения не заключалась в чистке яблок и включении миксера. — Челлендж? Отличная идея, — ни секунды не сомневаясь, решает Арсений.***
У них уходит полчаса, чтобы выбрать рецепт: в конце концов, они сходятся на ризотто с морепродуктами. Это не слишком экстремально (Антон — консерватор, и всякую дрянь он не будет даже готовить) и достаточно изысканно (догадайтесь, кому это было важно). Ещё полчаса уходит на то, чтобы подобрать нужные продукты. Рис для ризотто нужен особенный, да и вино подойдёт не всякое, поэтому они заказывают несколько бутылок. «Не пропадёт», — думает Шаст, и Арс с ним категорически согласен. Они умудряются извазюкать всю кухню, размораживая морепродукты. Арс от стресса открывает «запасную» бутылку с вином где-то в начале приготовления. Шаст берёт на себя приготовление мясного бульона, который потом нужно будет вливать в рис, а Арс тихонько прибухивает в уголочке, периодически подходя к Антону сзади, чтобы обнять покрепче. В конце концов, морепродукты полностью разморожены, так что Арс решает помочь не только на словах и начинает готовить их: оказывается, правда, что это совсем просто. Стой и жди, периодически помешивая, да и всё. Поэтому Арсений влезает на территорию Шаста: помогает досыпать сыр в рис, вливает вино то в себя, то в блюдо и постоянно мотивирует главного повара одним своим присутствием. Антон от вида такого домашнего и расслабленного Арса, который нарезает вокруг него круги в желании прикасаться, немножечко сходит с ума от нежности. Поэтому в какой-то момент не выдерживает и начинает лезть с поцелуями сам. Арс продолжает мельтешить под ногами, поэтому Шаст ловит его и целует в висок, прижимая к себе, зарывается носом в волосы. — Готово, — произносит он, когда последняя порция бульона испаряется. Они оба голодные как волки, потому что совсем не подумали о том, как много времени займёт готовка: обед перерос в полноценный ужин. И слава всем богам, что еда для Шаста приезжает вовремя. «Романтический ужин», — думает Арс и тащит из соседней комнаты свечи. — Ты где их достал? — с удивлением спрашивает Шаст. — Они всегда там стояли как часть декора, — спокойно отвечает Арс. Они бросают кухню со всем её бардаком, устраивая себе ужин прямо на полу гостиной, раскладывая вокруг подушки. И либо Арсений слегка перепил, либо Антон готовит очень даже прилично, потому что это вкусно до безумия ("Жаль, что ты не можешь попробовать"). Он съедает за считанные минуты, Шаст — дольше: говорит, что бургер слишком большой даже для него. Посуду по-честному убирает Арсений и даже загружает её в посудомойку. И они, наконец, укладываются смотреть «неважно что», чтобы просто обниматься в процессе. Арс забирается в объятия и честно выполняет все договоренности: никаких рук. Он правда только целуется, пристраиваясь к чужой шее. И, хоть это явно не по правилам, ему надо. Тем более, что Антон не запрещает: постанывает иногда особенно громко или начинает причитать, что Арс однажды сведёт его в могилу, но прекратить не заставляет. Только иногда перехватывает чужие губы своими, чтобы дать себе передышку. Арсений засыпает на его плече.