***
Антон болеет и, к сожалению, не только «на бумаге». Спустя несколько дней после первых симптомов он ощущает такую адскую слабость, что у него нет сил даже встать с кровати, и он спит по двенадцать часов в день. Арс сначала звонит каждый час, даже когда занят, снимает лично для него сторис «не болейте» и вообще ни на секунду не даёт Антону почувствовать себя одиноким, и Антон не хочет его волновать, поэтому в разговорах старается бодриться и не подаёт виду, что тот его будит. Однако вечером, когда Арс наконец возвращается домой и звонит по видеосвязи, чтобы снова посмотреть какой-нибудь фильм, он понимает всё за секунду. — Как ты? — дрогнувшим голосом спрашивает он. — Тебе плохо, да? У Антона губы от постоянной температуры и обезвоживания все потрескались, волосы от пота взмокли и спутались, а скулы заострились, придавая лицу аристократически болезненный вид. — Нормально, только сил совсем нет, — осторожно отвечает Антон и судорожно ищет рядом кружку с чаем, потому что его голос звучит как скрипучая дверь в давно заброшенном доме. — Вот дерьмо, — не сдерживается Арс, сейчас куда больше похожий на самого Антона, чем на обычно интеллигентного графа. — А запахи как? — Отсутствуют со вчерашнего вечера, — признаётся Антон. — И вкусы тоже, — добавляет он. — И я не могу быть рядом, потрясающе, — негодует Арс, который от этой несправедливости готов выть. — И хорошо, что не можешь, — возражает Антон, — а то тоже бы заболел, и я бы ещё и за тебя переживал, ну, — Шаст видит, что Арс всё равно выглядит раздавленным. — Снимай для меня сторис, они всегда поднимают мне настроение. — …Сделаю, что смогу, — наконец отвечает Арс. — У тебя всё есть? Может, тебе что-то заказать, чтобы тебе не пришлось этим заниматься? Еду какую? Лекарства? Воду? Ты достаточно пьёшь? Я сейчас позвоню своей матери и спрошу, что лучше пить при температуре и… Кстати, какая температура? Выше тридцати восьми или ниже? Если ниже, то не сбивай, лучше немного потерпеть. А если выше, то… У тебя выше? У тебя есть апельсины? А витамин D ты пьёшь?! — Арса несёт, и, кажется, сам он остановиться не сможет. — Арс, — устало просит Антон. Тот реагирует мгновенно и, наконец, прекращает: — Понял, — он шумно выдыхает и даёт себе пару секунд. — Позвони мне, если будет хуже. И ложись спать, выглядишь мертвецки усталым, — он снова берёт паузу и, кажется, что-то решает у себя в голове, нервно теребя челку. — Я не буду тебе звонить, ладно? Не хочу случайно разбудить. Но все мои сторис будут для тебя. — Ты чудо, Арс, — говорит Антон, чей голос всё ещё напоминает престарелую ведьму, и откидывается на подушки, посильнее заворачиваясь в одеяло: его знобит. — Сладких снов, кот, — желает Арс и отключается.***
Антон медленно, но идёт на поправку. С каждым днём походы до туалета и обратно даются ему всё проще, а запахи и вкусы начинают постепенно возвращаться. Он проводит в таком коматозном состоянии почти неделю, и всё, на что хватает его сил, это только просмотр тех самых сторис, которые «для него». Арсу, конечно, помог выход «Где логики?», но всё равно, Антон в шоке от того, насколько ответственно тот подошёл к его «заданию». Арсений не снимает его кепку, порой пихая её в кадр уж слишком явно, но это всё безумно мило. Это всё про «я жутко по тебе скучаю и думаю каждую минуту, но стараюсь не беспокоить тебя». Арс постит сторис с ним, Антоном, которая была снята ещё на съёмках у Азамата, и где пытается его сожрать: «прямо как батон». Постит рекламную фотку для «Где логики?» и даже комментирует фото Антона: «Еле втиснулся!». Они, конечно, разговаривали всё это время, но у Антона силы заканчивались обычно к десятой минуте разговора. И сейчас, когда он просыпается и понимает, что «ожил», он чувствует, как же смертельно соскучился. Ему очень хочется написать, позвонить Арсу прямо сейчас, но, во-первых, тот наверняка занят, а, во-вторых, у Антона есть одно неизмеримо важное дело, о котором ему в очередной раз напомнила сама жизнь. «Меня позвали в одно шоу, — сказал Арс несколько дней назад в своей сторис, — нет, не в «Контакты», но тоже хорошее». И с этим нужно что-то делать. Выпуск с Ильёй, кстати, уже снят, так что если Стас попробует сказать что-то про рейтинги, то ему придётся объяснять, почему выпуск с Ильёй, по его мнению, будет популярнее. Антон предполагает, к чему ещё может прикопаться Стас, поэтому заранее накидывает примерные ответы. Это для него очень важно, и, если честно, он не думает, что здесь можно будет Шеминова вынудить, придётся договариваться… Антон думает ещё минут двадцать и, наконец, решается на звонок. — Антон? — Стас удивлён. — Как себя чувствуешь? — Привет, — Антон нервничает и надеется, что это не слишком заметно по его голосу. — Уже нормально. У меня к тебе одно предложение, — сразу переходит он к делу. — И, судя по всему, оно мне не понравится, да? — вздыхает Шеминов. — Возможно, — не спорит Антон. — Давай позовём Арса в «Контакты». — Нет, — сразу отвечает Стас. — Подожди. Выслушай меня до конца, пожалуйста, — просит Антон. — У меня есть пара идей. — Ну? — не скрывая отсутствие энтузиазма, всё же спрашивает Стас. — Во-первых, ты не можешь сказать, что дело в рейтингах. Мы недавно звали Илью, который явно не уровня Бузовой или Крида, и ты не был против. — Допустим. — Во-вторых, ты наверняка переживаешь, что Арса как-то переименуют в моей книге контактов, типа вот эти «мой муж» и прочее. Мы можем перестраховаться. — И как же? — Мы можем перестать переименовывать гостей за несколько выпусков до выпуска с Арсом. — С чего бы? — Просто. Подумаешь, что там у нас в голове. Может, я просто задолбался каждый раз искать у себя в телефоне нужные номера по полгода, — Антон рад, что их беседа всё ещё длится, но немного переживает, что Стас так легко соглашается на это только потому, что уже точно решил, что любые аргументы Антона не смогут его переубедить. — Шаст, я всё ещё помню все случаи, когда вы оказывались вместе на одном диване. И «Песни», и трансляцию «ВК феста». — В-третьих, — продолжает Антон, не реагируя на реплику Стаса, — мы можем сидеть по разным… местам. Не на диване, например, а на креслах. Друг напротив друга. — И чем ты обоснуешь смену декораций? — скептически спрашивает Стас. — А это четвертое и самое важное предложение. Я хочу позвать его на новогодний выпуск, — выдыхает Антон. Всё, он высказал всё, теперь осталось только применить дар красноречия и убедить Стаса в необходимости реализации всех его идей. Стас молчит. — Сам подумай: у нас съёмки всё ещё на грани срыва, мы уже на несколько месяцев лишили нашу аудиторию выпусков, они будут счастливы до жопы, Стас. — Разные кресла, говоришь?.. — всё-таки выходит на диалог Шеминов. — Да. Ёлку между нами поставим, если хочешь, — то ли шутит, то ли всерьёз предлагает Антон. — Ага, шокеры надену, чтобы бить при любом прикосновении, как же, — продолжая думать, бубнит себе под нос Стас. Антон решает не вмешиваться и даёт Стасу пару минут. — Новый год, — говорит, наконец, Шеминов. — Я разрешу позвать Арса, если Новый год ты, Антон, проведешь вместе с Ирой и нами. И, конечно, мы будем снимать всё это. Антон предполагал, что Стас может попросить что-то взамен. И заранее решил, что он согласится на всё, при выполнении одного единственного условия: — Арс поедет со мной, — начинает торги Антон. — Он не будет попадать в кадр, может, будет даже не с нами, в соседней квартире, в соседнем доме. Я сниму с вами несколько сторис и уйду к нему. Устроит? — Арс будет снимать, — возражает Стас, — он точно что-нибудь снимет, и всем всё станет очевидно. — Он не будет ставить геолокацию, — обещает Антон. — Только если так, — соглашается Шеминов. — Но, вероятно, одной новогодней ночью не ограничится. А, и да, не как в прошлый раз, когда Арс был с нами в Грузии, и «никто не знал», а год спустя он опубликовал пост «год назад я был в Грузии и ел хинкали», ясно? — Договорились, — Антон и правда считает, что Арс тогда поступил немного некрасиво. — Правда, один момент… — Да? — Я хочу позвать его лично. То есть, это будет не раньше, чем через неделю. Я расскажу ему всё, о чём мы тут договорились, и наше соглашение останется в силе только в случае, если его всё устроит. Не говори ему раньше времени, хорошо? — Как скажешь, — без возражений принимает Стас. — И ещё, — пользуясь тем, что это один из самых продолжительных их со Стасом диалогов за последние полгода, продолжает Антон. — Наше производство, где мы делаем худи, может сделать мне футболку на заказ? — Понятия не имею, — честно отвечает Стас. — Скину тебе контакты подрядчика, спросишь у него. И Антон, — продолжает он, когда понимает, что их разговор, кажется, подошёл к концу, — я соглашаюсь только потому, что мы, кажется, действительно накосячили с новогодним выпуском. Но не думай, что я буду в восторге, если вы с Арсом начнёте выставлять свои отношения напоказ, ок? — Я в курсе, Стас. Но всё равно спасибо. — Пожалуйста. Дай знать, когда поговоришь с Арсом. И да, раз уж ты нормально себя чувствуешь, рекламу для «Контактов» подснимешь? Как-нибудь доставим тебе оборудование и продукцию, сценарий скину. — Да, конечно, — соглашается Антон, и их разговор, наконец, завершается. Шаст впервые за неделю принимает полноценный душ, меняет себе постельное и наслаждается едой, вкус которой он, наконец, способен почувствовать. Антон лениво завтракает и листает ленту инстаграма, когда замечает новую сторис Арса. «Надеюсь, ты когда-нибудь пригласишь меня на чашку кофе», — гласит надпись на листке, который Арс держит в руках. И он всё ещё в его кепке. Антона будто током прошибает: он даже придумать себе не может сторис, которая была бы больше «для него», чем вот это. Он, конечно, скучал и до этого, но сейчас его будто затапливает нежностью и тоской. Шаст 10:20 «Через неделю. Сразу как закончится карантин, приглашаю тебя на чашку чего угодно» «Кажется, я пришёл в себя, позвони, как будет время».***
Арсений не звонит до вечера, только скидывает сообщение, что он на съёмках, но позвонит, как только окажется дома. А Антон за это время успевает несколько раз подумать о концепции виртуального секса. С одной стороны, в этом нет ничего такого, и в целом мысли о нём даже вызывают некоторое возбуждение. С другой стороны, это как-то… странно. И у Антона в этом деле абсолютнейший ноль опыта. Он как-то пытался отправлять Арсу сообщения с сексуальным подтекстом, но в итоге ничего, кроме приступов неконтролируемого смеха, не добился. И, честно говоря, Шаст не любит играть на чужой территории. Однако, как говорится, отвергаешь — предлагай, тем более, что Антон уверен: как только Арс поймёт, что опасность для Антона миновала, он снова полезет со своими восхитительными, но пока слишком уж будоражащими идеями. И Шаст, кажется, может кое-что предложить, но немного опасается, что за такое «предложение» при личной встрече он может отхватить… Он раздумывает и приводит аргументы «за» и «против», когда его телефон нарушает тишину холостяцкой квартиры. — Привет! — счастливым голосом начинает Арс. — Как ты? Господи, я так соскучился по тебе, — с порога заявляет он. — Я отлично, можешь больше не переживать, — не менее счастливо отвечает Антон. — Может, переключимся на видеосвязь? — предлагает он. — Тут сложности: я пока в машине, позвонил сразу, как вышел из павильона, — Арс вздыхает, и Антон понимает всю глубину их общей тоски. Им сейчас даже жалкие полчаса кажутся вечностью. — Ты разговариваешь со мной за рулем? Арс! — Антон правда немного возмущён. — Ты на громкой связи, не бузи, — смеётся Арсений. — И вообще я в пробке. — Всё равно ты балда, — бесится Шаст. — Зато твоя, — и тут у Антона не остаётся аргументов. В итоге они доезжают до дома Арсения практически в тишине, потому что Шаст всё же против таких отвлечений за рулем. Он предполагает, что Арс наверняка измотан и предновогодним графиком съёмок, и постоянными разъездами, и нервами от его, Антона, болезни. — Ну всё, — наконец радостно заявляет трубка и переключается на видеосвязь. — Я дома! Арс выглядит плоховато: даже счастливый блеск в глазах похож на болезненный, безумный немного. Однако больше всего Антона возмущает кепка: — Арс, ëб твою мать, ты серьёзно?! — Шаст честно пытается сдерживаться, но только сейчас до него доходит, что Арс неделю мотылялся по Питеру в кепке, когда там уже давно ниже нуля. — А? — Арс слегка испуганно смотрит в камеру, замирая в процессе снимания куртки. — Кепка! Арс, я дал тебе её не для того, чтобы ты носил её в минус восемь! Ты же заболеешь, тупичка ты, а! — психует Антон, вставая со стула и начиная нервно разгуливать по кухне и размахивать руками на особо эмоциональных моментах. Арсений выглядит виновато и даже слегка поджимает губы, будто пытаясь удержаться от слишком яркого проявления эмоций. — Арс, — Антон выдыхает и начинает говорить уже гораздо мягче. — Заботься о себе, пожалуйста. — Я забочусь! — обиженно кидает Арс. — Я нормально ем! — Умничка, — неиронично говорит Антон. — Я просто с ума сойду, если сейчас ещё и ты заболеешь. — Я найду шапку, — примирительно соглашается Арсений. — Спасибо, — Антон улыбается и, наконец, возвращается в сидячее положение. — Чем займёмся? Расскажешь, чем занимался? — Да всё кастинги и пробы, — без проблем рассказывает Арсений. — Но подробно пока не хочу: там ещё всё вилами по воде писано. — А… Ну раз вилами… — с трудом сдерживая улыбку, кивает Антон. Арс в своём репертуаре. — А как ты? — игнорируя шуточки Шаста, спрашивает Арс, абсолютно недвусмысленно прикусывая губу и поворачивая голову набок. — Не передумал там за неделю воздержания? — Хм-м… — тянет Антон. — Я был не в том состоянии, но… — Арсений на этих словах весь будто подаётся вперёд, внимательно пронзая Шаста взглядом, — у меня есть одна идея. Однако, скажем так, я уверен, что это совсем не то, чего ты ожидаешь, и, боюсь, сначала тебе может не понравиться. Антон хорошо знает Арсения и ловит его на самый банальный крючок: любопытство. — Сначала? — Арс уже не двигается, замирает в одной позе и внимательно вслушивается в каждое слово. — Да, сначала, — Антон тоже в нетерпении закусывает губу. — Но потом, обещаю, ты оценишь. — Звучит интересно, — Арс всё ещё выглядит пойманным зверем. — Есть условие, — продолжает Антон. Арс не отвечает ничего, только смотреть начинает ещё выразительнее, в ожидании. — Если ты соглашаешься сейчас, — Антон на каждом слове делает акцент, пытаясь Арса загипнотизировать, — то потом не можешь отказаться, даже если тебе это покажется слишком жёстким. Такие правила игры. Арс, честно говоря, вообще не уверен, что Антон способен быть «слишком жёстким», а, учитывая расстояние между ними, это и вовсе звучит смешно, поэтому он легкомысленно кивает. — Тогда начнём, — Антон пожимает плечами и отставляет телефон подальше. — Ты делаешь то, что я говорю. Без вопросов. Арс снова кивает, уже, кажется, распалённый. — Поставь телефон так, чтобы мне было тебя полностью видно, и он не занимал бы руки, — для начала предлагает Антон. — Отлично, — хвалит он, когда Арс размещает гаджет. — Раздевайся. Арс, до этого сидящий на стуле, встаёт и медленно начинает выполнять… приказ? У него с этим никаких проблем, и, если Антон думал смутить, он ошибся. Арсений, в конце концов, практически голым выходил на сцену. Он, не отрываясь, смотрит в камеру, снимая с себя вещь за вещью, пока не остаётся в одних трусах и взглядом спрашивает: «Мне продолжать?». — Да, — кивает Антон. Арс медленно стягивает последний предмет одежды, на этот раз всё же немного смущаясь. — Садись, — Антон тона не меняет. Арс его глаз в том качестве, что нужно, увидеть не может, но ему достаточно и этого голоса, чтобы понять, насколько Шаст возбуждён, и это помогает побороть смущение. Арс садится уже на постель, принимая удобное положение: опирается на спинку и немного раздвигает ноги. — Чувствую себя странно, — честно признаётся он. — Тебя нет рядом, и я будто на приёме у врача… Давно меня так пристально не разглядывали, — выдыхает он. — Не переживай, — успокаивает Антон, — ты очень красивый. Арс улыбается, но всё ещё выглядит потерянным. — Надень наушники, — просит Антон, — так я буду почти что рядом. И, возможно, тебе не будет казаться, что я «рассматриваю» тебя где-то там, издалека. Арс кивает и идёт искать свои наушники. Беспроводные, конечно. Он возвращается на место, и Антон продолжает успокаивать его: — Теперь лучше? — спрашивает. И так правда лучше, он будто бы оказывается рядом. Антон понижает громкость своего голоса и шепчет: — Можешь закрыть глаза. Считай, что ты в этой комнате один. Или наоборот, что я рядом. Как захочешь. Арс подчиняется и выбирает второй вариант. С закрытыми глазами совсем легко представить, что Антон здесь. Шаст продолжает шептать ему на ухо всякие милости и глупости о том, какой он красивый, сексуальный и само воплощение возбуждения. Арс начинает постанывать, но к себе пока не прикасается: приказа не поступало. — Можешь себе подрочить, — наконец разрешает Антон, — но сильно не увлекайся. Арсений кладёт руку на возбуждённый член и пару раз проводит ладонью по всей длине. Хорошо. Господи, как хорошо. Из него смазка сочится, настолько давно он о себе не «заботился». Он размазывает её по всей поверхности, делая скольжение более мокрым, громким, пошлым. — Найди смазку, — тем временем требует Антон. — Я хочу, чтобы ты вставил в себя пальцы. Арсений послушно останавливается и тянется к тумбочке: смазка поселилась здесь уже довольно давно. Он выдавливает её на ладонь и проходится по промежности, после осторожно прикасаясь к себе самым кончиком пальца. — Арс, — останавливает Антон, — ты не можешь кончить, пока я тебе не разрешу. Арсений открывает глаза и прекращает любые действия. Он встаёт и усаживается на колени, возмущённо смотря в камеру: — И как ты себе это представляешь? Я так не умею! — немного психует он. — Постарайся. Тебе же не пятнадцать лет. Я в тебя верю, — Антон смотрит вызывающе, вздёргивает бровь: «Спасуешь?». — Так нечестно, — бросает Арс, но падает обратно на постель. — Я и не обещал, что будет честно, — возражает Антон. — Более того, я обещал, что будет жёстко, и это самое начало. Мы ещё можем остановиться, и ты просто подрочишь себе здесь один, без меня, хочешь? — Нет! — торопливо отвечает Арсений. — Вот и умница, — улыбается Антон. — Вернись к тому, на чём остановился. Арсений стонет. Всё это приобретает весьма интригующий, но немного пугающий его оттенок. Он постепенно погружает в себя сначала один, а затем и второй палец и, фактически, трахает себя ими. Антон дышит так громко, что его вдохи и выдохи заполоняют всё пространство вокруг. — Стоп, — в какой-то момент говорит Шаст, вырывая Арса из почти что предоргазменного состояния. — Верни руку на член. И помни, что не можешь кончить. Арс не может одновременно вставлять в себя пальцы и дрочить, поэтому он полностью достаёт пальцы и перекладывает руку на член. — Если бы ты только знал, — тем временем говорит Антон в его ухе, — как я сейчас жалею, что у тебя нет ни одной игрушки… И Арсений сейчас готов проваливаться под землю из-за того, что на него смотрят, потому что он краснеет весь, с головы до ног. И, даже если его не выдаст это, Антон всё поймёт по тому, как он весь замер, обратившись в камень. — Арс? — лукаво спрашивает Антон. — У тебя есть, — уже не спрашивает, утверждает. — Я хочу это видеть, — добивает он. — Пожалуйста, — просит Арс. — Пожалуйста, не надо, — у него в голосе столько неприкрытого отчаяния, что Антон почти готов его пожалеть. Почти. — Соблюдай правила игры, — строго говорит он. — Давай, Арс, ничего страшного. Арс стонет, но залезает под кровать и достаёт коробку, которая сейчас заставляет его чувствовать себя так. Он медленно разворачивает упаковку и подносит дилдо к камере. — Может, мы остановимся на этом? — снова просит он. — Не-а, — качает головой Антон. — Я удивлён, что он такого, скажем так, неамбициозного размера. Кажется, он меньше, чем мой..? — Так я не комплексую, — язвительно вставляет Арс. — Ну-ну, — решает не вдаваться в полемику Антон. — Начинай. — Что? — Не строй из себя дурачка. Хочу, чтобы ты на него уселся. — Нет. — Да. — Ты ужасный. — Как и обещал. Арс готов сопротивляться и дальше, но Антон выглядит абсолютно несгибаемым. И прогибаться приходится ему. Арс покрывает искусственный член смазкой и медленно, сантиметр за сантиметром, принимает его в себя. Это немного больно, но совсем немного. Он, на самом деле, действительно небольших размеров, чуть больше, чем два-три пальца по ширине и каких-то двенадцать сантиметров в длину. Арс привыкает быстро. — Трахни его, — Антон очень надеется, что у него получается оставаться убедительным, потому что на самом деле он сам уже на грани. Ему хочется просто довести и себя, и Арса до оргазма, но это будет слишком просто. Арс упирается ладонями в постель и насаживается на дилдо, сначала медленно, но постепенно всё ускоряясь. — Смени позу, — требует Антон. — Я хочу, чтобы ты мог себе дрочить. Арс останавливается и применяет всю свою спортивную подготовку: теперь он опирается только на ноги и только ими приподнимает и опускает себя, позволяя своей руке разместиться на члене. Он начинает себе дрочить в том же темпе, в котором трахает себя, но его хватает всего на минуту, прежде чем он останавливается. — В чём дело? — интересуется Антон. — Кажется, я не разрешал прекращать. — Я кончу, если продолжу, — честно признаётся Арс. — Не кончишь, — возражает Антон, который сам на грани оргазма, — тебе же не разрешали. Верни руку на место и продолжай. — Пожалуйста! — Арс, кажется, готов зайтись в истерике от того, насколько всё это возбуждающе и невозможно одновременно. — Нет, — не уступает Антон. — Терпи. Арс заходится возмущённым стоном, но возвращает руку на уже болезненно стоящий орган, продолжая движения. Он очень старается не останавливаться, но он уже доведён до полубессознательного состояния, у него мысли путаются, а движения перестают быть скоординированными. Он почти плачет от невозможности кончить. Он думает о мёртвых котятах и щенках, но даже это перестаёт помогать. Он готов закричать, когда слышит такое желанное: — Кончай. И достигает оргазма в ту же секунду. Он забрызгивает спермой покрывало, свои руки и свой торс, но ему наплевать абсолютно. Арсений медленно вынимает из себя игрушку и устало падает обратно на постель. — Твою мать, — выдыхает он, — какой пиздец. Я чуть не умер, — он говорит отрывисто, сбивчиво, всё ещё не в силах сосредоточиться. — Но ты был прав, — он расплывается в довольной улыбке. — Было ужасно, но оно того стоило. — М-м-м-м, — коварно протягивает Антон, который уже тоже успел кончить и даже немного привести себя в порядок. — Я боюсь, что это ещё не конец. — В смысле? — Арс аж привстаёт на постели и тянется к телефону, чтобы посмотреть в бесстыжие глаза. — Я рад, что тебе понравилось. Но это был твой последний оргазм до нашей личной встречи, — Антон улыбается, но в глазах у него столько вызова, что Арс в нём может утонуть. — И мы только что выяснили, что у тебя потрясающе получается сдерживаться. — Нет, — протестующе заявляет Арс. — Нет, Шаст, так нельзя! — практически кричит он. — Тихо-тихо, — будто успокаивает Антон. — Я обещаю, Арс. Это будет того стоить. И ты, наконец, начнёшь думать не о том, что я тут болею. Арс смотрит потерянными глазами. «Что за тупые идеи, Шаст?!» — И тут всё будет честно, — продолжает Антон. — Я обещаю, что к себе не прикоснусь. — Если ты думаешь, что в наших отношениях не хватает страсти, и я без этого не затрахаю тебя до смерти при нашей личной встрече, ты очень сильно ошибаешься! Шаст, ты создашь чудовище, ты же это понимаешь?! — Очень хорошо понимаю, — улыбается Антон. — Так мы договорились? — Ссссука! — уже не сдерживаясь кричит Арсений. — Хорошо!***
На следующее утро Антон наблюдает в своей ленте пост с фотографией Арса из их совместного «Внутреннего голоса», где в конце он оказался царицей, а Арс — его прекрасным царём. #неволнуйсяцарицаявшапке #икрузаморскуюкабачковуюсъел #змеягорынычанегоняю #соризизбывынес