Не нужен

      У Арса на сегодня большие планы: то ли викторина, то ли какой-то квиз про футбол. Вместе с Серёжей, правда. Арс считает, что это немного нечестно: надо было дать команде «Импровизации» хоть какие-то шансы и взять вместо него или Серёжи Димку, раз уж Шаст болеет. Однако сильно он всё равно не расстраивается: это всё больше веселья ради.       С чего вдруг футбольная тема и веселье поселились у Арсения в одной комнате, он объяснить не может. Просто ему стало интересно, хотя бы на уровне «позвали — не буду отказываться». Тем более, что иногда он всё же и раньше смотрел с Антоном матчи и пару раз даже выслушивал длинные лекции на тему «Сейчас я объясню тебе, почему не стоит ревновать к Роналду» и «В шортах ты, конечно, круче».       В общем, Арс совсем не волнуется. Однако голова у него почему-то болит, причём уже который день. По этому поводу он несколько дней назад даже съездил и сдал тест на коронавирус ещё раз, но результат по-прежнему оставался отрицательным.       Арс ненадолго зависает перед шкафом, думая, что надеть, когда вспоминает, как Антон сказал: «Это он ещё не видел тебя в чёрном». Однако одевается полностью в чёрное вовсе не поэтому, просто чёрный — универсальный. И ему идёт, это да.       Арсений приезжает немного заранее: он любит изучать новые места, смотреть, как устроено «закулисье». И, он не уверен, но, кажется, вот так, на полностью пустом стадионе он ещё не зависал.       Серёжа тоже приезжает пораньше и даже соглашается пофоткать его.       — Как ты, Арс? — спрашивает тот, когда все локации, кажется, уже изучены.       — Да нормально, — пожимает плечами Арсений. — Антон уже почти не болеет, — «Разве что головой», — добавляет он мысленно, потому что всё ещё не может понять: он больше в шоке или в восторге с последней выходки Шаста. — Я уже почти не истерю.       Серёжа смеётся в ответ, и их зовут: прямой эфир начинается.       Арсений старается быть максимально вовлечённым, но получается с трудом. Факты, о которых их спрашивают, по его мнению, не знает даже Позов. Однако ведущий им местами подсказывает и намекает на правильные ответы слишком явно, а Арс такие намёки считывает за секунды. Так что идут они довольно неплохо.       В один момент у Арсения даже получается проявить свою эрудированность в футболе, когда речь-таки заходит о Роналду: он может привести целый ряд аргументов в пользу Месси!       — Я готовился! — оправдывается он.       «С кем ты готовился, дурак?» — видит он немой вопрос во взгляде Серёжи, но предпочитает его проигнорировать.       К концу, правда, становится похуже. Голова начинает болеть особенно сильно, и Арсений с трудом досиживает до конца.       Эфир, который без малого длился три часа, наконец, заканчивается, и Арс счастлив, что Серёжа решил остаться на эту ночь в Питере.       — Давай ключи, — без объяснений просит Серёжа. — Тебя я в таком состоянии за руль не пущу. Что с тобой?       — Не знаю, — Арс дёргает головой в попытке одновременно откинуть чёлку со лба и «встряхнуться», вернуть мыслям осознанность, но вместо этого получает лишь очередной приступ глухой боли. — Голова раскалывается, и такая слабость по всему телу…       — Когда сдавал последний тест на корону? — Серёжа помогает Арсению усесться в машину и пристёгивает его.       — Позавчера, — отвечает Арс, которому соображать с каждой секундой становится всё сложнее. Он до последнего держался на эфире, и теперь его накрывает с удвоенной силой. — Вчера пришёл результат, всё было чисто.       — Значит, херовый был тест, Арс. У меня только третий тест показал корону, гадство. Надо было заставить тебя сразу сдать их штук десять! — психует Серёжа. — Знал же, что они работают как говно. А теперь и декабрьские съёмки к черту, хотя ты наверняка заразился от Шаста и болеешь уже неделю.       Арс бы обязательно ответил ему что-нибудь о том, что съёмки отменять никак нельзя, и что он наверняка просто заболел из-за того, что ходил в кепке, но сил внезапно не остаётся совсем, и он сам не может гарантировать, что уснул, а не потерял сознание.       — Арс! — спустя полчаса Матвиенко расталкивает его и позволяет повиснуть на себе, помогая добраться до квартиры.       Серёжа укладывает Арсения на постель и помогает раздеться: снять хотя бы обувь и верхнюю одежду. И звонит Стасу.       — Стас, привет! — начинает он. — Поздно, знаю, но у Арса корона.       — В смысле?! — Стас не разменивается даже на приветствия. — Он же только вчера получил тест с отрицательным результатом. Когда он ещё один успел сделать?       — Не успел, просто он сейчас практически в бессознанке и с явной температурой. Это корона. Завтра вызову ему скорую, чтобы снова взяли мазок, и я почти уверен, что в этот раз тест окажется положительным.       — Нет, стой, — возражает Стас, чьи шестерёнки уже начали судорожно крутиться, пытаясь найти выход из ситуации.       — Что «нет», Стас? Съёмки уже через неделю считай, они точно отменятся! — Серёжа уходит в другую комнату, чтобы не разбудить Арса своими восклицаниями.       — Дело не только в съёмках «Импровизации»! — тоже срываясь, рычит Шеминов. — У нас ещё концерт в Воронеже, если ты не забыл! И съёмки «Контактов», — обречённо добавляет он.       — А тут Арс каким боком? — удивляется Серёжа, мгновенно переходя почти на шёпот.       — Шаст звонил вчера… Уговорил в качестве новогоднего подарка для зрителей позвать Арса, — признаётся Стас. — Только не говори ему, он ещё не в курсе, как я понял. А я вчера уже искал, куда мы можем эти съёмки вставить, и там самое позднее — пятнадцатое число, потому что Бузова может только шестнадцатого, и это на весь день, а потом уже запланировано несколько мероприятий. И вот уже и концерт…       — И что ты предлагаешь? Даже если он завтра сделает срочный тест, до пятнадцатого двух недель карантина уже нет.       — Поэтому я предлагаю не сдавать тест, — выдыхает Стас.       — В смысле? — Серёжа вообще ничего не понимает. — У нас же перед съёмками в обязательном порядке.       — Значит, я отменю съёмки до того, как его отправят на тест, если до этого не появится шанса, что это не корона, а ангина, например.       — А дальше? — Серёжа сейчас не понимает, в чём проблема: то ли он тупой, то ли Стас слишком хитрый.       — А дальше сдаст тест, только уже не на корону, а на антитела и проскочит карантин, — наконец, у Шеминова получается выстроить в голове более-менее чёткий план. — Если на тот момент уже будет здоров. Но он ведь наверняка заболел вместе с Антоном… — Стас продолжает рассуждать вслух, и Серёжа не отвлекает. — Может, попробует сдать тест на антитела перед съёмками?.. Но если он заразился не сразу, а дня три протаскал с собой вирус, то перед съёмками тест может оказаться положительным, и тогда мы пролетим уже и со съёмками, и с «Контактами», и с концертом…       Матвиенко считает, что, может, местами он и туповат, но точно не безнадёжно, потому что сейчас для него всё становится предельно ясно:       — Ну что ж, выбирай из двух стульев? — предлагает он.       — Ёбаный год, — не сдерживается Стас. — Ладно, дай мне подумать до утра, всё равно до утра ничего не решить.       — А что мне сказать Арсу, когда он спросит, почему ему нельзя сдавать ещё один тест? — напрямую спрашивает Серёжа, стараясь избежать самодеятельности.       — Пусть Антон с ним разговаривает. Это он, блять, всё это придумал, это он заболел, это он его заразил, пусть, блять, сам и расхлёбывает! — расходится Стас. — Всё, я спать.       — Тогда… мне позвонить Антону? — уточняет Матвиенко.       — Да блядство! Нет! Сам сейчас позвоню, ты ж половину уже забыл или не понял, — Стас злится и готов вывалить ушат помоев даже на ни в чём не повинного Серёжу.       — Да Стас, угомонись! — срывается Матвиенко. — Я тоже в жопу послать могу, хочешь?       — Ладно-ладно, извини, просто уже никаких сил нет… — успокаивается Стас. — Сейчас подумаю ещё минутку и позвоню Антону. Проследи, чтобы Арс там не откинулся. И да, информация о том, что он болеет именно короной, никуда не должна уйти.       — Это понятно, — непонятно зачем кивает Серёжа.       — Спасибо, что сразу сообщил, — благодарит Стас и кладёт трубку, не дожидаясь прощания Матвиенко.       Серёга идёт проверить, как там Арс, но тот крепко спит, изредка мечась по постели, и Серёжа ложится спать.

***

      Антон после поста Арса в очередной раз задумывается о том, что он иногда делает. У него, очевидно, в постели есть некоторые фетиши, и Арс, очевидно, не против попробовать. Один раз был не против даже когда стоило бы (Антон вспоминает их первый весьма болезненный опыт). И сейчас решает отнестись ко всему этому значительно серьёзнее. Вчера во время видеозвонка он действовал чисто по наитию, но если они хотят ступить на эту скользкую дорожку (а они хотят, судя по тому, что Антон себе в своих желаниях уже признался, а Арс последние несколько лет добивается от него любого проявления силы, даже в том же «Следователе» или «Опоздании»), то они должны погрузиться в эту тему гораздо глубже. По крайней мере, Антон. Из того, что он читал тогда, когда пытался разобраться с тем, что есть «сабдроп», ему явно стало понятно только одно: «верхний» отвечает за «нижнего» от и до. А ещё, пожалуй, то, что совсем необязательно хлестать кого-то плёткой, чтобы это уже было «игрой» в доминирование, достаточно попросить человека отдать свой контроль, и неважно, что при этом именно ты можешь стоять на коленках и заглатывать его член.       Поэтому для начала Антон изучает несколько тематических форумов («Верните мой две тысячи седьмой!»), где умудряется найти несколько толковых книг, судя по отзывам знающих людей. Его хватает на полдня чтения. Это всё безумно интересно, но, пусть и написано довольно сухим языком, примеров, приведённых в книге, и фантазий Антону вполне хватает для того, чтобы пойти на сайт секс-шопа.       От анальной пробки он отказывается сразу же: когда-нибудь, он надеется, для них обоих воспоминания об одной-единственной ночи станут совсем безболезненными, но в первый осознанный раз Антон явно не хочет вкидывать в их взаимодействие дополнительных триггеров.       Он долго рассматривает весь представленный ассортимент, но почти всё его пугает. В итоге он останавливается на чём-то почти классическом, лайтовом, можно сказать. Это, он надеется, Арса точно не напугает. (Простите Антону эту интригу, он ещё слишком стесняется даже в мыслях называть всё своими именами).       Антон за этот длинный день несколько раз успевает возненавидеть себя за ограничение, которое сам же и установил. И особенно плохо ему становится, когда он включает трансляцию с Арсением. Тот мало того, что решил поговорить о футболе, так ещё и оделся как чёртово произведение искусства (в жанре минимализм). И очки. Чудовищно сексуальные очки.       Антон понятия не имеет, сделал ли Арс всё это специально, в отместку, в стиле «ну давай, сдерживайся теперь ты», но, если да, что ж, его план сработал.       Антон смотрит весь эфир, не обращая внимания ни на вопросы, ни на ответы, но всё же успевает восхищаться тем, что Арс, абсолютно не разбирающийся в футболе, умудряется своей логикой и рассуждениями раз за разом приходить к правильному ответу. К концу, правда, тот, кажется, устаёт, по крайней мере, начинает выглядеть уставшим.       Антон ждёт полчаса после окончания эфира, думая о том, что Арсу будет неудобно звонить в дороге, но не дожидается звонка ни через полчаса, ни через час и, наконец, решает позвонить самостоятельно, когда на его телефон начинает названивать Шеминов.       «В такое время? Неужели передумал насчёт «Контактов»?» — напрягается Антон.       — Да? Что-то случилось? — сразу спрашивает он.       — Да. У твоего Арса с высокой вероятностью корона, но ты должен убедить его не сдавать завтра тест, — выпаливает уже заметно успокоившийся, но всё ещё слишком далёкий от дзена Стас.       — Что? Ничего не понимаю. Он же только что был на эфире, какая корона? — Антон растерянно встаёт с постели и начинает мерить комнату шагами.       — Сейчас всё объясню, — предлагает Шеминов.

***

      Арс несколько дней находится в таком состоянии, что ему, если честно, абсолютно насрать, почему никто не приехал взять у него мазок. Более того, он не может гарантировать, что его действительно не взяли, настолько спутаны все его мысли.       Иногда он просыпается от споров Серёжи с кем-то по телефону: кажется, его собеседник настаивает на том, чтобы Арса отвезли на КТ, а Серёжа психует из-за того, что при такой высокой температуре это вообще не факт, что корона, а везти куда-то человека в лихорадке он не готов.       В итоге, кажется, к нему приезжает частная скорая помощь и ставит укол жаропонижающего. И только на третьи сутки он приходит в себя.       — Арс? — встречает его Серёжа на пути в ванну. — Ты нормально? Сам ходишь? Офигеть, боже, тебе наконец-то лучше, пиздец, я чуть не сдох тут от страха. Там твой Антон чуть коньки не отбросил за это время, — Матвиенко подскакивает к Арсу и кладёт руку ему на лоб. — Офигеть! И температура спала! Сегодня поедем на КТ, значит! Сейчас организую! — Серёжа судорожно начинает искать какой-то контакт, а затем снова поворачивается к Арсу, который вновь начинает двигаться в сторону душа. — Так, умойся и позвони Антону, чтобы он убедился, что ты жив, а не что я уже три дня кидаю ему фотки хладного трупа.       Арс улыбается.       Он медленно принимает душ, пытаясь отмыться от липкости, которая будто стала его частью. И не понимает, что это за ерунда такая, потому что ему тяжело отличить холодную воду от горячей. Кажется, его температура сошла не полностью.       Арсений пытается привести себя в порядок и, наконец, смотрит в зеркало.       «Вот это секс, конечно», — думает он.       У него скулы впали, синяки под глазами стали ещё выразительнее, отросла щетина.       Арс невесело улыбается себе, но всё же выходит из ванной, признавая, что ничего большего для себя он сейчас сделать не может.       Он выпивает залпом несколько кружек воды и, наконец, звонит Антону.       — Привет, — первое, что он произносит, и впервые сегодня слышит свой голос. Он кажется каким-то сломанным, слишком низким.       — Привет, — Антон говорит тихо, робко почти, будто боясь спугнуть видение. — Господи, Арс, как я переживал. Слава вселенной, что там с тобой оказался Серёжа. Но я всё равно чуть не сдох от переживаний.       Арс молчит, но улыбается.       — Не включишь видео? — просит Антон. — Так хочу тебя увидеть.       — Я очень плохо выгляжу, — Арсу это сказать непросто, но сейчас ему кажется, что, если Антон увидит его в таком состоянии, то он поймёт, насколько же огромная между ними разница в возрасте и насколько же он, Арсений, уже старый. Пять минут назад в зеркале он впервые увидел, что возраст не щадит и его.       — Арс, ты болеешь, это нормально. Но я уверен, что ты и сейчас невероятно горяч. Признавайся, у тебя же наверняка отросла щетина? Хочу посмотреть. Покажи.       — Горяч? — смеётся Арс. — Разве что от температуры, — шутит он, но всё-таки включает видео.       — Видишь, ты красивый, как и всегда. Даже ещё более граф, чем обычно. И глаза так красиво блестят.       — Ну да, наверняка примерно так и выглядели люди, годами принимающие мышьяк и белладонну, — Арсений улыбается уже открыто, светло.       — Прямо белладонну? — удивляется Антон. Про мышьяк он слышал, конечно, а вот белладонна — это что-то новенькое. И графское, да.       — Ты случайно не знаешь, — спрашивает Арс после паузы, когда они, кажется, влюблённо залипают друг на друга, — у меня корона? А то у меня все три дня как в тумане.       — Не знаю, — признаётся Антон. — Никто не знает, тебе не делали тест.       — Почему?       — Концерт, — частично признаётся Антон. — До него уже меньше двух недель, и если сделать тебе тест сейчас, в самый разгар заболевания, и он покажет корону, то плакал и концерт, и все наши новогодние съёмки. Было предложено продержать тебя на таком импровизированном карантине сколько сможем, а уже потом отправить на тест, но не на корону, а на антитела, — заканчивает он.       — Хм, — глубокомысленно изрекает Арсений. — А сразу почему не сделали?       — Я потом тебе всё объясню, ладно? — Антона вся эта ситуация напрягает неимоверно, но сейчас точно худший из моментов, чтобы рассказывать о «Контактах».       — Хорошо, — безропотно кивает Арс, которого, кажется, и полученная информация загрузила сверх меры.       — Только, если тебе лучше, я настаиваю, чтобы ты съездил на КТ, ладно? Чтобы, если это корона, она не сожрала твои лёгкие.       — Да, конечно, — соглашается Арсений. — Мне Серёжа сказал, что уже договаривается.       — Вот и славно. Тогда не буду больше отвлекать, ладно? Ты явно уже устал. Позвони или напиши, как съездите, хорошо?       Арсений кивает, посылает воздушный поцелуй, ловя улыбку Шаста, и отключается.

***

      КТ показывает десятипроцентное поражение лёгких или около того, а это значит, что понятнее не становится. Такое поражение может быть и при обычном гриппе, и при короне.       Однако главное они выясняют: Арсений не на грани смерти, так что всё более-менее в порядке.       Они с Серёжей возвращаются в квартиру и расходятся по комнатам: Арсений звонит Антону, Матвиенко — Стасу.       Стас говорит, что делать тест сейчас точно бессмысленно, он хочет дотянуть до съёмок в надежде, что какой-то симптом даст понять, что это не коронавирус. Каким, правда, образом и какой симптом это должен быть — непонятно.       Антон говорит, что нет такого симптома, и съёмки нужно отменять уже сейчас, иначе Арсу придётся сдавать обязательный тест перед съёмками, и «всё полетит в пизду».       Серёжа ничего не говорит.       Арсений уходит спать.

***

      Антон просыпается на следующее утро и думает, что обведёт этот день красным в своём календаре как праздник.       Ведь мало того, что Арс достаточно очухался, чтобы опубликовать пост в инстаграме, он ещё и полностью его, весь «в стиле Арса».       «Проверяю, что горячее: вода или я», — гласит подпись. И Антон бы не разобрался, намекает он на секс или на температуру, но дочитывает пост до конца, и все вопросы отпадают.       «Попробуйте остановить меня (может, какое стоп-слово придумаете?)».       Антон удивлён: он всё ещё способен на смущение, ведь его щёки сейчас горят.       Ну что ж, ответ на ещё один незаданный вопрос получен: Арс тоже хочет продолжить.