Не нужен

      Арс упускает момент, в который Антон обессиленно засыпает, и замечает лишь спустя время, что тот перестал всхлипывать, а его дыхание стало размеренным. Кажется, Антон так эмоционально вымотался, что не уснул, а ушёл в бессознанку.       Арс не знает, сколько времени они провели на полу, и только по абсолютно затёкшим ногам понимает, что много. Слишком много. Он вытягивает ноги вдоль тела и тихонько разминает руками, чтобы не упасть сразу же после попытки встать.       Арс осторожно выбирается из-под пледа, встаёт и делает пару шагов по комнате, чтобы убедиться, что ноги его слушаются.       Антон, потерявший в его лице опору, откидывает голову на кресло и начинает ворочаться.       Арсений берёт Антона на руки, чтобы переложить на постель. Тот даже не дёргается, лишь обессиленно повисает у него в руках.       Арсу тяжело, конечно, но не критично. Он укладывает Шаста на кровать, стаскивает с него толстовку и брюки, снимает носки, чтобы тому было комфортно спать и имелся малейший шанс на то, что он выспится. И замирает посреди комнаты.       Арсения знобит: они просидели без движения слишком долго, и его тело колотит в мелких судорогах. Он хочет уйти в душ и согреться там, как и поступает всегда, но Антон на постели сворачивается клубком, а его веки болезненно подрагивают, и Арсу жалко его настолько, что он не может представить себе, как оставит его в одиночестве. У него и так всего лишь ночь и жалкий кусочек утра до того, как придётся уехать.       Арс стаскивает одежду с себя и находит самое тёплое одеяло в квартире, чтобы накрыть им их обоих, и, наконец, забирается в постель.       Антон мгновенно прижимается к нему, накрывает его талию своей рукой, прижимается губами к щеке, а Арса разрывает от боли на части. Шаст к нему тянется и тянулся всегда. Потому что доверял своё тело, несмотря ни на что, и даже в тот самый чёртов раз заслуживал куда лучшего отношения. Арс поворачивается на бок и осторожно, невесомо почти касается пальцами. Он нащупывает ладонь на своей талии и ведёт по ней, доходит до плеча, переходит на спину и лопатки, чтобы снова продолжить гладить.       Он в шаге от того, чтобы снова нырнуть в океан чувства вины, который сейчас плещется внутри него, но это — просто. Просто уйти в самокопание, сожалеть, страдать и убиваться. И куда сложнее в такой ситуации найти в себе силы на то, чтобы всё исправить.       Или хотя бы попытаться.       Арс решает, что настрадаться ещё успеет: сейчас Антону он нужен сильным, а не разбитым собственным сожалением, поэтому он усилием воли заставляет себя отпустить хотя бы на время случившееся и уснуть.

***

      Арс, конечно, всё равно спит кое-как, просыпается постоянно, чтобы проверить, что Антон всё так же крепко спит, укрыть его одеялом и прижаться к нему посильнее: сам он не рискует даже забрасывать на него конечности, он знает смысл слова «постепенно».       Он просыпается ближе к семи утра и больше уснуть не может, просто лежит и смотрит на Антона, не сводя глаз. Не трогает даже, иногда только ластится к заброшенной на него руке или утыкается куда-то в район солнечного сплетения.       — Привет, — шепчет Антон, едва разлепив глаза, заставая копошашегося Арса у себя под мышкой.       — Привет, — Арс от неожиданности поднимает немного испуганные глаза.       — Трогай, — просит Антон и закидывает его руку к себе на плечо. — С предупреждением, — шутит он.       Арс пытается улыбнуться, но как же всё-таки тяжело. Он осторожно Антона гладит, тактично ластится, но расслабиться, конечно, не может.       — Ты как? — спрашивает.       — Гораздо лучше. Как гора с плеч свалилась, — Антон выглядит и правда хорошо, в отличие от Арса: он смог выспаться, и даже по его глазам очевидно, насколько ему стало легче.       — Хорошо, это здорово, — нежно шепчет Арс, продолжая водить ладонью по спине. — Шаст, а ты… ты уверен, что не стоит обратиться к специалисту? — Арс этот вопрос всю ночь обдумывал в моменты болезненного пробуждения. Он вчера, конечно, пообещал, что они сами со всем справятся, но ведь он не психолог, он на самом деле понятия не имеет, помогут ли его идеи. А в таком вопросе рисковать точно не стоит…       — И чем он мне поможет? — Антон приподнимается на локте и задумчиво смотрит. Он как будто тоже не впервые обдумывает этот вопрос. — Мне казалось, что психологи помогают разобраться с причинами фобий, а я вроде как разобрался. Личные границы он мне отстроить вряд ли поможет.       — Кстати об этом, — Арс зеркалит позу Антона и так же опирается на локоть. — Я подумал, что моё предложение про «я буду договариваться» может быть в корне неверным. Ведь ты боишься потому, что я могу сделать с тобой что-то, — Антон прикрывает глаза и поджимает губы. Всё равно ему неприятно это обсуждать. — Так может, мы попробуем, ну… передать весь контроль над ситуацией тебе? Чтобы ты знал, что в любой момент можешь остановить меня?       — Так у нас весь секс последние пару месяцев вроде развивается по такой схеме, нет? Всегда я сверху и сам всё контролирую, — Антон приподнимает бровь. Ту самую, что с небольшим шрамом.       — Это, кстати, не помогло решить проблему, но хотя бы тебя не триггерило, — замечает Арс. — Нет, Шаст, я про тот секс, где не ты сверху… В смысле, необязательно это должен быть прям секс. В нашей конкретной ситуации так это точно должен быть не прям секс. Думаю, начать тоже стоит с касаний, но так, как хочешь ты, понимаешь?       — Я хочу как угодно, — сопротивляется Антон.       — Антон, пока ты не научишься чувствовать своих границ и говорить мне «стоп», у нас вряд ли получится двинуться дальше, — у Арса затекает рука, и он плюхается на кровать, начиная смотреть на Шаста снизу вверх. — Но блин, Шаст, я всё ещё не психолог, вдруг вообще всё, что я говорю, — чушь собачья и только усугубит ситуацию? — Арс накрывает лицо руками и отчаянно стонет себе в ладони.       — Если мне станет хуже, я скажу, слышишь? — Антон отнимает одну из рук Арса от лица и прижимает тыльной стороной к губам.       — И тогда пойдёшь к психологу? — уточняет Арс, посматривая одним глазом.       — Тогда пойду. Но то, что ты сказал… мне кажется, это может сработать. Давай хотя бы попробуем, — Антон пожимает плечами, продолжая губами исследовать чужую ладонь.       — Давай попробуем, — Арс проводит пальцами по лицу Антона, очерчивая контур губ, а он откидывается на спину и приглашающе похлопывает себя по бедру:       — Залезай.       — Не так быстро, Шаст, — Арс страдальчески закатывает глаза. — Ты спешишь. И не дай бог ты делаешь это потому, что паришься из-за меня. Подумай. Дай себе время решить, хочешь ты этого или нет.       — Арс, не бесоёбь, — Антон тянет Арса за руку и всё-таки заставляет того перебраться на него. — Я точно скажу, если мне хотя бы на миллисекунду станет некомфортно, хорошо? Просто поцелуй меня, не будем заходить дальше.       Арс послушно кивает, но всё равно медленно — слишком медленно — опускается на Антона.       Он осторожно целует его, постепенно распаляя и себя, и Антона. Шаст сам переводит невинные поцелуи во что-то более серьёзное, начиная шариться по телу Арса, прижиматься сильнее. И Арса ведёт, он поддаётся этому напору и двигает бёдрами в ответ на всё копошение под собой.       — Стоп, — тут же выдыхает Антон, и Арс мгновенно скатывается с его тела.       — Ты умница, — шепчет он, хоть и пытается отдышаться от поцелуев. — И ты не замер, как раньше.       — Да, но теперь дерьмово себя чувствую, потому что динамлю тебя, — Шаст показывает пальцем на Арсов стояк.       — Я умею дрочить, взрослый мальчик, — Арс прикрывается рукой. — И вообще это не твой, а утренний, — смеётся он. — Мне бы и без твоих поползновений в мою сторону пришлось бы как-то решать эту «проблему».       — Точно всё в порядке? — не унимается Антон, хоть и улыбается шутке.       — Антон, господи, как я раньше не замечал у тебя таких очевидных проблем? — Арс негодует и смотрит на него исподлобья. — Ты можешь не хотеть секса, можешь отказывать в нём даже в момент, когда «всё уже почти началось», если тебе некомфортно. Это нормально. Ни я, ни один адекватный человек не будет на это злиться или обижаться, он просто постарается сделать так, чтобы в следующий раз дискомфорта не было. Понял?       Антон понятливо кивает. Дурость, конечно, он бы точно не обиделся, если бы Арс отказался от секса по любой причине, даже если «просто нет настроения», но сам почему-то напрягается, когда приходится сказать «нет».       Обиднее всего, конечно, что его собственный стояк тоже никуда не делся.       — Так, а секс в уже проверенных ролях у нас под запретом? — уточняет он.       — Это ещё с чего бы? — Арс чуть воздухом не давится от возмущения. — В смысле, у нас под запретом только то, что тебя напрягает.       — Тогда может..? — Антон сдёргивает с себя одеяло и демонстрирует себя во всей красе. — Присядешь?       — Божечки, какой же ты отвратительный, — негодует Арс, но уже стягивает с себя бельё.

***

      Антон грустно смотрит на Арса, когда тот забирает свою сумку из его машины.       — Тебе сильно из-за меня досталось? — интересуется он, имея в виду тот факт, что Арс окажется в Питере почти на сутки позже.       — Нет, всё удалось решить безболезненно, не парься, — отмахивается Арс.       — Теперь уже увидимся только тридцать первого? — Антон ставит машину на сигнализацию, и они выдвигаются в сторону вокзала.       Арс машет головой:       — Думаю, что получится вырваться пораньше, на самом деле. Там, правда, тридцать первого мероприятие, которое никуда не деть, поэтому я, видимо, немного покатаюсь Питер-Москва-Питер-Сортавала, но ничего страшного.       — Стой, что? — Антон даже останавливается на долю секунды от удивления. — У тебя мероприятие тридцать первого?       — Я же тебе говорил… Нет? — Арс выглядит растерянно. — Ну, да, но оно заканчивается часа в четыре дня, и я уже взял билет на поезд, так что я как раз часа за два до нового года успею. А ты к тому моменту как раз закончишь со всеми «отчётами», что обещал Стасу, м?       — Да я не об этом, я в смысле типа, работать тридцать первого? Ты же в курсе, что всех денег не заработаешь, а? — Антон очень хочет растрепать Арсу волосы, потому что тот всегда, как только разговор заходит о деньгах, становится нахохлившимся воробьём. — Ладно, не дуйся, буду ждать тебя, значит, уже за накрытым столом, перевязанный праздничной ленточкой. Понимаю, конечно, что подарок уродливый… — Антон явно планирует закончить как-нибудь смешно, но Арс обрывает его на полуслове.       — Ты самый красивый мужчина, которого я когда-либо знал, — безапелляционно говорит он. — И пусть ленточка будет красной, отлично будет сочетаться с цветом твоего лица.       Арс добивает. Антон действительно стоит красный как рак от одного грубоватого комплимента. Надо будет об этом подумать.       — Кхм, — наконец прочищает горло Антон. — Ну, в общем, до встречи?       Арс и сам не заметил, как они дошли до перрона.       — Да, думаю, что уже двадцать девятого смогу приехать, но пока ничего не обещаю, ладно?       — Конечно.       Антон немного страдает, что тут вокруг люди, пусть на поезд в середине дня их и не так много, но засосать Арса точно нельзя. Он уже совсем отчаивается, но Арс прикладывает пальцы к губам, а затем отправляет в сторону Шаста невесомый воздушный поцелуй. И это до того нежно и интимно, что Антону больше не о чем просить.