Не нужен

      Антон просыпается в спальне, хотя точно помнит, как засыпал на диване в гостиной на середине фильма.       Он прижимает Арсения к себе посильнее, потому что сегодня у них будет единственный день, посвящённый только им двоим. Завтра и послезавтра Арс ещё будет здесь, но вот Антону как минимум на пару часов в день нужно будет выбираться вместе со «Стасом и ко» для создания «фото- и видео-доказательств». Антон не в первый раз ловит себя на мысли о том, что его это печалит. Вся эта ситуация с тем, что ему в принципе нужно создавать вот эти «отчёты», напрягает его неимоверно. Арс на это не обижается, конечно: кажется, они прояснили этот вопрос раз и навсегда. Однако Антона это мало утешает: он хочет провести все праздники с любимым человеком в обнимку, он хочет таскать Арса по карельским карьерам, вместе с ним залезать на огромные булыжники, фоткать его рядом с ёлками и в сугробах, выбирать вместе с ним экскурсии, на которые они хотят сходить.       Всё это важно, очень даже, ведь у них не так уж часто бывает отпуск, а чтоб ещё и совпадающий — совсем редкость. Антон копит все их совместные вылазки в драгоценной шкатулке воспоминаний, ведь их чертовски мало.       И Антон не сомневается, что Арс найдёт себе занятие и без него, но сам тот факт, что у Антона есть программа на эти праздники, в которую Арс вписывается лишь частично, кажется Антону абсурдным. И он прижимает Арса ещё крепче.       — Раздавишь, — слышится снизу, и Арс выворачивается у Шаста в руках, чтобы быть к нему лицом.       — Ой, прости, — смущается Антон и ослабляет хватку.       — Чёт случилось? — сонно зевает Арс и поудобнее устраивается в чужих объятиях.       — Да блин, — Антон секунду сомневается, стоит ли вываливать свои переживания на Арсения, но потом понимает, что, наверное, тому важно знать, что он, Антон, испытывает по поводу такого формата отдыха, — я запарился с того, что мы вроде проводим совместные выходные, а я уже завтра кину тебя тут.       — Так я ж не против, — Арсений поднимает взгляд и бровь. — Я уже нашёл себе интересную экскурсию на послезавтра, а завтра планирую просто посидеть книжку почитать, ты же буквально на четыре часа уедешь.       — Арс, мы в Карелии, это не «всего четыре часа», это «всё светлое время суток», — продолжает нагнетать Антон, смешно взмахивая руками, чтобы показать за окно: на часах уже почти десять утра, а там всё ещё сумерки. — А я хочу пофоткать тебя на булыжниках! — зачем-то добавляет он.       Арс смеётся звонко, утыкается ему в подмышку, но продолжает тихонько повизгивать.       — Ой, не могу, — он вытирает уголки глаз от выступивших слёз. — Ну пойдём ты меня сегодня пофоткаешь, нет? У нас же целый день на двоих. Можем и погулять успеть, и понежиться, и фильм посмотреть, и опять попробовать что-нибудь приготовить… — перечисляет Арс, абсолютно не планируя останавливаться.       — А секс? Про секс я что-нибудь услышу? — перебивает Антон, уже успевший переключиться.       — …Я немножечко ссу, если ты про то, на чём мы остановились вчера, — признаётся Арс и шкодливо прячется под одеяло.       Антона такое не устраивает, во-первых, потому, что у них одно одеяло на двоих, и своими манипуляциями Арс сейчас оголил его бедро, а ему, между прочим, холодно, а во-вторых, потому что: «Это чё за херь?». Так что он коварно вытаскивает Арса из-под одеяла, пользуясь тем, что тот боится щекотки, и прижимает его к постели, удерживая его руки своими над головой.       — Я очень внимательно буду к себе прислушиваться, обещаю, — он опускается к Арсу и легко чмокает в губы.       — Я вообще не люблю быть сверху! — продолжает сопротивляться Арс.       — Арс, уймись, ну, мы не слишком спешим, правда, — Антон так просто сдаваться не собирается.       Арс на самом деле как бы уже согласен, да и не был против, но ему кажется, что отсутствие у него такого рода желания Антона должно психологически успокоить.       — Ладно, — соглашается он. — Но сначала завтрак.       — Мы будем планировать секс? Серьёзно? — у Антона моська куксится так, будто он только что съел лимон. — Так не пойдёт, — всерьёз заявляет он и слезает с постели, утягивая за собой Арса. Он быстрым шагом тащит их в ванную и пихает Арсу в руку зубную щётку. — Давай, чисти зубы.       Арс смотрит на него абсолютно ошалело: «Это что за фокусы?». Однако послушно выдавливает пасту на щётку и начинает сонно водить ею по зубам. Антон рядом делает ровно то же самое.       Они умываются в полной тишине, Арс делает всё чуть быстрее и, закончив, остаётся на месте, выжидающе смотря на Антона.       — Отлично, — произносит тот и тянет их обратно в постель. — Теперь я могу тебя развращать.       Антон запускает руки в волосы Арса, а язык — в чужой рот. Он проходится по дёснам, ласкает кончик языка, прихватывает зубами губу. Гладит, шарит руками по телу, вжимается бёдрами и продолжает настойчиво целовать, пока Арс не начинает стонать и подаваться вперёд, напрашиваясь на очередной толчок. Антон намеренно замирает в этот же момент и дожидается, пока Арс не начнёт лапать его, издавая звуки, подозрительно похожие на скулёж. И только тогда Антон наклоняется к его уху, чтобы прошептать:       — Вставь в меня свои чёртовы пальцы, и я вытрахаю из тебя душу на этой кровати.       Теперь Арс скулит абсолютно осознанно.       — Чудовище, — выстанывает он, пытаясь протянуть руку к собственному стояку, но Антон перехватывает её на полпути.       — Не-а, — качает он головой. — Тебе можно касаться только меня.       Арс выдыхает, пытаясь успокоить собственное дыхание и сердцебиение, а Антон слезает с него, укладываясь на живот.       — Нарушишь правила — до конца отпуска будем скучно трахаться под одеялом, договорились? — Антон уже уткнулся в подушку, но надеется, что это не мешает ему звучать грозно. — А я пойму, если ты нарушишь, не сомневайся.       — Хорошо, — сглатывает Арс. Он должен признать: его всё это пиздец возбуждает. И успокаивает, кстати, тоже. Он не может придумать лучшего расклада, чем тот, в котором, несмотря на то, что он сверху, Антон всем управляет. Для того, чтобы тот чувствовал себя в безопасности, это идеальный вариант.       Он тянется к тумбочке за смазкой: она осталась там со вчерашнего вечера, и кладёт её поблизости.       — Пожалуйста, — просит он, — подложи под себя подушку и приподними задницу.       Антон выполняет просьбу, а Арс стягивает с него трусы.       И, ёб твою мать, он вынужден признать, что так — он Антона тоже хочет. Он и раньше хотел, конечно, но совсем по-другому. Как — даже вспоминать не хочется. Но сейчас он отчаянно хочет, чтобы однажды Антон под ним, доведённый до состояния лужицы, разнеженный и возбуждённый до одури, посмотрел ему в глаза и, не соображая, что несёт, попросил: «Ещё».       Он очень хочет, чтобы однажды Антон понял, почему ему, Арсу, так нравится быть снизу. Чтобы Антон почувствовал себя полностью защищённым, обласканным и залюбленным со всех сторон. И чтобы это он, Арс, отнёс его в ванну, потому что того бы не держали дрожащие ноги.       Всё это — когда-нибудь, возможно, кто знает. Чтобы был хотя бы шанс, нужно начать что-то делать. Например, вставить в Антона, который, кстати, уже нетерпеливо ёрзает по постели, пальцы.       Арс проходится ладонями по спине, спускаясь всё ниже. Мнёт задницу, делает лёгкий массаж, позволяя привыкнуть к своим касаниям, и раздвигает ягодицы, чтобы нырнуть в ложбинку языком.       Он начинает совсем лайтово: не лезет глубоко, оглаживая языком только наружность, и продолжает свою медленную пытку, даже не прикасаясь к члену Антона намеренно: он хочет, чтобы тот вспомнил, что он здесь главный и… отдал приказ?       — Арс, — в конце концов действительно шипит Антон. — Глубже.       И Арс беспрекословно подчиняется. Он погружается языком внутрь, совсем мягко раздвигая мышцы. Он увлажняет вход, позволяя привыкнуть к себе, а затем целует совсем глубоко, одновременно уделяя, наконец, внимание ноющему от желания члену. Конечно же, не своему: к себе ему прикасаться запретили.       Антон стонет, подаётся назад, пытается насадиться сильнее. Шипит, когда не получается.       — Пальцы, — шепчет он.       Арс снова слушается и обильно поливает свои пальцы смазкой, чтобы теперь пройтись по промежности уже ими. Он максимально осторожно приближается к отверстию, потому что подозревает, что здесь может быть триггер, но Антон реагирует абсолютно спокойно и своими движениями будто наоборот поторапливает его.       Арс приставляет палец ко входу и замирает. Он ждёт.       — Вставляй, — доносится сверху, и только после этого Арс осторожно давит на мышцы.       Идёт туго, но не критически, главное, что спазма не случается.       Арс считает, что сегодня они вполне смогут ограничиться и одним пальцем, так что, проникая глубже, сразу же начинает нащупывать простату, но Антон и тут протестует:       — Нет, — шипит он при первом же прикосновении. — Сначала вставь второй.       Арс хочет спросить: «Ты уверен?», но это сломает им правила игры. Он доверяет Антону, Антон обещал к себе прислушиваться, значит, Арс в его просьбах не сомневается, он только исполняет их. Так что он добавляет смазки и проникает внутрь вторым пальцем.       Антон стонет, совсем немного подаётся назад.       Арс возвращается к простате и начинает совершать импровизационные фрикции, то ускоряясь, то замедляясь, внимательно прислушиваясь к глухим стонам Антона в подушку. Он чувствует, что тот напряжён, поэтому в очередной раз начинает сбавлять темп, но Антон в ответ на это наоборот начинает насаживаться сильнее, ускоряясь. И после очередного резкого толчка внезапно выдыхает:       — Стоп.       Арс останавливается и вытаскивает пальцы, поглаживая мокрой ладонью ягодицы.       — Всё в порядке? — спрашивает он.       — Да, просто я начал терять контроль и стал переживать, что перегну палку.       — Перегибать не надо, — нервно шутит Арс, которому вся эта процедура далась не слишком просто, — лучше брось… палку-другую.       Антон резко переворачивается на постели, укладываясь на спину, и Арс может полюбоваться его возбуждением во всей красе.       — Да что ты говоришь? — ехидно улыбается Шаст. Он притягивает Арса к себе и жестом просит дать смазку.       Они в последние месяцы занимаются сексом так часто, что Арсу подготовка практически не требуется. Один палец входит в него совсем без подготовки, два — чуть сложнее, но только чуть.       — Вставь, блять, член, — практически требует Арс, нетерпеливо извиваясь.       — Не так быстро, — возражает Антон. — Я обещал вытрахать из тебя душу, так что я хочу взять тебя сразу быстро, грубо, значит, тебя нужно подготовить, — он удовлетворённо замечает, как у Арса сбивается дыхание.       Он заставляет его насаживаться на два пальца ещё немного, пока не приставляет третий. Арс от нетерпения уже сходит с ума, подаётся навстречу, уже даже не стонет: издаёт нечленораздельные звуки и всем своим видом показывает, что он очень сильно готов. Антон «издевается» ещё чуть-чуть, а потом убирает руку и позволяет усесться на свой член.       Он, конечно, не выполняет «угроз» и первые несколько раз входит очень медленно, чтобы убедиться, что всё в порядке. А потом кладёт ладони поверх бёдер Арса, прижимая их к себе.       — Можешь себя трогать, — говорит он и начинает вдалбливаться в его тело.       Арс может себе и не дрочить: он обожает быстрый темп, он с ума сходит от каждого толчка, изо всех сил стараясь увеличить амплитуду и скорость проникновения, совершенно забывая про свой член.       Антон знает, что долго такую долбёжку обеспечивать не сможет, тем более что двадцать минут назад он уже был на грани оргазма, так что он сам начинает надрачивать Арсу, попадая в свой собственный темп.       Арс выглядит прекрасно: запрокидывает голову, откидывает мокрую чёлку, проводит ладонью по груди и крутит свои соски. Антон сейчас свихнётся.       Они кончают практически одновременно, потому что, кончая, Антон сжимает свою ладонь особенно сильно, выжимая оргазм из Арса тоже. Тот заливает спермой Шастов живот и обессиленно падает к нему на грудь.       — Она… из меня вытекает… — жалуется Арс, немного придя в себя. — Прямо на постельное, — уточняет он причину своего расстройства.       Антон ржёт как тварь, сотрясая этим их шаткую конструкцию из двух тел, но спустя минуту выползает из-под Арса, чтобы помочь тому дойти до душа и отмыть их обоих от следов всех их бесчинств.       — Вот теперь я согласен на завтрак, — улыбаясь самым гнусным чёртом, заявляет Антон.

***

      Они единогласно решают, что не хотят разогревать вчерашнюю еду. Хочется чего-то жирного и свежего, поэтому Антон распаковывает пачку бекона и готовит нажористую яичницу, в конце добавляя туда помидоры черри и зелёный лук.       Арс всё ещё приходит в себя и тихонько сидит в углу кухни, залипая на падающие снежинки за окном.       — Ешь, — командует Антон. — Это вроде даже вкусно.       Арс будто выходит из транса и радостно набрасывается на еду. Действительно очень вкусно.       Они съедают всё за пару минут, а потом радуются, что проснулись достаточно рано, чтобы ещё успеть погулять и пофоткаться.       Арс долго натягивает на себя своё термобельё, а Шаст счастлив, что у того такое в принципе есть, а то он уже перестал удивляться его голым коленкам в минус двадцать.       Они выходят из дома, и Арс узнаёт, что Антон, оказывается, успел позаботиться и о машине, взяв ту в аренду. Они едут к тем булыжникам, что видели оба, пока добирались до коттеджа, и Арс улыбается всем этим огромным сугробам и ёлкам.       — Смотри-смотри, какая большая! — кричит он, чтобы привлечь внимание Антона.       — Вон-вон они! — в какой-то момент восторженно кричит Арс, замечая булыжники.       — Какой огромный! — верещит он и лезет на камень.       — Не расшибись, пожалуйста, — просит Антон.       — Обижаешь! — возмущается Арс уже с каменюги. — Такой он большой, ужас просто! Я, наверное, на его фоне совсем маленький!       — Воттакусенький, — показывает Антон пальцами, не прекращая умиляться.       Они умудряются вскарабкаться всюду, куда можно и куда нельзя, ныряют в сугробы, радуются каждой ёлке и снежинке и бегают друг за другом по лесу как два дурака, пока не устают до изнеможения.       — Поехали домой, а? — первым сдаётся, конечно, Антон.       — Господи-да-поехали-я-просто-не-мог-сдаться-раньше-чем-ты, — тараторит Арс, выбираясь из очередного сугроба.       Они осознают, что в своих побегушках умудрились уйти от машины не меньше, чем на километр, и страдальчески подбадривают друг друга, пока идут обратно, держась за руки.       И лишь спустя час, наконец, оказываются дома.       Обед, плавно перетекающий в ужин, готовит Арс, пока Антон принимает душ. Секс-сексом, конечно, но жрать хочется невероятно, поэтому они решают идти в душ по отдельности, дабы не вводить друг друга в искушение.       Арс ловит романтический настрой, поэтому вновь зажигает свечи и включает себе музыку, которую подборка охарактеризовала как «музыку для свидания».       Арс поджаривает мясо и разогревает вчерашние гарниры, открывает бутылку вина и находит красивые бокалы. И в момент, когда он тянется за бокалом, сзади подкрадывается Антон, приобнимая его за талию.       — Потанцуем? — шепчет тот на ухо.       Арс медленно поворачивается в его руках и внимательно смотрит в глаза: «Это шутка?», но Антон развеивает его сомнения, притягивая к себе и начиная плавно двигаться в ритм песни.       Арс ухмыляется, но закидывает руки ему на плечи. Он в очередной раз плавится: у Антона мокрые волосы, а обычно свободная футболка местами прилипла к ещё не высохшему телу. Он тёплый и мягкий, согревает своим дыханием и чарует своими волшебными глазами.       Они качаются под музыку, иногда срываясь на мягкие поцелуи, но в основном не позволяя себе ничего лишнего. Антон даже не порывается опустить руки ниже талии, настолько интимным ему кажется момент. Они будто уходят в совместный транс, не замечая, как играет трек за треком.       — Вот чёрт, — в какой-то момент заговаривает Арс, так и не оторвав взгляда от чужих глаз, — у меня там мясо сгорело, наверное.       — Я его выключил, когда к тебе подошёл, — успокаивает его Антон, но его желудок при упоминании еды болезненно стонет.       — Кажется, наш танец должен подходить к концу? — зачарованно улыбается Арс.       — Не переживай, мы обязательно повторим, — обещает Антон и запечатывает его губы ещё одним поцелуем, прежде чем подвести Арса к столу и отодвинуть ему стул. — Пожалуйста, — предлагает он.       — Благодарствую, — Арс до последнего тянется за шастовскими руками и, только когда тот отходит на несколько шагов, присаживается на стул.       Антон идёт за тарелками.