***
— Ну как всё прошло? — Арс сидит у себя на кухне: опять забрался на подоконник и свесил ноги. И видно, что дома уже давно: сидит в домашней пижаме, растрёпанный весь, будто уже успел поваляться в постели. — М-м-м, — Антон поджимает губы. Он домой пришёл только что, только руки помыть успел да верхнюю одежду сбросить и сразу набрал Арса. — Могло быть и хуже, конечно, но если честно, то это было странно. Арсений не вмешивается, наводящих вопросов не задаёт, видит, что Антону и так есть, что рассказать, поэтому просто слушает. — Понимаешь, они же вроде почти мои ровесники. Ну, многие, по крайней мере, а ведут себя как дети. Письками, блять, меряются. Ну, популярностью, в смысле. Подначивают друг друга, меня подъебать пытаются. И я не понимаю просто, что я среди них забыл. Звучу сейчас как сноб, да? — Антон улыбается, но как-то устало. — Ну, — Арсений выжидает драматическую паузу, — не знаю даже. Они просто другие, думаю, и нет ничего плохого в том, что они тебе не нравятся. В будущем ещё раз подумаешь, соглашаться ли на такие «проекты». Но, с другой стороны… Я ведь тебе тоже не сразу понравился, помнишь? — Нет, Арс, ты мне понравился сразу. Точнее, ты вызывал у меня такую уйму противоречивых эмоций, что я поначалу хотел убежать и закрыться нахрен, потому что я был из Воронежа, а у тебя очки эти жёлтые, и игрушки с собой таскаешь, и не стесняешься ничего, красивый настолько, что можно умереть. Ты выглядел в моих глазах самым гейским геем, а потом я узнал, что ты женат. Блять, Арс, мне было так стыдно, пиздец просто, это отвратительно, но в день твоего развода я был самым счастливым человеком. Антона несёт куда-то совсем в другую сторону, но Арс его не перебивает, слушает внимательно. У них же умение «говорить через рот» совсем недавно появилось, поэтому Арс не знает почти ни черта о том, как Антон переживал кризис ориентации, как пришёл к расставанию с Ирой, почему однажды решился подойти к нему в гримёрке — ничего не знает. Догадывался только из всех случайно обронённых «я просто боялся тебе признаться, что со второго года начал в тебя влюбляться», но знать — не знает. — Я расскажу тебе как-нибудь, — вдруг останавливает поток своей мысли Антон, умудряясь перехватить направление мысли Арсения. — Главное, что с тобой у меня было что-то абсолютно уникальное. А тут всё просто: я хочу нести в этот мир добро, блять. Юмор и счастье. А снимаюсь в клипе под песню, где знаешь, какая строчка есть? Пиздец просто, — Антон замолкает и дожидается вопросительного «м-м» со стороны Арса. — «Все сегодня здесь пьют и не только пьют, от обычных шлюх до чего-то там эскорт-услуг», — частично вспоминает Шаст. — Там буквально про шлюх, Арс. И моё лицо на фоне. И девочки эти снимаются там, а мне хочется спросить: они отыгрывают роль «обычных шлюх» или «вип-эскорт»? — он зарывается в свои волосы и выдыхает. — Фу, блять, фу. Не знаю пока, кого винить: твоё влияние или свой возраст, но, походу, я стал старым моралистом. — За «старого» можно и получить, — Арс отшучивается, но ситуацию старается не комментировать. Потому что, ну, вдруг дело правда в его влиянии? Это жизнь и карьера Антона, ему самому стоит решать, что для него приемлемо, а что нет. Арс здесь не для оценивания других людей, он для поддержки любимого человека. — Шаст, ты попробовал — тебе не понравилось. Значит, в следующий раз ты откажешься. Не страшно, понимаешь? — Арсу Антона жалко. Он сам очень давно выстроил свои профессиональные границы и определил, чем он хочет заниматься, а что ему неинтересно. С другой стороны, Арс понимает, что Антон популярнее, и предложений, а, значит, и соблазнов у него гораздо больше. — Ты просто очень добрый, и тебе тяжело сказать «нет». Но, видишь, в постели ты уже научился говорить «стоп», — Антон смотрит на него как-то недоумённо, а потом его глаза озаряются пониманием связанности его проблем, — причём, заметь, довольно быстро. Думаю, скоро ты нащупаешь свои личные границы и здесь, и всё будет в порядке. Арсений замолкает на минуту, а Антон пытается уложить полученную информацию в своей голове. — Необязательно доходить до слома, чтобы понять, что что-то нужно менять, — глубокомысленно заключает Арсений, а Шаст ободряюще улыбается в ответ. Этот урок усвоили они оба.***
«День 2», — гласит многозначительная подпись к Арсовой сторис. Антон не понимает, какой такой «день два», и спрашивает напрямую: Шаст (12:02) «Почему день два?» Арс (12:03) «Он не “два”, он “второй”». Антон подвисает. Арс, конечно, любит шарады, но обычно даёт подсказки, которых более чем, ему, Антону, достаточно. — А-а-а-а-а… — понимает он спустя минуты три. — О-о-о-о-о… — удивляется он тому, что Арс умудрился запомнить, что там напевал ему Шаст в полупьяном-полусонном состоянии. Это «второй день без тебя», в который «пойду тебя по Земле искать». Антон бы очень рад уехать в Питер, но они с Арсом оба знают, что работа подразумевает ответственность. А, значит, Арс ни на что такое и не намекал, просто в очередной раз ненавязчиво дал понять: «Я про тебя ни на минуту не забываю». Вау.***
Арсений чувствует какую-то особую романтику и, что скрывать, адреналин в вот таком общении «у всех на виду». Ведь, казалось бы, что мешает ему написать и скинуть Шасту в личку «скользящих уточек»? Ничего, но так сообщить «я не позвонил потому, что ещё не добрался до дома, но вот тебе скользящие уточки, не грусти там, пожалуйста» ему кажется гораздо интереснее. И спросить: «не спишь?» прямо в своих сторис — тоже. Антон в эту игру играет с удовольствием, у него на Арса давным-давно стоят уведы, поэтому он сейчас чувствует себя счастливым ребёнком: он знает, что Арс вместе с Димкой вели сегодня какую-то премию уже в Москве, но Арс заранее написал и сказал, что совсем не знает, когда закончит, но сообщит, как освободится. Арс сообщил, значит, совсем скоро приедет.***
— Боишься? — Арс забирается под одеяло к сонному Антону. — Да нет, я чёт подумал, что действительно слишком загоняюсь, — Антон отодвигает руку, чтобы Арс улёгся ему под бок. — Ты прав, мне просто нужно понять, что для меня интересно, а что нет, и что пилот шоу ещё ни к чему меня не обязывает, — он осторожно целует примостившегося Арса в макушку. Арс поворачивает к нему голову и улыбается светло-светло: «Всё будет хорошо». — Ты спать? — интересуется ненавязчиво. Антон думает пару секунд и только потом отвечает: — Вообще, я бы да… Я устал кошмарно и… — он уже хочет начать оправдываться, потому что отказывать в сексе для него определённо в новинку, но Арс прерывает его на полуслове: — Дурачина, — он утыкается лицом в чужую грудь и прижимается посильнее, а затем запрокидывает голову, чтобы смотреть в глаза. — Всё в порядке, я так заебался сам, что буду счастлив просто поспать с тобой рядом. Но даже если бы я был бодр и полон сил, тебе не нужно оправдываться, хорошо? — Арс тянется выше, легонько касается губ и отступает обратно. — Я тебя очень сильно люблю, — шепчет Антон и обнимает Арса двумя руками. Он утыкается в его макушку и засыпает за считанные секунды.***
Антон действительно почти не волнуется, и ему кажется, что всё проходит неплохо. Неплохо, но он уверен на все сто процентов, что если пилот не утвердят, то он не расстроится. Это шоу нормальное, но лично для него оно не значит ничего, а он уверен, что в нём ещё слишком много всего, чтобы становиться «просто ведущим». Ему спокойнее гораздо, чем пару дней назад, и теперь он точно знает, что ещё неделю съёмок переживёт спокойно. И спасибо Арсу, что он рядом. Антон немного изводит себя чувством вины, что Арс носится из города в город сейчас из-за его состояния, но он понимает, что сам не задумываясь сделал бы то же самое, поэтому старается быть просто благодарным и не мучить себя напрасно. В конце концов, ему в присутствии Арсения даже дышится проще, и он ловит себя на мысли, что счастлив приближающимся съёмкам не только по очевидным причинам: Арс будет в Москве больше двух недель, а такое случается невероятно редко. Остаётся только пережить ещё одну небольшую разлуку, а потом наслаждаться работой и целыми двумя неделями близости. Антон едет домой.***
Арс взбудоражен. Он только с поезда и сразу на Ленфильм: сегодня ему должны сообщить, утверждают ли его на роль. Он уже привык к неудачам, но сегодня — он знает — он будет особенно расстроен, если его не возьмут. В нём с самого утра теплится радостное предвкушение, и он надеется, что это знак. Ему так хочется верить… в себя, в любовь и в то, что упорство и старания, терпение и настойчивость могут привести его к мечте… — Арсений? — кастинг-директор выходит из кабинета. — Давайте без лишних расшаркиваний: танцуйте, вы нам подходите! — просто говорит она. — Серьёзно? — Арс выглядит сейчас, наверное, глупо. Он ведь актёр, мог бы и сделать вид, что для него это всё легко и привычно, но он радуется как ребёнок, а такие сильные эмоции сдерживать тяжело. Да и незачем. — Серьёзно, — женщина улыбается: явно была готова к такой реакции, но потом возвращается к деловому тону. — Первого марта начинаем съёмки, всё будем снимать в Питере. У вас там не очень много экранного времени, но вместе с вами снимаются очень известные люди, так что под них, возможно, придётся подстраиваться. Проблем не будет? Арс отрицательно качает головой. Он и дальше будет через день гонять Питер-Москва, если понадобится. — Ну, собственно, всё. Все документы передам вашему агенту, бегите праздновать? Арсений быстро-быстро кивает, продолжает неверяще улыбаться и сейчас совсем не выглядит на свои тридцать семь. Какие тридцать семь? Ему восемь, он просто счастливый ребёнок. Он сбегает с лестницы, скатывается с перил и снимает всё это на видео. Потому что может. Арс хочет запостить сторис, но понимает, что по его счастливой мордахе только слабоумный не поймёт, что случилось. А ему бы хотелось видеть лицо Антона, когда тот узнаёт, что его взяли! Он ему так и не рассказал, зачем едет в Питер. Уклончиво ответил про «дела», но про сериал не рассказывал. Тот бы начал расспрашивать, а Арс бы не удержался. Рассказал бы, что это там будет сниматься сам Ягудин и Медведева, пусть эпизодически, пусть в роли самих себя, но это же звёзды мировой величины! И Арсений с ними в одном сериале! В сериале, который гарантированно покажут по телевизору. В общем, после такого разговора Арс точно не смог бы потом утешать себя тем, что не так уж и хотелось, если бы его не взяли. Он набирает Антона. — Да? — после пятого гудка берёт трубку Шастун. — Шаст! Тут такое! Я пока ничего толком сказать не могу, но… у тебя как сегодняшний вечер? В целом, мои дела закончились, так что я могу вот прям сейчас рвануть обратно на вокзал и часам к восьми уже быть у тебя. Прости за интригу, но я очень хочу рассказать тебе обо всём лично. Арс замолкает и ждёт ответа, но Антон голоса не подаёт, а потом начинает вымученно стонать: — Блять, Арс, я так хочу, но сегодня же день рождения Зинченко празднуем, тут целая программа, и я уже обещал Ире, что «свожу» её туда. Блять, прости, пожалуйста. Пиздец, как я ненавижу сейчас свою жизнь, ты бы знал, — Антон вываливает это одним потоком, не давая вставить ни слова. Он, очевидно, расстроен жутко и эмоций своих почти не контролирует. — Шаст, — мягко произносит Арс. — Ничего страшного, перенесём на завтра, ну? Антон думает, что он эгоист полнейший, потому что ему очень хочется попросить Арса приехать сегодня, несмотря на то, что он сам освободится только глубоко под утро. Однако он не просит: он всё ещё физически и эмоционально измотан, и каждый новый съёмочный день не добавляет ему сил, но он с этим уже разобрался, а, значит, он справится. — А сегодня позвоню Серёге и с ним потушу… потусю… — Арс зависает, — проведу время, короче. — Ты… всё равно приедешь сегодня? — если Антон всё правильно понял, то одна его идея даже перестаёт казаться ему абсурдной. Арсений сейчас не особо задумывается об истинных мотивах своих желаний. Он мог бы сказать, что ему в Питере праздновать не с кем, но это слишком очевидная ложь, тем более самому себе. У него здесь вся его актёрская тусовка, и отметить здесь было бы даже логичнее. Однако он едет в Москву, прикрываясь тем, что Серёжа его лучший друг, да и пообщаться лишний раз с его уже почти парнем кажется неплохой идеей. — Ну, да? Здесь вроде никаких срочных дел не осталось, так что могу возвращаться, — Арс голоден как чёрт, поэтому начинает рыскать по улице глазами в поисках едальни и отвечает немного бездумно. Зато Антон каждое слово ловит заворожённо. «Возвращаться». Арс стал так много времени проводить у Антона в Москве, что он уже не приезжает сюда по делам, по пути заскакивая к Антону, он в Питер уезжает на время, а потом возвращается к нему. — Понял тебя, — Шаст решает оставить свои рассуждения при себе, чтобы случайно не спугнуть Арса. — Я вряд ли смогу вырваться пораньше, но я буду пиздец как счастлив просто знать, что ты… — Антон хочет сказать «ждёшь меня дома», но это звучит как-то неправильно. Во-первых, совсем не факт, что Арс будет его дожидаться: вполне возможно, что он затусит с Серёжей так круто, что окажется в Шастовой квартире позже самого Шаста. А во-вторых, это опять может дать Арсу повод беспокоиться о нём, и он вместо отдыха сегодня только и будет, что переживать за него, — что ты в Москве. — Тогда до встречи? — Тогда до встречи.***
— Арс? — Матвиенко приносит ему виски. Он сам не пьёт, но спокойно относится, когда при нём пьют другие, тем более по таким поводам. Они уже отметили новую роль Арса, и тот рассказал во всех подробностях, почему этот сериал такой классный, сыграли в дженгу и пообсуждали предстоящие съёмки «Импровизации». Серёжа предлагал сходить в какой-то клуб, но Арс отказался: он не любитель. Тусер здесь Матвиенко. — М-м? — Арсений забирает стакан и пригубливает напиток. — Чё загруженный такой? — подключается Масич, который как бы сидит на подлокотнике Серёгиного кресла, но всё сильнее скатывается. — Прост, — Арсений нервно жуёт собственные губы, но больше так ничего и не говорит. — Арс, не заставляй меня лезть в эти мерзкие группы типа «Подслушано», в которых ты сидишь безвылазно, и смотреть, что там натворил Шастун, а. — Во-первых, не "безвылазно", а только разок посмотрел. А во-вторых... Да ничего он не натворил, ну, — время уже к трём утра, а Арс сегодня покатался на двух поездах, у него физически нет сил отнекиваться. — Просто не звонит, не пишет, и, судя по сторис, мертвецки пьян. Немного переживаю. — Ну езжай спасай? — Я ему нянька, что ли? Он работал как проклятый, просто расслабиться, может, захотел, — Арс верит в то, что говорит. Он должен Антону доверять, и ездить за ним на вечеринку просто потому, что ему показалось, будто Антон перебрал — перебор (ха!). В общем, он просто надеется, что Шаст сейчас отдыхает, а не пытается забыться в алкоголе. — М-м, — тянет Серёжа, не зная, что ещё тут можно добавить. Масич пару раз тыкает локтём Матвиенко под рёбра и намекает на то, что можно повторить своё предложение о поездке в клуб, чтобы как-то отвлечь Арса, но тут самому Арсу на телефон приходит сообщение. — Антон? — Угу. — Что пишет? — Тут просто набор символов, но… думаю, это можно засчитать за призыв о помощи, — улыбается Арс, и ребята подхватывают его настрой. — Довезёшь меня? Пожалуйста, — просит Арс Серёгу и покаянно смотрит на Масича. — Довезу, что ж с вами, дураками, делать, — пожимает плечами Матвиенко и идёт одеваться.***
Арсений пытается дозвониться до Антона, но, судя по всему, внутри слишком громко играет музыка, и Шаст просто не слышит телефон. Зато трубку берёт Оксана. — Окс, найди мне Шаста, пожалуйста, и выведи его покурить, а? Будь другом, пожа-а-а-алуйста, — тянет он. — Да что его искать, вон стоит сосётся с парнем каким-то, — серьёзным голосом заявляет Оксана. — Окс, — строго произносит Арс. — Я не в настроении для шуток, ну. И сторис ту уже видел, уже поговорить человеку ни с кем нельзя без обвинений в изменах, да? — Ладно-ладно, сейчас найду, герой-любовник, — говорит Оксана и кладёт трубку. Она справляется быстро: Арс даже не успевает обморозить конечности, пока стоит и курит — он иногда балуется — дожидаясь Антона. — Арс? — Антон выглядит удивлённым, но, кажется, очень довольным. — Ты же рад, да? — на всякий случай уточняет Арсений. — Очень, — Антон загребает его обеими руками и прижимает к себе сильно-сильно. — Я такой бухой, извини. Пытался тебе написать, но так ничего и не получилось. — Получилось, — смеётся Арс. — Дурила ты, боже, поехали домой, а? — Поехали, — Антон так и не отцепляется от Арса, но переключается на его руку и идёт в обнимку с ней.***
Они доезжают очень быстро, потому что где-то на середине пути Антона от перепадов температуры «улица-машина» развозит так, что он лезет к Арсу целоваться, полностью игнорируя присутствие Матвиенко. — Педики несчастные, — возмущается Серёжа, выгружая их из машины. — Прости, — извиняется за двоих Арсений, потому что у Шастуна стыда не осталось, и он уже тащит его в сторону подъезда. Он не сбавляет своего напора и в лифте, начиная раздевать Арса. Благо, пока дело ограничивается курткой. — Шаст-Шаст-Шаст, притормози, — Арс пытается держать его на расстоянии, но тот все равно прижимает его к стенке и присасывается к шее. Они, наконец, оказываются в квартире и запирают входную дверь, и у Антона слетают последние ограничители. Но теперь Арс и сам не против. Они целуются на пороге, прерываясь на то, чтобы сбросить очередной ботинок, шарф, шапку, куртку… Арс тянется в сторону ванной, чтобы помыть руки, и Антон подталкивает его к раковине, прижимая бёдрами, и тянется к струе воды сам, беря Арса в захват из рук. Они добираются до постели через постоянные «ауч» и «блять», потому что собирают каждый косяк и острый угол, но продолжают игнорировать окружающий мир. Арс падает на кровать первым, а Шаст умудряется осторожно забраться сверху, несмотря на своё не вполне адекватное состояние. — Ты сверху, — вдруг безапелляционно заявляет Арсу Антон и, будто не сбросил на них бомбу, продолжает лезть к чужим губам. — У нас сейчас вообще не будет секса, — не менее серьёзно возражает Арс. — Ты пьяный вдрызг, и трахаться мы не будем. — Проверим? — Антон, кажется, пытается заигрывать, ладонью нащупывает Арсов стояк и осторожно сжимает через несколько слоёв ткани. Арс не сдерживает стона, и, конечно же, у него стоит, но он не собирается изменять своего решения. Он перехватывает руку Антона, а потом и вовсе переворачивает их так, что он — как и хотел Антон — сверху. — Антон, без шуток, эй, — Арс пытается успокоить его, но Антон тянется к его ширинке, полностью игнорируя сопротивление. — Стоп, — Арс почти срывается на крик, но выдыхает, как только Антон под ним замирает. Насколько бы пьян он не был, «правила» выгравированы у него на подкорке. — Я знаю, что моё «нет» порой можно превратить в «да» при достаточном уровне настойчивости, но это не тот случай. Если ты не прекратишь, я уйду спать на диван. Я не буду, блять, заниматься потенциально травмирующим для тебя сексом, когда ты в таком состоянии. Никаким не буду, твою ж мать, я, по-твоему, кто? Антон теряет весь свой запал и роняет руки на постель. — Прости, — шепчет он. — Я… Я правда пьяный и сам не знаю, что творю. Он выглядит так, будто готов разреветься, и Арс смягчается. Наклоняется ниже, целует в губы осторожно. — Я тебе не отказываю, ясно? Просто… если правда хочешь, попроси трезвым, — Арс уверен, что и в такой ситуации будет сопротивляться и верещать, что его член собираются насиловать, но, по крайней мере, не будет чувствовать себя ублюдком. Антон кивает и притягивает Арса к себе, снова прижимается к губам, но уже не требовательно совсем, просто ласкается. — Я просто так устал, Арс, — шепчет он, — что хочу хотя бы одну ночь побыть… больше твоим, чем своим. — Если завтра ты докажешь мне, что не пытаешься за мой счёт разрешить свои психологические заёбы, не наказываешь себя так за то, что не можешь принять решение относительно работы; короче, если я поверю, что ты хочешь просто ласки и любви… — Арс сглатывает и замирает, потому что Антон ловит каждое его слово и пристально смотрит в глаза, — я весь твой. — Хорошо, — Антон тихонько трётся носом о нос и отрубается от усталости.