POV: Надя
Как только мы заполнили все положенные формы, ко мне подошла Ольга и знаком подозвав Шагрона, сказала: — Вас обоих ждут в кабинете Бориса. Все остальные уже там. Мы с Шагроном пошли в сторону кабинета, недоумевая, кто эти «все остальные», которые нас ждут. Когда мы дошли до кабинета, то я заметила разницу, с которой мы просили разрешения войти. Я постучалась, а Шагрон бросил через Сумрак неизвестный мне знак. После подтверждения права войти, я зашла в кабинет и огляделась. Там находились оба шефа, неизвестный мне Светлый четвёртого уровня и старый друг отца, вампир Костя Саушкин. Пока я размышляла над личностью Светлого, стоя почти в дверях, мимо меня прошёл Шагрон, легонько коснувшись моего плеча своим. Это было предупреждение в стиле «чего стоишь на проходе, тут люди ждут!». Впрочем, какие мы люди, мы Иные. Из размышлений меня вывел голос Гесера: — Вам, наверное интересно, зачем мы вас здесь собрали? Так вот: вчера вечером нам с Завулоном поступили письма из Инквизиции с просьбой направить Иных в один из городов Республики Коми. Город называется Ухтой. Дозоров в привычном смысле там никогда не было. Были тюремные Надзоры во времена Ухтпечлага, но отделения Дозоров не создавались. За всем следит Санкт-Петербургское отделение Инквизиции. Дозоры так же есть в столице этой Республики, городе Сыктывкаре. Так вот: по сообщению Инквизиции в Ухте с 2001 года происходит мало событий, способных вызвать Светлые эмоции, в основном, что-то связанное с Тьмой, а так же там недавно появились признаки инициации города к Тьме. Для расследования происходящих в Ухте событий Инквизиция просит выделить Иных от каждого Дозора. От Тьмы поедут Константин Саушкин и Шагрон. От Света — Надежда Городецкая и Тимур Равенбах. — Для вашего путешествия мы составили легенду. — вторил Гесеру Завулон — Тимур Борисович, как бизнесмен, едет разведывать обстановку для расширения. Шагрон будет личным водителем, Надя —родственницей, которой надо передать знания по управлению, а Костя — её парнем. И у Светлых и у Темных будет право связаться с Дозорным руководством, но подотчётны вы будете вашим кураторам от Инквизиции. Они будут ждать вас в пункте назначения, но метки регистрации будут проверять в Сыктывкаре, так что, как въедете в город, ищите аэропорт, там будут Дозорные или же указание на адрес их офисов. Закончив с получением артефактов и инструкций, мы заехали в офис Дневного для того, чтобы и Костя с Шагроном получили свою порцию артефактов, а так же немного крови для нашего вампира. Я просканировала линии вероятности и мы отправились в путь. Он обещал быть долгим.***
POV: Настя
После свидания, на котором мы, сидя на набережной и поедая нашу любимую еду из KFS, говорили о том, что произошло за время, которое прошло с нашего расставания после предыдущего свидания, Данил проводил меня до нашей площадки встреч. Ноги болели. Проводив своего парня взглядом, я села на скамейку, включила одну из песен Сергея Лазарева и достала свою электронную книгу, которая всегда лежала в моей сумочке. Проведя пальцем по экрану для разблокировки, я подумала, наслаждаясь мелодией и текстом, что слова песни «Влюблённые летать должны» можно применить к нашей истории любви. Потом сразу переключилась на текст «Войны и мира», книги, которая неожиданно для меня очень легко читалась. Это было очень странно для меня. Школьная программа по литературе вызывает у меня легкое пренебрежение с капелькой ненависти. Ну что в ней такого, чтобы её можно было читать? Так ещё и сочинения писать заставляют и стихи учить! Читала я в основном таких авторов как Эрин Хантер, Рик Риордан и других подобных. Из школьной программы мне понравились лишь пушкинский «Дубровский», да и вот «Война и мир» Толстого. Почитав до того момента, как боль в ногах ушла, я встала и включила песню из OSТшек*. Это оказалась Let It Go, под которую я давно мечтала потанцевать. Я иногда чувствую себя очень одиноко и потерянно, мне помогают «Отпусти и забудь» и Let It Go, хотя, формально, это разные дубляжи одной песни. Песня закончилась и танец вместе с ним. Немного отдышавшись, я пошла домой, немного сожалея о том, что о нашем городе вспоминают только тогда, когда творится что-то опасное или плохое