Сияй миллионы лет!

Аннотация: провалив несколько важных миссий подряд, Старскрим решает совершить суицид. Поскольку этот трансформер имеет надёжные протоколы самосохранения, он обращается в одну из немногих уцелевших клиник добровольной деактивации, и вместо смерти получает опыт, о котором он никогда не просил, но который оказался ему крайне полезен. Гость номера: Тарн. Warning! humor-hurt-comfort, мысли о суициде, садизм, мазохизм, диссоциация, нарциссический сценарий, психопатических сценарий, сцены насилия, эмоциональные качели. Тем не менее, все это довольно забавно. - Неудачи преследовали Старскрима всю жизнь. Обычно он оказывался быстрее, но недавно баланс сил в гонке изменился. Итак! Планета, населенная органическими существами, обладала большим количеством доступных ресурсов, что делало рискованным её уничтожение из космоса. При этом население оказалось достаточно технологически развитым, чтобы осложнить десептиконам завоевание. Мегатрон использовал тактику быстрых налётов, последовательно уничтожая значимые для местных опорные пункты. Казалось бы, этой кампании следовало стать триумфом авиации, но: 1. Желая поднять настроение погрустневшей от затянувшегося проекта армии, Старскрим единолично и демонстративно уничтожил отмеченный город. В процессе совершения этого подвига у него закончилось топливо, разрядились аккумуляторы, и спасательной команде пришлось вмешаться, пока органики не разобрали его на запчасти. Тандеркрэкер рассказал, что Мегатрон лично вынес отключенное тело первого офицера, удивительно нежно прижимая к себе, и эта деталь позволила смириться с неловкостью ситуации. Однако позорное приключение оказалось первой нотой негармоничной симфонии. 2. На следующей планёрке Старскрим оспорил мнение командующего по поводу маршрута операции, и, поскольку отправляющуюся группу инструктировал сам, передал им собственные распоряжения, проигнорировав доводы руководства. Благодаря погодным условиям и слаженным действиям противника из десяти отправившихся в бой «самолетов» вернулся только один. 3. Пытаясь выслужиться перед Мегатроном, он ослушался приказа об отступлении и продолжил преследование кортежа органиков. Противостояние подошло к концу, и вражеское командование бежало, планируя спрятаться в бункере. Старскрим не сомневался, что легко прикончит трусов на подступах к укрытию, однако… …случайным выстрелом он уничтожил припрятанные десептиконами запасы взрывчатки, а заодно и разведчиков, ответственных за проведение диверсии. Да уж! Мегатрону хватало поводов для разноса на совещании в командном центре. Оставалось только сжимать дентапластины, выслушивая: «провалил миссию», «вышел из повиновения», «случайные жертвы». О потерях командующий рассуждал с неизменной грустью, даже если речь шла о гибели одного жалкого десептикона, которого тот в глаза не видел. Старскрим полагал, что в его голове работал скрипт, подсчитывающий «очки победы», и каждая дружественная смерть болезненно уменьшала их число. - Если бы ты посвятил меня в свои планы, - возмутился Старскрим, когда громкость вокала лидера вернулась к средним показателям, - разведчики остались бы в живых! - Что именно в слове «отступаем» было тебе непонятно, Старскрим? Мне следовало создать инструкцию в картинках? Если ты не способен выполнить простой приказ, тебе не следует оставаться вторым в командовании. - Правильно. Мне давно пора стать первым! Получив подзатыльник тяжелой лидерской рукой, Старскрим решил, что буря утихла. Военные действия, при общей мрачности и пафосе, не обходились без казусов. Его досадные ошибки вскоре забудутся, так? Как только другой десептикон собьется с курса или перепутает маркировку груза, подкинув острым на язык товарищам тему для обсуждения. - Они вернулись на Кибертрон, чтобы восстановить силы, и несколько световых дней Старскрима никто не тревожил. Ранее его функционирование подчинялось жесткому расписанию, которое он переносил очень тяжело и постоянно порывался нарушить тайминг из принципа. Поэтому сначала он наслаждался свободой, только вот стыд за неудачи вынуждал сторониться соратников. Но потом первого офицера напрягло продолжительное отсутствие указаний, и он выбрался из изоляции, чтобы увидеться с Тандеркрэкером и Скайварпом Братья ждали его в баре. Они заказали такое количество выпивки, словно собирались кутить всю ночь. На улицах и в заведении царила легкомысленная, радостная атмосфера. Казалось, что трансформеры готовились к торжеству общенационального масштаба. Старскрим вызвал в памяти календарь значимых событий – - Нет. Поводов для праздника не нашлось, разве что Мегатрон окончательно повредился процессором и решил всенародно отметить «День добывающей промышленности» или «День Датапада». - А что все такие довольные? – скептически осведомился он, делая щедрый глоток газированного энергона. – Я думал, нынешние нелёгкие времена не оставили места забавам… Собутыльники шокировано сверкнули оптикой: - То есть… - Скайварп побарабанил пальцами по столешнице, - то, что вчера эта отвратительная планета, наконец, пала к нашим ногам, кажется тебе недостаточным поводом для веселья? Что?! Старскрим с трудом сохранил равнодушное выражение на подвижном лице. Вот, значит, как! В юности, будучи общественным деятелем и общаясь с множеством роботов, он всегда опасался существования некой «закрытой вечеринки», где они все собирались бы без него. Однако, постоянно ожидая этого сюжетного поворота, он оказался к нему не готов. А победу, одержанную без его участия, уже нельзя было отменить: хоть кричи, хоть стреляй в воздух… - Как низко пали десептиконы! - скривился Старскрим. – Мы должны расстраиваться, что не могли покорить этот мир так долго, а не радоваться закономерному успеху… - А ты суров! – хмыкнул Скайварп. - Не порти настроение! - вмешался Тандеркрэкер. – Это была славная битва. Варпер показал себя настоящим героем. Хотя ты уже мысленно в будущем, да? Занимаешься завоевательными планами? Скажи нам по секрету, брат: куда дальше? - В дальнейшие замыслы Старскрима тоже не посвятили. Он узнал о них на следующий световой день, вместе с прочими высшими офицерами получив сообщение от командующего по внутренней связи. «Нам выпало счастье, - раздался в голове слушателя глубокий голос с металлическим отливом, - жить в эпоху величия Кибертрона. Трансформеры - раса исследователей и воинов, и сейчас мы заявляем своё право на Вселенную». Мегатрон всегда придерживался единой стратегии публичных заявлений, не важно, выступал он перед толпой или представителями ближайшего окружения, которым случалось видеть его то пьяным, то разозленным, то обиженным. Иногда монументальные речи заводили Старскрима, но сейчас обстоятельная манера изложения только раздражала: давай быстрее к делу! Ну же! «Мы не должны забывать о метрополии, увлекшись экспансией. Наш долг – приложить все усилия к скорейшему освоению новых ресурсов и поддержанию достойного уровня жизни на Родине. Эту важную миссию выполнят Саундвейв и Старскрим, в то время, как я с моими солдатами…» Важная миссия, пф-ф… Старскрима просто списали в утиль! Нет, если бы во главе Кибертрона оставили его одного, он осознал бы значимость задачи. Но… Мегатрон сказал «Саундвейв и Старскрим», так? Хотя Старскрим был его заместителем, а Саундвейв – третьим в командовании, и следовало бы выразиться «Старскрим и Саундвейв». Негодование Старскрима раскручивалось по спирали. Он вломился в кварту Мегатрона со скандалом. Он подозревал, что если попытается договориться об аудиенции, то её назначат на неведомые сроки: «по окончании операции», а то и вовсе «после войны». - Великий вождь, ты мог бы прямо сказать, что больше не желаешь видеть меня рядом с собой! – начал он, входя в помещение без стука. – Чем я заслужил такое отношение? - Я высказался, - пожал плечами тот, разглядывая на датападе размытые фотографии неведомых обтекаемых подводных созданий, - Это всё, что ты хотел обсудить? - Разве эта тема не заслуживает обсуждения? - У меня нет на неё времени. Существует два варианта дальнейшего развития событий: ты читаешь разнарядку и выполняешь свои обязанности, или я отрываю тебе крылья и сервоприводы, ты отправляешься в ремонтный блок и всё равно. Остаёшься. На. Кибертроне. Старскрим огляделся. Глава десептиконов вёл аскетичный образ жизни. В любом городе на любой планете он назначал своими покоями самое тесное и неудобное помещение, которое только мог найти. Сейчас низкий потолок мешал Старскриму взлететь, а на драку в замкнутом пространстве с превосходящим по мощи противником его конструкция рассчитана не была. Конечно, он мог ввязаться в проигрышное взаимодействие, рассчитывая изменить настрой Мегатрона. Иногда это работало: тот выпускал пар, ломая металл, обрывая тросы и голыми сервоприводами снимая хрупкий фюзеляж «самолета», успокаивался и нежно тащил в ремонт остатки спарринг-партнера. Но сейчас командующий находился в другом распоряжении духа. Старскрим оказался препятствием на пути к цели, а от помех тот избавлялся безжалостно и максимально эффективно. Нет, повреждения были неизбежным злом в жизни любой боевой машины. Но Старскрим не хотел участвовать в унизительной ситуации, после которой Мегатрон вернется к изучению рыб, а его, с оторванными манипуляторами и разбитой оптикой, потащит в лазарет равнодушный Саундвейв. - Как скажешь, могучий лидер! Едва дверь за спиной захлопнулась, как он отключил «в голове» все офицерские каналы связи: не хотелось слушать речи командующего перед выступлением. - Оказавшись в добровольной информационной изоляции, Старскрим заскучал. Обычно полеты над Кибертроном приносили уcпокоение, но сейчас он предпочел остаться в собственном жилье, где его легко могли обнаружить при необходимости. В поисках развлечений страдалец огляделся и поразился запущенности окружения. Обычно он игнорировал состояние своей кварты, где только перезаряжался, да и то не регулярно. Но сейчас созерцание потёков энергона, грязных тряпок, луж с мутными масляными разводами, разбитого датапада и сломанного дозатора вызвало тоску. Казалось бы, в отличие от Мегатрона, первый офицер выбрал самую роскошную кварту, однако в итоге получил убогую и грязную комнатушку. Мучительно хотелось обратно подключиться к информационной сети. Выдвинулись десептиконы, или нет? Вдруг Мегатрон осознал, что не справится без неизменного заместителя? Старскрим представил, как тот извиняется в неподражаемой манере: «Я ошибся на твой счет, Старскрим, ты не такое ничтожество, как я думал», и ухмыльнулся. Ах, даже если командующий не образумится, то за дверью вскоре окажется Саундвейв, не справившийся с управлением планетой: раболепное подчинение Мегатрону не делало того компетентным наместником. И Старскрим – конечно же! – легко разрешит проблемы Родины, а, пожив под его властью, трансформеры перестанут ждать возвращения Мегатрона из похода… Развлекшись мечтаниями, он поставил будильник на пробуждение через три световых дня и перешел в режим гибернации. - … - Он проснулся по сигналу. Никто не прервал отдых срочным сообщением или экстренным вызовом. Выглянув в окно, он застал заурядный кибертронский день: уборочные машины в альтернативной форме чистили улицы, редкие роботы спешили по делам… Старскрим понуро закрыл лицо манипуляторами, осознав: - мир существовал и без него. Другие справлялись с его обязанностями: может быть, не идеально, но и не настолько паршиво, чтобы просить о помощи. Он был типовым винтиком в общей машине, а не ключевой деталью… От этих мыслей искра вспыхнула в глубине камеры, а потом на несколько мгновений почти погасла, превратившись в тлеющую точку. С его смертью ничего не изменится, так? Саундвейв внесёт в базу пометку «деактивирован» напротив имени и должности Старскрима и продолжит свои занятия. Шоквейв затребует останки для изучения, а остальные устроят спор, кто же теперь займёт место при Мегатроне. Хотя… Братья будут страдать. Тандеркрэкер вцепится сервоприводами в Скайварпа и разрыдается в голос, и тот будет повторять «Ну что же ты, ну…», а у самого оптика замерцает от сдерживаемой истерики. Мегатрон, получив сообщение о гибели первого офицера, решит, что в базу закралась ошибка, и опешит, узнав истинное положение дел. Он начнет записывать очередное обращение: «Ввиду трагического события, я вынужден оповестить Вас об изменениях в командном составе…», но прервется на полуслове, поскольку никогда не мыслил своей деятельности без Старскрима. Из бесполезного проштрафившегося робота эти фантазии превращали Старскрима в мученика. Он и был мучеником, разве нет? Всю жизнь он посвятил Кибертрону и десептиконам! И, если смерть смоет шелуху ошибок с его светлого образа, значит, пришла пора умереть! Однако трансформеры обладали надёжной конструкцией. Погасить свою искру, да еще и так, чтобы Шоквейв не вернул его обратно в строй, было для Старскрима нелёгкой задачей. Суицид являлся проблемой. Раньше в каждой крупной клинике была предусмотрена услуга «добровольной деакцивации». Только вот расовое вымирание прикрыло эту лавочку, оставив лицензию паре крупных медицинских центров. Но первый офицер располагал всеми ресурсами десептиконов! Он мог отправиться на склад взрывчатки и погибнуть в смертельном фейерверке, после которого даже самый гениальный хирург не соберет ошмётки! - «Ну вот…» - произнёс он обреченно, стоя в центре упорядоченного арсенала. Все было подготовлено, настроено. Оставалось только нажать кнопку и устремиться навстречу пустоте, но Старскрим медлил. «Давай!» - подбодрил он себя шёпотом, - «На счет три! Раз, два…» Слово «три» вокалайзер отказался произносить. От лишнего мгновения, проведённого на этом свете, ничего не изменится, верно? Теплилась робкая надежда, что его обнаружат в столь жалком состоянии, успокоят, утешат, признают заслуги… «Ничтожество!» - выругался Старскрим, отследив недостойные мысли. - «Придурок! Бесполезный слабак! Даже собственное функционирование прервать не способен!» Резкие слова распаляли, но не помогали наложить на себя сервоприводы. - Можно было, конечно в одиночку напасть на врагов – недобитки автоботов организовали Сопротивление на покоренном Кибертроне - и уничтожать их, пока не падёшь смертью храбрых. Но подобный исход выглядел скорее позорным поражением, чем героической гибелью. Поэтому, собравшись с силами, Старскрим оправился в клинику, проводящую эвтаназии. Конечно, услуга стоила очень дорого, но… зачем ему шаниксы в оффлайне? Не Мегатрону же их завещать! До революции в таких заведениях собирались очереди на деактивацию – тогда это стоило копейки. Сейчас же в холле царила стерильная белая пустота, и только одинокий робот за стойкой смотрел новости на огромном экране. - Чем могу быть полезен? – сверкнул он дентапластинами, заметив посетителя. - Я хочу умереть, - перешёл сразу к делу Старскрим. - Ох, сэр… Вы?! – голос администратора прозвучал настолько восхищенно и испуганно, что суицидник на наноклик усомнился в замысле, однако решительно кивнул: - Да, я. Организуйте это как можно скорее. - Но… П-подождите… - собеседник со скрипом процессора возвращался к стандартной процедуре: не часто с подобными пожеланиями приходили отцы нации! – По закону мы не имеем права предоставить такой сервис прямо сейчас. Мы должны дать вам десять световых дней на раздумья. Десять дней?! Нет, нет, Старскрим не собирался ждать так долго! За десять световых дней, проведённых вдали от командования, все и имя его забудут – жизнь на Кибертроне текла с невероятной скоростью. Он же хотел уйти с достоинством и сохранить свой образ в сознании других. - Не торопитесь, сэр, прошу вас! - умоляюще зачастил администратор, уловив эмоцию. - Может, пожелаете увидеться с психологом? Он найдёт позитивное решение вашей проблемы… Зачем были нужны эти искроспасительные беседы? Разве не выгоднее было клинике просто оказать услугу, стоимостью в кучу шаниксов? Неужели трансформер за стойкой переживал лично о Старскриме? Сколько существовало простых кибертронцев, о которых первый офицер не знал, но кому был нужен живым? - Ваша жизнь слишком важна в эти нелегкие времена. Боритесь за неё! Ах, да! Сосредоточившись на презрении со стороны элиты, он забыл о народе, который ценил и уважал его. Может быть, разговор с психологом имел смысл? Вдруг он слишком низко оценивал себя? Размышления прервал торжественный вокал Мегатрона. Новостной экран на стене заняло изображение командующего, который стоял на платформе, парящей над бескрайней водной гладью, и вещал: - Народ Кибертрона! – широко улыбался он. - Я с хорошими вестями! Большая часть территории планеты 12Б-43 в системе Хедус захвачена десептиконами. Анализ показал, что её ресурсы разрешат наш энергетический кризис на несколько звездных циклов. Учитывая темпы экспансии, за этот срок… «Мы успеем покорить больше планет и получить ещё больше ресурсов…», - мысленно продолжил его заместитель знакомый мотив. Многие осуждали агрессивную завоевательную политику Мегатрона, которая, в сочетании с радикальной ксенофобией, приводила к тому, что десептиконы оставляли мёртвые зоны после своих нашествий. «Что ты будешь делать, - спрашивали лидера, - когда тебе станет некуда пойти и не у кого отобрать энергию?». «Вселенная бесконечна!» - отвечал тот и увлеченно планировал следующий поход. Старскрим хорошо знал командующего. По скупой мимике и мельчайшим изменениям интонаций он мог определить, когда тот был удовлетворен, а когда просто пускал пыль в оптику слушателям бравыми речами. Сейчас Мегатрона полностью устраивало развитие событий на планете 12Б-43 в системе Хедус. Кампания складывалась превосходно, и этот факт швырнул оземь расправившее крылья самоощущение Старскрима: без него дела у армии шли лучше, чем с ним. - Я разберусь, что мне делать с моей жизнью, - пренебрежительно бросил он сотруднику клиники. - Я пришел сюда, чтобы расстаться с ней, и твоя задача – обеспечить это. - Поймите же! – умоляюще сложил тот сервоприводы на груди. – Мне придется отвечать перед законом за нарушение стандартной процедуры! Да уж, Старскрим зря идеализировал «простых кибертронских парней», для которых личная выгода всегда стояла на первом месте. - Если вы сейчас же не выполните мои требования, - повысил он голос, - то я найду способ закрыть вашу богадельню и отправить каждого под трибунал. Думаешь у меня – маршала авиации! – нет таких полномочий? Да я могу прямо сейчас разобрать тебя на запчасти, и мне за это ничего не будет! - Мне нужно проконсультироваться… - собеседник шустро свалил из холла во внутренние помещения. Старскрим криво усмехнулся: его боялись, а значит, уважали… Фигня какая-то! Далёкие от власти обыватели боялись всех, кто занимал более высокое положение! Через несколько мучительных кликов робот вернулся с датападом. - Мы нашли способ удовлетворить ваши требования, но это будет стоить немного дороже. Старскрим кивнул, и администратор продолжил, протягивая ему документы: - Вам придется завизировать это личной цифровой подписью, чтобы мы могли приступить. Договор, адаптированный под «особый случай», содержал пугающее количество пунктов: «сам пришел, высказал свою волю, процессор не поврежден, вирусов не обнаружено…». Он запнулся на: «подписывая заявление, Я заверяю Своё окончательное решение, которое не могу отменить с этого момента. Все Мои протесты, высказанные в процессе проведения процедуры, должны быть проигнорированы работниками Компании». Серьезно? Старскрим нахмурился, а потом вспомнил постыдную сцену с взрывчаткой и уверенно пролистнул дальше. На пункт о неразглашении информации о последних кликах своего функционирования он тоже махнул манипулятором. Какая разница? Маршал Старскрим умрёт с достоинством, как и жил! Он подписал договор. - Теперь начнём, - обрадовали его. - Хочу предупредить Вас, сэр, что помещение операционной полностью экранировано, поэтому если хотите передать близким последние слова, то сделайте это сейчас. - Не интересует. - Стандартный кабинет выглядел слишком обыденно, словно Старскрим пришел на плановый осмотр. Он испытывал смешанные чувства: последние мгновения жизни получались очень уж заурядными, но в смирении содержалось нечто возвышенное, подчеркивающее величие неизбежного… - Откройте обшивку и искровую камеру, - коротко распорядился один из пары медиков, что копошились вокруг пациента. Тот хотел было безропотно последовать приказу, но – - ни один из фиксаторов не отозвался на мысленную команду, словно связь между процессором и телом уже прервалась, и сигналы, отправляемые сознанием, не доходили до «железа». Ну же! - Уже можно, - повторил доктор. - Открывайте. Эта настойчивость в сочетании с собственной беспомощностью разозлила Старскрима. - Совсем идиот?! – прошипел он в ответ. - Если бы мне не была нужна помощь в самоуничтожении, зачем бы я вообще приперся в ваше убогое заведение? Я значимая личность, и мои протоколы самосохранения имеют высший приоритет! - Приношу извинения, - равнодушно кивнул собеседник. - Тогда пойдём другим путём. Положите сервоприводы сюда - вот сюда! - и отключите их. Медики методично пристегнули всё, чем пациент мог бы пошевелить, магнитными креплениями сдавливая даже крылья. Последний ограничитель обернулся вокруг талии. Старскрим отметил, что больше двигаться не сможет и запаниковал. Нет, он боялся не смерти, а бессилия перед другими. Эти два робота… сейчас они могли бы выцарапать на его корпусе неприличное слово или облить краской… Но те просто вооружились новыми инструментами. - Сэр, отключите нервные окончания, чтобы избежать неприятных ощущений. Медик уверенно загнал грубый инструмент под кабину «самолёта» и резко повернул, выламывая панель и обрывая провода. Старскрим, который сначала собирался с достоинством вытерпеть боль, тут же отменил её восприятие. Разрушение его прекрасного корпуса казалось актом вандализма. Фюзеляж разламывали с отвратительным хрустом: мяли нежные пластины, вырывали заклепки, которые с коротким стуком падали на полированный пол. Пациент закрыл оптику, когда из развороченной грудины вывалился пучок проводов. Искровую камеру было вскрыть непросто, но персонал это не смущало: он услышал визг пилы и сопутствующие скрипы, ощутил резкий запах нагретого металла. - Почти всё… - прошептал один из врачей. - Нужно будет подать заявку, чтобы диски докупили, - тихо отозвался другой. Перед торжественным моментом угасания искры эти охламоны обсуждали мелкие будничные дела. Они бы еще начали выяснять, в какой бар прогуляться после работы! Система Старскрима подавала все признаки умирания: уведомления о критических ошибках сыпались непрерывным потоком, активировались аварийные режимы и протоколы. Если бы он мог двигаться, а его оружие не было бы предварительно снято, от заведения бы уже не осталось камня на камне! Однако, хотя тело стремилось защитить себя, личность смотрела на процесс с философским равнодушием. - Хватит копаться! – огрызнулся он. Раздался тихий щелчок. Открыли-таки? Он включил зрение, чтобы полюбоваться сияющим сполохом, потерявшимся среди обломков панелей, торчащих рёбер эндоскелета и мешанины кабелей. Жалкое зрелище! Чужие сервоприводы накрыли искру упругой сетью, к которой подключили незнакомый пациенту прибор. Стало пронзительно б-о-л-ь-н-о. Это была не обычная боль – примитивный аналоговый сигнал, сообщающей о повреждении, а б-о-л-ь в высшем смысле этого слова, острая, пробиравшая до самого существа… Старскрим взвизгнул от неожиданности и расстроился: Ну вот! Опозорился в последние мгновения жизни! Разум занимал десяток выверенных фраз, подходящих случаю. Но соображать становилось всё труднее: формулировки путались, а сознание готовилось отключиться… Комната озарилась яркой вспышкой. Искра возмущенно полыхнула и разгорелась ярко, как в самом начале. - Вот шлак! – выругался один из врачей. – Так и знал, что насадка не подойдёт. - Да не в насадке дело… Температура слишком велика, посмотри на экран. - Тащи большую, авось с ней получится! - Вы можете хоть что-то в своей жизни нормально сделать?! Кончина Старскрима превратилась в балаган. А ведь он был достоин возвышенного прощания: музыки, речей! Или - хотя бы! - благословенной тишины, оставляющей наедине с последними мыслями. Но точно не пустых разговоров неумёх-врачей, не способных выполнить свою работу. Более внушительная сетка сжалась вокруг искры. В этот раз Старскрим сдержал стон. Оптика отключалась сама по себе. Он уже не испытывал никаких переживаний, только облегчение от грядущего окончания этой мутной мороки… Вскрик врача выдернул его из апатии. Приступ слабости прошел, искра продолжила работу, восстановив питание по остатку цепей, и самоубийца снова ощутил себя сломанным, полуразобранным, но отвратительно живым. - Нам нужно посовещаться. Минутку! – быстро проговорил один из медиков, и те вышли из кабинета, едва прикрыв дверь. Старскрим обладал достаточно чуткими сенсорами, чтобы слышать каждое слово «совещания». - Всё оборудование испортил… Такое ощущение, что у него неугасимая… - Вряд ли. Но показатели зашкаливают. Его, наверное, даже в Каоне нормально утилизовать не смогли бы. Может, расщепим? Чтобы ни одной запчасти не осталось… - За такое нарушение нас самих потом расщепят! Давай загоним его в стазис? Оптика начала восстанавливаться, и пациент уставился в белую стену, подёрнутую полосами помех. - А это идея! Подождём, пока лорд Мегатрон вернется из похода, и доложим ему. А пока пусть полежит… - Эх! Надо было сразу собразить! Просто потрясающе! Его хотели запереть здесь, а потом отдать Мегатрону, как сбежавшего домашнего питомца. А могли бы извиниться и оставить в покое, раз не справились с задачей! - Отстегните меня, почините и я пойду, - проскрипел он поврежденным вокалайзером, когда медики вернулись. - А может… правда? – спросил один из них коллегу с нескрываемой надеждой. В этот момент за пределами кабинета раздался громкий глухой удар. По коридору пронесся полный ужаса крик администратора. - Трансформер-медик выглянул в коридор, но обезглавленное тело, фонтанирующее энергоном, тут же зашвырнули обратно в кабинет. Появление его убийцы сопровождала тихая музыка – заунывно тянули высокие ноты кибертронские электроскрипки. Старскрим грустно фыркнул. Несчастный врач неожиданно получил всё то, чего ему – Старскриму – недодали: лёгкую смерть с пафосным звуковым сопровождением. Тарн, глава Подразделения Правосудия, внутренней полиции, учрежденной Мегатроном, уверенно вошел в помещение. Непропорциональный корпус, неестественно широкий в плечах, и маска в форме десептиконской инсигнии, закрывавшая лицо, делали его похожим на крупного представителя хищной механической фауны. Старскрим не ожидал появления этого робота, однако и не удивился. Естественно, маршала авиации хватились, Саундвейв вычислил его энергетическую метку, засёк воздействие на искру, и отправил Тарна. Обычно Подразделение Правосудия имело дело с предателями, но покушение на жизнь первого офицера приравнивалось к государственной измене. - За что?! – второй медик, отброшенный в стену взмахом мощной конечности, умоляюще закрыл фейсплейт манипуляторами. – Выслушайте! - Вы собирались убить офицера десептиконов, а теперь спрашиваете «за что»? О, поверьте, одного намерения было достаточно, чтобы вы оказались в моем каталоге. Фух! Старскрим облегченно ухмыльнулся: как хорошо, что Тарн не разбирался в ситуации, а просто уничтожал отмеченные цели. Идея умереть была несколько поспешной, необдуманной, да? Но теперь глупое положение разрешилось: его отнесут в ремонт, представив доверчивой жертвой коварных негодяев. - Всё было не так! – затараторил неудачливый врач, которому когтистая ладонь сжала провода на шее, уверенно обхватив стержень эндоскелета: - Пациент сам пришел и потребовал прекратить его функционирование! У нас есть документ, подтверждающий это! - Покажите-ка, - заинтересованно мурлыкнул Тарн. – Я обожаю документы. Особенно проскрипционные списки. Старскрим не сомневался, что тот просто издевался над жертвой, однако медик дрожащим сервоприводом протянул тот самый датапад с подписанным пациентом договором. Красная оптика палача ярко вспыхнула, сканируя содержимое. - Ужасно, - разочарованно вздохнул он. - Где официальный бланк? Где дополнительная заверяющая подпись? Где личный цифровой код вашего начальства? Это соглашение лишено юридической силы. Администрация лорда Мегатрона разработала единый протокол, регулирующий официальные отношения между трансформерами, а вы решили игнорировать его? Отвратительная самонадеянность. Проведение добровольной деактивации имеет ряд условий, которые не были выполнены, и никакой липовый договор не изменит сего прискорбного факта. Волшебный вокал Тарна набирал обороты. Этот робот заслужил мрачную репутацию, поскольку умел подстраивать голос под вибрацию искры любого кибертронца, влияя на жертву: убивая или заставляя функционировать вопреки всему, подключая и отключая модули… Старскрим прочувствовал власть способности всей искрой, откровенно вывалившейся наружу из поврежденного каркаса: боль ушла, сменившись вялым онемением. Музыка достигла кульминации. Бедный медик безжизненно обмяк в чужих руках. Тарн положил второй сервопривод ему на плечо, и одним мощным усилием оторвал жертве голову. Помещение преобразилось: по светлым стенам стекали струи энергона, собираясь на полу лиловыми лужицами. Однако, Старскрим, наслышанный про извращенные убийства, которым Подразделение Правосудия подвергало своих «клиентов» был разочарован. Как, и всё? Неужели этого боялись даже закалённые в боях десептиконы? Да Тарн просто халтурил, создавал видимость жутких пыток, щедро разливая внутренние жидкости покойных! Видимо, не хотел напрягаться, работая без своей команды. Кстати… - Тарн, а ты чего один? – вопросительно проскрипел Старскрим. - Остальные помогают Саундвейву разобраться с атакой автоботов. Вот как! Едва командующий отвернулся, как автоботы полезли изо всех щелей! Картина происходящего в голове Старскрима совершила головокружительный кульбит: ему доверили ответственную должность, а он поддался минутной слабости и поставил под угрозу господство десептиконов на Родине. А мог ведь проявить себя и защитить нацию… Ну, ничего! Сражения ещё не закончились! Он по-быстрому подлатается, отправится на поле боя и покажет автобякам, что им есть, кого бояться и без пресловутого Мегатрона. - Развязывай! – возмущенно бросил он своему спасителю. - Хватит тормозить! - Не могу, маршал Старскрим. - Я нужен Кибертрону. - Не сомневаюсь, - скептически хмыкнул тот. - Однако в уставе Подразделения Правосудия, утвержденном лордом Мегатроном, есть один интересный пункт, о котором хотелось бы рассказать: в случаях, когда наша деятельность противоречит планам высшего командования, мы должны, после выполнения своей миссии, приложить все усилия к завершению проекта, реализации которого помешали. Отступники могут занимать любое место, любое… - Тарн выразительно постучал острым когтем по экрану датапада, - положение. Иногда они бывают даже ситуативно полезны, но это не должно влиять на неотвратимость возмездия. Незаменимых нет. - Очень интересно. А мы не можем поболтать об этом позже? - В данный момент высшей инстанцией на Кибертроне является маршал Старскрим, который собрался уничтожить себя. Уверен, это одно из самых верных твоих решений. Мне жаль, что я помешал его исполнению, но я исправлюсь… - Это же не серьезно? – перебил Старскрим. – Ты сам только что сказал, что та писулька ничего не значит! - Эта записка не имеет юридической силы и не оправдывает действия предателей, нарушивших законы. Однако она является прямым волеизъявлением. Записи с видеокамер показывают, что ты подписал её без принуждения, и даже настаивал - Тарн, несмотря на склонность к бюрократии, не имел ничего общего с Ультра-Магнусом, ценившим букву превыше духа. Нет, этот робот трактовал законы и идеологические догматы, как ему было угодно, ни на секунду не сомневаясь в правильности толкования. Чего только стоили его отчеты! Старскрим видел парочку: тот методично описывал способы казни, применённые отрядом, запихнув их в табличную форму: название процедуры – продолжительность – ответственный – расходные материалы. Неприятно было читать пометки «извлечение искры» и «декапитация», заботливо выделенные розовым и фиолетовым цветом. Глава Подразделения Правосудия явно имел избыток свободного времени. Первому офицеру вот было некогда писать донесения, и все важные вопросы он обсуждал с командующим лично. - Я передумал! – выкрикнул Старскрим с максимальной громкостью, возможной для пострадавшего голосового аппарата. - Развяжи меня! - В записке ты просишь игнорировать возражения. - Не важно! Я тебе сколько угодно таких записок напишу! - А как ты их напишешь? – оптика Тарна весело сверкнула за линзами маски: - У тебя же сервоприводы связаны! Да, Старскрим оставался привязанным к платформе. Он даже не мог мысленно составить новое распоряжение и представить его – экранированные стены в кабинете ограничивали связь. Была некая ирония в происходящем: цикл назад этот трансформер искренне желал умереть, но неостановимые механизмы Вселенной выстроили цепочку событий так, чтобы он осознал ошибочность выбора. Старскрим не относился к мистикам, но всегда чувствовал вокруг себя ореол некой избранности: реальность взаимодействовала с ним в режиме интерактива, словно – - словно он был главным героем фильма, в котором прочие живые существа выступали лишь статистами. Неужели впечатляющая история оборвется гибелью основного действующего лица? Какой скучный и банальный сюжетный ход! Смерть означала бесповоротное окончание бытия: нельзя будет извиниться и начать всё заново, не получится ничего исправить, переделать… - Ты не собираешься меня убивать! – помотал головой Старскрим. – Ты убиваешь только изменников и дезертиров! - Ох, давай посмотрим правде в оптику: где ты должен быть сейчас? Почему я не обнаружил тебя на передовой? - Старскрим не сомневался, что его просто хотят наказать за проступки: пожурить и отпустить, самоутвердившись подобным образом. Разумных существ отделяло от неразумных стремление к власти над себе подобными, так? Этот эволюционный механизм позволял перспективным видам развиваться и совершенствоваться. Любую осознанную личность постоянно терзали противоречивые потребности: потребность в кооперации с другими, чтобы выжить в мире полном опасностей, и потребность в господстве над этими другими. Самым эффективным способом примирить эти два начала являлась иерархия. Иерархия десептиконов не позволила бы Тарну и пальцем тронуть второго в командовании, если бы тот не подставился. Поэтому сейчас глава Подразделения Правосудия на всю катушку наслаждался временным превосходством через унижение вышестоящего. Естественно, его не волновала судьба Кибертрона, иначе он вернулся бы к битве с автоботами, а не тратил время на развлечения. Так Старскрим видел мир, и потому мир часто казался ему довольно мрачным местом. - - Это была минутная слабость, – покаялся он. - Но я осознал свои заблуждения. Давай отложим назидательные разговоры? Моя жизнь важна для Дела. - Поэтому я и назвал «мудрым» твое решение о самоубийстве. Без тебя десептиконам будет гораздо лучше. Голос Тарна стал мягким и тихим – тот задействовал главное оружие. Все оборванные нервные окончания Старскрима включились одновременно, отправляя в сознание беспорядочные болевые сигналы. Он закричал и, собравшись с силами, попробовал превратить изнуряющие страдания в лаконичный код, но преобразователь игнорировал отправляемые сознанием импульсы. Оставалось лишь сжать денты и вместо воплей издавать жалкий скулёж. - Ты выглядишь, как робот, которому ужасно больно. За что ты так с собой, за что? Неужели понял, сколько вреда причинил своей фракции? Если так, то я помогу тебе умереть. - У врачей ничего не вышло… – прошипел бывший пациент, когда чужие пальцы прошлись по острому краю развороченной обшивки и скользнули внутрь грудины. Его не смущали подобные действия со стороны медиков, но в исполнении Тарна они показались фамильярными, почти интимными. - Ещё бы! – прошептал тот, склонившись к яркому сиянию. – Это Вечная Искра. - Вот оно что! Я особенный! – Старскрим вжался в платформу, насколько позволяли путы, чтобы избежать отвратительных прикосновений к той части его конструкции, которая и являлась, собственно, им. - Но я тоже не простой робот. Я справлюсь. - Не смей! Тарн теребил искру, словно игрушку на брелоке. Казалось, он рассматривал сложную механическую головоломку, раздумывая, как лучше подступиться. Его вокалайзер издавал ритмичное ворчание – «ммм – ммммм – ммм», усугубляя состояние страдальца. Старскрим никогда не думал, что обладает Вечной Искрой, хотя этот факт только подтверждал его уникальность. Но сейчас, впервые за время танца со смертью, начатого на складе взрывчатки, он испытал истинный ужас. Если бы на месте Тарна оказался любой другой робот, над ним можно было бы посмеяться: и что ты мне сделаешь? Но способности главы Подразделения Правосудия тоже являлись исключительными, и никто не знал предела его возможностей. - Пожалуйста! Остановись! - Собираешься легко отделаться? – мучитель изнутри поглаживал искровую камеру, посылая в процессор противоречивые сигналы. - Я сделаю всё, о чём ты попросишь! У меня есть некоторое влияние, знаешь ли… Тарн выловил в развороченном корпусе обрывок провода, необходимого для интерфейс соединения и счистил когтем остатки изоляции. - Сейчас ты не похож на влиятельного трансформера. Позволь, я покажу, как это выглядит со стороны… Он повозился с проводами, скручивая их и соединяя с собственными. Старскрим протестующе застонал, когда началась принудительная передача данных. Как ни странно, никто не лез в его разум, наоборот, партнёр предоставил доступ к своей оптике и заставил - - смотреть на себя, на зафиксированные конечности, зажимы на крыльях, пульсирующую в едва функционирующем корпусе искру, тлеющую оптику и полураскрытый рот. Вокруг, как драгоценные камни, рассыпались золотистые осколки его кабины. Изуродованный фюзеляж покрывали брызги энергона, напоминающие о безвременной кончине медработников. Топливные шланги остались неповрежденными, иначе растекающиеся жидкости мешали бы работе врачей. - Я лишь выполняю твою волю, маршал Старскрим, - журчание особенного голоса убрало любой дискомфорт и позволило насладиться созерцанием осквернённого корпуса. – Этого робота нет в моем списке, однако ты решил казнить его. Какой способ мы выберем? - Перестань! – лицо кибертронца на медицинской платформе в крике приобрело некрасивую ассиметрию. Голос окутывал сознание мягкой дымкой, усиливая диссоциацию: эти обломки не имели ничего общего со Старскримом, да? - Понимаю, с непривычки сложно определиться. Давай, я оглашу его преступления, а ты вынесешь вердикт? Он распоряжался подчиненными, игнорируя приказы вышестоящего командования, что не раз приводило к их смерти, дезертировал, саботировал, многократно нарушал субординацию, а так же военную и государственную тайну, вступал в сговор с противником… Тарн певуче перечислял факты, словно читал поэму. Сначала Старскрим хотел спорить с ним: «здесь меня вынудили, здесь - подставили, а здесь я и вовсе руководствовался лучшими намерениями!», но потом вспомнил, по чьей милости вообще участвовал в этом фарсе. Во всем был виноват сломанный робот, разложенный перед его взором. Этот парень постоянно заблуждался, ошибался, не мог совладать с минутными слабостями и порывами. Он вынуждал Старскрима в тяжелых ситуациях врать и унижаться, он же мешал проявлять великодушие, когда тот оказывался в выигрыше… Изящные пальцы Тарна снова пробежались по вываливающимся внутренностям. Старскрим не почувствовал этого жеста. Голос заблокировал ему осязание, разорвав связь с корпусом. Подсудимый показался ему самостоятельным субьектом, близким и родным, которого было жаль, но предательство которого, ввиду этого, ранило в миллион раз острее. Что же… Предатель обладал летающей альтернативной формой, а для любого трансформера-летуна полет всегда был самой важной опцией. - Убери у него шестерню трансформации… - прошептал Старскрим. - Хорошо, - Тарн начал аккуратно копаться внутри, бережно отсоединять провода, напоминая скорее хирурга, чем экзекутора. Лицо подсудимого были задумчивым, а не испуганным: с ним излишне осторожничали. - Это универсальная запчасть, которая ещё принесет пользу – её всегда можно имплантировать другому. Если наша жертва выживет, то заменить шестеренку тоже не составит для неё труда. Голос стал очень расположенным и поучительным, словно глава Подразделения Правосудия наставлял новичка в своей профессии. Пф! Старскрима не требовалось учить насилию. - Так оторви ему крылья! – возмутился он, захваченный новой игрой. – Пусть точно не взлетит. Палач обхватил рукой участок крыла предателя, на котором была выгравирована фиолетовая инсигния, и вырвал этот кусок металла с отвратительным скрежетом, сминая остальную плоскость, зафиксированную зажимами. «Да здравствует Мегатрон!» - пробормотал он, погладив герб десептиконов, и бережно отложил обломок в сторону, с воодушевлением продолжив занятие. «Так тебе и надо!» - мстительно подумал Старскрим в отношении подсудимого, пряча за этой мыслью глубинное отвращение к происходящему. Тело робота на платформе без крыльев выглядело несбалансированным, хрупким и очень жалким. Только Вечная Искра ровно светилась в раскрытой груди. - Великолепно, - комментировал происходящее Тарн, наполняя каждый звук восхищением и признанием. Ха! Старскрим превосходил его в его же профессии. – Мы стараемся преодолеть в себе функционистское мышление, но потеря основной функции все ещё болезненно воспринимается большинством кибертронцев. Однако это не так пугает, как… - Потеря личности! – подхватил Старскрим, - Напиши на нем, прямо на голове… Напиши что-то, чтобы, когда его найдут – после смерти или до – все узнали, что он из себя представляет. - Чудесная мысль! - в голосе Тарна прозвучало одобрение и даже легкая зависть. Тарн поковырялся в присоблениях покойных медиков и обнаружил миниатюрный сварочный аппарат. Экзекутор мягко провел пальцем по центральной секции шлема жертвы: - Здесь? Что именно я должен написать? - Реши сам. Старскрим не нашел в себе силы придумать метку. К счастью, Тарн оказался роботом самостоятельным и не сентиментальным. Набухающие следы от сварки сложились в банальное слово «предатель». Лицо предателя, на котором застыла чуть напряженная, растерянная гримаса, было знакомым, будто принадлежало Тандеркрекеру или Скайварпу, и в сочетании с резкой меткой это выглядело кощунственно. - Убери его лицо… - попросил Старскрим. – Он недостоин такого лица. Тарн провел кончиком когтя прямо по оптике несчастного, которая истерически замигала красным. Неприятный царапающий звук – «крррррххх» - неожиданно громко раздался в аудиосенсорах Старскрима. Наконец, палец мучителя с силой надавил на визор, и стекло провалилось внутрь погасшей глазницы. Старскрим заглянул внутрь, в темноту заполненной проводами и схемами черепной коробки, и отстранился. - Прекрасная идея, - Тарн не замолкал ни на клик, лаская собеседника своей признательностью. – Многие проживают жизнь со статичным фейсплейтом, не чувствуя себя обделёнными. Некоторые и вовсе считают непроизвольный индикатор эмоций скорее недостатком, чем благом. Но для тебя, маршал Старскрим, гибкое лицо воплощает индивидуальность? Интересно. Один мой друг думает точно так же… С помощью медицинских инструментов Тарн последовательно отогнул крепления, которые удерживали пластину с несколькими миллионами датчиков, покрытую живым металлом. Процессор робота отправлял датчикам команду, а они посылали импульс в подвижный металл. Кибертронец мог контролировать свою мимику в общем, выбирая, улыбнуться ему или нахмуриться, но не мог управлять её мельчайшими движениями. Подсудимый выглядел нежно и безмятежно, несмотря на то, что подвергался жуткой процедуре: даже Старскрим слышал треск и шуршание. И вот – - вот! - пальцы палача отделили лицо подсудимого. Движением когтя тот оборвал провода, идущие от висков к аудиосенсорам, и мерзкие звуки сменились абсолютной тишиной. - Давай! – прошептал Старскрим, и слепок живого металла беззвучно шевельнул губами. Тарн рванул его на себя, разбрызгивая капли энергона. Этот жест был красив и мимолетен – через наноклик от пострадавшего осталась только обезличенная груда запчастей, которую не делал интересной даже тлеющий огонек в груди. «Заканчивай» - попытался сказать Старскрим, но вокалайзер отказался воспроизводить звуки. Решение проблемы нашлось быстро – сеанс интерфейса позволял общаться с партнёром мысленно. - Заканчивай! - Всё закончилось. Сладкое онемение, вызванное особенностями голоса, развеялось через несколько кликов тишины. На Старскрима снова обрушилась лавина б-о-л-и и сообщений о критических ошибках. Кричать было нечем. Хотелось закрыть оптику, но приходилось смотреть на свой изувеченный корпус чужими линзами. Он молил систему запустить аварийный протокол и уйти в перезагрузку, но оставшихся ресурсов не хватало на это примитивное действие. Зато сервоприводы функционировали. Правда, ограничители не позволяли двигать ими. Старскрим сомневался, что сможет смириться с этим жестоким опытом. Ему уже случалось наступать на собственную гордость, но раньше он не принимал это близко к искре. Да, приходилось уступать в мелочах, но его суть оставалась неизменной. Унизительные извинения были лишь данью правилам игры, обязательным жестом проигравшего в сторону победителя. Однако Тарн вместо показушного раскаяния заставил Старксрима показать его ненависть к самому себе, которой тот стыдился и опасался. То, что глава Подразделения Правосудия планировал завершить работу, даже успокаивало. Тарн всегда казнил своих жертв под музыку, но Старскрим не мог насладиться «Небесной сюитой», поскольку потерял слух. - Музыки не будет, - сообщил палач, используя их соединение. - Она только для тех, кто в списке. Не волнуйся, это не помешает мне тебя убить. Он наклонился к развороченному корпусу, и весь обзор Старскрима перекрыло мерцающее голубое свечение, которое становилось все более тусклым и прерывистым. Так выглядела смерть, да? Искра сжалась до мерцающей точки, позволив снова оглядеть развороченную камеру и оборванные контакты, а потом – - полыхнула слепящим сиянием, снова набрав яркость. - Не получилось! Неудачник! – даже в столь бедственном положении невозможно было не высказаться. - Это только начало, - равнодушно отозвался мучитель. – Неугасимая Искра – явление редкое, но не единичное. Я много размышлял над тем, что буду делать, если у одного из предателей окажется такая, и придумал несколько способов работы с материалом. - Тарн основательно подошел к делу, перепробовав различные формы голосового воздействия. Боль, которую чувствовал Старскрим, то нарастала – быстро или медленно, порывами или постепенно – то стихала, сменяясь оцепенением или удовольствием. Их соединение, продолжительность которого уже перевалила за световой день, превратилось в изнуряющую и извращенную близость. Тарн выделил из всех возможных звуков и вибраций определенный набор и монотонно повторял его. Он почти победил: искра не гасла явственно, но постепенно теряла энергию, будто старела. Старскрим устал. Сопряжение позволяло ему чувствовать отголоски дискомфорта и со стороны партнёра. Они вдвоем совершали долгий и утомительный акт, который – наконец! – стремился к кульминации. Но, искра опять воспрянула, но в этот раз потому, что Тарн сбился с ритма. Перед оптикой проплыли белые стены, заляпанные энергоном, и обезглавленное тело медика, прежде чем в зоне обзора неожиданно появился – - Мегатрон. «Пришел-таки», - отметил Старскрим. Да, командующий пребывал в походе на другой планете, но телепортация занимала не так много времени. Однако после их последнего разговора первому офицеру казалось, что тот и манипулятором ради него не пошевелит. Как жаль, что аудиосенсоры сломались! Мегатрон чуть скалился, выговаривая короткие фразы. От Тарна фонило рассеянностью и злостью. Потом сервопривод командующего взметнулся прямо в лицевую пластину. Старскрим дернулся, пытаясь увернуться, и осознал, что удар предназначался другому. Пальцы задержались возле оптики, которую заливало энергоном. Вокруг размывались ломанные фиолетовые контуры: маску Тарна сломали и вдавливали осколки в лицо. Старскрим перехватил смятение интерфейс-партнёра по скупой обратной связи. Действия Мегатрона подтолкнули того к черте, отделявшей преданного поклонника лидера десептиконов от его возможного убийцы. Но… взгляд проследил, как Мегатрон уверенно оборвал скрутку проводов, обеспечивавшую соединение Тарна и Старскрима, и наступила – - темнота. - Потеряв основные органы чувств, Старскрим внутренне содрогнулся. Вдруг его бросят в таком виде: ни к чему не способного, но продолжающего бессмысленное функционирование? Оставаться в сознании, наблюдая всепоглощающее Ничего, было куда страшнее смерти. Однако Мегатрон осторожно коснулся его головы, проведя пальцем по позорной метке. Интересно, что он думал по этому поводу? Считал ли он такую характеристику справедливой? Старскрим не сомневался, что лидер десептиконов мог добить его, просто сжав многострадальную искру своими сильными пальцами. Но вместо этого тот бережно отстегнул фиксаторы и поднял изувеченный остов на руки. Вспомнился трогательный рассказ Тандеркрэкера о том, как командующий вынес его тело из эпицентра боевых действий на проклятой планете, с которой начались злоключения, приведшие к затянувшемуся суициду. Жаль, нельзя было вернуться в тот день и переиграть комедию абсурда в мелодраму! Осознав, насколько важен был для него Мегатрон, Старскрим решил выделить этот момент. Он подключился к сети, когда они вышли из комнаты, и отправил Мегатрону пакет своих эмоций, неожиданно светлых и чистых. На вербализацию не было сил. - … - Старскрим очнулся, ощупал лицо и с удовлетворением прочувствовал под пальцами гладкий и пластичный металл. После этого он рискнул включить оптику и осмотреть потолок ремонтного блока, утыканный яркими светильниками и торжественно вращающимися вентиляторами. - Ой, смотри, кто включился! Самоанализ системы не выявил никаких неполадок. Но это не так удивляло, как Тандеркрэкер и Скайварп, устроившиеся возле платформы. Согласно хронометру, он провёл в отключке не так много времени. Неужели те пренебрегли прямыми обязанностями, чтобы побыть с пострадавшим братом? Или за неожиданным возвращением Мегатрона стояла его очередная победа, а вовсе не беспокойство по пропавшему заместителю? - Вы уже вернулись? – голос показался излишне резким, словно вокалайзер продолжал сбоить. - Откуда мы должны были вернуться? - С планеты 12Б-43 в системе Хедус, конечно! – уверенно выговорил Старскрим, которому навсегда въелось в память это название. Посетители переглянулись. - А что мы там забыли? - Сражаться на благо Родины? - Видимо, у тебя часть данных стёрлась, - нахмурился Скайварп. – Иначе ты помнил бы, что разумная жизнь на планете 12Б-43, полностью покрытой водой, присутствует на глубине нескольких сотен километров. Наша альтернативная форма не приспособлена к боям в таких природных условиях, поэтому нас оставили здесь, отбиваться от автоботов. Старскрим почесал голову манипулятором: - Да… - пробормотал он. – Как-то процессор тяжело работает. Он не мог признаться, что никакой частичной амнезии у него не было: просто, обидевшись заранее, он не стал читать распоряжения Мегатрона, связанные с грядущим походом. - Прости, что мы не отправились тебя искать, - виновато вздохнул Тандеркрэкер. - Было понятно, что с тобой что-то не так: даже ты не способен дуться дольше пары дней. Но автоботы... Побывав на грани Вечности, Старскрим пережил катарсис. Все чувства на некоторое время стали светлыми и блестящими, словно с них смыли слой грязи, что копился на протяжении миллионов звездных циклов. Однако реальная жизнь не позволяла погрязнуть в идеализме. На мироощущение уже легла привычная тусклая пелена: товарищи не искали его потому, что выполняли приказы Саундвейва, а Мегатрон и вовсе не дождался возвращения в строй первого офицера. Старскрим огляделся, но обнаружил в «тяжелом» отделении ремонтного блока кроме себя и братьев только двух незнакомых роботов в глубоком оффлайне. - Мегатрона ищешь? – понимающе улыбнулся Скайварп. - Он уже телепортировался дальше гонять рыб. - Тарна. Я помню, что ему крепко досталось… - Он отказался от лечения. Решил оставить скол на лице – всё равно в маске ходит. Было наивно думать, что Мегатрон убьет Тарна, однако в глубине души Старскрим рассчитывал на это. Но... нет! Вся разыгравшаяся сцена подтверждала правильность его видения мира, суть которого заключалась в бесконечных издевательствах вышестоящих на подчиненными. Он сам заставил врачей нарушить закон, а потом стал жертвой Тарна, которого побил Мегатрон… В выверенной системе не было места нежностям. Страдания не сделали Старскрима достойным сочувствия, а лишь поставили в уязвимое положение. Он мысленно поклялся себе никогда не повторять этой ошибки. Нет, он будет упиваться собой. Любой ценой он станет самым важным, самым значимым трансформером во Вселенной.