Сияй миллионы лет!

Аннотация: После войны Старскрим стал Императором и столкнулся с сырьевым кризисом, поставившим Кибертрон на грань разорения: из-за критического недостатка металла, трансформеры оказались вынуждены заменить части своих корпусов деталями, изготовленными из других материалов. Гости номера: Раттрап, Оптимус Прайм, Дезаурус. Warning! hurt-comfort, сцена жестокости, антиутопия. - - Эй, босс! Оклик Раттрапа привлек внимание Старскрима к видеоэкрану. Маленький советник Императора Кибертрона приобрел нездоровую привычку дёргать начальника по пустякам и навязчиво показывал забавные моменты из дурацких шоу, которые постоянно смотрел. Возможно, это был его малоэффективный способ поддержки. Настроение правителя оставалось паршивым: жизнь, в которой раньше чередовались взлёты и падения, достигла пика развития, но его отношение к собственному положению продолжало делать головокружительные кульбиты. - казалось, что выше взлететь уже не получится: он стал правителем родной планеты; - казалось, что ниже уже не удастся упасть: родная планета переживала глубокий кризис, и, хотя Старскрим не мог единолично организовать бедствия подобного масштаба, ему приходилось нести за них полную ответственность. - Посмотрите скорее! - Что там опять? Император раздраженно перевел оптику и вместо передачи «Кибертрон ищет таланты» обнаружил фейсплейт Оптимуса Прайма под пометкой «срочное включение». Он сосредоточил слух. «Сообщаю вам, жители Кибертрона, что отныне деятельность корпорации Шоквейва объявлена все закона. Все счета организации арестованы, а сотрудники задержаны до судебного разбирательства. Сам Шоквейв находится в розыске. Мы были шокированы вскрывшимися ужасными фактами: для своих исследований он использовал представителей разумных органических рас, наших друзей, обладающих всеми гражданскими правами, в качестве подопытных животных…» - Почему он принимает решения? – возмутился Старскрим. – Кто тут вообще Император: я или Оптимус Прайм?! - Конечно, ты, босс, - Раттрап не утруждался подобострастием, выдерживая лишь минимальный уровень уважения. - Но ты сам виноват. Следовало обвинить Шоквейва первым! Рейтинги бы взлетели… Шоквейв был слишком практичным роботом, чтобы работать в белом поле. Однако его проекты по адаптации кибертронских технологий для органиков имели огромный потенциал. Учёный создавал уникальные научные продукты, пользующиеся спросом на международном рынке. Старскрим зло ударил сервоприводом по подлокотнику кресла. - Он почти спас всех нас! А что теперь? Шоквейв сбежал, а значит, продолжит заниматься своими разработками, но мы с этого не получим ни шаникса! - Меркантильный подход нынче не в моде… Раттрап дёрнул пластиковым хвостом, и это жалкое зрелище напомнило о насущных проблемах. - После противостояния между автоботами и десептиконами, которое длилось четыре миллиона лет, трансформерам было чем заняться. Они заново учились мирной жизни, ремонтировали родной мир и строили отношения с другими цивилизациями. Вновь открылся Колодец Искр, позволяя восстановить потрепанную войной популяцию. Население неуклонно возрастало. Только вот выработанные шахты приходилось закрывать одну за другой: заканчивались запасы энергона и металла. Все колонии же, захваченные во время войны и превращенные в сырьевые придатки, были истощены и заброшены или возвращены исходным владельцам. Являясь основой жизни и разума трансформера, искра не могла существовать самобытно – без корпуса и «железной» электронно-вычислительной части сознания. На Кибертроне не хватало ресурсов, чтобы дать каждой новой сущности достойное воплощение, но технологии позволяли хранить их в специальных контейнерах до поры до времени. Старскрим прикинул потребности населения и пришел к выводу, что с производством граждан следовало повременить. Его позиция была обоснована графиками и расчётами, однако народ, долго балансировавший на грани вымирания, не разделял её. Стихийно возникло движение «За жизнь!». - Поскольку искра, - утверждали его эмиссары, - представляет собой суть каждого кибертронца, её следует наделить всеми правами самостоятельной личности. Таким образом, консервация искры в стазисе ничем не отличается от аналогичной меры, применённой к любому другому трансформеру. Можем ли мы допустить, чтобы невинные новообразованные персоны содержались в тех же условиях, что и матёрые преступники, приговорённые к утилизации? Где взять материалы для сборки новых поколений? Где найти топливо, чтобы те могли вести полноценное функционирование? Не отвечая на эти вопросы, общество излагало свои требования с равнодушием заправского террориста. Популярность Старскрима падала, а его статую упорно обливали розовой краской. Оставалось только следовать ожиданиям. Да, необходимые ресурсы можно было приобрести у других народов. Однако на Кибертроне не осталось ничего, пригодного для обмена. Энергоном еще удавалось разжиться «дипломатическим путем»: от трансформеров откупались, чтобы те снова не начали буянить. С металлом дела обстояли сложнее. Для начала Император приказал переплавить все металлические предметы роскоши и декора, начав с многострадального монумента. Народ проникся и предложил поставить копию из пластика: они привыкли иметь специальное пространство для надписей «позор!» и «убийца!». Затем поступило предложение создавать новых трансформеров в меньшем размере и без альтернативной формы, однако на проект наложил вето Оптимус Прайм. Далее пришлось отказаться от использования неживой техники и поставить на её место роботов с соответствующими альтернативными формами, вернувшись к функционизму. Потом запустили добровольную кампанию, предложив неравнодушным гражданам заменить часть запчастей пластиковыми и отказаться от излишеств, вроде обшивки. Эволюционировала риторика: теперь обладать полноценным корпусом и мощным двигателем считалось «привилегией». В разговорах с Раттрапом Старскрим называл эту пугающую динамику «вырождением», но, высказываясь публично, избегал резких слов. - - Оптимус Прайм хочет встретиться, босс, - прервал мрачные размышления Раттрап. - Кто бы сомневался. Приглашай его. Старскрим повертел в сервоприводах корону, прежде чем обреченно надеть её. В последнее время он испытывал отвращение к регалиям, обладание которыми раньше вдохновляло. Корона мешала трансформации, плащ путался под ногами, а правительственные апартаменты оказались хоть и роскошными внешне, но потертыми и неудобными. На тёмной обшивке стен выделялись царапины, мебель скрипела, а монументальная зарядная платформа постоянно сбоила. Только вид из окна оставался неизменно красивым: угловатые постройки переливались разноцветными сполохами сквозь смог. - И зачем это было нужно, Прайм? - начал он с порога переговорной, не давая гостю завладеть инициативой. – Разработки Шоквейва отсрочили нашу неизбежную гибель. - Ты слишком пессимистичен, Старскрим, - отмахнулся посетитель. – У нас хватает талантливых учёных и без этого преступника. Он же поставил под угрозу международные отношения, выстроенные с огромным трудом. «Международные отношения» были гордостью Оптимуса Прайма. Он упорно игнорировал действительность, полагая, что кибертронцам удалось «найти друзей» и «влиться в мировое сообщество», в то время как большинство разумных рас опасались агрессивных механоидов. Прайм наслаждался образом мудрого миротворца, не задумываясь, что его пацифизм обходился Родине дороже, чем вопиющий милитаризм Мегатрона. - И где же твои выдающиеся умы? Почему ничего не слышно про их достижения? - Исследования требуют времени. Шоквейв работал с живым материалом, а не с моделями, поэтому быстро продвинулся, но за его беспринципность пришлось дорого заплатить. - Зато он предоставил готовый продукт, а не пустые посулы! - Тебе пора изжить десептиконское мышление. На заре революции Мегатрон обещал трансформерам свободу, но позабыл упомянуть, что свобода одного заканчивается на независимости других. Вселенная – это замкнутая, упорядоченная система, и чтобы она существовала в гармонии, мы должны не только развиваться сами, но позволить развиваться остальным. Вокал Оптимуса звучал нравоучительно и примирительно. Многие полагали, что Матрица Лидерства позволяла ему смотреть на события свысока, желая блага не только себе и приближенным, и даже не только своему народу, а всему сущему в совокупности. - Скоро выборы, - продолжал он, - и с такой позицией ты проиграешь. Нужно поднимать рейтинги! Может, стоит подать пример большинству и сдать пару запчастей в общий фонд? Старскрим едва сдержал вызванную этой мыслью панику: меньше всего хотелось отдавать свой прекрасный корпус на растерзание. Нет уж! Теперь изначальная целостность считалась привилегией? Ну и ладно! Император Кибертрона будет пользоваться своими привилегиями на всю катушку! Существовали, конечно, вещи поважнее металлической обшивки, и власть была одной из них. Заручившись поддержкой Прайма, Старксрим мог избраться на следующий срок, несмотря на противоречия своего правления. Но тот не станет помогать за красивую оптику: или он потребует услугу взамен, или просто желает на пике кризиса видеть у руля робота, которым сможет легко пожертвовать… - Когда Мегатрон пострадал во время битвы за Землю, - ответил Старкрим, задумчиво выговаривая каждое слово, - я остался во главе армии. Прислушавшись к рассуждениям специалиста по выживанию о естественном отборе, я позволил десептиконам разбирать друг друга ради ремонтных материалов и энергона. Я успокаивался мыслью, что выживут сильнейшие, и таким образом мы получим наиболее эффективных солдат. Вернувшись в строй, командующий отчитал меня, напомнив, что долг лидера заключается в обеспечении достойной жизни всем сторонникам. Он… Он был плохим политиком и очень аморальным роботом, однако многие следовали за ним до конца. Вот что я хочу сказать, Оптимус Прайм: найди Мегатрона и предложи ему сдать запчасти на благо обществу! - Он уже сделал это. - М-мегатрон?! – Старскрим уловил в собственном голосе визгливые нотки и расстроился. Недавно команда механиков модифицировала его вокалайзер, ведь Императору Кибертрона следовало звучать располагающе и торжественно. - Да. Он был счастлив совершить благодеяние. Старскрим недоверчиво нахмурился. Собеседник покопался в датападе, запуская видеоролик. «Этими руками я отнял множество жизней, и я рад, что теперь они послужат созиданию…» - говорил Мегатрон, стоя возле груды металлических деталей, возложенной на невысокий стол. Вместо привычных мощных манипуляторов тело бывшего лидера десептиконов было оснащено их аналогами из хрупкого пластика. Этот материал синтезировали из любой неодушевлённой органики, которую могли найти: трофеи, отходы жизнедеятельности других цивилизаций – всё шло в дело. С такими сервоприводами легко давались только бытовые действия. - Поставь на паузу! - Старскрим впился взглядом в запись. Хотелось найти фальшивую деталь и указать на неё – «Ха-ха, думал обмануть меня? Это постановка!», но чем больше он анализировал картинку, тем сильнее убеждался, что видео действительно запечатлело старого знакомого. Корпус Мегатрона с пластиковыми элементами выглядел пугающе и противоестественно, словно мёртвое тело, подвергнутое надругательству. Подписав капитуляцию, тот старался максимально унизить всё, чем раньше гордился: своих сторонников, свои идеи, себя. Вспомнилась старая поговорка: «Чем больше камень, тем громче он падает». Старскрим никогда не считался роботом с несгибаемой волей, но сейчас остался последним оплотом гордости и здравомыслия на этой проклятой планете! - Не собираюсь отрезать от себя куски, заменяя их мусором, - фыркнул он. – Я нужен Кибертрону целым. - Статую снова безнадёжно испортили. - А я уже подумал, что зря копию заказал! – ворчал Раттрап, поглядывая в окно на демонтаж. – Десять световых дней продержалась… Старскрим воспринимал приключения скульптуры философски. То, что граждане превратили её в площадку для самовыражения, означало их готовность к диалогу. Иначе правителя пытались бы свергнуть или убить, а не просто изгалялись над памятником. - Рейтинги сильно упали? – уточнил он. Запись их беседы с Оптимусом Праймом слили в сеть, и приходилось переживать очередную волну гнева общественности. Император тоже был недоволен собой. Отстаивая правильные мысли, он не мог достойно сформулировать их, пряча косноязычие за высокомерием. Стоило обратить внимание трансформеров на то, что пластиковые вкрапления ослабляют нацию, в то время, как все энергоновые дотации, которые они получают, основаны на страхе перед их военной мощью, и когда та иссякнет, Кибертрон превратится в притон нищих. Но что он сказал вместо этой прочувствованной речи? «Ай, ай, не разбирайте мой прекрасный корпус!» Позорище! - В два раза. Не представляю, как спасти положение! Разве что ты вдруг откроешь новое месторождение… - А это идея! - План был прост: требовалось разово добыть большое количество металла и доставить на Кибертрон, представив это первой поставкой по заключенному Старскримом выигрышному контракту. Он не располагал финансами, однако имел доступ к стратегическому энергоновому запасу, который пока не разбазарили полностью. Тип валюты определял выбор торгового партнёра среди механоидов, для которых энергон являлся продуктом первой необходимости. Страскрим рассмотрел несколько вариантов и выделил троих вероятных поставщиков, из которых только один согласился иметь с ним дело. После долгих радиосовещаний ему позволили телепортироваться в тело круглой космической станции, похожей на смешную, покрытую иглами рыбину. Внутри Крепости Разрушения забавного было мало: от амфитеатра, напоминавшего гладиаторскую арену, расходились в стороны коридоры, ведущие в технические и жилые части базы. Когда-то Дезаурус был горячим сторонником Мегатрона, но их пути разошлись задолго до капитуляции. Лидер десептиконов преследовал глобальные цели, в то время как его союзник предпочитал наводить шорох в галактике и жить в удовольствие вместе с преданными поклонниками. Старскрим иногда задумывался о том, чтобы всё бросить, вознаградить себя за труды – да всё тем же энергоновым запасом! – и начать развлекаться так же. Дезаурус не обещал своим людям ничего, кроме интересного и безбедного функционирования. Если в недрах оплота и существовала его статуя, над ней не совершались акты вандализма. Собеседник задерживался, и Император Кибертрона погулял по Крепости. Вокруг царила атмосфера одновременно и радостная, и тревожная, словно все ежедневно готовились к торжественному событию, что никак не наступало. Многие оправдывали разбой идеалами воинской чести. Сам Мегатрон не гнушался эксплуатировать этот мотив в своей ущербной идеологии: «Мы отнимаем ресурсы у более слабых рас не потому, что сами ничего не производим, а поскольку мы доблестные воины, достойные по праву занимать особое место во Вселенной, бла-бла-бла…» В юности Старскрим был очарован милитаристской риторикой, но постепенно переосмыслил её. Паразитическое существование не имело конечной цели… Когда получилось - наконец-то! - остаться с Дезаурусом наедине, времени на переговоры почти не осталось. Старскрим разгадал примитивную манипуляцию - в цейтноте поставщику было куда проще навязать условия – и перешёл к делу, не отвлекаясь на этикет. - Мне нужен металл. Очень много металла разом. Учитывая срочность заказа, я готов заплатить энергоном чуть выше стандартного обменного курса. - Удивительно! – две пары глаз Дезауруса азартно сверкнули. Этот трансформер был ладно, изящно скроен. Даже незначительные детали его корпуса казались произведениями искусства. Он производил впечатление робота манерного и рассудительного, однако, когда речь шла о деле, обнаруживал бешеную энергию и напор. - Неужели дела на Кибертроне так хорошо идут? - Под моим правлением… - тонко улыбнулся Старскрим. - Ого! Может, сразу обговорим постоянные поставки? Готов предложить особые условия. - Я не готов обсуждать долгосрочные проекты сейчас, но мы вернёмся к теме после выборов… - Вот оно что! Собеседник хищно оскалился. Старскрим испытал злость и облегчение одновременно. Он расстроился, что его коварный замысел легко просчитывался, однако в качестве временного союзника опытный махинатор был эффективнее, чем в роли слепого орудия. - Ты ведь понимаешь, что не сможешь врать вечно? - Вечно врать я и не собираюсь. Мне необходимо выиграть выборы - Понятно. Мне всё равно, кто у вас там правит. Ты – не худший вариант. - Правда? – Несмотря на общую напряженность беседы, Старскрим польщенно опустил голову: последнее время его не баловали комплиментами. – Почему же? - Потому, что ты предлагаешь мне деньги, балбес. Но как ты собираешься подать свои достижения? Расскажешь избирателям, что на тебя из космоса упало несколько тысяч тонн металла, потому что ты избранный? - Почти. Скажу, что заключил выгодный контракт. - И что именно ты экспортируешь? Проблемы? - Углекислый газ? – Старскрим вздохнул и продолжил прежде, чем собеседник назвал его «идиотом». – Нужно назвать сырье, которого у нас избыток и которое никого не интересует. Иначе меня непременно обвинят в растрате национальных ценностей. Но, как говорил наш общий знакомый, Вселенная бесконечна, а значит, в её пределах можно обнаружить планеты, переполненные железом, жители которых нуждаются в углекислоте. - Если бы такой мир существовал, его бы уже взяли в оборот, - покачал головой Дезаурус. – Но ты платишь - тебе и решать. - Ха! Вопреки всем опасениям афера удалась! Старскрим с отеческим удовлетворением смотрел на всеобщее ликование. Новые трансформеры снова выходили с конвейера полностью металлическими, а граждане побежали менять пластиковые запчасти обратно на нормальные. На статуе, впервые с момента её появления, кто-то написал «спасибо» вместо бранного слова. Печально было осознавать, что радость не продлится долго. Сразу после выборов придется объявить о расторжении сделки века, а потом, в самый неподходящий момент, вскроется исчезновение энергона со склада, но - - Император наслаждался признательностью. Глупые роботы не слушали, когда он говорил правильные вещи, они игнорировали рациональные доводы и расчёты. Народ понимал только два языка: прямых угроз и сладкой лжи. Кибертронцы заслужили передышку, полную надежды, но они же заслужили и последующее разочарование: оставаясь честным и практичным политиком, пекущимся о благе, Старскрим просто не мог получить их голоса на выборах. Нет, с вычислительными модулями у трансформеров всё было в порядке, но даже самые оптимистичные вычисления расстраивали их и потому игнорировались. Император всё чаще задумывался, насколько проще было бы иметь дело с неживыми механизмами, лишенными эмоций и свободы воли. К первым предвыборным публичным дебатам он пришел в отличной форме: подготовленным и уверенным в себе. Это мероприятие давно следовало перенести на виртуальную площадку, но, следуя традиции, его продолжали проводить на публике. Непривычно было ловить благожелательные взгляды. Одобрение избирателей тронуло Старскрима настолько глубоко, что он решил подкорректировать подготовленную вступительную речь, доведя момент своего торжества до пика. - Жители мирного Кибертрона! – обратился он. - Вместе мы преодолели тяжелые времена. И сейчас, когда кризис разрешился, мы не имеем морального права почивать на лаврах, наслаждаясь периодом благополучия. Все силы следует направить на развитие науки и промышленности. Только так мы станем равноправными членами мирового сообщества и примем активное участие в международной торговле. О наших технологиях узнает весь мир, а мы, в свою очередь, освоим инопланетные достижения и ознакомимся с теми путями прогресса, которыми и не думали следовать ранее… Оратор замолчал, прерванный бурными аплодисментами. Он верно определил настроение толпы: трансформеры не намеревались больше воевать, но, сохранив отголоски былого высокомерия, желали быть впереди всей Вселенной. - Оптимус Прайм задаст первый вопрос кандидату! – сообщил модератор дискуссии, и Старскрим напрягся. Прайм сторонился предвыборной суеты, подчеркивая свое особое положение: он был «объединителем миров», спасителем планеты, пожизненным признанным лидером общественного мнения. - Недавняя ревизия показала, что энергоновый запас Кибертрона заметно истощен, - начал Оптимус, каждое слово которого казалось Старскриму подлым ударом исподтишка: «За что?! Я же хотел, как лучше!». - Прошу ответить, на какие нужды он был израсходован, и как ты планируешь его восстанавливать? Вот как, да? Естественно эта тема, поднятая в самый неподходящий момент, была мелкой местью за отказ Императора Кибертрона жертвовать запчасти! Прайм бы мог встретиться с кандидатом накануне дебатов и выслушать его резоны, но предпочел громкие обвинения. Старскрим сжал кулаки: - Часть стратегического запаса ушла на обеспечение сделки, но мы сможем полностью компенсировать эту потерю поставками с Земли. - Эту «сделку» мне и хотелось бы обсудить. Мы провели небольшое расследование, которое только что было выгружено в общую сеть, и пришли к неутешительным выводам… Старскрим мысленно подключился к сети и легко обнаружил упомянутый документ. Судя по растущей статистике обращений, это же действие совершил каждый, кто наблюдал за ходом прений. Роботам не требовалось просматривать все выкладки и видеофрагменты в реальном времени, им было достаточно одного наноклика, чтобы выгрузить информацию в сознание: «Старскрим. Правитель Кибертрона, что случайно пришел к власти, хотя не пользовался особой популярностью. Будучи десептиконом, он прославился как трус, предатель и лжец. Однако мы перевернули темные страницы истории, возложив всю ответственность за трагические события на Мегатрона, и позволили его сторонникам реабилитироваться, начав жизнь с чистого листа. Правление Старскрима стало чередой ошибочных решений и скандальных высказываний, однако накануне выборов он неожиданно продемонстрировал недюжинный коммерческий талант…» Оптимус и его команда доходчиво разобрали контракт на поставки металла, отследив каждую транзакцию и вычислив всех участников сделки. Дезаурус не приложил к конспирации особых усилий – в переизбрание торгового партнёра он не верил. Процессор Старскрима просчитывал варианты действий с максимальной возможной скоростью: всё отрицать? предстать обманутой невинной жертвой? постараться убедить избирателей в чистоте намерений? Его трясло от бессовестной жалости к себе. Несколько кликов назад он впервые в жизни чувствовал себя принятым другими. Но, пока наивный дурачок наслаждался благожелательными взглядами, Оптимус Прайм уже загружал своё отвратительное расследование в эфир… Жизнь Старскрима никогда-никогда не складывалась хорошо! Все положительные моменты в ней были лишь мимолётными иллюзиями. Он играл по правилам, но не победил. Он нарушил правила, но не смог преуспеть и так. - А что ты можешь предложить для решения проблемы? – выкрикнул он с отчаянием слабого существа, загнанного в угол. – Никто не слушал меня, когда я говорил искренне! Мы должны были заморозить эти несчастные новые искры до лучших времён, а оставшиеся ресурсы вложить в науку, чтобы эти времена наступили! Сырьевой кризис создали вы, своим фатализмом и религиозным мышлением: «дал Праймус искру, даст и металл с топливом»! Знаете, почему люди жертвуют нам энергон? Они боятся нас. Они хотят от нас откупиться. Но пластиковые роботы никому не способны внушить страх! - Ты уходишь от темы, Старскрим, - пожал плечами Оптимус Прайм. – Ты солгал избирателям и передал преступникам последние запасы. Тебе хватает наглости объяснять этот эгоистичный поступок заботой о будущем нации? Прайм не собирался предлагать пути выхода из кризиса, его целью было лишь поиздеваться над Старскримом, который совершил общепринято «плохое» действие. Настроение толпы переменилось: они или зловеще молчали или выкрикивали своему Императору оскорбления, потрясая сервоприводами. - Какое право ты имеешь судить меня? Ты постоянно подначивал трансформеров к самоубийственным решениям! Слов больше не осталось. С участников дебатов заранее сняли всё оружие, иначе Старскрим выстрелил бы собеседнику в лицо. - Ты совершил преступление. Я не просто имею право судить тебя. Согласно законам Кибертрона, я обязан это делать. Оптимус Прайм бесил Старскрима до белого пятна перед оптикой. Хотелось остановить поток нравоучений и вернуть собеседника на нищий Кибертрон из тех неведомых далей, в которых тот пребывал, преисполнившись в познании. Размахнувшись, Старскрим с силой треснул его кулаком по фейсплейту. - Требую отстранить спикера за нарушение регламента, - спокойно отреагировал Прайм, не поднимая манипуляторов. - Ах ты, негодяй! – Старскрим перестал сдерживать гнев. Он был счастлив, нанося удары. О, сколько раз за время правления он мечтал сделать это! И пусть без оружия он не мог причинить противнику серьезного ущерба, его искра ликовала. Он чувствовал веселое отчаяние осужденного, что, переступая порог камеры утилизации, бросал обвинения в лицо своим палачам: – Ты всегда мечтал отдать кибертронцев в руки твоих драгоценных органиков, автобот! Однажды они поймут, но будет уже поздно. Они станут дешевой рабочей силой или домашними животными… - Да у тебя процессор не в порядке! Оптимус не ввязывался в драку. Он блокировал удары и ждал охрану, призванную удалить со сцены разбушевавшегося кандидата. В ярости Старскрим потянулся сервоприводом к оптике оппонента. Тот рефлекторно оттолкнул агрессора, который не удержал равновесие и упал со сцены. Едва Старскрим пришел в себя после падения, он попытался трансформироваться. Дебаты были проиграны, и находиться здесь далее не имело смысла. Однако процесс трансформации прервался из-за критической ошибки: кто-то наступил на плоскость его крыла. - Эй, аккуратнее! – возмутился он и тут же ощутил удар по обшивке. Зрители, оптика которых светилась мрачной решимостью, тянули к нему сервоприводы. Кибертронцы злились на условия собственного функционирования. Мало кто из них действительно был удовлетворен минимальным довольствием и необходимостью жертвовать запчасти «на общее дело». В большинстве своем они считали альтруизм принуждением, следствием насилия и унижения, за которое собирались посчитаться, найдя виновного. И вот этот виновный - бывший десептикон, обманщик и мерзавец, лежал перед возмущенными на потертой брусчатке площади. Они могли выместить раздражение и не понести за это ответственности: жертву отдал на растерзание сам Оптимус Прайм. - Не хотел сдавать запчасти добровольно, так сейчас самое время, - пролязгал чей-то низкий вокал. Старскрим закричал от боли, но успел отключить сенсоры прежде, чем у него оторвали крыло. Вместе с крылом исчезло и давление наступавшей ноги. «Самолёт» снова попытался сменить форму – он мог взлететь и на одной плоскости, но вокруг уже собралась плотная группа недовольных. Он отбивался от них, легко отрывал пластиковые сервоприводы, и на наноклик даже подумал, что справится с этими жалкими вырожденцами, последователями Прайма, но тут точный удар тяжелой металлической конечности разбил его кабину. Народ явно намеревался превратить его в металлолом. Страдания Императора дарили им надежду. С каждой каплей энергона, вытекавшей из его поврежденной топливной системы, роботы всё сильнее убеждались, что это он – - именно он! – - был во всем виноват. И сейчас, уничтожая его, кибертронцы разрушали единственное препятствие, что отделяло их от блестящего будущего с энергоновыми реками в металлических берегах. Наивные придурки! - Это же я вернул вам металл! – выкрикнул он, не в силах выносить какофонию шума вентиляторов и хруста обшивки. - Для благого дела! – отозвался незнакомый трансформер, уверенно выдирая из его груди модуль системы охлаждения. Тёк энергон, система ругалась оповещениями об ошибках, и доступных Старскриму функций становилось всё меньше. Он больше не мог отбиваться и поднял глаза, чтобы вместо лиц своих мучителей увидеть небо, к которому больше не поднимется. Его оптика поймала знакомое лицо: Мегатрон стоял на балконе над площадкой дебатов, положив уродливые пластиковые сервоприводы на перила, и наблюдал за беспределом. - Мегатрон… - прошептал Старскрим, прежде чем зрение выключилось. Он сам не знал, умолял он того о спасении или просто отметил его присутствие. - Остановитесь! – грохнул над толпой резкий призыв. - Прекратите насилие! Я разочарован вами. - Старскрим очнулся, вольготно лёжа на зарядной платформе. Рядом стоял полный куб энергона, а стену напротив украшал обширный видеоэкран. Это было не первым пробуждением, с момента, когда рассерженная толпа пыталась разорвать его. Чей окрик прекратил спонтанное линчевание: Мегатрона или Оптимуса Прайма? Вспомнить не получалось. Ранее он пришел в себя на несколько кликов перед помещением в стазисную камеру. Он сомневался, что его включат еще раз, прежде чем утилизировать, но успел порадоваться, что функционирование прервется не в манипуляторах разъяренных кибертронцев. Далее Старскрим вернулся в сознание в лазарете, где ему сообщили, что он был выкуплен из тюрьмы неизвестной личностью, и тут же принудительно деактивировали для проведения капитального ремонта. И вот, теперь - Зачем его вытащили из тюрьмы, собрали заново и поместили сюда? Из него собирались выкачать государственные тайны, которые он знал как Император? Эта информация хранилась в зашифрованных блоках, которые невозможно было взломать без деятельного участия самого носителя. Или, может - - может, кто-то из ненавистников спас его, чтобы своими руками выломать каждую деталь, изуродовать, сломать морально... Старскрим вскочил и, опасливо озираясь, подошел к двери. Та оказалась заперта. Он испугался окончательно и собирался было попробовать выломать её плечом, но заметил нарисованную на неровном металле по трафарету знакомую фиолетовую инсигнию. Его выкупили свои. Успокоенно пропустив воздух через вентиляторы системы охлаждения, он вернулся к платформе, впервые за последние звездные циклы почувствовав себя дома. Всё это время ему не хватало десептиконов. После капитуляции Мегатрона его последователи были арестованы, разбежались или погибли. Осталось несколько подпольных ячеек, сохранивших старую символику, но их члены промышляли пустословием и мелким бандитизмом. Возможно, Старскрима изолировали для его же блага. Он мог находиться в розыске, так? Бывший Император Кибертрона включил видеоэкран, чтобы узнать новости, и увидел знакомую площадь, на которой шел следующий виток дебатов. Предвыборные кампании продвигались своим чередом, и личная трагедия Старскрима никак не повлияла на их ход. Модератор дискуссии выступил вперед. - Этот кандидат подал документы в последние клики регистрации, но смог представить необходимое количество подписей. Удивительно, что многие граждане снова вверили свои искры в сервоприводы печально знаменитого политического тяжеловеса. Поскольку прочие кандидаты уже успели себя зарекомендовать, его выступление открывает нашу сегодняшнюю сессию. Встречайте! Голос звучал неестественно радостно, словно ведущего заставляли читать бодрый речитатив, приставив бластер к голове. К трибуне вышел Мегатрон и оперся на неё тяжелыми металлическими манипуляторами. Его бордовая оптика светилась мрачной решимостью. Он выглядел усталым бойцом, который взялся за оружие не по зову ярости, но по зову долга: «Если не я, то кто?» - Я не думал, что мне придётся повторять эти слова, - заговорил он своим звучным хриплым голосом в наступившей тишине, - но Вы. Были. Обмануты. Окончание фразы Старскрим повторил за ним, а потом, неожиданно для себя, звонко расхохотался.