4 подруги Лукаса

Дом Дании. 8:47       Солнце в это время уже настойчиво сияло в окна небольшого домика, где сейчас спал только один его житель. Возле последней комнаты правого коридора в трепетном ожидании столпились все — Метт, Эми, Тина, и даже, что удивительно, Берлинда.       — Лукас просыпается рано. У нас точно будет шанс увидеть его в это время, — шепнула Кёллер своим сообщницам.       — Если он ещё не проснулся и не снял с себя всё то, что ты на него надела, — равнодушно заметила Швеция.       — В его комнате нет зеркала, да и сам он не часто утруждается в утренних процедурах. Чёрт возьми! Когда он уже проснется?! — недовольно глядя на часы, бубнила Дания. В это же время дверь в комнату норвежца тихо скрипнула и открылась, закрывая собой обзор для Метт.        — М-м, чёрт! — недовольно буркнула датчанка, вылезая из-за двери.       Норвегия сонно потирал глаза, рассматривая сборище вокруг его комнаты.       — Что-то случилось? — лениво спросил он, но в ответ получил лишь громкий хохот от Тины, Эми и, что не так уж странно, Метт. Швеция, поджав губы, издала звук, отдаленно напоминающий смех, но все же отпрянула от стенки и, подойдя к Лукасу, молча указала на бледно-пурпурные фатиновые складки платья, надетого на Бондевика.       — Какого… — невнятно сказал Лукас, пока девушки в буквальном смысле слова умирали со смеху, лёжа на полу. Кроме Швеции — её реакция была настолько «холодной», что казалось, будто глобальное потепление не наступило только из-за её реакции ко всему. Первым, кто отошёл от этого недоцирка, была Эми. Метт и Тина продолжали выглядеть как дурочки, пока Лукас и Берлинда молча наблюдали за этим. Не вытерпев громкого ора с самого утра, Эми зашла в свою комнату и вернулась пару минут спустя не с пустыми руками — наполненный водой прозрачно-синий кувшин красовался в маленьких ухоженных руках исландки. Момент — и холодная вода сверкающим потоком летит на Метт и Тину. Это не помогло, и девушки продолжали неистово смеяться, но уже не столько над придурковатым видом Норвегии, сколько от придурковатого вида самих себя. Видимо, холодная вода действовала на них как-то иначе.       Наконец, оправившись от смеха, Метт поднялась на ноги, стирая с щек потекшую от воды тушь.       — О-ох, Лукас! Чёрт! Это было уморительно! Почаще бы ты нас так радовал! — сквозь слезы, сказала Дания.       — Я же знаю, что это ты на меня всё это напялила! — недовольно щуря глаза, прошипел Бондевик.       — Я? — Кёллер прямо-таки опешила от столь «ложного» заявления в свой адрес. — Лукас, на тебя вода попала или снотворное плохое было? Как ты мог! Подумать на меня? О господи, ты меня скоро добьешь!       Миниатюрная драма в исполнении Дании никому по вкусу не пришлась.       — Серьёзно, Метт, это было забавно, но хотя бы не отрицай очевидного. Тем более ты всем нам сказала, что это твоих рук дело. Крайне глупо заявлять об обратном, — с некой жесткостью в голосе сказала Оксенштерна.       — Фи! Какие вы скучные! — недовольно фыркнув, ответила датчанка.       — Так, ладно. Через десять минут собираемся в гостиной. А я пока сниму с себя всё это тряпье! — удрученно потирая переносицу, пробубнил Норвегия. Девушки послушно разошлись по дому, а Лукас вернулся в свою комнату.       Какое-то время спустя все скандинавы, кроме Норвегии, уже расселись в гостиной.       — Да где он?! Я не сильно все зашнуровала! — ковыряя пальцем небольшую дырку в столе, прошипела Кёллер. Как только она договорила, в комнате показался норвежец. Повелительным взглядом он окинул комнату, она была довольно большой. Здесь стояли средних размеров диван грязно-голубого цвета и похожего цвета два плюшевых кресла, а между ними стол из дуба сливового цвета. За ними висел большой телевизор, возможно, плазма. Это помещение делилось еще на два небольших — комната с креслами, в каком-то роде это общая гостиная, а дальше за небольшой аркой было помещение для игр. Там виднелся большой ломберный стол, рассчитанный на очень большую компанию в десять, а то и двенадцать человек. Рядом с ним стоял красивый антикварный стол для бильярда. Его ножки были вырезаны в виде ионических колонн и казалось, что тот, кто это делал, очень любил античную архитектуру — он больше напоминал Парфенон, нежели бильярдный стол.       — Итак, какие планы? — разрывая тишину, спросил Лукас. В ответ девушки лишь промолчали не столько от смущения, сколько от желания что-то скрыть. Бондевик это заметил и, склонив голову набок, повторил вопрос. Метт глубоко вздохнула, доставая из кармана небольшой конверт, и отдала его Норвегии.       — Я думал… — Метт опустила взгляд и поправилась, — …думала, что мы сходим на этот концерт вместе, но я не знала, понравится ли тебе. Ты же… ну… кхем… не любишь такое, — наблюдая за норвежцем, говорила Дания. Лукас оторвал верх конверта и достал оттуда пять билетов на концерт какой-то рок-группы, который должен проходить сегодня поздно вечером. Бондевик глубоко вздохнул.       — Нет, если не хочешь — не надо, — датчанка потянула свои руки к конверту, а Норвегия же несколько мгновений наблюдал за ее движениями, но спустя десять секунд наконец очнулся от своего транса.       — Почему бы и нет? Это неплохая мысль. Вы все хотите идти? — с небольшой безразличностью в голосе, присущей только ему, спросил Лукас. Девушки почти синхронно закивали в знак согласия.       — Значит, мы решили. До концерта ещё далеко, но… можно начать собираться сейчас. Вам же наверняка надо будет что-нибудь накрасить и прочее-прочее.       Лукас поднял взгляд на девушек и столкнулся с прожигающим взглядом Метт.       — Или просто одеться… — робко добавил он. Со временем, девушки разошлись по комнатам, оставляя Лукаса одного.       Несколько часов прошли быстро, на город медленно опускались сумерки, словно тяжелое войлочное одеяло. Часы лениво отбили девять часов вечера — еще час, и надо было выезжать.       — Хе-ей, Лукас! Оцени, а! — настойчиво стуча в закрытую дверь комнаты Бондевика, твердила Кёллер. Норвегия удрученно отложил книгу, которую читал в последнее время, и пошёл открывать дверь. Тихо щёлкнул замок, и дверь открылась. Норвежец осмотрел Данию с ног до головы и в изумлении раскрыл рот.       — Челюсть с пола подними, — шутливо сказала девушка. Лукас еще раз напряжённо посмотрел на Метт. Она была одета в весьма вызывающую одежду, которую, по обыкновению нынешнего века носили девушки легкой социальной ответственности или девушки с несколько специфичным чувством стиля. Макияж тоже не особо блистал скромностью. Губы были накрашены ярко-алой помадой, на веки были нанесены тёмно-фиолетовые тени. Лукас ничего не ответил, и даже если бы стал, то ничего бы не сказал — ему не хотелось разозлить Данию.       — Мило… — в итоге выдавил он.       — Я знала, что тебе понравится! — задорно ответила датчанка. — А ты уже собран? Нам уже пора!       — Да-да, я уже иду, — Лукас торопливо закрыл дверь и облегченно выдохнул, пытаясь успокоить бешено бьющееся сердце. Он глянул на часы мысленно, прикидывая сколько будет одеваться.       Лукас собирался всего пять минут, но его внешний вид не особо отличался от обычного — бледно-голубые джинсы и клетчатая рубашка, под которой виднелась белая футболка. Он еще раз взглянул в зеркало и спустился в холл. Там его уже ожидали Метт, Тина, Эми и Берлинда. И что уж греха таить, Финляндия, Исландия и Швеция выглядели куда приличней, нежели затейница всего этого действа, но это уже не важно. Эми устало зевнула и осмотрела всех собравшихся.       — Мы так и будем тут сидеть или всё же поедем? — спросила она.       — Да, поехали. Метт, дай ключи.       — А с чего ты взял, что ты поведешь? — обиженно возразила Дания. Норвежец равнодушно выгнул бровь и глубоко вздохнул.       — Да ну тебя, водитель. Ключи на комоде в прихожей. Сейчас подойдём.       Лукас послушно кивнул, вышел во дворик и парой уверенных движений завёл автомобиль. Часы показывали уже половину девятого, а до концертного зала в центре Копенгагена было не так уж далеко. Хотя, добираться куда-то с окраины в центр всегда проблематично, но сейчас было довольно поздно, чтобы пробкам взяться из неоткуда. Двери сравнительно взрослого фольксвагена хлопнули. Все девушки сели и были полностью готовы. Мотор игриво взревел, и машина двинулась по слегка кривому дорожному полотну.       Спустя минут двадцать серебристого цвета автомобиль остановился у довольно впечатляющего здания. В ночном сумраке здание излучало на редкость мягкий и теплый свет.       — Это, дамы и господин, Royal Arena*! — гордо заявила Дания.       — Метт, а я совсем забыла спросить, на концерт какой группы мы идем? — слегка настороженно спросила Швеция. Датчанка лишь неопределенно махнула рукой. — На билетах посмотри, — добавила она. Берлинда последовала ее совету и где-то секунд пять рассматривала красочные куски бумаги.       — Метт! Это ведь концерт шведской группы*! — взволнованно крикнула Финляндия, которая тоже была заинтересована во всем этом.       — Разве? — ехидно ухмыльнувшись, удивленно спросила Кёллер. — А я думала, что это группа японских лисиц, — саркастично добавила Метт. — Да ладно тебе, Суви! Просто я подумала, что тебе, как минимум, будет приятно… э-э-э… увидеть что-то родное, пока у тебя отпуск. Швеция едва заметно насупилась.       — Благо, у меня еще не было концерта*… так что я не против, — пробубнила нехотя девушка.       — Кхем-кхем! — Лукас попытался привлечь к себе внимание, чтобы девушки уже прекратили эту перепалку интересов.       — Лукас, что ты там кашляешь?! С простудой тебя не пустят! —  трепля юношу по голове, улыбчиво сказала датчанка. — Пойдем уже. А то опоздаем.       Все пятеро послушно последовали в здание, где можно было сдать верхнюю одежду в гардероб.       Эту арену использовали чаще всего в качестве спортивного стадиона, и большинство мест выставлено амфитеатром. В центре большого стадиона стояла приличных размеров сцена, а прилежащее к ней оставшееся пространство занимала танцевальная площадка. Когда скандинавы зашли, там было уже достаточно народу (даже с условием, что зал заполнялся наполовину). Сейчас настраивали аппаратуру, проверяли микрофоны и прочее.       — Проходите по местам, я сейчас приду, — Дания всучила друзьям билеты и торопливо убежала вниз, а остальным ничего не оставалось, кроме как послушно пройти на свои места. Они располагались в довольно живописной части стадиона — ряд был не особо далеко, а сами места были в середине ряда, поэтому сцену было прекрасно видно. Свет в зале постепенно мерк, устанавливая царственный полумрак. Лукас даже не заметил, как рядом с ним появилась Метт. Она ехидно улыбалась и неровно дышала от бега по лестницам.       — Сейчас начнется. Подождите пару минут, — запыхавшись, сказала она.       Наконец, на сцене показалось несколько силуэтов, которые в полумраке было трудно рассмотреть. Толпа восторженно ликовала, а Норвегия мысленно корил себя за то, что вообще согласился на это. Ведь с таким же успехом он мог бы остаться или даже оперативно съездить к Франции, чтобы забрать этот дурацкий клочок бумаги, но теперь… это особо не имело значения. Теперь Бондевику хотелось побыть где-либо, но не здесь.       Когда Норвегия перестал молча размышлять и вернулся к реальности, то понял, что это надолго. Очевидно, очень надолго. Лукас осмотрелся по сторонам и с удивлением заметил, что сидящая рядом Исландия качает головой в такт музыке. Громкая музыка и вой толпы понемногу сводили с ума, отчего появилось абсолютно неожиданное желание выпить чего-нибудь крепкого и побольше. Лукас подумал, что обязательно воплотит в жизнь эту мысль после концерта. Впрочем, очень скоро Бондевику удалось успокоиться и даже получать какое-то удовольствие. По крайней мере, ему так показалось.       Прошел наверное еще час или даже два, и Норвегия уже был готов благодарить Метт за этот концерт.       — Ты как, Норге? — неожиданно спросила рядом сидящая Дания. Норвежец не раздумывая, кивнул в знак удовлетворения. Метт удивленно посмотрела на Лукаса и, подняв взгляд, увидела абсолютно идентичное своему лицо Исландии.       — Сумасшедший. Его всё ещё не вылечили…* — тихо буркнула она. Неожиданно, музыка прекратилась.       — Дамы и господа! По нашей традиции в конце концерта один из зрителей поднимается на сцену, и мы исполняем любую песню, которую пожелает этот счастливец, — послышалось со сцены. — Итак, кому же повезет?!       Световой прожектор заходил по залу, словно разыскивая кого-то. Вскоре, немного качаясь, прожектор повис над Лукасом.       — О! Юноша на десятом ряду! Выходите к нам!       И без того бледное лицо норвежца побледнело еще больше и стало напоминать кусок глиняной скульптуры. Он в надежде посмотрел по сторонам в поисках другого «юноши на десятом ряду», но оказалось, что на ряду, кроме, собственно, скандинавов, никто не сидит.       — Лукас, ну что ты как окаменел! Иди! Это такой шанс! — недовольно буркнула ему на ухо Дания. Вместо ответа, норвежец лишь со некоторым страхом посмотрел на датчанку. Что уж говорить, а боязнь сцены у Норвегии была, притом очень сильная, а об общей скромности и закрытости и упоминать будет глупо. Лукас слышал, как зал начал дружно скандировать что-то на датском или немецком.       — Они говорят, чтобы ты шел, — по умному завершила Дания.       Переборов в себе все, что только было возможно, норвежец поднялся со своего места и побыстрее постарался спуститься вниз, попутно вспоминая о недавнем желании чего-нибудь выпить. Лукас даже не заметил, как оказался на сцене.       — Ну что ж, какую песню нам нужно исполнить?       Бондевик невероятно замялся, выбирая какую-нибудь песню.       — Spirit in the sky*, группа kееino*, — тихо и робко сказал он.       — Хм, это норвежская группа. Вы просто фанат или родом из Норвегии?       — И то, и другое.       — Ну что ж, интересный выбор. Возвращайтесь на свое место.       Лукаса не пришлось уговаривать. Искренне стараясь идти, а не бежать, он прошел обратно, где сел на место.       — Ого, Норге, ты смог связно сказать целое предложение, я горжусь тобой! — трепля юношу по голове, весело заявила Метт.       — Не знаю, как ты, но я пойду, — тихо заявил он.       — Хм, что ж… ну ладно. Пойдем, — недоуменно пожимая плечами, сказала Метт. И группа, состоящая из северянок и северянина, стала медленно спускаться вниз.       Как только они оказались на воздухе, Норвегия облегченно вздохнул.       — Кто-нибудь хочет чего-нибудь выпить? — спросил норвежец. Вся компания удивленно уставилась на него. — Никто? Но зато я хочу. Где тут ближайший бар?       — Лукас, ты заболел или что? — обеспокоенно спросила Кёллер. — Ты же… ты же не пьешь просто так… ну… если по праздникам или… Бондевик саркастично поднял бровь, заставляя Данию вспоминать события почти недельной давности.       — Ладно-ладно! Ближайший бар почти в ста метрах отсюда. Думаю, можно дойти пешком.       — Чудесно, просто чудесно! Пойдем быстрее!       Несмотря на противоречия вся компания отправилась в небольшой бар неподалеку.       Маленькое помещение бара было наполнено запахом раскуриваемых сигарет и кальянов, распиваемых алкогольных напитков. За стойкой энергично расхаживал молодой бармен, на вид ему было лет двадцать-двадцать пять. Впрочем, все всё равно разошлись по разным сторонам, так как стулья у стойки  были в разных местах.       — Рюмку коньяка, — равнодушно попросил Лукас.       — Две и двойные, — добавила за него Метт. — Лукас, я вообще не пойму, что с тобой случилось в последнее время. Ты стал нервным, начал пить и все в таком духе. Что у тебя происходит? — обращаясь уже к Лукасу, обеспокоенно спросила Дания. Уголки губ дернулись в неком подобии улыбки, Лукас мечтательно закатил глаза, пытаясь найти нужный ответ.       — Я просто устал. Ну и, собственно, поэтому стал нервным. А что до употребления алкоголя… — бармен поставил перед ними две стомиллилитровых рюмки, наполненных бледно-янтарной жидкостью. — То это небольшой эксперимент. Можно сказать, что я испытываю на себе действие алкоголя. — Норвегия задумчиво покрутил рюмку пальцами и, после недолгих раздумий, выпил. Метт с сожалением проследила за тем, как коньяк быстро, но постепенно исчезает из рюмки.       — Все-таки я не понимаю, от чего ты устал? От нас? Так мы не маленькие, не нужно с нами нянчиться. — тихо сказала она, выпивая свою рюмку. — Я этого не сказал. Просто я устал от событий и путешествий и нервотрепки во время них. О, если бы ты знала, что я не сплю ночами, пытаясь хоть что-то сделать, чтобы вернуть вам ваш облик, — норвежец отсутствующим взглядом посмотрел куда-то вдаль. — Но всё это тщетно! — за одну секунду силуэт норвежца стал слишком жалок и беспомощен. Бондевик положил лицо на руки и устало потирал переносицу, ему надо было подумать, долго и хорошо, а это всегда легче, если в крови есть немного алкоголя…       — Повторите, — сказала Метт подошедшему бармену. Он послушно кивнул и отошел от стойки.       Эми сидела от Метт и Лукаса чуть поодаль, но ее не особо волновало содержание их разговора. Она лениво и равнодушно пила из красивого стакана безалкогольный коктейль и наблюдала за людьми в баре. Интересно…       Ну, а что уж говорить и Тине и Берлинде. Им достался небольшой уголок где-то вдали. Финляндия решила побаловать себя парой алкогольных коктейлей, а Швеция равнодушно следила за этим. В конце концов, у них завязался вполне интересный разговор о смысле и особенностях существования воплощений стран. В итоге это вылилось в своего рода дискуссию, но в пределах приличного.       В это же время Метт допивала вторую рюмку, а Лукас — четвертую. Впрочем, он пришел к выводу, что все не так уж и плохо, и на его судьбу выпадали куда более серьезные испытания воли.       — Лукас… Лукас, ты уже пьян, пора домой, — ласково поглаживая норвежца по голове, сказала Метт. Бондевик что-то недовольно буркнул, но скорее всего, это было согласие.       — Идти можешь?       — Могу, но не особо стойко, — лениво ответил Норвегия, поднимаясь со стула. Это сразу же заметила Эми и сразу позвала всех остальных. Оказавшись на улице, все наконец вздохнули спокойно. Свежий воздух по сравнению с запахом алкоголя и никотина был дурманящим и опьяняющим не менее самого крепкого алкоголя.       — Ну и кто поведет? — разыскивая в кармане ключи от машины, спросила Кёллер.       — Не знаю. Лукас пьян, ты тоже выпила, Тина, ну… тоже некрепко на ногах стоит, я водить не умею. Остается Швеция, — осматривая всех присутствующих, сказала Эми, но мотор машины уже был заведен, а Оксеншерна дожидалась всех остальных  в машине. Дом Дании. 2:36.       Время было настолько поздним, что казалось, будто все механизмы в доме работают как-то сонно и лениво. Слабый отблеск луны, скрывавшейся за облаками, бликовал на стеклах скромной обители скандинавов. Эми, Берлинда и Тина ушли сразу же, и, видимо, также быстро уснули. Однако Метт и Лукасу пришлось еще немного походить по дому, пытаясь разыскать ключ от комнаты норвежца. Не найдя нужного ключа, Метт немного подумала и решила, что на ее кровати места будет достаточно и для двоих.       Дверь комнаты Дании бесшумно открылась, открывая за собой небольшую комнатку, площадью примерно в десять квадратных метров.       — Заходи. Сегодня мы у меня, — зажигая маленький ночник, сказала Кёллер.  Но Бондевик уже мирно дремал, укутавшись в одеяло, которое закрывало его торс. Дания, глядя на эту картину, усмехнулась и, сняв с себя верхнюю одежду, прилегла рядом с норвежцем.       — Jeg elsker deg*… — сквозь сон сказал Норвегия, прежде чем уснуть окончательно.