***
Лоуренс почти не изменился за последние полгода, что не слишком удивляло Дина: тот же убогий мотель с наркоторговцем, та же двухполосная главная улица и те же сонные жилые кварталы, и это странным образом успокаивало его. Он высадил Бобби у мотеля и направился мимо дома Кэмпбеллов. Он не пошёл туда, хотя часть его хотела этого, а вместо этого поехал к дому, где он провёл первые четыре года своей жизни, которые начнутся чуть больше чем через пять лет. Имя Винчестера значилось на почтовом ящике, что было хорошим началом. Газон был свежескошен, внизу горел свет. Он сидел в своей машине примерно в пятидесяти ярдах от дома, наблюдая, как Джон завел Импалу на стоянку перед белым забором из штакетника и направился внутрь. Свет на первом этаже погас около десяти; свет в спальне наверху погас к полуночи, а Дин всё ещё ждал, охраняя дощатый дом и его обитателей, когда 1 ноября 1973 года перешло во 2 ноября. Он всё ещё был там, когда рассвет окрасил небо в розовый цвет, немного удивлённый тем, что никто не позвонил в полицию по поводу скрывающегося в тени человека. Мэри и Джон вместе ушли на работу, и Дин выждал несколько мучительных минут, прежде чем развернулся и направился за матерью. Он знал, где можно найти Джона, но не помнил, чтобы Мэри работала вне дома. Как ни странно, она прошла два квартала от гаража и привела его в закусочную, где он столкнулся с Джоном шесть месяцев назад, завязала волосы и надела фартук, прежде чем начать свою смену в качестве официантки. Через несколько минут Дин последовал за ней, сел за стойку и стал ждать её реакции. И она последовала достаточно бытсро. — Ты не можешь быть здесь, — прошипела Мэри, делая вид, что принимает его заказ. — Я же сказала тебе, чтобы ты покончил с охотой. — Я сейчас не охочусь ни за чем, кроме чашки хорошего кофе, — сказал он тихим и приятным голосом. — Чашечку кофе и что-нибудь особенное, если вы не возражаете. — Обещаешь? — она налила ему кофе, всё ещё изучая его. — Обещаю. У меня есть друг, который хочет исследовать кладбище Сталл, и я решил, что смогу использовать это время для собственных исследований, — эта часть была не совсем неправдой — он мог бы использовать некоторое время вдали от Бобби, чтобы работать над своим будущим охотничьим журналом. Было бы неплохо, если бы он мог больше охотиться как тогда, с Вендиго, и предотвращать смерти, которые изначально привлекали его, но он понятия не имел, как объяснить это Бобби. Человек уже странно посматривал на него, когда он вытащил его на одну из этих охот. Интересно, подумал Дин, что бы подумал этот человек, если бы когда-нибудь увидел последние страницы журнала, где он записал несколько других вещей, которые, по его мнению, были бы полезны, например, инвестиции в Microsoft и предотвращение некоторых техногенных катастроф. Отец всегда учил его быть готовым ко всему, и он старался придерживаться этой идеи. — Хорошо, — Мэри улыбнулась яркой солнечной улыбкой, облегчение было заметно на её лице и в голосе. — Заходи к нам, навести моих родителей. Отец хотел задать тебе пару вопросов. Дин пожал плечами. — Посмотрим, — он не собирался навещать бабушку и дедушку, которые не знали, что они были бабушкой и дедушкой. Для начала, слишком много неправильных вопросов, да и вся ситуация была слишком странной даже для него. Как бы ему ни хотелось поближе познакомиться с Сэмюэлем и Дианой Кэмпбелл, мысль о том, что его застрелят, засолят и сожгут, если он о чём-то проговорится, была довольно мощным сдерживающим фактором. Мэри вернулась на кухню за его заказом, а Дин устроился с кофе и дневником. Дела, над которыми работал его отец, были невыносимо расплывчаты в его воспоминаниях, и то же самое касалось большинства охот, пока ему не исполнилось 20 лет. Он просто не был достаточно вовлечён в это дело, чтобы запомнить все детали. Он съел свой завтрак, когда Мэри принесла его, а затем нырнул обратно в проект, почти не замечая, как подливает ему кофе. Она не пыталась заводить новые разговоры, и если молодая женщина замечала, что он поднимает глаза и регулярно обыскивает комнату в поисках её, то никак это не комментировала. Когда начала собираться толпа обедающих, Дин собрал вещи и направился обратно в гараж, чтобы проверить Джона. Он прекрасно понимал, что их теперь никто не преследует. Он уничтожил желтоглазого демона прежде, чем тот успел заключить ещё какие-либо сделки, и, насколько он мог судить, никто не встал на место Азазеля. Для всего мира они были просто ещё одной парой молодожёнов, и Дин стремился сделать так, чтобы так оно и осталось. Мэри была вполне способна справиться со всем, что сверхъестественное бросало ей на пути, и она всегда могла позвать своих родителей на помощь. Но он всё равно остался и присматривал за ними. 2 ноября всегда было личным днём для его семьи, ставшим почти святым из-за преданности отца, и было трудно сломать пожизненную привычку приезжать и быть рядом, когда эта дата приближалась. Дин удобно устроился на скамейке напротив гаража Джона, спрятав дневник в машину, когда рядом с ним села молодая темнокожая женщина. Она была милой и соблазнительной, и когда она улыбалась, он мог сказать, что она, вероятно, была немного вспыльчивой, что делало её именно его типом. — Меня зовут Миссури, — сказала она. Его мысли изменили направление так быстро, что он был удивлён, что они не оставили следов шин. Дин заставил себя собраться с мыслями и сказал: — Есть какая-то особая причина, по которой ты со мной разговариваешь? — Есть какая-то особая причина, по которой охотник околачивается в моём городе в два часа дня? — Это личное, — сказал он, намеренно не думая ни о чем, кроме вида Импалы, сверкающей на стоянке за гаражом. Миссури хмыкнула и устроилась поудобнее рядом с ним. — В тебе есть что-то особенное, — сказала она. — Как будто ты намного старше, чем кажешься, но всякий раз, когда я пытаюсь получить немного больше, я вижу только этот яркий свет. — Ты должна быть осторожна, — предупредил он. — Последний экстрасенс, которая слишком старалась, этим выжгла себе глаза. — Зачем ты это сделал? — возмутилась она. — Я не был тем, кто это сделал, и поверь мне, что я был зол, когда это случилось. Но это нечто такое, что невозможно контролировать и что не должен видеть ни один человеческий глаз, — её присутствие выбило его из колеи, и он решил отогнать её с помощью того, что Сэм называл анти-обаянием. — Ненавижу, когда такие горячие штучки, как ты, вылавляют свои глазные яблоки из глазниц. — Спокойно. Не надо так злиться, — сказала Миссури, к которой почти вернулось спокойствие. Должно быть, он что-то упустил. — Я уже собиралась уходить. Мне просто было любопытно, вот и всё. Никогда раньше не видела такой ауры, как у тебя. — Я довольно уникальный человек, милая, — он отвернулся от неё и вернулся в гараж. В конце концов молодая женщина встала и ушла, оставив Дина одного. У него было не так уж много времени, чтобы наслаждаться одиночеством. Не успела Миссури скрыться за углом, как Кастиэль внезапно появился на её месте. Ангел долго молчал, пока охотник наблюдал, как его отец меняет масло и шины и копается в блоке двигателя, и только когда Дин повернулся, чтобы посмотреть на него, он заговорил. — Теперь твои родители под защитой. Тебе не нужно за ними присматривать. — Мне нужно это сделать, Кас. Мне нужно снова сделать 2 ноября хорошим, и это единственный способ, который я могу придумать, чтобы сделать это, — он наклонился вперёд, положив руки на коленях. — Не волнуйся, завтра я вернусь на охоту. У вас, ребята, управленческие навыки надсмотрщика за плантациями. — Меня это не касается, Дин. Это место причиняет тебе страдания, даже несмотря на то, что тебе удалось остановить сделку, которая привела бы к смерти твоей матери. Зачем приходить в Лоуренс, если это причиняет тебе боль? — Назовем это паломничеством, — наконец сказал Дин, избегая темы сделки. Это был разговор для другого дня. — Моя мать умерла в этом доме. Человек, которым был мой отец, тоже умер, даже если никто этого не помнит. Это моя версия Грейсленда. — Что такое Грейсленд? Дин покачал головой. — Не беспокойся об этом. Дело в том, что именно в этом городе началась моя жизнь в роли охотника. Мне нужно иногда возвращаться и вспоминать, а наблюдение за Джоном и Мэри Винчестер даёт мне что-то, на чём я могу сосредоточиться. Кастиэль слегка наклонил голову в жесте, который Дин истолковал как кивок. Действительно, ангелы должны понимать концепцию паломничества. — А всё остальное время ты будешь продолжать охотиться со своим другом Робертом Сингером? — Да. Как ты и сказал, все те люди, которых мы спасли раньше, вернулись туда, где они были, и кто-то должен позаботиться об этом, — Дин наблюдал, как Джон собрался и сел в Импалу. Когда Дин снова оглянулся, ангел уже исчез, и он покачал головой, садясь в свою машину. После работы Винчестеры направились прямиком домой, что делало их одной из самых скучных пар молодожёнов на свете. Не то чтобы он особенно хотел видеть своих родителей свингерами или тусовщиками, но всё это было настолько нормально, что он не мог этого понять. Дин сидел в своей припаркованной машине точно так же, как и накануне вечером, наблюдая, как гаснет свет в доме Винчестеров и часы тикают, приближаясь к 3 ноября. Затем он завёл мотор и направился обратно в мотель, чтобы немного поспать.***
Дин посмотрел вниз на шипы, вонзившиеся в его ногу. — Твою мать, — сказал он, выплевывая ругательство и пытаясь достать свою сумку. Бобби оторвал взгляд от того места, где он изучал труп существа, узнавая этот особый тон голоса из своего времени во Вьетнаме. Они имели лишь смутное представление о том, что именно они только что убили, что обычно приводило к катастрофе, но они упаковали освященное железо, серебро и соль, и им повезло. — Что случилось? — Сейчас узнаешь, — Дин в отчаянии рылся в своих вещах. — Дай угадаю, этого было недостаточно, чтобы убить его. — О, это прекрасно убило его. Но эти штуки ядовиты, — он указал на свои окровавленные джинсы и вытащил то, что искал. — Яд меня не убьет, но очень скоро у меня начнутся галлюцинации, и поверь мне, ты захочешь связать меня за это. — Ты, должно быть, шутишь, — простонал Бобби. — Мы находимся в чёртовой глуши. — Лучше здесь, чем где-нибудь, где местные могут услышать и получить неверное впечатление, — сказал Дин, снимая свою кожаную куртку и бросая её поверх сумки. Он подошёл к крепкому на вид дереву и протянул пару наручников своему приятелю, тащившемуся за ним. Бобби принял их, хотя и не был уверен, как именно его друг собирается использовать эти вещи. — Что бы ни случилось, не подходи близко, пока не убедишься, что всё кончено. Мне понадобится несколько часов, чтобы пережить самое худшее, — он сел, прислонившись спиной к стволу дерева, и вытянул руки назад. Бобби довольно быстро сообразил, что к чему, и скользнул за дерево, застегивая наручники на запястьях другого мужчины и проверяя, плотно ли они затянуты. Одна из первых вещей, которой Дин научил его, когда они начали путешествовать вместе, заключалась в том, как освободиться от наручников, либо вскрыв замок, либо, в случае отчаяния, вывихнув или сломав кости руки. Он действительно не хотел видеть пример последнего способа, и лучший вариант избежать этого — сделать наручники настолько тугими, что даже этот кусочек безумия не освободит его. Он сделал шаг назад и уже собирался спросить, не нужно ли что-нибудь его другу, когда заметил выражение лица Дина. Бобби мог определить эту эмоцию только по недавнему опыту охоты — ему было совершенно чуждо видеть ужас на лице Дина Кольта. Яд начал действовать чертовски быстро. Труп сгорел достаточно легко, хотя Бобби поймал себя на том, что бормочет проклятия своему другу за то, что он упустил наименее приятный аспект охоты. Когда костёр догорел до тлеющих углей, он растоптал их и уселся напротив своего друга. На самом деле он мало что знал о Дине. Ему нравились женщины всех мастей, и не только для секса. Была большая любовь к пирогам и прочным американским автомобилям, а также громкой музыке. Он становился чертовски угрюмым в начале мая, настороженным в начале ноября и беспокойным в сентябре. Хорошо управлялся с оружием, лучше с кулаками, и лучше всех, кого он когда-либо видел, с двигателем. Но это не было похоже на то, будто они сидели ночью в номере мотеля, заплетая друг другу волосы и делясь своими самыми большими надеждами и страхами. Бобби понятия не имел, чего ожидать. Дин уже начал бороться со своими путами, когда Бобби присел на корточки, используя дерево позади себя, чтобы подняться, пока не встал. Он разговаривал с кем-то или чем-то, что видел, его голос был похож на рычание, когда он угрожал галлюцинации. Бобби узнал только одно имя из трёх, произнесённых его другом, но от этих нескольких имён у него волосы встали дыбом. Каждый, у кого была чайная ложка демонических знаний, слышал некоторые перестановки легенды о Лилит, но Дин говорил о ней так, словно она была его личным заклятым врагом. Когда Дин наклонился вперёд и упал, Бобби не удержался и отпрыгнул назад. Он с болезненным ужасом наблюдал, как его друг повис на вывихнутом плече, а крик Дина от ярости и боли заставил его порадоваться, что они остались в глуши. — Вы меня отпустите, больные ублюдки. Оставь моего брата в покое! Сэм! Бобби сделал ещё один шаг назад и наткнулся на что-то твёрдое и неподвижное. Ему показалось, что он врезался в дерево, но тут две руки схватили его за руки, подняли и оттащили в сторону. У него едва хватило времени прицелиться из дробовика в одетую в плащ фигуру, прежде чем оно добралось до Дина. Выстрел из дробовика не произвел абсолютно никакого эффекта, хотя он был уверен, что попал в эту штуку. Существо шагнуло к его другу, совершенно не обращая внимания на крики Дина, и положило ему на лоб два человеческих пальца. — Отдыхай, — произнёс скрипучий, не совсем человеческий голос, и Дин безжизненно осел. Его поймали и осторожно опустили на землю, прежде чем существо повернулось, открывая человеческое лицо. — Я не представляю для него угрозы, Роберт Сингер. И для тебя тоже. Дробовик не дрогнул и не опустился ниже. — Я бы скорее поверил тебе, если бы знал, кто ты и что ты такое, чёрт возьми. Голова существа странно наклонилась, напоминая птицу. — Меня зовут Кастиэль. Я — ангел Господень. — Ничего подобного, — выплюнул Бобби. Раздался тихий выдох, который, как позже выяснил Бобби, был эквивалентом протяжного вздоха в сочетании с закатыванием глаз, а затем сверкнула молния, и он увидел тень огромных крыльев, широко распростертых на фоне деревьев. — Сначала он тоже не поверил, — сказал ангел со странным любопытством в голосе. — За последние две тысячи лет люди стали очень скептичны. — Почему ты здесь? — Бобби опустил оружие, но оставил за собой право держать его под рукой, пока разговаривал с этим «Кастиэлем». — Я здесь, потому что почувствовал его боль. — Кастиэль не стал развивать эту тему и не начал новую. Вместо этого ангел опустился на землю рядом с Дином, наблюдая за его спящим телом со странным отсутствующим выражением лица. — За всё время, что я его знаю, ему дважды перерезали горло и вывихнули плечо. Тебе было недостаточно этой боли? — То было физически. Дин знает, как справиться с физической болью. Именно эмоциональная боль привела меня сюда, — он потянулся за дерево и достал уже открытые наручники, отложив их в сторону, прежде чем провести рукой по иглам, всё ещё торчащим из ноги Дина. Когда Бобби взглянул ещё раз, иглы исчезли, а нога снова была целой. — Хистрикс несёт в себе яд, который заставляет человека увидеть свои худшие страхи и воспоминания, а у Дина есть из чего выбирать. Бобби внезапно оказался перед дилеммой. Можно было поспорить, что ангел знал ответы на все вопросы, которые он когда-либо задавал о Дине, вопросы, которые он никогда не осмеливался задать своему другу. Казалось, он не хотел лгать, возможно, даже не мог этого сделать. Проблемы с этим были двоякие: только подлая сука могла так действовать за спиной друга, и как вообще можно допрашивать ангела? — Почему он, — наконец спросил он, решив, что это был довольно неинвазивный вопрос, который, вероятно, не заставит его ударить молнией или застрелить Дина. — Потому что у нас есть для него работа, — ответил Кастиэль. — Он праведник. Бобби фыркнул. — Если ты ещё не заметил, этот человек не совсем святой. Парень получает больше девиц, чем может поместиться в такси, — он понял, что сказал это ангелу через мгновение после того, как слова слетели с его губ, и почувствовал, что краснеет. — Я имею в виду, что Дин — отличный парень, но не тот, кого я считал бы святым. — Праведность определяется как чистота сердца, — сказал Кастиэль, и Бобби не думал, что жёсткость в его тоне была настолько заметна раньше. — Делая правильные вещи по правильным причинам. У нас были священники. Нам нужен был воин. — Ладно, — сказал Бобби, надеясь, что не заслужит какого-нибудь удара правосудия. — Почему ты? — Потому что я был тем, кто схватил его душу и поднял её из погибели, — ангел положил руку на вывихнутое левое плечо Дина, прикрывая тонкими пальцами шрам от ожога, который Дин старался скрыть. — Его боль — это моя боль, до самого конца. Такова была цена за привилегию поднять его, — плечо без всяких фанфар скользнуло на место. — Хватит, Кас, — раздался грубый, усталый голос. — Оставь мне какую-нибудь тайну. Ангел нахмурился. — Ты ещё не должен был проснуться. — Ну, ты же знаешь, как это бывает. Куда пойти, кого убить, — Дин со стоном сел. — Спасибо, что пришёл. Мне бы не хотелось тратить следующие десять или около того часов на повторное переживание всего этого дерьма. — Пожалуйста, будь осторожнее, — сказал Кастиэль, у него был суровый вид. — Я должен вернуться к своим обязанностям, — и между одним мигом и другим он исчез. Бобби посмотрел на Дина, когда тот поднялся на ноги. — Сейчас. Ты мне всё рассказываешь.***
Что бы там ни говорил Бобби, Дин не собирался рассказывать ему всего. Особенно о путешествии во времени. Может быть, самые яркие моменты последних нескольких лет (мой брат умер, я продал свою душу, чтобы вернуть его, попал в Ад, ангел вытащил меня за руку), но он полюбил эту младшую версию Бобби за его личные заслуги и определённо не собирался говорить ему, что целую жизнь назад Дин думал о нём как о втором отце. Ему пришлось опустить большую часть деталей, чтобы сохранить всё это в секрете, но одного краткого обзора было достаточно, чтобы заставить здравомыслящего человека закричать, и у него было чувство, что Бобби не беспокоился о деталях. — Что насчёт «его боль — это моя боль»? — Для меня это что-то новенькое, — признался Дин. — Кастиэль довольно молчалив насчёт этого ангельского дерьма, — он закончил убирать оружие в фальшивое дно багажника, прежде чем закрыть как внутреннюю, так и внешнюю крышки и поспешить в машину и с холода, к сожалению, на пассажирское сиденье. Бобби настоял на своём, хотя его раны уже прошли, и Дин не мог с ним спорить. Бобби кивнул, переваривая услышанное, и последовал за Дином в машину. — А Ад? — По правде говоря, не помню, — это была первая откровенная ложь, которую Дин сказал своему другу, пока пересказывал историю, но эта конкретная информация не касалась никого, кроме него. Сорок лет воспоминаний, которые вращались вокруг пыток, не входили ни в один разговор, который ему хотелось бы вести. Его друг выглядел задумчивым, когда завёл двигатель и поехал по изрытой колеями грунтовой дороге, что немного обеспокоило Дина. От такого выражения лица Бобби Сингера никогда не было ничего хорошего. — Значит, ангелы существуют. — Реальны, и очень раздражают, большую часть времени, — подтвердил Дин. — А это значит, что Бог реален, — это был не столько вопрос, сколько утверждение. — Похоже, они так думают, — пожал плечами Дин. — Никогда не встречал этого парня лично. Бобби, вероятно, был бы удивлён небрежным отношением Дина к этому вопросу, если бы это не соответствовало всему остальному, что он знал об этом человеке. — А что думает по этому поводу Кастиэль? — Никогда его не спрашивал, — Дин вытащил из-под сиденья помятую флягу и сделал глоток. — Самый верный способ прекратить рабочие отношения — это поговорить о политике или религии, — он снова сделал большой глоток и передал фляжку Бобби. — В основном он появляется, чтобы сказать мне что-то сделать или посмотреть, объясню ли я какой-нибудь странный аспект человеческого поведения. Это не похоже на то, что мы тусуемся в Центральном парке с Россом и Рейчел. — Кем? — Не беспокойся об этом. Дело в том, что мы не проводим много времени вместе. Он очень занят… тем, что делают ангелы, — Дин не смог сдержать горечи, когда косвенно процитировал то, что Кастиэль сказал ему во время их второй встречи. — Ты считаешь, что небесные армии должны просто следовать за мной? Последовало несколько секунд молчания, достаточно длинных, чтобы стать неловким, прежде чем Бобби хрипло произнёс: — Не думаю, что даже это может уберечь нас от неприятностей. Дин рассмеялся, и дискуссия продолжилась. — Давай объедем несколько городов и посмотрим, не удастся ли нам найти ещё одно дело. — Ты хочешь сказать, что твой приятель-ангел не дал тебе его перед отъездом? — Бобби усмехнулся этой идее, прежде чем нахмуриться. — Погоди, так вот откуда берутся эти странные случаи? — Какие странные случаи? — Дин изо всех сил старался выглядеть одновременно скучающим и невинным, но был уверен, что ему это не удалось. — Похожие на Вендиго в Колорадо, — сказал Бобби немного нетерпеливо. — Где ты знаешь больше, чем следовало бы, о том, что несёт ответственность и где это искать. Ха. Дин даже не подумал об этом, но это было почти идеальное решение проблемы охоты, которое пришло из его воспоминаний о будущем. — Да. Иногда Кас передаёт такие вещи. — Ну, ты мог бы просто сказать мне, вместо того, чтобы копаться в ненужных тебе исследованиях. Дин фыркнул. — Это говорит парень, который, вероятно, не верил в ангелов шесть часов назад. — Ну да, видеть — значит верить. — Именно так, — Дин заставил себя откинуться на спинку сиденья. Он никогда не был хорошим пассажиром. — Никакой одобренной ангелами охоты. Мы найдём свою собственную.