My Yakuza Boyfriend

В действие вступила полицейская подготовка. Какаши сделал три вещи одновременно: он сильно толкнул Ируку правой рукой, отчего тот отлетел в сторону; а левой вынул из кобуры свой «Глок», нацелив его на Акацуки; и двинулся вперёд в целенаправленном непредсказуемом наступлении. Пуля, предназначенная боссу, пролетела мимо его правого уха. Он почти слышал, как раскалённый металл рассекает воздух сквозь пульсирующую хип-хоп музыку. Он проигнорировал вызов. Он был здесь не для лени на диване и незащищённости: он был здесь для холодной бессердечной смерти, он был здесь для того, чтобы оборвать чью-то жизнь. Какаши упал, когда раздался второй выстрел. Он подавил инстинктивное желание дважды ударить мужчину в грудь своим «Глоком». Он знал, что Ирука захочет что-то сказать своему потенциальному убийце: разорванная грудная клетка ограничит возможности его босса. Поэтому Какаши направил пистолет на Акацуки и сделал три быстрых выстрела, продолжая идти вперёд и держа своё тело на том месте, где толкнул на пол своего босса. Правое плечо, обезоруживая Акацуки. Левая коленная чашечка, опрокидывая его. Правая большеберцовая кость, потому что пошёл ты к чёрту, кусок дерьма. Быстрый осмотр ночного клуба показал, что Акацуки был одинок в своём решении. Скудно одетые девушки разбежались, как испуганные крысы на улице. Несколько клиентов всё ещё пытались выбраться из клуба, чтобы вернуться в вип-зоны, оказаться в безопасности. Половина охраны якудза Акацуки тоже исчезла. Остальные мужчины были готовы к бою, будь хоть поползновение направлено в их сторону, но ещё они могли сказать, что Какаши излучал движениями всего своего тела ауру убийцы, особенно в том, как он держал свой пистолет. Один промах любого из них означал, что тот убьёт всех до единого, защищая своего босса. Он не мог видеть своим полуслепым глазом, закрытым шёлковой повязкой, но ему не нужны были оба глаза, чтобы увидеть потоки ярко-красной крови, внезапно отразившейся в неоновых огнях ночного клуба. Может, он всё-таки стрелял слишком точно. Какаши обнаружил, что ему всё равно, когда преодолел последние несколько футов между ним и раненым убийцей. Мужчина был старше его, но это не имело значения. Якудза Акацуки паниковал, он впал в шок, зажимая три свои раны и не мог понять, что только что произошло. Как будто он никогда не думал о возмездии за свои преступления. Чёртов идиот. В жестокости Какаши не было необходимости, но он всё равно сделал это. Убийца лежал на земле, наполовину растянувшись, вокруг него растеклась алая жидкость, зажигая яркие радуги в клубных огнях. Пистолета в руке у того не было, но Какаши не хотел, чтобы у него был хоть какой-то шанс, поэтому он взял оружие, а затем ударил своим полицейским ботинком по правой руке мужчины, в данный момент зажимающей рваную дыру в колене. Он прижал кости убийцы к полу, не обращая внимания на крики. А потом для пущей убедительности пнул ногой в лицо. Какаши не собирался оборачиваться, чтобы посмотреть, как справляется босс. Покушение ещё не закончилось; оно не закончится, пока они не вернутся на свою территорию. Он почувствовал бы себя менее напряжённым, менее сумасшедшим, когда увидел бы Ируку обнажённым в душе, проверил бы прекрасные татуировки Ируки на наличие новых ранений, встал бы на колени и заставил мужчину забыть ужасы жизни якудза на секунду, всего на одну отчаянную секунду. Он сдержал удивление, когда рядом материализовался Ирука. Но Какаши забеспокоился мгновение спустя, когда понял, что его босс дрожит, не сильно, но достаточно, чтобы это было заметно. Он никогда не видел, чтобы Ирука дрожал, даже во время секса: самое близкое было во время его кошмаров, когда Какаши склонился над ним в постели и пытался разбудить его отвлекая от собственных мучений. Светловолосый босс Акацуки из передней части ночного клуба обманчиво бросился к ним. На его лице была широкая извиняющаяся улыбка, словно он был Чеширским котом, пойманным за игрой с клубком из мышиных кишок в Стране Чудес. Его возмутительно белый наряд по-прежнему демонстрировал моду и подчёркивал каждый цвет, который пробивался сквозь мигающие неоновые огни. Ярко-розовый, солнечно-оранжевый, ослепительно-жёлтый, небесно-голубой, весенне-зелёный, полуночно-фиолетовый… — О-о-о! — воскликнул Акацуки, остановившись в футах десяти от них. С ним были два его собственных свирепого вида телохранителя, оба в высокотехнологичных тёмных очках, защищающих глаза. Они были больше Какаши фунтов на пятьдесят каждый и выше, но ему было всё равно. Он убьёт их, если понадобится. Тот, что справа от босса Акацуки, был слабым в коленях — скорее всего, травма со времён средней школы во время занятий спортом — что-то сильно повлияло на его связки — он быстро падал. Телохранитель Акацуки слева волновался больше, чем его напарник. Он был умнее. Какаши смотрел на него дольше, чем следовало: он обещал своим единственным тёмным глазом, что вытрясет из него всю жизнь, разорвёт на куски, сожжёт до костей и развеет пепел по тротуару, чтобы Ирука мог найти более безопасный путь домой. Намеренно не обращая внимания на невысказанную угрозу Какаши, босс Акацуки взмахнул своим длинным светлым хвостом и сделал фальшиво раскаивающееся выражение — не в сторону Какаши, а в сторону якудза рядом с ним. — Мне очень жаль, Умино-сан, — заявил он весёлым голосом, совершенно не соответствующим его собственным словам. — Похоже, у меня появился негодяй среди подчинённых! — его ухмылка сияла непропорционально ярко, когда он добавил более низким, заметно мрачным тоном. — Как ужасно. Он даже не пытался угадать, как Ирука отреагирует на такую серию оскорблений. Как обычно, босс продолжал удивлять его. Голосом бесконечно холодным, словно он был арктическим исследователем, ставшим каннибалом, Ирука сказал Акацуки: — Макото-сан даже не помочился бы без твоего приказа, Дейдара. Обожание Какаши перед своим боссом заставило его проверить выражение лица Ируки, но его внимание уже было сосредоточенным. Взгляд быстро переместился между боссом Акацуки, двумя охранниками и страдающим убийцей, медленно умирающим у их ног. Его мозг зарегистрировал странность через секунду. Никакого почтения к вражескому боссу в обращении. Акацуки — Дейдара — сохранил свою садистскую улыбку и легкомысленно махнул рукой в воздухе. — Неееет, — сказал он с такой силой, что это могла быть только полная чушь. Дейдара всем своим весом опирался на бок: якудза был беспечен, он был беззаботен. В то время, как он явно не получил того, что хотел, Акацуки всё ещё явно наслаждался, дразня Ируку после дерзкого вторжения на его территорию. Не выказывая никаких угрызений совести по отношению к своему подчинённому, Дейдара предложил приятное, но зловещее объяснение этой попытки. — Он просто защищал меня — как и любой хороший телохранитель. Его безумно голубые глаза скользнули по Какаши, когда он произнёс последние несколько слов. Его светлая чёлка мешала, полностью закрывая один глаз, но было очевидно, что острый взгляд предназначался только Какаши. Он подумал, что Акацуки болтлив, слишком болтлив, как будто у него было полдюжины разных ртов. От этого Какаши захотелось выбить ему все зубы. Небрежно оглянувшись на Ируку, Дейдара заверил его: — Обещаю, что мы накажем его за плохое поведение. Когда он снова пренебрежительно махнул рукой, его бледный рукав отразил внезапный переход к сюрреалистическому двойному белоснежному цвету под мерцающим клубным освещением. Ирука, казалось, воспринял скачок цвета как знак от Бога. Его голос был ясным и спокойным, когда он сказал: — Позволь мне помочь тебе. Прежде чем Какаши успел пошевелиться, его босс шагнул вперёд, достал из кармана шокирующе большой складной нож, наклонился над убийцей, чтобы оседлать его извивающиеся бёдра, а затем… Он вонзил нож в шею Акацуки и резко дёрнул вправо. Свежая кровь брызнула в лицо Ируке, но он, казалось, ничуть не возражал. Вместо этого якудза сунул руку в пиджак киллера, порылся в нём, достал что-то и тут же положил в карман. Когда он встал всего через несколько секунд, Какаши смог лучше разглядеть насколько промокшим стал его босс во время убийства: красная жидкость капала с покрытого шрамом лица Ируки, стекала по щекам, с подбородка. Его белая рубашка с воротником была забрызгана безумным ярко-красным. Чёрный костюм поглотил остатки булькающей, гротескной смерти мужчины. Колени Ируки глубоко погрузились в лужу крови. И он даже не пошевелился, чтобы стереть её. Вместо этого, Ирука выглядел смертельно опасным и далёким, когда сказал Дейдаре: — Я пришлю тебе счёт из химчистки. Затем он прошёл мимо якудза Акацуки, как будто сам был центром урагана. Следует отметить, что Ирука ни разу не взглянул на Какаши. И всё же кто-то очень заинтересовался им: без предупреждения Дейдара обратил свой жестокий, но восхищённый взгляд на Какаши. Двое его телохранителей повернулись, чтобы выйти из ночного клуба вслед за Ирукой. Глядя куда-то в сторону, они пропустили взрывной яростный взгляд, который их босс теперь бросал на своего соперника. — Твой босс выглядит прекрасно, залитый кровью, — тихо объявил Дейдара. Он, казалось, кипел от ярости, но в то же время производил впечатление художника, вдохновлённого и возбуждённого чистой жестокостью реальности. Несмотря на то, что он сохранял бесстрастное выражение лица, Какаши с большей злобой, чем намеревался, ответил на взгляд Акацуки: — Если ты посмеешь прикоснуться к нему, я оторву твою грёбаную руку. Искусственная улыбка Дейдары тут же погасла. Вражеский якудза излучал тьму и неудовольствие, когда Какаши проходил мимо него. Его совершенно не волновала реакция этого человека. Более озабоченный своими обязанностями, Какаши вновь занял место одинокого телохранителя Ируки в опустевшем ночном клубе. Ни за что на свете он не позволит, чтобы на Ируку снова напали — и уж точно не позволит, чтобы ему выстрелили в спину, особенно после того, как Мизуки недавно ударил его ножом. Ирука больше не получит новых ран, пока Какаши рядом. Но его прекрасные туфли снова были испорчены. Они оставляли после себя идеальные кровавые отпечатки, когда Ирука вышел из «Феникса» и направился через улицу. Казалось, он совершенно равнодушно шёл прямо в ночной поток машин. К счастью, никто не был настолько глуп, чтобы сигналить окровавленному якудза, так что Какаши не убивал каждого гражданского ради своего босса. Он добрался до машины как раз вовремя, чтобы увидеть, что Котецу и Изумо уже завели машину и были готовы ехать. У него едва хватило времени, чтобы открыть для Ируки дверь, но он справился, мгновенно поняв, что босс вообще не собирается смотреть на него во время обратной поездки. Интуиция его не обманула: в отличие от того, когда они ушли из «Бродячих Кошечек», Ирука ничего не сказал им троим. Он даже не откинулся на спинку сидения. Всю обратную дорогу до их части города Ирука сидел, наклонившись вперёд, и сердито смотрел на раскрытые ладони. Казалось, он разглядывает мягкую чёрную кожу своих перчаток. На левой был нанесённый им самим ночью ранее ожог от сигареты, но правая пережила инцидент нетронутой. Хотя сейчас обе перчатки были мокрыми от крови мертвеца. Следуя примеру Котецу и Изумо, Какаши молчал, сидя рядом со своим боссом. На нём тоже была кровь, хоть и не так много, как на Ируке. И хотя это были всего три быстрых выстрела, от него разило порохом. Одежду придётся сдать в химчистку вместе с одеждой Ируки. Он не мог представить себе какая прачечная принимает грязную одежду якудза. Он поймал себя на том, что сосредотачивается на этом конкретном вопросе, пытаясь отвлечься от растущего страха, что он сделал что-то в «Фениксе». Проблема была вовсе не в Итачи Учихе. Это было место, где они встретили агента под прикрытием: это была территория Акацуки, и это были настоящие якудза, которые перевернули их мир вверх дном. … не оказал ли он своему боссу медвежью услугу, не убив его сразу? Должен ли он был немедленно застрелить этого человека? Предпочитал ли Ирука быть единственным посредником смерти, как босс якудза? Было что-нибудь, что пошло не по плану? И каковы были планы Ируки? Странно, но теперь у него был пистолет наёмника, тот самый, которым тот намеревался вышибить Ируке мозги. Он лежал у него на коленях, как сонный котёнок. Он не хотел его, но не знал, как теперь от него избавиться. Когда Ирука снова оказался в слепом пятне, он был вынужден сидеть рядом со своим боссом, до конца не понимая, что он делает. Какаши попытался вспомнить другие пункты своей полицейской подготовки — например, терпеливое ожидание подходящего момента, — но его всё больше охватывало беспокойство. Он чувствовал, что с Ирукой что-то не так. Якудза никогда не был столь тихим. Он всегда находил способ расслабляться даже в самых худших ситуациях. Его гнев мог быть взрывным и пугающим, но он всегда отступал, оставляя за собой задумчивого человека. И всё же… сейчас… сейчас Ирука был напряжён. Он перестал дрожать после того, как убил наёмника, но всё ещё излучал напряжение, ярость и расстройство. От его плохого настроения в салоне машины стало темно и грязно. Его одежда пропитала кожаные сидения кровью, что чувствительный нос Какаши находил на удивление оскорбительным, даже если он и не жаловался на это вслух. Краем здорового глаза Какаши увидел, как Ирука резко сжал кулак. Потом он понял, что они вернулись в штаб. Какаши не мог двигаться достаточно быстро: Ирука сам открыл дверь машины. Якудза также проигнорировал движения Изумо и Котецу, желающих помочь ему. Его шаг вперёд был стремительным и бурным. С него всё ещё капало красным, куда бы он ни пошёл: в гараже теперь был беспорядочный кровавый след. Несмотря на то, что Ирука явно не ждал их троих, лифт двигался медленно, и они просто добрались туда вовремя, чтобы успеть проехаться со своим боссом. Какаши намеренно забился в угол, чтобы видеть Ируку открытым глазом. В этом не было никаких сомнений. Мужчина был в бешенстве. Как только двери начали открываться, Ирука быстро приготовился покинуть небольшое пространство. Не обращая внимания на якудза, ожидающего его в общей комнате, Ирука сорвал с себя окровавленный пиджак и опрометчиво отбросил его в сторону. Мокрый предмет одежды с небрежным шлепком упал на землю перед низшими членами группировки. Хотя несколько мужчин напряглись и, по крайней мере, один резко вдохнул при виде своего босса, с ног до головы, покрытого кровью, Ирука не стал ничего объяснять. Пересекая комнату, он грубо стягивал с себя забрызганный кровью галстук. Он скомкал его и бросил в мусорную корзину возле своего кабинета, прежде чем отпер его и вошёл внутрь. Какаши немедленно последовал за ним. Внезапно Изумо схватил его за локоть, и Какаши бросил на него колкий предупреждающий взгляд. Однако вскоре стало ясно, что другой якудза не пытается удержать его от преследования Ируки. Напротив, Изумо прижался ближе к Какаши и сказал низким напряжённым голосом: — Убедись, что он не ранен. Затем он оттолкнул Какаши и вернулся к лифту. Котецу с колючими волосами, обычно шутящий и поддразнивающий, уставился на Какаши странным суровым взглядом, прежде чем присоединиться к своему партнёру в лифте. Затем оба исчезли за закрытыми дверями, скорее всего, чтобы очистить испачканную обивку автомобиля. Другие якудза были чертовски любопытны, наблюдая, как Какаши быстро перемещается по общей комнате, но ни у кого не хватило смелости спросить, что случилось. Он всё равно бы не ответил. Хотя люди Ируки, очевидно, доверяли своему боссу, Какаши узнал, что для этого человека было необычно делать гораздо больше, чем простые манёвры боевых искусств, применённых к своим подчинённым и тем, кто был рядом. Для него быть покрытым кровью… что ж, его людям было неприятно это видеть. Как только Какаши закрыл дверь кабинета, он увидел, как некоторые из якудза начали вынимать свои пистолеты из боковых наплечных кобур. Они готовились к нападению на их территорию. Но мысли Какаши были не с ними. Они успешно вернули Ируку их на территорию. Проблема заключалась в том, что босс, похоже, не испытывал особого облегчения от возвращения домой. Когда Какаши положил пистолет киллера на стол, он увидел, что Ирука случайно уронил нож на пол. Через несколько футов на винтовой лестнице, ведущей в его спальню, Какаши обнаружил окровавленные итальянские ботинки Ируки, один за другим на разных ступеньках. Дальше были носки: они остались на удивление сухими, от происшествия их спасла толстая кожа туфель Ируки. Какаши снова оказался в темноте спальни Ируки. Работал душ. Он приготовился увидеть убийственно голого босса якудза, когда вошёл в ванную. Вместо… Вместо этого Какаши увидел Ируку Умино, всё ещё одетого в, забрызганную кровью, белую рубашку и чёрные брюки, стоящего посреди пара в душе. Его покрытое шрамом лицо было подставлено под льющуюся воду. Бледно-розовая кровь наёмника струилась по его горлу, смываясь в канализацию. Его глаза были закрыты, а кулаки сжаты, оставив руки висеть по швам. Его красивые татуировки виднелись сквозь промокшую рубашку. Это было всё равно, что увидеть тёмную пустыню сквозь густой туман. Но внимание Какаши было сосредоточено не на татуировках мужчины. Всё было написано на лице Ируки. Потому что его босс плакал.