My Yakuza Boyfriend

Какаши лениво посмотрел в обе стороны, прежде чем перейти улицу. Он был одет в чёрную кожаную куртку, потёртую на локтях, старые синие джинсы со времён средней школы и тренировочную рубашку, на которую его вырвало во время запоя. В отличие от последних нескольких недель, он натянул потрёпанные кроссовки вместо полицейских туфель. Маскировку дополнял тёмно-серый парик с лохматой чёлкой. Его рваный шрам на лице, оставленный после того ужасного удара ножом, был скрыт под толстым слоем грима, подходящим к его слишком белой коже. Цветные контактные линзы скрывали его странный изуродованный глаз. Его интуитивно расслабленная поза и уроки, извлечённые из многолетнего наблюдения за преступниками — заставили всё остальное встать на свои места. Он хотел оглянуться на Ируку, который сидел на заднем сидении потрёпанной машины, но вместо этого Какаши пошёл вперёд, изображая уверенность и длительное злоупотребление психотропными веществами. Они снова оказались на территории Акацуки. Он шёл по переулку мимо «Феникса»… разыскивая бывших учеников Ируки. Глупых мальчишек занесло в тёмный подземный мир. Телефонный звонок оказался лёгким этапом: Какаши никогда не встречался с Наруто и Саске, они не знали его голоса, неотличимого от любого простого незнакомца на улице, поэтому согласились встретиться с ним, чтобы обменять холодные наличные на рецептурные обезболивающие. К счастью — или же к сожалению — Какаши был знаком с правильным жаргоном, как со времён службы в полиции, так и будучи временным клиентом в худший из периодов в своей жизни. Несмотря на то, что Ирука ничего не сказал во время телефонного разговора, ему было трудно не стыдиться того, что он попал в такое злачное место… опять. Но это послужило их миссии: искуплению потерянных ягнят Ируки. Вместо этого они спасут его учеников ото зла преступной жизни. Он настаивал на том, что Наруто и Саске были неплохими детьми, но довольно молодыми глупыми; каким-то образом один из них оказался в долгу у Акацуки. Даже когда на него надавили, Ирука не мог сказать, кто из них привёл в действие двойную нисходящую спираль, только то, куда пошёл Саске, туда сразу же идёт и Наруто, а куда пошёл Наруто, туда, в конце концов, отправится и Саске. Какаши так и подмывало спросить очевидное — эти парни влюблённые? Секс-друзья? Лучшие друзья? – безумная надежда в тёмных глазах Ируки заставила его замолчать и согласиться на всё, о чём его просили. Конечно, когда он увидел двух молодых людей, выходящих из бокового входа «Феникса», Какаши задался вопросом, не пойдёт ли всё наперекосяк из-за очередной перестрелки или, возможно, поджога. Тем не менее, у него было мало времени, чтобы созерцать это ужасное шоу, когда Наруто — яркоглазый блондин из их пары, одетый в ярко-оранжевую куртку от Nickelodeon — заметил Какаши и, дико жестикулируя, указал ему пойти навстречу. Другой парень был бледнокожим, с тонкими чертами лица и глуповатой эмо-рок внешностью. Они ни в малейшей степени не походили на якудза. Чёрт, они даже не походили на преступников. Это всё равно, что наткнуться на двух старшеклассников, которые прогуливают занятия, чтобы покурить за трибунами… вот только они выскользнули через заднюю дверь ночного клуба Акацуки, где Какаши трижды выстрелил в телохранителя якудза, и где Ирука перерезал горло тому же самому человеку. — Йо, – позвал Какаши. Он заметил, как Саске рассматривал его — холодно, критически, — но Наруто только усмехнулся и взволнованно помахал ему рукой. Они вдруг оказались рядом, все трое. И не требовалось опыта и полицейского образования, чтобы понять, что это всего лишь два тупых подростка, попавших в плохую компанию… даже если эта «плохая компания» — якудза, подославшие к их бывшему учителю киллера. Было также интересно и, возможно, даже приятно увидеть, как Саске небрежно вышагивает перед Наруто. Движение его было обманчиво простым, но Какаши узнал его: Саске мог сказать, что в их новом клиенте что-то изменилось, даже если Наруто не мог, и он не позволил бы своему… ему пострадать. — Где наличные? – спросил черноволосый парень, оценивающе глядя на Какаши, как будто мог победить его, если дела пойдут плохо. Это было просто смехотворно, даже думать об этом. Младший братишка Итачи, хах? Какаши достал деньги, слишком много денег, больше, чем он зарабатывал за месяц качестве полицейского, и передал их Наруто, которой, как ни странно, был дилером. Инстинкт не обманул, потому что Наруто наклонился вперёд, на мгновение став серьёзным. Всего на секунду их руки встретились, и Какаши посмотрел вверх обоими глазами, прежде чем резко закрыть пострадавший. Ему жизненно необходимо было видеть этот беспорядок, поэтому лучшим решением было делать свою работу одним глазом. Наруто заметил перемену, его огромные голубые глаза стали ещё больше. — Ты что творишь?! — едва успел он спросить, прежде чем Какаши защелкнул пару блестящих крепких наручников на запястье Наруто. Саске попытался ударить его — в ухо, чтобы вывести из равновесия, умный ход, — но даже со своей слепой зоной Какаши увидел движение и обошёл младшего Учиху. Но, как ни странно, парень был очень быстрым. Он собрался и прицелился в солнечное сплетение Какаши, в живот, надеясь быстро сбить его с ног. К несчастью для заблудшего ягнёнка Ируки, этот поступок был слишком отчаянным. Наручники защёлкнулись на запястье Саске со счастливым триумфальным звуком. Двое подростков мгновенно приняли озадаченный вид, выглядя одновременно… ну, по-настоящему испуганными. Они встревожились ещё больше, когда внезапно, казалось бы, из ниоткуда, выскочил Ирука Умино, но на самом деле он появился с другой стороны улицы, проскользнув мимо двоих отвлёкшихся якудза. В отличие от этого, Какаши, конечно, был втайне рад снова видеть этого мужчину; ему пришлось подавить удовлетворённую улыбку от своего лёгкого успеха и желания немедленного одобрения. Вместо этого он удерживал твёрдой хваткой цепь между двумя подростками на случай, если они попытаются сбежать. К удивлению Какаши, Наруто абсолютно замер, увидев Ируку в его чуть помятом тёмно-синем деловом костюме. Он заметно побледнел, когда Ирука сократил дистанцию… и, похоже, он… Дерьмо, он заплакал. Саске, должно быть, подумал о том же, что и Какаши, потому что внезапно подросток закатил свои тёмные глаза к небу, явно не веря тому, что вот-вот развернётся перед ним. Ирука мгновенно разразился бранью, а Какаши вскоре обнаружил себя таким же поражённым, как и Наруто. — Я уже говорил тебе, что выплачу твой долг. Ты должен был убираться отсюда, на этих людей нельзя работать, они плохие и злые. Якудза говорил не о себе, это было очевидно. Должно быть, он проводил какое-то интеллектуально-идеологическое различие между своими насильственными действиями — Сарутоби и Акацуки, хотя, по общему признанию, для полицейского, по крайней мере, не было большой разницы. Тем не менее то, как Ирука продолжал двигаться вперёд, яростно нападая, и жестикулируя одним пальцем с явным выговором — Какаши почти купился на то, что семья Сарутоби не были якудза, ломающими колени. — Ты должен уйти прямо сейчас, — приказал Ирука так твёрдо, что Какаши чуть не повернулся на пятках, будто это требование было адресовано лично ему. Он заставил себя остаться на месте рядом с якудза и не отпускать цепь наручников, хотя ни у одного из подростков, казалось, не осталось смелости бежать. Но Ирука не успокаивался и ему не было плевать, как это было с другими нарушителями спокойствия. Вместо этого он шагнул вперёд и схватил Наруто и Саске за рубашки, закричав сильно и свирепо. — К чёрту твой долг, я его покрыл. Возвращайся в школу, получи диплом и живи. Просто. Живи! Убирайся отсюда! Наруто дёрнул Саске и Какаши за собой, когда ему внезапно срочно понадобилось обнять Ируку. Это движение вызвало нецензурную брань, впечатав Саске в объятия прямо возле своего закованного в наручники партнёра, а Какаши оказался нелепо зажат между ними, с силой заставляющей глаза вылезать из орбит. Он едва уловил раздражённое, но с облегчением, лицо Саске Учихи, прежде чем подросток заметил его взгляд и снова закрылся. Несмотря на неловкость, Ирука и Наруто, казалось, существовали в своем собственном маленьком мире, сплошь состоящим из внезапных рыданий, заикающихся извинения и множества успокаивающих заверений. Ирука, наконец, отпустил Наруто и жестом велел Какаши снять с них наручники. Якудза улыбался новой улыбкой, которую нельзя было моментально классифицировать. Хотя, ему потребовалось мгновение, чтобы расстегнуть наручники и положить их в карман, Какаши, наконец, понял, что означал этот новый ласковый взгляд. Он ведёт себя, как отец… Удивление быстро удвоилось, когда Ирука бросил Саске ключи от машины, на которой они с Какаши ехали через весь город. — Возьми машину, — сказал Ирука, смягчившимся голосом. Он также тепло посмотрел на Саске: хотя, его интерес был в основном направлен на Наруто, он не был сосредоточен только на шумном светловолосом подростке. Осознание того, что Ирука знал Саске в годы работы Итачи в полиции, произвело на расчётливый ум Какаши странный эффект. Честно говоря, он едва помнил, что у Итачи были родители, не говоря уже о том, что у него мог быть младший брат. И, как ни странно, Саске Учиха сосуществовал не только, как родной брат Итачи, но и как ученик его некогда наставника/учителя, превратившегося в босса якудза, который теперь был его — Какаши — работодателем/любовником, после позорного ухода последнего из полиции? Голова Какаши закружилась почти также сильно, как и действие, внезапно произошедшее в переулке. Наруто снова обнял Ируку, объявив в слезливом порыве: — Я скоро приду навестить Вас, обещаю, Ирука-сэнсей, – а затем он оттащил Саске от «Феникса», не обращая внимания на то, что Ирука стал ярко-красным от волнения, когда его бывший ученик, которого он только что спас, снова назвал его «сэнсей». Они действовали немного опрометчиво, но… Все было рассчитано просто идеально. Потому что… — Они здесь, – сказал Какаши, хватая Ируку за руку и отступая переулок. Синие и красные огни освещали день цветами правосудия. Полицейские в тёмной форме высыпали на улицу перед ночным клубом Акацуки, но именно бронированная, тяжеловооружённая машина заставила Какаши броситься по переулку, таща Ируку за собой. Позади он слышал, как двое охранников якудза сдались без боя. После чего распахнулись парадные двери, а затем раздались крики его бывших коллег-копов: — Лечь на пол, руки за голову, живо, живо, живо! По какой-то причине у него слегка закружилась голова, когда они скрылись с места происшествия. Его преследовал безумный порыв улыбнуться, он почти сделал это, оглянувшись на своего босса здоровым глазом. Он расхохотался, увидев, что Ирука бежит рядом с ним, держа его за руку, потому что мужчина покраснел и тоже явно пытался скрыть свою восторженную улыбку. К тому времени, как они добрались до бетонной стены в конце переулка, их возбуждение было более чем иррациональным, но Какаши постарался перелезть через стену, как можно осторожнее. Тем не менее, он был невыносимо восхищён Ирукой в его красивом деловом костюме, протянувшим руку, чтобы помочь ему перелезть. Они приземлились позади ночного клуба Акацуки, прямо на пустующей улице на задворках. Какаши хотел схватить Ируку за руку, но якудза резко обернулся, смотря на стену. После чего позади Какаши что-то приземлилось. Нет, не что-то. Кто-то. Какаши развернулся, а его рука потянулась к пистолету. Это был… это был… Это тот парень, который сидел рядом с Дейдарой, когда мы увидели Итачи в клубе? Это был… Именно тот парень. Он был одет в ту же фантастическую чёрно-оранжевую куртку-бомбер, и возмутительно мягкую чёрную толстовку, которая все ещё прикрывала его лицо. Одежда была не просто похожа, она была той же самой. Фотографическая память Какаши взорвалась стратегической яростью: он видел того же самого якудза Акацуки в прошлый единственный раз, сидящего рядом с Дейдарой, пристально смотрящего на море раскованно одетых женщин, останавливающего поток своей речи, чтобы посмотреть на Ируку, вошедшего в двери ночного клуба, прямо и пронзительно. Этот Акацуки не задержался после убийства, когда его партнёр Дейдара бросился вперёд, ликуя и извиняясь. Нет… этот Акацуки исчез, когда всё пошло к дьяволу. Вот и сейчас, Какаши вытащил пистолет и собрался нажать на курок. Он чувствовал, как Ирука приближается к нему сзади, глупо, отважно, безумно. Но тогда… Вражеский якудза откинул капюшон, обнажив своё ужасное изуродованное лицо. В полном шоке Какаши опустил пистолет, его здоровый и полуслепой глаза широко распахнулись, не веря в увиденное. – Обито?.. — услышал он свой собственный голос, потерянный, сломленный, мёртвый и рассеянный, звучащий так, словно он был замученным призраком, заново переживающим сцену собственной поистине трагической смерти. Но выражение лица Обито не было похоже на его; оно не было беспокойным от воссоединения. Вместо этого бывший напарник Какаши, тот, из-за которого он потерял глаз, тот, кто сошёл с ума, тот, кто видел, как он случайно убил Рин, тот, кто убежал в переулок, совсем не похожий на этот… Вместо этого, Обито вскинул свой собственный пистолет… и выстрелил. Выстрел предназначался Какаши, и это было кристально ясно. Но этого не случилось, нет, то, что случилось, было намного хуже, чем холодная быстрая смерть, это было повторение прошлого, больная зловещая правда, что время — порочный круг, что жизнь ужасна и жестока, потому что… Бросившись перед Какаши, Ирука упал на колени, схватившись за грудь. Обито пролетел мимо Какаши обратно на улицу. Ирука откинул голову назад и упал на асфальт, рухнув набок. На его накрахмаленной белой рубашке под деловым насыщенно-синим костюмом расползалось багрово-красное пятно. В своем героическом последнем бою губы Ируки шевельнулись, произнося последние отчаянные слова. Чёрт! Точно также двигались губы Рин, когда она умирала! Это были… Были… — Иди за ним и приведи его.