Союз

У Минене глаза серые и огромные, как у Хинаты. Воркуя над дочкой, Хьюга говорила, что это особенность Бьякугана – но Мадара плевать хотел на особенности доджитсу, так как ему было всё равно, есть ли у неё доджитсу. Всё равно будут ли способности. Таланты. Да плевать. На самом деле – наплевать. Четверо братьев было у Мадары. Учиха передержал на руках их всех, видел в бою уже троих, и лишь одного довёл до силы, роста, взрослости, хотя теперь хоть проклинай: времена изменились, люди стали жить дольше, даже шиноби, и Изуна, выходит, погиб совсем юным. Затем два сына случились у Мадары. Спроси его кто – мужчина б не ответил, как так случилось, но вот бегали вокруг, вешались на руки, с визгами просясь на плечи высокого его роста, два воронёнка чёрных, только похожи были всё же не на него: и волосы стелились гладко-мягко, в синеву вдруг постепенно, и Изуна – ещё один, другой – рос тихим, ласковым, а брат его был чёрти в кого, сам по себе буйным. А Минене – девочка. Учиха совсем не знал, что ему делать с совсем крохотной девочкой, которая тянула к нему крохотные ручки. Какая-то сакральная разница пряталась в малышке, хотя и двух месяцев не прошло, и она вызывала в Мадаре страх и трепет. Трепет – хрустальная же девочка, лёгкая, хрупкая… Сейчас косточки птичьи, но ведь такими и останутся на всю жизнь. Страх – раздавит же своими кошмарными лапищами, эти руки могли не то, что хребет сломать – позвоночник вырвать, а тут держать дочь. Мальчишек-то привык хотя бы, мальчишек гонял даже, пускай и каждый раз вовремя ловил. Шесть мальчишек за всю жизнь перетаскал. - Чего мне с тобой делать, а? Минене сонно потёрла глаза кулачком. Пока не проснулась, а Хината коварно бросила его, подхватив под руки близнецов и сбежав. Хьюга страшно на него, оказывается, обижалась. - Ты её избегаешь! - Это потому что она Хьюга?! И… или девочка… или и то, и другое?! - Да что не так… ты с ними был совсем другим! Конечно, другим. Они же мальчишки, что им будет. Подрались вон пару дней назад, чтобы привлечь внимание, а потом разревелись в два голоса, что теперь мама с папой их перестанут любить. И что одного из них обязательно отдадут на съедение акулам, так как из близнецов всегда один случайный. Какая чушь. Акулы, да? Плачет одна красная лохматая голова по затрещинам, ох плачет… Вечно от Удзумаки одни проблемы. Минене скуксилась. Ей хотелось, чтобы её взяли на руки, но ещё ей хотелось, чтобы это была мама, потому что Мадара шарахался слишком долго. Круглое лицо ребёнка сморщилось, покраснело, она захныкала пугливо, а Учиха подумал, что, может, и хорошо, что Хьюга ушла, с трудом сдержавшись от хлопка двери. Права она, в общем-то, Хината. Сам он разберётся лучше. А с ней и близнецы перестанут ревновать. - Ну-ну… Не плачь, - Учиха опустил руки в кроватку, но сразу взять не решился. Да и малышка сжалась и совсем заплакала, а Мадара тихо принялся поглаживать её по пушку угольно-чёрных уже в таком возрасте волос. – Я тебя не обижу. Не верила, конечно, да и не понимала. Впрочем, Учиха и сам себе не особо верил. Но осторожно дал Минене привыкнуть к его ладони, слишком большой рядом с ней, маленькой, и дождался момента, когда дочь начала плакать иначе: требовательно потянула ладошки наверх, захотев на руки. Минене была умной девочкой, как-то сразу. - Вот, молодец, - успокаивающе заговорил он. – Ты молодец, не бойся меня. Я боюсь – а тебе не надо. - Уа-а-а!.. - Понял-понял. Выдох. Вдох. Не будь идиотом, Учиха. У тебя двое, детей, Учиха. Ты совсем размяк, Учиха – хотя какое там размяк, любого убил бы голыми руками, посмей они приблизиться к Минене со злыми намерениями и причинить ей вред. Даже случайно. Даже себя. Мадара не доверял себе впервые лет двадцать. Но ведь она девочка, совершенно неземным ему казалась существом. Идиот-Учиха. Подхватывая дочь на руки ровно в тот момент, когда та готова была перейти в стадию перманентной истерики, мужчина зажмурился, ощутил удушающе теплую волну странного облегчения. Ладони вдруг сами легли, как надо, вспомнив, как делали это несколько лет назад, и Мадара, прижимая плачущую Минене к плечу и укачивая её на автомате, позволил себе шумно выдохнуть. Не угробил. Нормально всё. Мужчина впервые брал её на руки в одиночестве. Они походили немного по комнате, привыкая к положению вещей. Попялились друг на друга – Учиха мрачно, хотя старался мирно, Минене нечитаемо – прочти тут что-то в этих туманных материнских озёрах - но при этом дёрнув пребольно за чёлку. Зато потом вдруг мягко отвела взгляд куда-то в сторону. Сделала она это спокойно и тихо, и позволила Мадаре вытереть ей мокрое лицо. Схватила за палец и потянула в рот вместо пустышки. - Есть хочешь? Так, стоп, у нас же мама ушла. Минене настойчиво сжала палец челюстями. - Пойдём искать? Скучающе напускала слюней. - Значит, пойдём искать, - согласно кивнул Мадара. Одежду было бы искать слишком долго. С бытом Хината не справлялась из-за численного превосходства детей в доме, а Учиха с ним не справлялся по жизни, и Хьюга давным-давно, на жалкий третий месяц их совместной жизни, устала жить в его кошмаре, в котором лишь кунаи в рядок по размеру лежали. Поэтому Мадара отыскал свою же водолазку, аккуратно сел и завернул Минене кульком. - Сойдёт? Та завозилась, охотней засосала чужой палец. Но нос уже морщила. - Сойдёт. Учиха застрял у двери. Удерживать дочь одной рукой стоя он не собирался, но для того, чтобы реализовать сложную схему: кое-как сложить печать, сделать кривого клона и заставить его открыть дверь, - нужно было отнять у Минене «соску». Мадара почему-то не сомневался, что орать она начнёт сразу. Но вдруг он заметил, что входная дверь даже не заперта. - Эм… Открылась она резко, снаружи. Хината оказалась взмыленной, нервной, с активированным Бьякуганом. - Не угробил, ками-сама! – вырвалось у неё до того, как она с хлопком прижала руки ко рту. - Эй! - Уа-а! - Ты следила за мной? - Ну… - Хьюга бережно перехватила у него малышку. – Не то, чтобы… Но ты волновался, и я заволновалась… Но я горжусь тобой – ты стал чуточку взрослее. Мадара вежливо позволил Хинате чмокнуть себя в щёку, для чего женщине пришлось привстать на носочки. Близнецы мельтешили в коридоре – и она всё это время тут просидела? Минене ведь спала, когда они уходили. Хотя Хьюга всегда умела их занять. Возможно, на пальцах объясняла, почему все слова дурной Удзумаки Наны – чушь собачья. - Сейчас покормлю, девочка моя, сейчас, - пропела она Минене, и глянула на Мадаре. – Ты же побудешь с близнецами, да? Им надо объяснить, что в Амегакуре точно-точно нет акул, и ты им их не отдашь. Даже если они влетят через окно. Учиха закатил глаза. Как акулы могут влететь через окно? Хината поцеловала дочь в лоб, которая уже требовательно тянула за ткань её одежды. Мадара вздохнул, пропуская её, и сосредоточенно перебирал слова, которыми лучше объяснить Изуне и Карасу, что сестра их в жизни не заменит. Она же сестра, другая совсем… И это совсем не значило, что заменил бы брат! Тем более, через каких-то там тупых акул через окно.