Пряничного человечка застрелят в десять ноль одну

Они со Сьюзен сидели в зале ожидания в Хитроу и играли в «Висельника». Все планы, как часто бывало в последнее время у Себа, полетели к чертям, но он не расстраивался. Джоан, которая думала взять ещё неделю отпуска, погрязла в каком-то очень мутном расследовании, о котором даже не хотела говорить, Эрик просто раздумал ехать. Так что в Париж они направлялись вдвоём. И такой расклад Себа полностью устраивал. С работой и выкрутасами Джима на Сьюзен у него оставалось не так уж много времени и сил, и провести несколько дней только с ней будет круто. Во всяком случае, он так считал до тех пор, пока она не загадала ему какую-то совершенную околесицу и не начала угрожать повешением.  — Уже одна рука! — довольно сообщила Сью, действительно подрисовывая конечность его человечку.  — Да я заметил, — буркнул он, но, конечно, недовольство было притворным. — Когда это мы перешли на новый уровень сложности? Сьюзен засмеялась и радостно сцепила пальцы в замок. Похоже, ей не терпелось дать ему подсказку, но, в то же время, хотелось победить.  — Ладно, «t». Там точно должна быть «t», — объявил он. Сьюзен скривилась и вписала букву. — Может, «h»?  — Нет! — человечек обзавёлся второй рукой. Себ критическим взглядом окинул имеющиеся буквы, тяжело вздохнул и признался:  — У меня ничего не складывается.  — Ну, подумай ещё! Пожа-а-алуйста! — Сьюзен сложила руки в молитвенном жесте и состроила настолько жалобные глазки, что Себ был вынужден подчиниться. Ценой одного промаха он добавил в слово букву «s» — и рассмеялся в голос.  — Смартфон?  — Точно! Вздохнув, Себ отобрал у дочери ручку и над недоразгаданным ребусом написал слово правильно. Обвёл ошибку и легонько щёлкнул Сьюзен по лбу. Она надулась.  — Стирай моего человечка. Писать с ошибками нельзя.  — Так нечестно! Я просто забыла, — для вида возмутилась она, но послушно стёрла свою жертву, отложила блокнот в сторону и пристроилась у Себа под рукой. Он провёл пальцами по её волосам и признался:  — Я до сих пор иногда ляпаю ошибки. Пожалуйста, не подражай мне в этом.  — Ладно, — серьёзно сказала Сьюзен и ещё теснее прижалась к нему. И быстро переключилась на предстоящую поездку. Как-то неожиданно выяснилось, что в Париже Сьюзен интересен не только парк аттракционов. Ей обязательно нужно было посмотреть на дворец короля из «Трёх мушкетёров» и забраться на Эйфелеву башню (потому что про неё рассказывали в школе близнецы Эльза и Крис). Да ещё и Нотр-Дам из мультфильма вспомнился. Себ не возражал. Пока помимо билетов в один конец он оплатил только отель недалеко от Дисней Вилладж на две ночи и аренду машины на десять дней, так что они могли менять программу так, как им вздумается. До конца каникул Сьюзен оставалось почти две недели, а самого Себа Джим отпустил с расплывчатой формулировкой: «Ты поймёшь, когда понадобишься мне в Лондоне». Перед посадкой в самолёт Себ принялся отвлекать Сьюзен всеми доступными способами. Лучше всего сработала жалоба на то, что он совершенно не помнит, что там происходило с мушкетёрами — Сьюзен принялась пересказывать ему книжку: достаточно несвязно и эмоционально, зато совершенно забыв о том, что происходит вокруг. О том, что лететь на самолёте не страшно, они говорили не раз. И накануне вечером Себ снова повторил, что ничего не случится, и Сьюзен даже заразилась лёгким предвкушением, особенно когда он пообещал ей показать изнанку облаков. Но всё-таки Себ переживал из-за её реакции. Кажется, напрасно. Конечно, можно было поехать на поезде или на машине через тоннель — собственно, миссис Кейл настаивала именно на этом варианте, — но Себ был уверен, что чем раньше Сьюзен сядет в самолёт и убедится, что ничего опасного в нём нет, тем лучше. Пусть, если нужно, она поплачет сейчас, когда он рядом и сможет её утешить, чем в двадцать лет отказывается от студенческих поездок и путешествий с друзьями, потому что боится летать. Плакать Сью не собиралась, но свой пересказ забросила на полпути и принялась оглядываться. Потом с заворожённым лицом слушала стюардессу, которая объясняла правила безопасности и показывала, как надевать кислородную маску. И, наконец, прилипла к окну и только изредка отвлекалась от него, чтобы спросить, как работает самолёт или уточнить, что это они пролетают. Себ в окне ничего интересного не находил, так что позволил мыслям течь лениво и несвязно. То и дело в голове всплывали лица, обрывки разговоров, мелкие бытовые сценки. Последняя встреча с Джоан — до того, как её поглотило расследование, — была чудесной. Последнее задание от Джима было странным. Провожая Криса на пенсию, они с ребятами из Ярда напились так, что на следующей утро Себ вспомнил истинную сущность похмелья. Прокручивая в голове эти пустые, но приятные воспоминания, Себ следил за тем, что происходило вокруг, в самолёте, а потому достаточно быстро заметил, что его соседка справа кидает на него задумчивые взгляды. Поймав третий или четвёртый такой взгляд, Себ боковым зрением рассмотрел её повнимательнее. Красивая женщина. Безо всяких скидок и условностей, без «но» — просто объективно красивая, хоть фотографию на стенку вешай. Фигуру не разглядеть, но лицо тонкое, очень фактурное. Тёмные волосы собраны, губы накрашены. Даже забавно, что он её сразу не заметил (шутка про старость, кажется, начинает становиться всё более актуальной). Впрочем, на кой чёрт она ему сдалась? Изменять любимой женщине он не то, что не собирался, он физически не мог — доказано. С Эмили когда-то было также: разве что красоток он всё-таки видел и оценивал. Но не иначе как произведения искусства. Он повернул было голову к Сьюзен и тут услышал негромкое:  — Летите отдыхать? Голос женщине очень подходил — оказался достаточно низким, но, пожалуй, немного излишне томным. Промолчать было бы грубо, так что он ответил:  — Да. Женщина чуть прищурилась. Себ вздохнул. Общаться с попутчицей он не желал, молчать в ответ на такой требовательный взгляд было бы верхом неприличия, но и спрашивать её о планах было бы неразумно. Так что он просто улыбнулся и пожал плечами. Женщина поставила локоть на их общий подлокотник и коснулась пальцем уголка губ. Себ задумчиво почесал ухо и подумал, что этот интерес его чем-то напрягает. Во-первых, говоря откровенно, женщина была явно не из его лиги. Слишком красивая, слишком дорого одета и слишком хорошо знает о своих достоинствах, чтобы положить глаз на парня вроде него. В другой ситуации он решил бы, она рассчитывает на необременительное приключение, которое могло бы завершиться быстрым сексом в туалете. Но наличие у него под боком Сьюзен, кажется, отметало этот вариант. «Во-вторых» формулировалось сложнее и лежало где-то в области интуиции. От этой красивой женщины хотелось свалить куда-нибудь подальше. Она не вызывала никакой, даже самой примитивной физиологической реакции.  — Париж ужасен в это время года, — произнесла она мягко и как бы невзначай облизнула губы. — Вы так не думаете? И Себ решил, что предпочитает остаться в её памяти грубияном, нежели вступать в диалог, поэтому сказал:  — Нет, — и повернулся к Сьюзен всем корпусом — как раз вовремя, чтобы заметить, что она уже не так сильно увлечена пейзажем за окном. К счастью, перелёт был очень коротким, и вскоре они с непонятной попутчицей разошлись к разным выходам из самолёта. Сьюзен выглядела задумчивой, почти не вертела головой по сторонам. А после паспортного контроля, пока по шумному аэропорту они пробирались к выходу на улицу, к пункту проката автомобилей, спросила:  — Пап, почему ты был груб с той женщиной? Себ был почти готов к этому вопросу и даже смог сочинить достаточно внятный ответ, доступный пониманию восьмилетнего ребёнка.  — Она навязывала мне беседу, когда я совершенно не хотел с ней разговаривать. Я ведь встречаюсь с Джоан, было бы некрасиво с моей стороны знакомиться с другими женщинами. Сьюзен наморщила лоб, как будто что-то у неё не сходилось.  — Ты ей понравился, да? — спросила она чуть ревниво.  — Не знаю, — он пожал плечами, — но возможно, да. Может, она искала компанию на время путешествия. А у меня компания уже есть. Правда… — он улыбнулся Сьюзен, — я действительно был груб. Мне стоило ответить ей как-то иначе. По счастью, выход на улицу — под жаркое солнце в безоблачном небе, — заставил Сьюзен забыть обо всём. Этот отпуск имел все шансы стать превосходным. Им повезло с машиной: агент не зря нахваливал «Меган» прошлого года, он оказался просторным, удобным и каким-то очень дружелюбным. Повезло с отелем: бывший старый особняк располагался в семи километрах от Дисней Вилладж, порадовал Себа чистотой в обеих комнатах номера и огромной плазмой на стене, а Сьюзен — большими деревянными дверьми, которые она в одиночку даже открыть не могла и которые вызывали у неё совершенно искренний восторг. Им даже повезло с администратором на ресепшене: строгая пожилая женщина умилилась, когда Сьюзен заговорила с ней на неловком школьном французском, подобрела и надавала им множество советов о том, где поесть и куда сходить вечером, после «Диснейленда». Утром Сьюзен подскочила даже раньше, чем у Себа сработал внутренний будильник: проснулся он от её осторожных шагов за стеной.  — Ой, я тебя разбудила? — тут же спросила она виновато, когда Себ, постучавшись, вошёл. — Я тихонько сидела. Действительно, она устроилась на кровати, но уже с книжкой. Похоже, именно за ней и вставала.  — Я сам проснулся, — улыбнулся он.  — Ты всегда просыпаешься, если я встаю, — заметила она. — Я давно знаю. Как у тебя выходит? Себ пожал плечами. В шесть утра фантазия работала плохо, а знать правду, — что папа спит чутко ещё с Ирландии, — Сьюзен точно было не нужно.  — Хочешь ещё почитать или пойдём завтракать и занимать очередь? — спросил он.  — Завтракать, — Сью захлопнула книжку, и Себ заметил, что это уже не навязший на зубах «Гарри Поттер», с которым она не расставалась несколько месяцев, а «Двадцать лет спустя» в старой серой обложке.  — Что за книга?  — Про мушкетёров. Продолжение. Мне бабушка дала. Ну, вторая бабушка. Себ хмыкнул: значит, привезла с собой из Карлайла.  — Она сказала, что ты терпеть не мог читать в детстве, — добавила она. — Почему?  — Глупый был. Давай, пять минут на сборы, коса — и пойдём.  — Две косы! — потребовала Сьюзен. Да хоть четыре. Себ редко заплетал ей волосы: к счастью, обычно рядом была миссис Кейл. Но, конечно, умел это делать. В последнее время волосы у Сьюзен стали меняться. Казались на ощупь чуть более плотными, чуть проще собирались в косы. Расчёсывая её, он вдруг вспомнил, что прошлым летом она была другой. Не только внешне — конечно, ясное дело, что все дети растут, — она по-другому говорила. Читала сказки, а не толстые взрослые книги.  — Пап? Он пробурчал что-то невнятное и продолжил плести, выкидывая из головы лишние мысли.  — Сама будешь учиться собирать волосы, — объявил он, закончив со второй косой. Сью недовольно скривилась, но Себ сделал вид, что не заметил. И также проигнорировал намёк на то, что ей не хочется надевать шляпу. Конечно, они всё-таки провозились долго: пока завтракали, пока шли пешком от начала деревни по широким улицам, засаженным обожжёнными жёлтыми деревьями, пока Сьюзен серьёзно фотографировала замок издалека — перед кассами собралась очередь. От густой разношёрстной толпы рябило в глазах. Себ надвинул кепку на глаза, чтобы солнце не слепило, положил руку Сью на плечо и спросил:  — Готова стоять? С полчаса мы тут проторчим, это я обещаю.  — Готова! — с энтузиазмом откликнулась она. Шум, ростовые куклы Микки-Маусов, шары и вид на игрушечный замок ей явно нравились. На непонятную угрозу Себ среагировал мгновенно, больше телом, чем мозгами. Сначала он заломил кому-то запястье, и только потом понял, что парень шарился в кармане его ветровки. Началась суматоха. Какая-то мамочка с воплем оттащила от них детей, кто-то выругался. Вокруг тут же образовалась зона отчуждения. Сьюзен рядом потерянно охнула, местная охрана уже неслась на помощь, а Себ слушал, как выравнивается пульс, и смотрел на воришку. Парень лет пятнадцати, пожалуй. Идиот. Малолетний чёртов недоумок. И всхлипывал без остановки:  — Lassiez-moi, laissez-moi! S'il vous plaît, laissez-moi passer, je n'ai voulu rien de mal! Себ понимал смутно, но что он не виноват и вообще ничего не делал — догадался. Даже поверил бы, если бы не поймал за руку — в прямом смысле слова. Сьюзен держалась умницей. Молчала, только смотрела расширившимися глазами, явно не понимая, что случилось. Чёрт. Лучше бы пусть этот придурок украл бумажник, чем так её перепугать.  — Сьюзен, — не отпуская вора, Себ посмотрел на неё, — всё хорошо, не переживай. Это парень залез мне в карман, но я его поймал. Их окружили трое местных секьюрити. Не полиция, конечно, обычный чоп. Но, надо отдать должное, все молодые, подтянутые и улыбчивые.  — Можете отпустить его, месье, — сказал один из них с сильным грассирующим акцентом, — сейчас вызовем полицию. Да твою ж мать.  — Что произошло? — спросил второй и обратился к Сьюзен: — Эй, малышка, не напугалась?  — Нет, — уверенно ответила Сью, но прижалась к Себу очень крепко. Парня Себ отпустил — впрочем, тот и не думал убегать, только жалобно растирал глаза кулаками. В двух словах Себ объяснил, в чём дело, и добавил:  — По факту, он ничего у меня не украл. Не ношу ничего во внешних карманах.  — Надо оформлять. Тут такой швали… простите, мадемуазель, — первый подмигнул чуть покрасневшей Сьюзен, — много ходит. Сейчас вызовем полицию. Это буквально несколько минут. Про французскую полицию Себ слышал много, и ровным счётом ничего хорошего. Но, похоже, бригада была где-то совсем рядом, потому что не прошло и пяти минут, за время которых воришка успел ещё раз десять повторить своё: «Je n'ai voulu rien de mal», как к ним подошли трое парней в форме. Один сразу же увёл парня к машине, а оставшимся Себ снова повторил свою историю, показал документы и выразил надежду, что их отпустят на аттракционы, а не потащат в отделение. Потому что писать заявление он не собирается. Пока младший записывал информацию на бланке, старший, присев на корточки, на достаточно корявом английском болтал со Сьюзен. Потом выпрямился, улыбнулся белозубой улыбкой и сказал:  — Vous avez une fille charmante, monsieur Moran. Quel âge a-t-elle? — потом сообразил, что Себ всё время говорил по-английски, поморщился, но Себ покачал головой и спросил у Сьюзен:  — Сама ответишь? Его смутных воспоминаний о французском хватало на то, чтобы угадать смысл вопроса, но точно не на ответ.  — J'ai huit ans, — уже совершенно без страха, словно бы забыв о недавнем приключении, ответила Сьюзен. Полицейский галантно поцеловал ей ручку, заставив засмущаться. И их наконец-то отпустили. Можно было держать пари, что воришке вломят от души и отпустят. Едва полиция ушла, Себ тоже присел перед Сьюзен, но спросить ни о чём не успел. Она его опередила:  — Это было круто, пап!  — Не испугалась? Сглотнув, она сказала:  — Немножко. Но это всё равно было круто. Только… — она в задумчивости дёрнула себя за кончик косы, — что ему теперь сделают? Себ поднялся и решил, что кратким ответом тут не отделаться.  — Видишь ли, — сказал он, — фактически, он преступник. Нельзя лазить в карманы к другим людям. Он хотел у меня что-то украсть. Но чтобы его арестовали и наказали, я должен был написать заявление. Я не стал.  — Почему?  — Потому что он только хотел меня обокрасть, но ничего не взял. И потому что он ещё совсем мальчишка.  — Не совсем, — раздался позади знакомый голос, и Себ вдруг подумал, что удивлён, но не шокирован. В конце концов, день уже не задался. Подумаешь, ещё одна новость. Обернувшись, он увидел Джима совсем рядом — и едва сдержал хохот. Джим явно уловил насмешку в его глазах, расправил складку на розовой свободной футболке с Минни Маус и чуть приподнял подбородок. Похоже, он гордился своим внешним видом, старательно его подбирал. Даже наушники, которые свисали из-под футболки, были белыми.  — Вашему мальчику побольше, чем мне, — продолжил Джим. — Фактура удачная, как раз для его ремесла. Но то, что он решился обокрасть тебя… То есть, — Джим приподнял брови, — вас, мистер Моран, говорит о том, что он стареет и впадает в маразм. Себ должен был бы испугаться или хотя бы разозлиться. Но, похоже, лимит переживаний на тему Джима у него закончился. Он смотрел на босса в этой дурацкой футболке в двухстах метрах от касс «Диснейленда», совсем рядом со Сьюзен — и не испытывал вообще никаких эмоций.  — Не желаешь меня представить?  — А я вас знаю, — вдруг сказала Сьюзен. — Вы мистер Брук, да? Вы приходили к папе. Джим перевёл на неё взгляд, и Себ напрягся. Потому что выглядело это так, словно Джим только что по-настоящему её заметил.  — Точно, мисс Моран.  — Мистер Брук… — начал Себ, а Сьюзен вставила:  — Вы ещё папу смешно называли: «Себастьян». Он терпеть не может, когда его так зовут. Да, пап? Твою… Он надеялся, что Сьюзен вообще забыла о существовании Джима. В конце концов, она видела его минуты две. Как правила грамматики учить — так не запоминаются. А как сохранить в памяти коротенький и ничего не значащий эпизод — так пожалуйста.  — Мне твой папа разрешил его так называть, — мягко сказал Джим. — Знаешь, друзья так иногда делают. Да, Себастиан?  — Я счастлив, что мы с мистером Бруком случайно встретились в Париже, — сказал Себ медленно и раздельно, — но я уверен, что у него полно других дел. Сьюзен…  — Никаких… Себастиан. Разве что вручить вам билеты. Вы же не хотите стоять в этой ужасной очереди? И он вытащил из кармана узких потёртых джинсов три билета в «Диснейленд». Лучше бы это была путёвка в дурдом.