Чёрные крылья или путешествие Гелена и Сифеллы на север

Чтобы попасть к тому племени, Гелен без колебаний преодолел высокий Западный хребет. Скалы были высоки и остры, с их пиков-мечей ветер бесконечно сдувал снежные флаги, а время, казалось, застыло в тех краях. Перед ними раскинулось бесконечное пространство из заснеженных горных вершин. Сифелла уже не раз видела горы, но это место показалось ей особенно суровым и неприветливым. А когда они преодолели и его, хребет внезапно взял вниз широкой полосой, и перед ними раскинулось плоскогорье, огромное, как целая страна Ирдия. С гор стекали бесчисленные бурные ручейки, невысокая трава смешивалась с камнями. А в озёрных низинах природа расцветала пышным цветом. Там Гелен и встретил местных людей. Первое, что он увидел — это людей, выращивающих кукурузу. Их кожа была бронзово-жёлтой, очень яркого цвета. Носы их напоминали орлиные. Женщины отличали массивностью, а мужчины — красотой. И то, что они выращивали кукурузу, говорило о том, что они — хорошие хозяйственники и крестьяне. Гелен осторожно подошёл к ним. Женщины и их дети испугались и разбежались, кто по дороге, кто, прячась в кукурузе. А вперёд вышли мужчины. Гелен уже хотел было давать дёру, но тут перед всеми вышел один мужчина, улыбающийся, и заговорил с ним. Говорил, долго, обстоятельно, прижимая руки к сердцу. И Гелен понял, что его принимают. Язык тех людей не был похож ни на что и дался Гелену очень не просто. Щёлканием и свистом он очень напоминал пение птиц. Разве их письмо отчасти напоминало шаританское — в виде сплетённых в пучок разноцветных верёвочек. Но не всё — встречались и вырезанные на камнях иероглифы, затейливые и необычные. Со временем Гелен научился понимать и этих людей. Оказывается, они выращивали кукурузу на продажу — в город. А взамен получали деньги, ткани и право на выезд в столицу, продаваемое поштучно раз в году. Их природные склонности отличались разнообразием, а ум — щедр на изобретения. Гелен с восхищением рассматривал каменную кладку их домов, хитро устроенную и сцепленную цементом. И крышу, с ловко закреплённой черепицей. И никакие землетрясения не могли разрушить их дома. Ещё этот народ, зовущийся чанцатцы, плёл хитрые верёвочные лестницы, чтобы перебираться между скал. А использование линз из драгоценных камней для розжига огня вообще привело Гелена в восторг. Одни изобретения тянули воду. Светильники, сделанные из фосфора, порой могли осветить дом на протяжении целой ночи. Большие солнечные часы умудрялись показывать время с точностью до минуты — и именно тогда Гелен узнал, что на свете существуют минуты. Дороги были тоже отлично вымощены, а специальные столичные рабочие чинили их. Удивительно, но своей развитостью Чанцата очень напоминала Рассею. Хочешь стать искусным мастером — можно поехать в столицу, выучиться, а потом вернуться домой и безбедно жить. Хочешь разводить породистых лам и альпак — едешь в Столицу, получаешь разрешение, опыт — и едешь домой, и клиентов отбоя не будет. Вот только в самой столице закрепиться нельзя было — храм запрещал это делать. И оттого жили там только правительственные чиновники, специально отобранные правительственные учителя и королевская семья. Да ещё слуги, их обслуживающие и армия, их охраняющая. Единственное, что Гелену не понравилось, так это то, что для процветания здешние боги требуют человеческие жертвы. И Гелен отправился в Столицу. Ох, ну и навеселился же он там! Все правительственные чиновники и учителя взахлёб заслушивались его рассказами о далёких странах и долгих путешествиях. Гелен врал им, что его бог позволяет ему долго жить и долго не умирать, и что именно поэтому он смог пройти так много. И вскоре Гелена начали почитать, как и его Сифеллу. Гелена это немного насторожило. Ведь ему даже дом в Столице дали! Он мог улететь, но ещё не все его рассказы были записаны и не все знания были переданы. А ведь Гелен так хотел им рассказать про потаённое племя и их мудрость… не упоминая их точного места жительства, конечно. Но всё это обернулось против него. Он слишком поздно понял, что их кровожадный бог — реален и действительно меняет человеческие жертвы на мудрость. И он, почувствовав в Гелене конкурента, затребовал у жрецов принести его в жертву. — О, верные мои последователи! Вы хоть знаете, кто такой этот Гелен? Он — дитя бога Солнца! У него есть крылья и он может летать! Принесите же скорее его мне в жертву, и вы обретете от меня знания, доселе недоступной мудрости! Скорее же! Я скажу вам, чем опоить летуна, чтобы его крылья проявились. Скорее, мои верные последователи, ведите его ко мне! Распните его на алтаре, прикуйте его крылья к камню и вырвите его сердце! И жрецы согласились. И вот на очередной встрече Гелена обманом опоили цветочным соком, заставили показать крылья и притащили на алтарь. Но не успели приковать его крылья к камню, как вдруг случилось нечто неожиданное и ужасное для всех жрецов — Сифелла всё поняла и укусила насмерть одного жреца! — Не смейте трогать моего Гелена! — кричала она. — Лови её, убивай! Иначе она помешает нашей сакральной жертве встретиться с богом! И жрецы, окружив кольцом алтарь, начали потихоньку приближаться, вооружившись своими посохами. — Я всех вас перекусаю, прочь! — кричала Сифелла, вставая на хвост, шипя и раскидывая в стороны все десять своих щупалец. Внезапно она ринулась к одному человеку, укусила его и вновь спряталась возле алтаря. И уже второй человек закорчился в мучениях. — Гелен, очнись! — молила она. — Давайте их спалим! — предложил один из жрецов, — две жертвы для нашего бога — щедрый дар, за который он нас ещё больше вознаградит! Но тут очнулся Гелен. Увидев испуганную Сифеллу и злобно настроенных людей, он спьяну махнул рукой и его огонь сжёг ещё пятерых человек. Жрецы ринулись прочь, а бог завизжал от страха и исчез на целый месяц. А ошеломлённый Гелен замер от ужаса. — Что я натворил, я — убийца… — и образ давно забытой жестокой волшебницы Эрхали всплыл в его памяти, как зловещая насмешка над всей его сущностью. — Гелен, Гелен, скорее, надо улетать! — взывала к нему Сифелла. И Гелен улетел, но не далеко, всего лишь за город. Там он забился в брошенный дом и целую неделю ни на что не реагировал, даже на призывы и утешения Сифеллы. Он не мог поверить, что стал убийцей. Такой, как Эрхали, такой, как Цюб. Если бы он мог, он бы бросил Сифеллу и улетел прочь, чтобы не пачкать её своим присутствием. Но он не мог её бросить. Он вновь полетел к тому доброму племени и долго плакал, стоя перед ними на коленях, а они его утешали. — Не переживай, они бы убили тебя. Стало бы миру легче от твоей смерти? — Но я же поклялся не убивать! — Смерть — как жизнь — единое целое всей природы. Неотъемлемая её часть. Всё живое стремится к жизни. И ты боролся за неё. Ты победил. И теперь их души получат то, к чему стремились всю жизнь. — Но Воче! Их бог — жесток, души для него — лакомство. Это только у вас души свободны и вольны ступать туда, куда пожелают, а чанцатцы… — Нет, — покачал головой Воче, — а с чего ты взял, что души чанцатцев менее свободны, чем наши? Разве нашу свободу определяют боги? Разве наши души не равны душам богов? Запомни, Гелен! Любая смерть — это выбор каждой души! Как жить и как умирать, во что верить — каждый сам решает для себя! Можно построить рай на земле, а можно — ад, и только ты сам выбираешь, что тебе ближе, что тебе по силам. И если ты так терзаешься от того, что убил — это твой выбор, но помни — их смерть подарила жизнь тебе. Помни об этом! Лишь спустя погода он смог продолжить свой путь. Но он уже не мог находиться на этом континенте. Он вновь хотел оказаться возле потаённых водопадов и понять, что ему теперь делать дальше. — А давай опять полетим на юг! — предложила однажды Сифелла. — Что? На юг? — и Гелен взглянул на Сифеллу, почти змейку, такую маленькую, такую невинную, но без колебаний совершившую убийство. Чтобы защитить его. Ох, сколько же раз она его вытаскивала, не перечесть. И Гелен решил довериться ей. — Хорошо, Сифелла, мы продолжим свой путь! Теперь она ему стала дороже драгоценного камня, дороже всего мира, дороже даже его собственной жизни.