Давай возьмем паузу

Зоуи приехала практически следом за Чарли. - Опаздываешь, детка! - с лукавой хитрецой посмотрел на нее сценический «любовник». - Кое-кто здесь проходит за тебя твою же сцену. Но, похоже, девушке было не до шуток. Скинув с плеч легкое пальто, мисс Эштон бросилась прямиком к пунцовому от смущения Тому — еще бы ему было не краснеть перед застукавшим его в не самой подобающей ситуации актером — и чрезвычайно чем-то довольному Крису — тот даже не думал смущаться, ну подумаешь, поцеловал он своего совенка, кому какое дело? - Как дети? - встревоженно спросила Зоуи сразу обоих мужчин. - Я надеюсь, вы оба были достаточно тактичными, чтобы не наказывать их строго? Следующие несколько минут ушли на то, чтобы вкратце пересказать ей, а заодно и проявившему понятное любопытство Чарли историю злополучного побега. - Вы два кретина! - наманикюренный пальчик по очереди уперся в грудь каждого из горе-отцов. Темно-карие глаза мисс Эштон сердито смотрели то на одного, то на другого. - Вы хотя бы представляете, как повезло вам с детьми? Вы знаете о том, сколько подростков, сбежавших из дому, не находят вообще или находят, но в таких ситуациях и в таком виде, что страшно вымолвить? Понимаете ли вы, какие на самом деле замечательные дети у вас выросли? Покажите мне подростков, которые, воспитанных в неполных семьях, которые прилежно учатся вместо того, чтобы вести аморальный образ жизни и… - Зоуи! - Крис поднял руки в верх, как будто прося пощады. - Я прошу, не нагнетай! Думаешь, мы мало пережили за эти дни? - Я думаю, что вам нужно как минимум обратиться к семейному психологу. Тебя, Крис, это касается в первую очередь! - Может, мы как-то сами разберемся? - буркнул Хемсворт. Но Зоуи не сдавалась: - Если бы мне было все равно, я бы вам слова не сказала. Но я знаю Томаса сто лет, а Фрэнки спрашивает у меня советы, как ему понравиться твоей дочери, Крис. И поверь, за тебя я тоже волнуюсь, дурья твоя башка, особенно после этой истории с полицейским. Знаешь, у меня есть один знакомый мозгоправ, очень хороший… - Что? - удивлению Хемсворта не было предела. - Ты хочешь сказать, что науськивала мелкого паршивца, как подкатить к моей девочке? - Как грубо, Крис! - покачала головой Зоуи. - Я всего лишь дала ему пару советов, как лучше вести себя с девочками. Знаешь, сегодняшние тренды… - О, я тебя умоляю, только не тренды! - Крис и вправду сложил перед собой ладони в умоляющем жесте. - Между прочим, ты зря так скептически настроен, - пожала плечами Зоуи. - Если хочешь знать, я вчера вечером запустила петицию в поддержку нашего спектакля. Виданное ли дело: единственной черной женщине среди вас, белых мужиков, не дают сыграть роль потому только, что один из этих мужиков не может держать себя в руках. Угадай, сколько подписей уже собрала эта петиция? - Боюсь себе представить, - буркнул Крис. - Вот именно. Вы, белые мужчины, привыкли, что вам все сходит с рук. Вы не знаете, что это такое — бороться за место под солнцем. И… - И со вчерашнего вечера продажи билетов, которые еще утром стремительно падали, вновь возросли! - объявила вернувшаяся с обеда Эмили Воган-Баррат. Так что, Крис, твой щедрый жест невозможно переоценить, но и недооценивать то, что сделала Зоуи, я бы тоже не стала. - О, не благодарите! - скромно потупила глаза мисс Эштон. - Женщины! - закатил глаза Хемсворт. - Хиддлс, Кокс, говорю вам, еще год-другой, и я начну стесняться того факта, что у меня есть яйца. - Ну что ж, раз уж мы разобрались, у кого из присутствующих эти самые яйца наличествуют, предлагаю приступить к репетиции! - с воодушевлением хлопнул в ладоши Томас. - Да! Но прежде я хочу предупредить самого главного яйценосца, - строго сказала Эмили. - Крис, насчет того, что продажи билетов падали сегодня утром. Все очень серьезно, и если ты не решишь проблему с обвинением, выдвинутым тебе, то, боюсь, ты не сможешь отбить вложенные в спектакль деньги. Ну или есть еще один вариант — пока еще не слишком поздно, мы подыщем другого актера… - Нет! - решительно отмел ее предложение Хемсворт. - Никакого другого актера не будет. Или я играю Роберта, или спектакль не состоится. Мы уже сработались — я, Чарли и Зоуи. Пусть Хиддлс орет на репетициях, пока глотку не надорвет, но мы сможем выжать из этой пьески все что можно и даже больше. А проблему с полицией я решу. Вот сегодня же. Да.

***

Решать проблему с полицией, а именно встречаться с Магнусом Мартинссоном, Крис отправился сразу же после репетиции. Он даже поужинать не заехал, потому что, начавшись гораздо позже обычного, репетиция продолжалась до позднего вечера, и сейчас, прокладывая маршрут по навигатору — Магнус предложил Крису приехать к нему домой — Хемсворт надеялся, что раз уж он не успевает перекусить, то может быть господин полицейский по доброте душевной предложит ему хотя бы сэндвич. Адрес, который продиктовал ему Мартинссон, казался странно знакомым. Хемсворт не был большим знатоком Лондона, а в Хокни заезжал и вовсе нечасто, поэтому тем вечером, выруливая на тот самый перекресток, откуда несколько дней назад началась та самая гонка за Хиддлстоном, в результате которой ему, Крису, пришлось менять подфарник на Томовом Ягуаре, Хемсворт думал о том, что судьба, должно быть, решила в очередной раз снасмешничать над ним. Иначе как было объяснить тот факт, что проживал инспектор Мартинссон в том самом доме, в котором он, Крис, почти что двадцать лет назад с таким удовольствием и с таким усердием трахал того солнечного мальчишку, бредившего театром. Не веря тому, что это может быть правдой, Крис перемахивал через две ступени, забираясь на самый последний этаж, и, нажимая кнопку звонка, ожидал по меньшей мере маленького чуда. «Я хочу его вспомнить! - повторял про себя Крис с каждом ударом сердца. - Пожалуйста, пусть я его вспомню!» Чуда не произошло — дверь ему открыл Магнус Мартинссон, и Крис совершенно точно мог сказать, что полицейский инспектор — это не тот самый парень, золотистую кожу которого он целовал тогда до одури в одну их единственную ночь. Странное дело — он хорошо помнил, какой нежной на ощупь была эта кожа, как золотилась россыпь веснушек на острых ключицах, какими мягкими были упругие кудряшки. Но он совершенно не помнил лица того, кто жил здесь, в этой маленькой студии, почти что двадцать лет назад. Проклятье! - Вы давно тут живете? - невпопад - хотя почему невпопад, если он только и думал о том, кому же принадлежала эта квартира ранее — спросил Крис. - Нет, я купил квартиру чуть более двух лет, - признался Магнус, - а почему вас это так интересует? - А у вас нет брата? - осенило Хемсворта. - У меня есть сестра. Сводная. Не по крови… То есть… - почему-то замялся вдруг Мартинссон. - Но это неважно. Брата у меня нет. - А тот, у кого вы купили эту квартиру? - все еще не терял надежду Хемсворт. - Я понимаю, мои вопросы, должно быть, звучат странно и даже неуместно, но мне просто нужно знать, кто владел квартирой до того, как её купили вы. - Их звали Линдоны, кажется, - наморщил лоб Магнус, вспоминая. - Имен сейчас не назову, нужно поднять документы. Пожилая пара. Продали квартиру и перебрались куда-то в Шотландию. Поближе к детям и внукам. Так они сказали. - Пожилая пара, - разочарованно протянул Крис. Черт возьми, может, та самая ночь и тот самый парень с золотистыми веснушками просто однажды ему приснились? Приснились так ясно, что Хемсворт поверил в то, что сон этот был наяву. Как жаль… - Простите, - извинился Крис. - Уже поздно, и я не хочу отнимать у вас много времени. Вы говорили, что можете помочь мне снять обвинения? - Да, разумеется, - кивнул головой Магнус, - я уверен, что с констеблем Джейкобсом можно будет заключить мировую, выплатив, возможно, компенсацию, а суд, в свою очередь, учтет ваше с Джейкобсом примирение. Но вопрос в том, что ударили вы констебля, когда тот был при исполнении. Это усложняет дело. Но я уверен, что суд пойдет вам навстречу, если вы согласитесь сотрудничать с полицией. Конкретно — если вы поможете мне изобличить одного крайне опасного преступника. - Что-то вроде защиты свидетелей? - Крису стало любопытно. - Что-то вроде, - ответил Магнус. - Но хочу предупредить, что если вы дадите согласие, то определенного рода риски все же будут вам грозить. Но я не оставлю вас без прикрытия, Крис. Поверьте, я просчитал операцию на несколько ходов вперед, и я постараюсь по максимуму учесть все, что может так или иначе… - Стоп-стоп! - перебил полицейского Хемсворт. - Я что-то в толк не возьму. Какая операция? Какой преступник? Я преступников только в кино видел. - Позвольте мне кое-что показать вам, Крис, - Магнус жестом попросил его пройти в маленькую кухоньку, где на столе были в беспорядке свалены какие-то бумаги. Но, кажется, хозяин дома прекрасно ориентировался в этом хаосе. Он, почти что не глядя, выдернул из общей кучи несколько листов и передал их Хемсворту. - Мисс Оливия Бриджес, гувернантка в поместье графа Шрусбери, - Мартинссон чуть прикрыл глаза, сосредотачиваясь. - Ей было сорок два года, когда она была найдена мертвой в доме своего нанимателя. Женщина упала и ударилась виском об острый край каминной полки. В момент падения в особняке не было никого, кроме сына его светлости, десятилетнего Джеймса Четвинд-Толбота. Экономка, которая тоже должна была в тот самый день оставаться в поместье, во время смерти мисс Бриджес совершала покупки в бакалейной лавке в пяти километрах от дома. - Это печально, но причем тут… - Подождите, Крис, вы все поймете, - Магнус протянул ему еще пару машинописных листов. - Эдвард Бичем, однокашник Джеймса Четвинд-Толбота. Итонское братство, все дела… Утонул в реке. Парнишке было четырнадцать. Его пытался спасти друг, будущий граф Шрусбери. Он сам, кстати, заработал тогда воспаление легких — так замерз, вытаскивая тонувшего товарища. Настоящий герой! - Но… - Пока не говорите ничего, - попросил Мартинссон и подал Крису следующее свидетельство. - Петер и София Мартинссон, погибли в автокатастрофе двадцать лет назад. Их машина врезалась в отбойник, пытаясь уйти от столкновения с автомобилем Джеймса Четвинд-Толбота. Показания единственного свидетеля — их чудом выжившего тринадцатилетнего сына Магни — не был приняты во внимание. Джеймсу даже обвинения никто не предъявлял. - Магни?! - Крис даже дыхание задержал. - Но… Как… - Да, я говорю о моих родителях, мистер Хемсворт. Из-за его ублюдочной светлости я в тринадцать лет стал сиротой. И если бы не Курт Валландер, который стал моим опекуном… - Валландер ваш опекун? - Они дружили с моим отцом, так что… - Но как? Разве Курт не… - Он тогда вел расследование, - поморщился Мартинссон, - совсем недолго, пока у него не отобрали дело и не передали другому следователю. Который его благополучно закрыл. - Мне жаль, - искренне произнес Крис. - Мне тоже, - почти что равнодушно, не принимая сочувствия, пожал плечами Магнус, - пойдем дальше. И еще несколько листов бумаги оказались в руках Хемсворта. - Томас Уильям Хиддлстон, - ровным тоном произнес инспектор, а Крис едва не подпрыгнул на месте - услышать имя Тома в этом страшном списке было более чем неожиданно. - Шесть лет назад был доставлен в госпиталь святой Анны. Три сломанных ребра, перелом обеих костей левой голени, множественные ушибы мягких тканей, сотрясение мозга. Несколько месяцев лечения в госпитале, после чего длительная реабилитация в одной из наркологических клиник: Томас Уильям за месяцы лечения здорово подсел на трамадол и прочие опиоидные обезболивающие и самостоятельно слезть с наркоты не мог. У вас в руках копия его медицинской карты, я лишь пересказал вкратце его историю болезни. - Боже... Том! - выдохнул Крис, вчитываясь в скупые строчки медицинских отчетов. Сухим научным языком - большую часть написанного Хемсворт вообще не понимал — были описаны месяцы, наполненные ежедневной болью и почти что полной неподвижностью. Месяцы, в течении которых его совенок валялся на больничной койке, а чьи-то чужие руки кололи его иголками и поили таблетками. - Это он? Он сделал это с Томом? - чувствуя, как откуда-то из глубины души поднимается чистое, ничем не замутненное бешенство, спросил Крис. - Это был Джеймс? - Технически... То есть собственноручно - нет, - устало потер переносицу Мартинссон. - Дело о нападении на мистера Хиддлстона вел Курт. Подозревали банду грабителей, им вменяли несколько похожих эпизодов, вот только Том не опознал ни одного нападавшего после того, как их задержали. И знаете, Валландер был уверен, что Томас намеренно покрывает их. - Но зачем? Зачем бы ему покрывать подонков? - недоумевал Хемсворт. - Незадолго до нападения ваш… Ваш режиссер, Крис, - оговорился Магнус и актер был уверен, что оговорка эта была сделана намеренно. - Ваш режиссер расстался с Джеймсом. Их связь с будущим графом длилась около восьми лет. Мистер Четвинд-Толбот, большой любитель искусства, знаете ли… Так вот именно Джеймс способствовал продвижению молодого режиссера Хиддлстона вверх по карьерной лестнице. Будущий граф Шрусбери спонсировал постановки Тома, пачками скупал восторженные отзывы критиков… Томас буквально купался в лучах славы до тех пор, пока не решил оставить своего благодетеля. - Почему? - глухо спросил Крис. - Почему они расстались? - Этого я не знаю, - признался Магнус. - Но что-то мне подсказывает, что его светлость был не всегда так нежен и так заботлив, как мог бы подумать сторонний наблюдатель. Хемсворт тяжело опустился на кухонный табурет и бросил на стол те самые листы, на которых подробно и скрупулезно было описано состояние Тома в течении нескольких месяцев, что он провел в больничной палате. Казалось, что бумага прожигает ему пальцы — Крис даже украдкой подул на них. - Вы думаете, тех подонков мог нанять Джеймс? - желание напиться в лоскуты, еще с утра тщательно вынашиваемое, разгорелось с новой силой. - Я думаю, что по каким-то причинам мистер Хиддлстон пытался скрыть от следствия этот факт, - жестко произнес Мартинссон. - Но продолжим. Следующий… Так, вот оно! Полицейский выдернул из общей кучи еще несколько листов. Но Крис не стал даже касаться их. - Просто расскажите, - тихо попросил он. - Хотя я не уверен, что хочу это знать. - И тем не менее вы здесь, мистер Хемсворт, - Магнус не собирался щадить его. Голос инспектора сейчас звучал звонко, каждое слово било хлестко, как плеткой — Крис поежился, как будто и впрямь пытался увернуться от удара. - Алекс Стюарт, тридцать три года, театральный критик, - был найден в своей квартире мертвым три года назад. Причина смерти — передозировка трамадолом. Возле тела Алекса была найдена записка, в которой он обращался к своему любовнику, Томасу Хиддлстону. Крис даже сказать ничего не смог. Язык буквально прилип к небу. Непослушный, он не подчинялся Крису, и тот смог только выдавить из себя нечленораздельное мычание. - Вот эта записка, прочтите, - Мартинссон протянул Крису фотокопию. Хемсворт только головой замотал. - Прочтите! - надавил Магнус. «Дорогой Том, ты никогда не принадлежал мне и принадлежать не будешь. Будь счастлив. Алекс.» - Что за… - Крис перечитал записку еще раз и скривился, как от кислого. - Что за херня из дамских романов? - Вот и я так подумал, мистер Хемсворт, - кивнул головой Магнус, забирая у него записку, - с чего бы вдруг успешному критику, вполне состоятельному молодому человеку, кончать жизнь самоубийством? - А Том? Что он… Тогда… - Это как раз не так важно, Крис… То есть, Том, казалось, искренне горевал. И хорошо еще, что его никто не заподозрил в доведении до самоубийства. Но вот какая штука. Мистер Стюарт жил в квартире, которая располагалась прямо над аптекой. Над дверью аптеки была установлена видеокамера. Так вот автомобиль будущего графа Шрусбери в ту ночь проезжал мимо дома Алекса. - Но… - Но всего лишь проезжал. Этого к делу не пришьешь. К тому же у экспертов не было никаких сомнений, что мистер Стюарт выпил таблетки сам. Ни следов борьбы, ни синяков, ни малейших признаков того, что Алексу помогли уйти в мир иной. Пару минут оба они молчали — Хемсворт пытался переварить услышанное, а Мартинссон терпеливо ждал, пока его гость переварит свалившееся на него дерьмо. - Я могу продолжать? - спросил Магнус. - Нет! - почти что закричал Крис. - Пожалуйста, не надо! Я… Я не готов был… Просто Том… - Я понимаю, - рука инспектора легла на плечо. Ненавязчиво. Он просто на мгновение коснулся Криса, чтобы в следующее мгновение отпустить. - Я понимаю, Том, возможно, стал вам дорог… - Это с чего вдруг такая проницательность? - Крис не пытался отрицать. Но и доверять не спешил. - Я полицейский, - вновь пожал плечами Магнус, как будто бы говоря: «плевое дело!» - я неплохо разбираюсь в людях, и я видел, каким вы становитесь, когда речь заходит о мистере Хиддлстоне. К тому же Александр Бродерик во всех красках расписал констеблю Джейкобсу ваши с Томом нежности незадолго до того, как вас повязали в Бейстон Хилл. - Вот же старый пройдоха! - восхитился Хемсворт. - Так вот, Крис, - продолжил полицейский, - я не буду утомлять вас более. Но посмотрите на эти бумаги, - и он обвел широким жестом кухонный стол. - Все это — гнусные, часто кровавые делишки будущего графа Шрусбери. И что самое страшное — все это совершенно недоказуемо. С тех самых пор, как в тринадцать лет я похоронил маму и папу, с тех самых пор я не выпускаю его светлость из виду. Я… как это у вас говорится? Я его фанат. Я день за днем собирал это досье. По капельке. По крупинкам. Все это — обрывочные факты, чьи-то свидетельства - здесь так много всего, и так мало. И я ничего не могу сделать, чтобы посадить ублюдка за решетку. - Но я… Чем я могу помочь? - все еще не понимал Хемсворт. - Знаете, Алекс Стюарт — не единственный любовник Хиддлстона, кто стал жертвой будущего графа. - Боже! - схватился за голову Хемсворт. - Нет, не волнуйтесь так, тот, о ком я говорю, жив и здоров, правда подчистую разорен. Но тем не менее. Я уверен, что Четвинд-Толбот получает какое-то изощренное удовольствие, когда портит жизнь тем, кто дорог Тому. - И вы хотите использовать меня! - наконец-то дошло до Криса. - Вы хотите, чтобы… - Мы будем ловить на живца! - серые глаза Мартинссона азартно блеснули. - И в тот момент, когда граф ударит, я буду рядом. И я возьму больного ублюдка! - Да вы сами больны! - задохнулся гневом Крис. - Вы что, решили, что я и впрямь соглашусь на эту авантюру? Что я решил подставиться? Это безумие! - Поверьте, Крис, ни один волос не упадет. Я продумал до мельчайших подробностей эту операцию! - уверял его полицейский. - Просчитал отходные пути. Придумал план В, С и даже D. Опасность минимальна! - Но она есть! - Крис встал со стула. Хотелось немедленно бежать из этой квартиры. Подальше от одержимого местью Мартиннсона. - Я не герой, Магнус, я только играю героев. - Крис! Вы должны! - Я ничего тебе не должен, парень! - и накрыло бешенством. Рухнули планки. Злость — на графа, за то, что сделал с Томом, на Тома, что ничего не сказал, на себя самого, за то, что ничем не сможет помочь — взыграла и заставила подойти к Мартинссону близко. Схватить за шею. Впечатать спиной в стену. Зарычать: - Ни хрена я никому не должен! У меня дочь. Девочка, ясно? Если ее отца этот долбанутый граф зароет по самые помидоры, ты что ли будешь ее воспитывать, а? Ты возьмешь над ней опекунство, как твой Курт? - А если ее отца посадят в тюрьму по обвинению в нападении на еще одного сотрудника полиции? - совершенно спокойно, как будто Крис не держал его сейчас за горло, спросил Магнус. - Сволочь! - выкрикнул Крис и от всей души засадил кулаком в стену. В каких-то паре миллиметров от лица Мартинссона. - Мне говорили, - усмехнулся Магнус. - Я на это не подпишусь, понял? - наконец-то Крис выпустил горло инспектора и тот, хрипло закашлявшись, осторожно присел на тот самый табурет, где несколькими минутами ранее сидел Хемсворт. - А ведь Индия Роуз может и впрямь однажды назвать тебя героем, - краешком губ улыбнулся Магнус. - Если это ты закопаешь одного мерзавца по самые помидоры. «Змеюка!» - подумал Крис, пулей вылетая из квартиры полицейского и громко хлопая дверью. И где-то на самом дальнем краешке сознания — на переднем крае засела только она мысль: как можно быстрее добраться до бутылки — было очевидно: к этому разговору они с Магнусом еще вернутся.