Давай возьмем паузу

- Ах ты ж задолбанный полицейский ублюдок! - то ли от бешенства: будешь тут беситься, когда кто-то посмел причинить вред твоим близким, то ли от страха, хотя, по правде говоря, Хемсворт уже задолбался бояться, сначала за дочь, а теперь вот за братишку… В общем, хрен его пойми от чего, но крышу у Криса рвало капитально. Казалось, что все человеческое, все то тепло, которое жило в нем, просто исчезло, истаяло. Осталась одна лишь злость. А ведь не далее как сегодня ночью, прижимаясь к нему всем своим костлявым телом, Пиддлс говорил: «Ты такой теплый, Крис, и тепло это вот здесь», и целовал легко куда-то повыше левого соска, туда, где сердце. Хемсворт от этого всего млел — от их простых и незатейливых ласк, от этой их возни под одеялом, от того, как Том доверчиво льнет к нему и прижимается. Он обнимал Тома, заласканного, залюбленного и затисканного, зарывался носом в медно-рыжие кудряшки и дышал, дышал им. Им одним. Что он тогда чувствовал? Какой-то непонятный восторг пополам с еще более непонятной тревогой — а вдруг он не заслужил? Вдруг все это однажды кончится? Ведь кончилось же с Эльзой. А поначалу Крис вот так же точно, как восторженный щенок, увивался за бывшей женой и готов был на любые безумства, только бы она вот так, как Том сейчас, доверчиво прижималась и ластилась. Только теперь все было ярче, острее, и от этого становилось еще более тревожно. Крис чувствовал, как он буквально прорастает в этого человека, что так уютно сопит сейчас рядом, обернувшись в его объятья. Никогда раньше Хемсворт не прислушивался ко всем этим сопливым песенкам о любви, даже когда играл в романчик с Тейлор — к ее песенкам он тоже не прислушивался. Все эти «я часть тебя, ты часть меня, мы едины» и прочая чушь — какой идиот вообще придумал всю это сопливую муру? Но сейчас, лежа рядом с Томом, он так и думал, этими самыми словами: «я часть тебя». И это было правильно. Только так было правильно. Наверное, это и называется любовью — быть частью кого-то. И тогда ты чувствуешь себя именно так — восторженно и немного пугливо — потому что, потеряй ты этого человека, и что ты без него? Как можно жить, потеряв часть себя? - Я люблю тебя, - едва слышно прошептал Крис прямо в Томовы кудряшки. Тот на мгновение перестал сопеть. Услышал? Не услышал? Затем завозился, заерзал, притискиваясь к теплому боку Хемсворта еще сильнее, обнял всем собой — руки-ноги закинул на Криса и вновь затих. Не сказал ничего в ответ. Да Крису и не нужны слова были. Что уж там! Он и не рассчитывал, что вообще когда-нибудь он услышит от Тома эти три простые слова. После того, что сделал с ним этот выблядок Джеймс… Поэтому пусть будет так, как есть. Пусть Том тихо замирает, слушая, как Крис говорит, что любит, пусть стискивает в объятьях так, чтобы ни миллиметра свободного пространства между их телами, чтобы вот так, как сейчас, когда они, как будто бы вправду, вросли друг в друга. Эти три дня, что прошли после того самого воскресенья, когда они все втроем: сам Крис, Том и его вреднючий Хреаселье отвезли собаку не менее вреднючему мистеру Бродерику, были, пожалуй, самыми счастливыми днями за последние… Сколько там прошло с тех пор, как Крис развелся с Эльзой? Вот только Индии Роуз не хватало. Для полнейшего, абсолютнейшего счастья. Отсутствие дочери более менее компенсировал тот факт, что в колледже, где учился Фрэнки, наступили каникулы, и всех учеников, кто изъявил желание, увезли в какой-то то ли спортивный, то ли креативный лагерь. Хемсворт не вникал особо, ему было важно, что никакой мелкий засранец не будет препятствовать тому, чтобы он вволю тискал и обнимал своего совенка. Правда, совенок неожиданно запротестовал — видите ли, Фрэнки устроился на работу и должен быть ответственным и на эту самую работу ходить, а не дурака валять в то ли спортивном, то ли креативном лагере. Но сынок заверил папашку, что место помощника официанта так и так останется за ним — можно подумать на это место претенденты в очередь выстроились от их дома и до самого Вестминстера! В общем, Фрэнки укатил в свой лагерь, а Крис и Том остались только вдвоем. Если не считать адского пса Хреаселье. Но и тот вел себя смирно. Обувь не грыз больше. Разве что, в самое первое утро после того, как его хозяин свалил, спер у Криса один носок и хрен знает куда его засунул. То, что это сделала пронырливая скотинка, Хемсворт не сомневался — не мог же он сам свой носок потерять. Хотя… И в театре все было замечательно. Правда, Том, едва они с Крисом оказывались в репетиционном зале, сразу же переставал быть его нежным совенком и превращался в зловредного Пиддлстона, который по-прежнему, как будто это не он с самого утра доводил Криса до умопомрачения своими губами — ох и блядские же вещи эти губы творили! - так вот он по прежнему орал и называл Криса «бездарным актеришкой», закатывал глаза и морщил точеный носик. Хемсворт, ясное дело, на Тома не злился — чего злиться, если, по всему видать, это у него манера такая — не поорешь, репетиция впустую прошла. Зато во время перерыва ему удалось затащить Томаса в гримерку и оторваться по полной на этой тощей заднице. Тощая задница, разомлев от Крисовых ласк, принимала так сладко, как будто мало ей было того, что ее всю ночь любили так, что Крис удивлялся, как это еще на ней сидеть можно? Чарли с Зоуи наверняка все про них с Томом понимали. Один скалился по своему обыкновению. Вторая почему-то умилялась. И Крис снова был счастлив. Просто от счастья готов был сграбастать их обоих в охапку — Зоуи и Чарли — и закружить по сцене — так его распирало. И не сделал этого только потому, что совенок опять нахмурился: еще чуть-чуть и опять затянет эту свою пластинку о значимости пинтеровских пауз. А это минут на сорок. Или заставит его, Криса, быть ведущим биг-бутти, да отвалится член у того, кто эту игру выдумал! А к концу второго из самых счастливых в жизни Криса Хемсворта дней позвонил Магнус, черти бы его драли, Мартинссон, и притащился вместе с Лиамом — понятное дело, по уши влюбленный мелкий своего полисмена никуда от себя отпускать не хотел — в их с Томом дом. Крис так и думал о домике Хиддлстона: их, наш, общий. И от этого тоже становился счастливым. Магнус притащил не только брата, но и еще кучу какой-то сложной аппаратуры, навешал ее на Криса и велел ехать передавать его задолбанной светлости ту самую флэш-карту, которая графу до зарезу понадобилась. Том принялся с Магнусом спорить. Отговаривал Криса. Даже наорал. Но ни Крис, ни Магнус его крики не слушали. Оба они решили твердо: надо извести эту скотину, которая стольких людей поломала. А значит, Крис поедет и встретится с Джеймсом. Тем более что Мартинссон клятвенно обещал, что далеко Криса не отпустит. И они вместе с мелким будут поджидать его в автомобиле возле того самого ресторанчика, где Хемсворт должен назначить графу встречу. Домой к нему соваться полицейский строго-настрого запретил: - Смотри не перестарайся. Не дай ему понять, что ты на все готов. Не дай ему подумать, что ты готов ради его прекрасных глаз и ради того, чтобы он помог тебе снять обвинения, запрыгнуть к нему в койку. Но и не шарахайся от него. Пусть думает, что ты хочешь, но ломаешься. - Предлагаешь мне шлюшонка сыграть, Магни? - недобро усмехнулся Хемсворт. - Ты же актер, Крис. Сыграй так, чтобы тебе поверили, - ответил Мартинссон. Но похоже, прав был Хиддлстон, и актер из Хемсворта был никудышный. Разве что на фоне зеленого экрана махать молотом да демонстрировать литые мышцы. Потому что встреча эта закончилась совсем не так, как планировал хитрожопый Мартинссон. - Пусть Джеймс скажет своими словами, что именно на этой флешке, - напутствовал полицейский Криса. - Без его признания, пусть даже такого, записанного скрытно, этому видео грош цена. - Но ведь там явно видно, как Джеймс заходит в квартиру Алекса, а потом выходит, и бедняга оказывается мертв! - снова вклинился Том. - К чему эти игры? Почему бы просто не арестовать ублюдка? - Потому что вместе с ублюдком мне придется арестовать тебя, - напомнил Хиддлстону Магнус. - За сокрытие улик. - Я не хочу, чтобы Крис рисковал! - в отчаянии выкрикнул Томас. - Не хочу, чтобы он даже встречался с Джеймсом. - Ревнуешь, совенок? - подмигнул ему Хемсворт. - А даже если и так? - сердито засопел Хиддлстон и вновь обратился к Магнусу: - Мне просто надоели эти игры. Я хочу, чтобы все быстрее закончилось. Надо арестовать меня — арестовывай. В конце концов я имею право на адвоката, так? Просто пусть больше никто не пострадает. - Никто не пострадает, - уверил Томаса Магнус. Но просчитался… Через полчаса после этого разговора Крис сидел за столиком напротив его задолбанной светлости и, передавая тому флэшку, как будто случайно чуть дольше, чем того требовали приличия, задержал свои пальцы в ладони графа. Тот улыбался так, что у Криса от одной этой улыбки зубы заломило — призывно и как-то хищно. Если бы еще неделю назад Хемсворт на эту улыбку повелся бы, как пацан, то сейчас, когда он буквально корнями пророс в своего совенка, все, чего ему хотелось, это как можно быстрее уйти отсюда. Не видеть эту красивую высокородную рожу. - Как тебе удалось раздобыть флэшку? - спросил граф и тоже, как будто случайно, коснулся под столом своим коленом колена Криса. Тот стиснул зубы, чтобы не отодвинуться. Не спугнуть. - Я видел, как Том набирал код сейфа. Запомнил цифры. Все просто, - равнодушно пожал плечами Хемсворт. - Ты знаешь, что тут записано? - почти что с безразличием спросил граф, но Крис ни на секунду не поверил в это безразличие. - Знаю, - кивнул он и пригубил обжигающий виски. Пойло в этом ресторане было отменным. - Я знаю, что ты сделал, сукин ты сын. Но мне плевать, ясно? Я принес тебе флэшку. Ты обещал снять с меня обвинения. Несколько секунд Джеймс смотрел на него. Смотрел так, что Крис под этим взглядом чувствовал себя не просто голым, а вообще без кожи. Но взгляд выдержал. Сделал еще один глоток из своего бокала, облизнул губы. Накрыл ладонь графа своей и еще теснее прижался ногой к твердой коленке Джеймса. Играть шлюху — так уж играть. - Что там у тебя? - совершенно не в тему задал вопрос Четвинд-Толбот и отодвинулся от Криса. Брезгливо так отодвинулся, как от чумного. Хемсворт не понимал, с чего вдруг такая перемена. - Я задал вопрос, - процедил будущий граф Шрусбери. - Что там у тебя, Крис? Жучки? В какие щели этот щенок, Магнус Мартинссон, тебе их запихал? Что вы надумали, а? Крис с силой сжал пальцы на стакане виски, изо всех сил стараясь не расколоть хрупкое стекло. Не может быть! Невероятно просто! Или у этого ублюдка поистине звериное чутье, или… Следил? За всеми ними? Судя по тому, какие амбалы ходят следом за его трахнутой светлостью, наверняка у него есть и те, кто может установить слежку. Но зачем? Чего ради? Просто потому, что этому безумцу нравится играть с людьми? - Думаешь, я ничего не узнаю, Хемси? Думаешь, я поверю в эту твою фальшивую, как ты сам, игру? Ты правда думал, что я не узнаю о том, что вы с Томми снюхались с этим полицейским? Чего нужно Мартинссону? Возомнил себя ангелом мщения, да? И не придумал ничего лучше, чем подложить тебя под меня? Боже! До чего же вы все примитивные создания! - Но ты-то, разумеется, мнишь себя чуть ли не господом богом, думая, что такие примитивные создания, как мы, будут пресмыкаться перед тобой? - Крис все-таки не удержался, сдавил в пальцах хрупкое стекло, кровь тонким ручейком потекла из порезанных пальцев. - Ты правда думаешь, что мне нужна была эта флешка? - спросил граф, не замечая того, как красные капли падают на белоснежную скатерть? - Да я просто хотел лишний раз убедиться в том, какие вы все идиоты. Неужели Мартинссон полагал, что ты, тупая груда мышц с одной извилиной в голове, сможешь разговорить меня? Что я дам вам повод — малейший повод в чем-то меня заподозрить? Мне плевать, что на этой флэшке! Если бы на ней было хоть что-то более-менее серьезное, то сейчас бы я разговаривал не с тобой, а с сотрудником королевской прокурорской службы. И не в этом приятном заведении, а в другом… С решетками на окнах. Хотя, знаешь что? Думаю, что даже до решеток дело бы не дошло. Кто меня тронет? Меня — будущего графа Шрусбери? Я держу за яйца половину продажных судей этого сраного острова под названием Британия. А вторую половину держит за яйца мой отец. И срать я на вас всех хотел. А сейчас — пшел прочь, Хемси! И передай Магнусу Мартинссону, что его место в постовых, а не в отделе по противодействию терроризму. Крис, промокнув салфеткой порезанную ладонь, поднялся с места. Пытаясь сохранить остатки спокойствия и не кинуться на убдюдочного графчика прямо здесь. Никому не будет лучше, если он устроит сцену. Если он набьет Джеймсу морду — а набить хотелось так, что аж зубы крошились — это только лишний раз даст ему повод видеть в Крисе тупого качка, не более. И только встав из-за стола, Хемсворт помедлил. Обернулся к графу. - Ты не сможешь всегда оставаться безнаказанным, Джеймс, - выдавил он из себя одну эту фразу, и по едкой насмешке своего собеседника понял, как жалко она прозвучала. - Передай привет Томми! - уже в спину крикнул ему Четвинд-Толбот. - Не понимаю я его, что он нашел в таком тупом идиоте, как ты, Хемсворт? Практически не таясь — чего таиться, если все равно Джеймс обо всем знал? - Крис сел в машину Мартинссона. Они ехали назад молча. К чему были все слова? Только вот если Хемсворт хотел увидеть на лице Магнуса что-то вроде разочарования, досады, стыда может быть, то он их не увидел. Странное дело, но полицейский как будто бы не был удивлен тем, что чертов граф все это время знал о том, что его просто пытаются подловить. Как будто бы… Крис только головой помотал — прав был Том, надоели все эти игры. Хочется, чтобы все быстрее закончилось. А через день Крису позвонили. Даже не сам Джеймс — осторожная скотина, если что, этот звонок с ним никак связать будет невозможно. Позвонили и продиктовали адрес. Велели привезти Тома. Чтобы, значит, он сам, своими же руками привел им совенка. Иначе они убьют Лиама. И показали фото измордованного мелкого. Такой вот простой выбор — его брат или его совенок. И времени дали до утра. Крис ругался. Страшно, так, что Том — он был рядом, когда раздался тот самый звонок, смотрел на Хемсворта, как на безумца. Тот и был в тот момент безумцем — разве что в судорогах не катался по полу от злости и бессилия. Этого просто не может быть с ним. С ними всеми. Не может один человек вот так издеваться над другими. Так не должно быть, чтобы кому-то все сошло с рук. Хемсворт ругался и крушил мебель — три стула в доме Тома — в их с Томом доме — разломал. Хиддлстон кидался к нему, вырывал несчастные стулья, пытался обнять, успокоить. Говорил, что хоть сейчас поедет к Джеймсу, только бы тот Лиама отпустил. И Крис постепенно успокоился. Перестал ломать ни в чем не повинную мебель. А Тому велел заткнуться и ни о чем таком даже не думать. И ждать его, Криса, пока он не поговорит с Мартинссоном. Он-то сам в курсе, что его любовника удерживают сейчас в логове взбесившегося аристократишки? Крис гнал в Хокни, нарушая все мыслимые и немыслимые правила движения. Хрен бы с ними, со штрафами, которые позже придут по почте. Да пусть хоть права забирают — похрен! Он вломился в квартиру Магнуса с воплем: - Ах ты ж задолбанный полицейский ублюдок! Он занес руку для удара и уже почти было ударил, но, несмотря на недавнюю контузию, Мартинссон оказался проворнее. Он ловко уклонился от удара, перехватил руку Криса и отточенным за годы службы движением завел ее Хемсворту за спину. Ударил носком под коленную чашечку, заставляя Криса опуститься на колени, и сам коленом же надавил ему на спину. - Все? Все, успокоился? - тяжело дышал Магнус у него за спиной, до боли выкручивая руку в суставе. - Все! - прохрипел Крис. - Все, пусти! Мартинссон отпустил. Даже подняться помог. - Ты знал? - в лицо ему выкрикнул Крис, ожидая еще одного подобного приемчика, однако его не последовало. Магнус не собирался больше выкручивать ему руки. - Знал, - констатировал Хемсворт. - Ну и сука же ты, Мартинссон! - Успокойся, Хемсворт! - рявкнул полицейский. - Сядь и начни думать. - О чем думать? - вызверился Крис. - Ты знаешь, где сейчас мой брат? Знаешь, что мне предложили обмен? Жизнь Лиама, если я приведу им Тома. И ты думаешь, они — вернее он, эта тварь Джеймс Четвинд-Толбот, правда оставит Лиама в живых? - Я уверен, что не оставит, - от того, с каким ледяным спокойствием произнес это Магнус, Криса затошнило. Буквально — хотелось скрыться в ванной и проблеваться. Но он сделал несколько глубоких вдохов и заставил взбунтовавшийся желудок успокоиться. - Ты знал, что так будет? Ты, мать твою, нарочно подставил моего брата под удар? Он же влюблен в тебя, как мальчишка, как ты мог, сволочь?! - Я не знал. Честно, - опустил глаза Мартинссон. - Я не предполагал, что Джеймс посмеет вот так… Но теперь он покойник, понимаешь? Теперь-то он не отвертится. - Вот я дурак! - схватился за голову Крис. - Том же говорил… Черт! Надо было послать тебя куда подальше со всеми твоими расследованиями! Как будто ты единственный полицейский в Лондоне! Почему ты сейчас не пошлешь в дом Джеймса группу захвата или кого там посылают в таких случаях? Почему просто не взять его и не вытрясти всю душу? Почему мой брат должен сейчас… - Потому что твоего брата не окажется в доме Джеймса, - терпеливо объяснял ему Магнус. - Потому что ублюдок опять выкрутится ужом. Но послушай… Джеймсу нужен Томас, так? Крис кивнул. - А я как две капли воды похож на Хиддлстона, правда? Немного грима... - Ты что? - опять разозлился Крис. - Ты реально думаешь, что Джеймс примет тебя за Тома? Что он поверит в этот дешевый маскарад? Да у него звериное чутье, а Тома он знает едва ли не лучше, чем самого себя? Боже! Да ты еще больший безумец, чем этот граф, Мартинссон! - Конечно, он распознает подмену. Но не сразу, Крис. Не сразу, - на губах Магнуса сейчас играла действительно безумная улыбка. - Я смогу к нему подобраться. Близко. И у меня будет повод. Настоящий повод пристрелить эту бешеную собаку. За сопротивление полиции, например. - Ты же хотел его посадить. Хотел, чтобы ублюдок до конца жизни гнил в тюрьме. - Он посмел тронуть Лиама. И я передумал, - просто ответил Магнус. - О, нет! Ты с самого начала планировал именно это, не так ли? Только почему-то ждал, пока подвернется удобный случай. - Крис огляделся в поисках того, чтобы еще можно было сломать. - Удобный случай — это мой брат. Твой любовник. Ты не охуел, Магнус Мартинссон? - Он мой… - запнулся полицейский. - Ты правильно сказал, Крис. Лиам — мой. Ты правда думаешь, что я его отдам? Что я позволю Джеймсу причинить ему еще больший вред? Что я позволю Четвинд-Толботу оставаться в живых после того, что он уже сделал? Крис вдруг почувствовал, как он устал. Просто для него этого всего было слишком. Он был простым актером, а не героем. Да и геройского он сегодня совершил… Да совсем ничего. Однако усталость накатывала волнами. Он тяжело опустился на стул, который минутой ранее хотел сломать. - Делай что хочешь, но верни Лиама, - почти что прошептал он. - Я верну Лиама, - уверенно произнес Магнус. - И я не позволю Джеймсу забрать у тебя Тома. А теперь поднимай задницу. Поехали в театр. - В театр? - не понял Крис. - Зачем? - Будем превращать меня в Томаса, - подмигнул ему Магнус. Трель зазвонившего телефона нарушила тишину, царившую в автомобильном салоне. Они с Магнусом молчали всю дорогу, пока ехали в театр. Звонил Том. И судя по всему, он был за рулем. «Вот же идиот! - вздохнул про себя Крис. - Еще остановят за разговоры по телефону, штраф впаяют, или еще хуже.» - Далеко собрался? - сразу, без предисловий спросил его Хемсворт. - Крис, я… - голос Тома срывался. Как будто бы тот был чем-то сильно взволнован. - Я хотел сказать, чтобы ты не волновался. Скоро Лиам будет с тобой. - Что? - до Криса, кажется, начало доходить. - Совенок, ты что это удумал? - Крис, - устало покачал головой Том, - ты еще не понял? Все это время Джеймс… Ему нужен был я, понимаешь? Всегда — только я. Но больше никто из-за меня не пострадает, я обещаю. - Том! - заорал Хемсворт. - Том, остановись немедленно! Не смей, слышишь?! - Прощай, Крис, - в голосе Хиддлстона слышалась улыбка. - Прости, что тебе пришлось все это пережить. - Черт, Тоооом! - но в ухо Крису ударили короткие гудки. А когда он перезвонил, приятный женский голос сообщил ему, что аппарат находится вне зоны действия сети. - Он едет к Джеймсу? - совершенно спокойно уточнил Мартинссон, как будто речь шла не о человеческих жизнях, а о чем-то… О походе в кондитерскую, например. - Вызывай спецназ, ты, чертов любитель многоходовок! - заорал на него Хемсворт. - Рано, - оскалился Магнус, но втопил в пол педаль газа.