***
Судя по всему, Дадли умолчал о происшествии — ну, или Тонкс успела поработать над усугублением репутации своего троюродного дядюшки. Ни вечером, ни утром тетушка и ее муж не пытались докопаться до Гарри, так что он помыл оставшуюся после завтрака посуду, полил сад и даже покрасил калитку, а потом поднялся наверх, в свою комнату, благо Хедвиг принесла ему посылку от мадам Боунс, так что вслед за обычными летними заданиями пришло время заняться волшебным законодательством. Уже через пару часов изучения первого из двух доставленных Гарри томов он, с одной стороны, пришел в отчаяние, а с другой — преисполнился немалым уважением к Невиллу, которого его бабка, Старая Августа, таки научила разбираться в этом первозданном хаосе из отдельных, никак не связанных маггловских британских законов и древних кельтских обычаев, постановлений Визенгамота и Международной Конфедерации, приказов действующих министров и остатков Римских статутов, а также мириадов накопившихся за пару тысяч лет прецедентов. Даже маггловское Британское Право, пользующееся сомнительной славой одного из самых сложных для изучения объектов на Земле, выглядело на этом фоне простым и логичным. Гарри отложил том и взял доставленный Хедвиг свежий номер «Ежедневного Пророка». Внешне все было благопристойным. Настолько благопристойным, что главной темой номера стала очередная — то ли шестая, то ли седьмая по счету — свадьба известной ценительницы искусств мадам Забини. Некролог на ее прошлого мужа Гарри прочитал всего неделю назад, и теперь ему оставалось только хмыкнуть по поводу безудержного оптимизма нового супруга роковой красавицы. Впрочем, «Волшебники и здравый смысл не только не дружат, но и находятся в смертельной вражде» — так утверждала его подруга и любимая, лучшая ученица Хогвартса со времен Тома Реддла и Победительница прошлогоднего Триволшебного Турнира, Гермиона Грейнджер. Гарри перевернул страницу и начал свой привычный поиск. Ага. «…эта басня, достойная фантазии Гарри Поттера…» — вторая страница. «…Врет, как Поттер…» — пятая. «…Любовь к славе, не уступающая таковой у Мальчика-Который Выжил…» — седьмая. Одно из двух — или «Пророк» нанял редактором профессора Снейпа, или Министр Магии Корнелиус Фадж до ужаса боится того, что Гарри расскажет Магической Британии об очередной и наверняка не последней попытке возрождения Темного Лорда, и превентивно создает юноше через главную волшебную газету дурную репутацию. Он на секунду пожалел, что тогда, в Больничном Крыле Хогвартса, пошел на обострение и рассказал об опасности возрождения Тома в присутствии представителей Магической Франции и Магической Болгарии, да еще и по самому Фаджу прошелся. Такое, как правило, бюрократы или, по выражению самого Гарри, Дерьмовые Лорды, не прощают. Впрочем, мисс Стрит, майор Бутройд и чета МакФергюссонов после бурных дискуссий почти две недели назад признали, что решение пойти на конфронтацию было правильным, а значит, не было смысла переживать. Удивительно, но ни одна из порочащих его заметок не была подписана Ритой Скитер, попортившей ему столько крови в прошлом году. Это должно было что-то значить. Задумавшись, Гарри устремил взгляд в окно, и почти сразу заметил примостившегося на стекле здоровенного жука с напоминающими очки отметинами вокруг фасетчатых глаз. Это тоже было странно: насколько знал Гарри, защищающие дом на Тисовой улице чары препятствовали проникновению тех, кто пытался причинить Гарри вред, и судьба покойного Лорда Розье была этому неплохим доказательством. А следовательно… Гарри решительно поднял окно. Жук влетел внутрь и закружил по комнате. — Присаживайтесь, мисс Скитер, — юноша кивнул в сторону полуразвалившегося стула. — Честно говоря, я тут немного скучаю. Жук сделал пару не слишком уверенных петель, а затем превратился в яркую блондинку лет сорока, но претендующую на тридцать, в алой мантии и остроугольных очках. — Мисс Скитер, а может быть, Вы не будете это Ваше Прытко Пишущее Перо использовать? Ну, если, конечно, Вы нашли другое, вместо того, что Гримм в таверне мадам Розмерты сжевал? — Гримм? Он… здесь?! — голос блондинки был несколько более нервным, чем ей хотелось бы. Парень кивнул в сторону окна. Мисс Скитер впилась взглядом в огромного черного пса, который лениво прошествовал вдоль улицы, уселся в тенечке прямо напротив дома номер четыре и шумно почесал за ухом задней лапой. — Никак не отвяжется. Ходит и смотрит собачьими глазами, ходит и смотрит… Да Вы не беспокойтесь, мисс Скитер, я уже говорил, что днем он практически не опасен. Я могу Вам чем-нибудь помочь? — Я… Я в затруднении, мистер Поттер, — вздохнула Рита. — Признаться, это бывает со мною не столь уж часто, и еще реже я обращаюсь за помощью к… объектам. — А, ну понятно. Мистер Фадж действительно решил, что следует указать Мальчику-Который-Слишком-Много-О-Себе-Возомнил его место, и теперь вводит в бой тяжелую артиллерию? — приподнял бровь юноша. Рита явно почувствовала себя польщенной, хотя Гарри и не был уверен, что слово «артиллерия» было ей знакомо. — Вы и это знаете, Ло… — Гарри, мадам. Просто Гарри, никаких лордов. Я не очень-то люблю всякие высокопарные титулы, они… Они для неудачников, вот. — В том числе и… — Да, пару недель назад я с таким неудачником поговорил. Надоел уже. Четвертый год подряд приходит, и никак не отвяжется. — И вряд ли Вы имеете в виду мистера Локхарта… Гарри? — Ну, профессор Локхарт тоже высокопарность любит. Любил в смысле. И да, тоже приставучий такой… был. — Значит, это был… ОН? Действительно Тот, Кого… — Ага. И знаете, что я думаю? Думаю, ни дементор, ни Арка Смерти Тома не остановят. Он просто псих какой-то, каждый год пытается со мной встретиться. — Тут или… — Рита облизнула губы и бросила косой взгляд на развалившегося в тенечке Гримма; тот словно бы почувствовал интерес к себе и улыбнулся, оскалив желтоватые клыки. — Или… там? — Как получится, — пожал плечами юноша. — Мне бы лучше «там», в этом случае хлопот меньше, ну и не заденет никого лишнего. Но, к сожалению, Том… Он слишком любит этот свой титул, ну, который он сам себе придумал. А «там» его титулы до лампочки всем. Ну вот он и рвется «сюда». — Почему Вы называете его Томом, Ло… Гарри? — Потому что это его настоящее имя, — пожал плечами юноша. — Том Орвол Реддл, его папа был маггловским землевладельцем в Литтл-Хэнглтоне, в Дорсете это, а мама из Гонтов, они тоже там жили. Его мама в этого маггла влюбилась, сварила Амортенцию, ну и… Перо мисс Скитер — не Прытко Пишущее, а обычное, хотя и тоже яркой расцветки — заплясало по пергаменту. — Кстати, мадам. Если Вы решите проводить там, в Литтл-Хэнглтоне, свои… изыскания — найдите что-нибудь против змей. Их там ужас сколько… Ну и Разрушителя Проклятий лучше бы нанять, я не уверен, что Невыразимцы и Аврорат зачистили там все до того, как мистер Фадж свернул операцию. А то, когда я в последний раз видел дом его папаши, тот, что на холме, он все еще стоял, хотя мадам Амелия и велела разнести его по камешку. — Почему Вы рассказываете мне все это, Гарри? — Потому что Вы умная: столько мозолей оттоптали, а все еще живы. Я же понимаю, каким хитрым для этого быть надо. Ну и осторожным тоже — знать, кому можно ноги оттаптывать, а кому не стоит. Но ко мне Вы пришли же, посоветоваться — и правильно сделали. — И почему же я пришла к Вам, Гарри? — Это же просто, мисс Скитер. Вряд ли Вас похвалили за то, что Вы с Третьего испытания без материала вернулись, правда? Так что в этой кампании… — В какой кампании? — Против мадам Боунс, ну и против меня тоже. Ну и, наверное, против Дамблдора еще… Просто Фадж жутко боится, что все узнают, что Том умирать совсем не хочет, а наоборот, вернуться собирается. Он, Министр, именно поэтому мадам Боунс в отставку и отправил. А теперь, как я убедился, — юноша ткнул пальцем в номер «Пророка», — он отдал приказ писать про нас троих всякую ерунду, чтобы нам никто не верил. — Вчера вечером Корнелиусу удалось сместить Дамблдора с поста Главного Колдуна, но удалить его из состава Визенгамота он не смог, — прищурилась мисс Скитер. — И Амелия тоже пока занимает родовое кресло, несмотря на то, что ее уже несколько недель никто не видел. — О, спасибо, мисс Скитер, а то я этого пока еще не знал, я только про то, что Дамблдора из этой Международной Конфедерации убрали, в «Пророке» прочитал. Так вот, Вы и работу потерять не хотите, и меня опасаетесь. Хотя и не помните, почему именно. — В тот день… — Если Вы про память — то это не я. Я пока слишком неаккуратный — если уж сотру, так обязательно лишнего чего прихвачу. Но знаете… Я бы не расстраивался, на самом-то деле. Там такие дела творились… Я несколько раз видел, как люди сами себе память терли, чтобы чего-нибудь вроде этого больше не знать. Ну вот представьте, что встретились Вы с Томом — и он у Вас в мозгу прочитал, что Вы знаете, как зовут его папу и маму. При том, что он всячески пытался сделать так, чтобы об этом все забыли. — Полагаю, у него найдется для меня пара слов, — фыркнула мисс Скитер. — Причем не слишком приятных и не слишком законных. Это… действительно опасное знание. — Ну да. А то, что в тот день творилось — оно еще опаснее. Впрочем, я могу Вам кое-что рассказать, чтобы Вы что-нибудь в «Пророке» напечатать могли, не такое жуткое. Рита кивнула, и Гарри начал свой рассказ. Про свое летнее видение, касающееся убийства садовника Фрэнка Брайза, Гарри умолчал — как, собственно, и о том, что местоположение дома Реддлов вычислили магглы. Так что начал он с истории появления Темной Метки на Чемпионате Мира по квиддичу — сдав попутно обоих Краучей, и старшего, и младшего. В конце концов, вымазать грязью репутацию того, кто бросил Сириуса в Азкабан, было бы крайне полезно в свете возможного запроса на выдачу Блэка из Франции. Затем он перешел к разговору с мадам Боунс — и у Риты просто обязано было сложиться впечатление, что местонахождение и планы Тома вскрыла именно отправленная лично Фаджем в отставку глава Департамента Магического Правопорядка. Историю о том, что его имя бросали в кубок два раза, он тоже сократил ровно пополам: Дамблдору и так должно было достаться, и лучше было оставить Фаджа без дополнительных козырей, а то пришлют еще на замену Директору какого-нибудь Малфоя, как на втором курсе. Так что Барти-младшему пришлось отдуваться за двоих. А вот история побега Старшего из-под «Империуса» и история пленения Грюма привели Риту в полный экстаз. Почти такой же довольной она осталась, узнав о том, что благодаря Фаджу Британия оказалась в стороне от производства летучих окуляров Уизли — компромат был просто убийственный. Плывущие мимо галлеоны, как правило, крайне раздражают деловой мир. Разумеется, ни историю раскрытия самой Риты с помощью аврора Тонкс, ни тем более ее форсированного допроса с помощью телефона стандартного для Кайзерлихмарине образца, позаимствованного с корабля Дурмштранга, Гарри рассказывать не стал. Но вот прохождение Лабиринта им самим и мисс Грейнджер описал в подробностях. Туда же хорошо легла история с наложением Краучем-младшим Властного Проклятия на чемпиона Дурмштранга Виктора Крама — и тот факт, что даже под действием этого проклятия Виктор не смог наложить на чемпионку Шармбатона Флер Делакур «Круциатус» — Проклятие Пыток. Сцена на кладбище тоже подверглась некоторой коррекции: упоминаний о магглах снова не было — мисс Скитер явно решила, что с колокольни по змее также стрелял Ремус Люпин, выживший после взрыва благодаря реакции оборотня, ну и роль Невыразимца Сола Кроакера, равно как и само его имя, тоже остались за кадром. Также за кадром остались путешествие Гарри во времени и любые упоминания о хоркруксах — якорях Тома Реддла, удерживающих его по эту сторону смерти. — То есть Фадж… просто-напросто не дал возможности допросить… Тома и узнать его секрет? — Рита прикусила кончик пера. — Интересно, это глупость или что-то большее? — Не знаю, мисс Скитер. Я тогда устал маленько, ну и я же не мог использовать легилименцию против самого Министра? Это же, наверное, противозаконно? Мне… удалось помочь Вам, мисс Скитер? — Не полностью, но… в достаточной степени. Давайте все же вернемся к моему вопросу, Гарри, — она спрятала перо и пергамент в сумочку. — Я все еще стою перед выбором — включиться в направленную против Вас и мадам Боунс кампанию или пожертвовать карьерой. Итак, что Вы мне посоветуете? — Я не услышал беспокойства по поводу кампании против профессора Дамблдора, — Гарри надел на себя лучшую, точнее, самую мерзкую, из улыбок Маленького Снейпа, — ну и по этому поводу никаких советов Вам не могу дать, я же школьник еще, как я могу что-то за целого директора решать, или, к примеру, за мадам Бэгшот, ну, Вы же знаете ее? Она в Годриковой Лощине живет, а работает тоже директором, в Школе Удачи в Андорре… — Рита так резко дернула клапан сумочки, вновь доставая перо и пергамент, что чуть не оторвала его полностью. — А что касается меня и мадам Боунс… Включайтесь. Обязательно включайтесь. — Каков Ваш интерес в этом, Гарри? Я могу быть достаточно… убедительной. — Ну, Вы же не только в этом году хотите работать, но и дальше? А значит, Вам надо Вашу репутацию поддерживать. Ну и пишете-то Вы здорово: когда нам профессор Снейп на уроке Вашу статью обо мне и девчонках читал, все аж заслушались. Отличный урок был, намного лучше обычных! Вот и сейчас: Вы же теперь знаете, что Том вернется? А значит, писать Вы будете так, чтобы… — …Чтобы, когда эти идиоты рухнут в пропасть, существование которой они отрицали, все вокруг будут бить себя по лбу и кричать: «Так вот о чем она на самом деле писала?!» — Да. И к этому моменту у Вас должна быть готова уже целая книга. Я думаю, следующим летом она пойдет… просто-таки «на ура» пойдет, потому что Том уже четыре года подряд в конце каждого учебного года пытается возродиться. И не только в Британии ее купят, или там в Америке, но и на Континенте. Причем я бы очень оценил… — Треть? — Ага, почему бы и не треть? Хотя я согласен и на четверть, но при одном дополнительном условии. Давайте Вы не будете преувеличивать мою роль? Мне и так эта слава поперек горла уже. Я люблю тишину, спокойствие и всякое такое. — Да, я слышала это про Вас, Гарри. Так Вы хотите, чтобы я сыграла в пользу Боунс? — Она клевая же. И крутая. И все по закону делает. Да и в Вашем случае: даже если Вы ей все мозоли до единой оттопчете, она же против Вас ничего… особенного не сделает. Максимум — штраф за незарегистрированную анимагию впаяет. И искам тех, кому Вы эти самые мозоли оттоптали, хода зазря не даст, я же тут сейчас здешние законы изучаю… — он кивнул в сторону стопки обтянутых драконьей кожей томов. — Так там, в законах, ясно сказано, что по каждому иску о незаконном использовании анимагии для сбора порочащих честное имя сведений можно три месяца в Азкабане добавить. А у вас, думаю, лет пять наберется, так? — Пожалуй… Пожалуй, от четырех с половиной до семи с четвертью. В зависимости от трактовки ряда… эпизодов. Вы очень точны, Гарри. — Спасибо, Рита. И я не думаю, что мадам Боунс будет поддерживать совсем уж жестокое наказание, при том, что Ваш маленький, — и Гарри показал, насколько маленький, — секрет ей уже давно известен. А вот мистер Скримжер как раз и склонен к… необдуманным решениям, я ж это сам видел, тогда, на кладбище. — Понимаю Вас, Гарри. А Вы не могли бы рассказать о… предыдущих попытках возвращения… Тома? — Это… довольно опасно, — вздохнул Гарри. — Там вполне могут быть затронуты интересы довольно важных персон, таких как — исключительно для примера — Лорд Малфой… О древнем алхимике Николасе Фламеле Гарри умолчал, подозревая, что маг, рожденный в средневековом Париже, мало склонен к гуманизму даже при том, что, по имеющейся информации, совсем уж темным он не являлся. — О, — задумалась Рита. — Тогда мне понятно, каким образом… — Каким образом помощник Министра, мадам Амбридж, шантажирует… некое чистокровное семейство? — поднял бровь Гарри. — Вы осведомленней, чем я думала, Гарри, — натужно улыбнулась мисс Скитер, — и я очень рада, что мы… — …Улучшили наши отношения, — продолжил Гарри, чтобы избежать ожидаемого «стали друзьями». — Могу я надеяться на прогресс? — деловито уточнила Рита. — Прогресс — это будущее всего человечества, — с серьезной физиономией, принадлежащей Маленькой Саманте-Шарлин, точнее, просто Саманте, кивнул Гарри. — Однако он достигается только и исключительно самими людьми. Рита задумалась. — В определенных кругах, — сказала она, — ходят слухи, что Министерство — что интересно, с подачи небезызвестной Вам мадам Амбридж — собирается приостановить признание сертификатов о сдаче экзаменов СОВ, выданных небританскими школами. Это будет касаться и учеников, находящихся на домашнем обучении. — Это… действительно весьма интересно, Рита, — сказал Маленький Бутройд в голове Гарри. — Пожалуй, это… действительно новость для меня. Когда ожидается Указ? — Декрет, а не указ. Видимо, этот декрет будет издан первого сентября, хотя большинство заинтересованных лиц получат уведомления или, скорее, утечку информации, на неделю или две раньше. — Интересно, будет ли этот декрет иметь обратную силу? — Вряд ли, Гарри. Скандал и так будет первоклассный, а придание ему обратной силы затронет слишком многих. Так я могу рассчитывать на… дополнительную информацию, в случае если она мне понадобится? — Почему бы и нет? — пожал плечами юноша. — Вы всегда — точнее, не всегда, а с первого сентября — можете прислать мне сову. Правда, для личной встречи придется дождаться очередного похода в Хогсмид… Вряд ли будет разумно встречаться в школе, там соберется слишком много… заинтересованных лиц. — Я согласна… Гарри. Тогда… До встречи? — До встречи, мисс Скитер. Надеюсь, Вы будете достаточно осторожной.***
Когда крупный жук с тяжелым гулом вылетел в окно, Гарри обратился к сидевшей на жердочке великолепной белой сове: — Хедвиг, не могла бы ты слетать к мадам Бэгшот? А потом надо будет отнести эти две книги Гермионе, ты справишься? — сова гордо ухнула. — Я так и думал. Все равно без нее мне во всем этом болоте не разобраться… Он написал письмо Директрисе Школы Удачи, упаковал книги в сумку с чарами облегчения веса, в которой они, собственно, и прибыли, и выпустил довольную долгожданным поручением Хедвиг. Похоже, им все же придется навестить Андорру еще до конца июля.