Гарри Поттер и Армия Тревора

      Летом горнолыжные курорты что в Альпах, что в Татрах, что в Пиренеях выглядят так же уныло, как средиземноморские пляжи зимой. Улицы пустынны. Местные жители балуют себя заслуженным за «горячие» зимние месяцы отдыхом и неспешно готовятся к новому сезону. Рестораны и кафе работают только «для своих», немногочисленные не закрывшиеся на ремонт гостиницы надеются на редких особо больных на голову туристов, и даже полиция становится ленивой и нелюбопытной: тоже немногочисленный и уже довольно дисциплинированный криминал не меньше стражей порядка нуждается в восстановлении сил перед прибытием толп сорящих деньгами раззяв, служащих им кормовой базой.       Поэтому мало кто обратил внимание на запыленный «Харлей» с двумя — мальчиком и девочкой — седоками, медленно катящий по серпантину между немногочисленными домиками и, напротив, многочисленными отелями деревеньки Сольдеу, что располагается на высоте почти двух километров над уровнем моря. Только какой-то старый оборванец, подпиравший древнюю, из грубого камня, стену одного из крайних домов, вздернул голову и проводил мотоцикл взглядом, но затем, словно бы снова прислушавшись к голосам в собственной голове, уткнул лицо в колени и продолжал что-то бормотать.       Впрочем, как ты к другим, так и другие к тебе: одинокий полицейский в патрульной машине тоже лишь мазнул глазами по скрючившейся фигуре и решительно припарковал свой джип у кофейни.       Мотоцикл же остановился возле то ли старой, то ли безупречно выполненной под старину гостиницы. Девушка соскользнула с заднего сиденья, с облегчением потянулась и сняла шлем, выпустив на волю гриву вьющихся каштановых волос. Юноша поставил мотоцикл на подножку и тоже снял шлем. Его волосы были черными, глаза зелеными, а на лбу выделялся шрам в виде молнии.       — Честно говоря, я уже начала привыкать к твоим рыжим волосам, Гарри, но в натуральном виде ты мне все-таки нравишься больше, — нежно потрепала его по голове девушка.       — Ну… Вряд ли экзаменационная комиссия оценила бы мою маскировку, — усмехнулся юноша. — Так… Главное — не перепутать права.       Он убрал поглубже в бумажник пластиковую карточку с фотографией похожего на него рыжего молодого джентльмена и убедился, что из вырезанного в коже и покрытого прозрачным пластиком окошка в портмоне на него смотрит лохматый брюнет с зелеными глазами в старомодных круглых очках.       Взвалив на спину рюкзак, притороченный к багажнику, он открыл перед девушкой дверь отеля.       — Добрый день! — поприветствовала та не до конца проснувшегося от звяканья колокольчика портье. — Я Май Гранже. Мы забронировали у вас номер…       — Прошу, прошу, молодые люди! — обрадовался портье; кажется, он даже проснулся. — Какой желаете вид из окна?       — Хотелось бы на горы, — засмущалась девушка.       — Здесь кругом горы! — радостно повел рукой портье. — Желаете утренний вид? Вечерний? Стоп! Ни слова больше! Мне кажется, я знаю, что вам нужно. В какой валюте предпочитаете платить? Франки, песеты?       — Позволь мне заплатить, Май! — усмехнулся молодой человек, демонстрируя респектабельную кредитку банка «Барклайз».       — Ну, если ты настаиваешь… — не стала ломаться девушка и тихо-тихо, чтобы не услышал портье, прошипела прямо в ухо юноше: — Только не вздумай называть меня так постоянно, понял?       Они поднялись в номер, который был раза в три меньше, чем тот, где они встречались с четой старших Уилкинсов. Впрочем, за время путешествия по Европе они успели привыкнуть к микроскопическим комнаткам старых итальянских и французских гостиниц.       — Вид действительно прекрасный, Гарри, — улыбнулась девушка, оглядывая открывшийся за окном пейзаж. — И кровать выглядит более надежной, чем та, в Монпелье.       — Я думаю, когда портье сказал, что понял, что нам нужно, он имел в виду не горы за окном, а именно кровать, — пробормотал Гарри, проверяя целостность и устойчивость массивной деревянной конструкции.       — …И я ничего не имею против. Но сначала — два часа повторения материала, — юноша возвел глаза к потолку, — а потом — легкий ужин. Мне вовсе не надо, чтобы ты отвалился после первого подхода. Если считать Третье Испытание таким же экзаменом, как тот, который нам предстоит завтра, то нам следует подготовиться не хуже, чем в прошлый раз.       — Мне послать к Сириусу за гранитной плитой? — поинтересовался парень и получил здоровенным томом по башке. Легонько.       — Я бы предпочла, чтобы этот экзамен был не столь… захватывающим, дубина! — проворчала девушка.

***

      Уже довольно поздним утром юноша и девушка вышли из гостиницы и неторопливым шагом направились в сторону гигантской парковки рядом с горнолыжными подъемниками. Девушку слегка поколачивало. Они вышли на микроскопическую лужайку, не иначе как волшебством втиснутую между двумя старыми домами на краю асфальтированного плаца. Ни людей, ни машин не было видно: лишь неряшливо одетый старик сидел на лавочке, и Гарри показалось, что для него не существует ничего, кроме циферблата часов, зажатых в дрожащих руках.       И, наверное, хриплый шепот «Скоро наступит прекрасное время!» ему тоже почудился.       — Ага, это здесь, — пробормотал юноша, останавливаясь перед установленным в центре лужайки памятником, на который подавляющее большинство прохожих не обращало никакого внимания.       — Ой! Это же Борис Бестолковый! — удивилась девушка. — Тот самый, что рядом с Ванной Комнатой Префектов стоит.       — Ну да, — пожал плечами юноша. — Борис Первый, он же Единственный, Король Андорры и по совместительству основатель местного Министерства Магии. Он вообще тут много чего основал, многие его законы и по сей день действуют.       — А почему тогда его прозвали Бестолковым? — поинтересовалась девушка. (В английской версии это скорее Борис Ошарашенный, Boris the Bewildered — АФ)       — Его так прозвали, когда на двенадцатый день царствования его свергли, арестовали и вывезли в Испанию пять полицейских, — развел руками парень.       Он достал из левого рукава волшебную палочку и постучал по постаменту. Статуя склонила голову и спросила несколько ошарашенным тоном:       — Qui êtes-vous? L'évêque d'Urgell vous a-t-il envoyé?       — Он спрашивает, кто мы и не прислал ли нас епископ Урхельский, — шепнула девушка своему спутнику и изобразила нечто вроде книксена: — Нет, Ваше Величество. Мы Гарри Джеймс Поттер и Гермиона Джин Грейнджер, студенты Андоррской Школы Удачи, прибыли для сдачи экзамена по Истории Магии.       — Ochen` khorosho! — пробормотал король, и в передней грани постамента возник освещенный электрическими лампами проход. — Togda udachi vam!       — Это не похоже на каталанский язык, и уж тем более на французский или испанский. Скорее, на болгарский, — пробормотала мисс Грейнджер.       — Это русский, — ответил Гарри, ныряя в дыру. — Этот Борис — он русский был и сбежал от большевиков, как родители Каркарова, про которых нам Виктор рассказывал.       — Надеюсь, он не был Пожирателем Смерти?       — Не был. Он на Гриндевальда работал. Во время войны немцы обнаружили его во французском лагере для перемещенных лиц, куда его этот епископ закатал, или французы уже, не помню точно, ну и заслали к Советам, как шпиона. А тамошние колдуны его почти сразу разоблачили и арестовали, так что он до самой смерти Сталина в GULAG-е просидел.       — Теперь понятно, почему книги по Истории Магии о нем умалчивают, — задумчиво сказала мисс Грейнджер.       Коридор оказался не слишком длинным, и уже меньше, чем через полсотни шагов оба студента оказались в просторном зале, стены которого были сложены из грубого камня, а потолок покоился на дубовых балках толщиной не меньше полутора футов каждая.       — ГОСПОЖА ДИРЕКТОР! — оба студента отвесили в высшей степени уважительный поклон.       — Мис-с-стер-р-р-р Поттер-р-р-р, мисс-с-с-с Гр-р-р-рей-рей-рейнджер-р-р-р! — приветствовала их даже не пожилая, а просто-напросто древняя ведьма. — Пр-р-рошу… — она уставилась на две палочки, направленные ей точно между глаз.       — Эм-м… — старушка подняла вверх пустые руки, а потом демонстративно-неторопливо поднесла пальцы левой к лицу.       Кончик одной из палочек опасно засветился, и движения старушки стали еще более плавными. Когда она медленно отвела от лица руку, в ней оказались сверкающие белоснежными зубами вставные челюсти.       — Молодой Алаштор нешомненно поштавил бы Вам обоим «Превошходно» жа Поштоянную Бдительношть, миштер Поттер, мишш Грейнджер, — осклабилась она. — Прошу прощения, но я немножко перештаралашь, жаколдовывая это жамещательное ижделие Ваших, мишш Грейнджер, батюшки и матушки.       Гарри и Гермиона покраснели и опустили палочки. Челюсти негромко клацнули.       — Простите, профессор! — голосом умирающего котенка пропищала Гермиона.       — Вше правильно, милощка! Проходите в клашш, я предштавлю ваш Комишшии! …Где же я переборщила? И интерешно, поможет ли мне Грижельда ишправить это? — пробормотала она, вглядываясь в агрессивно вибрирующие челюсти в левой руке.       Экзаменационная комната оказалась в трех шагах по коридору. Мадам Бэгшот пропустила студентов в дверь и представила их комиссии. Затем она обошла длинный, застеленный зеленым сукном стол (Гарри подозревал, что его временно трансфигурировали из бильярдного), и огласила имена своих коллег:       — Директор департамента Ображования Миништершва, мшье Шебаштьян ЛимА!       Министерский чиновник оказался совсем молодым, лет двадцати пяти, человеком с повадками заядлого квиддичиста. «Скорее, загонщик, чем охотник или ловец», — подумал Гарри, глядя на его руки с характерными мозолями от биты. Несмотря на то, что брюнет рассматривал Гарри с искренним интересом, он сразу ему не понравился: ведь на Гермиону-то засранец глазел с искренним восхищением!       — Приглашенный экшперт, профешшор Грижельда Мэршщбэнкш!       Мадам Мэрчбэнкс, которую Гарри пару раз видел в Хогвартсе — она приезжала принимать у старших курсов экзамены СОВ и ЖАБА — выглядела… пыльно, вот самое подходящее слово.       — НЕ СУЕТИСЬ, ДЕВОЧКА, — приказала она мадам Бэгшот; голос ее тоже был пыльным, хотя и несколько излишне громким. — Я ПОНИМАЮ, ЧТО ЭТО ТВОИ ПЕРВЫЕ СТУДЕНТЫ, Я ИМЕЮ В ВИДУ — В ДОЛЖНОСТИ ДИРЕКТОРА. НО ДАЖЕ Я НАСЛЫШАНА О ТАЛАНТАХ МИСС ГРЕЙНДЖЕР!       Что интересно, мистера Поттера она не упомянула.       Мадам Бэгшот усадила Гарри и Гермиону за две далеко разнесенные парты и вручила им листки с заданиями.       Гарри взглянул на билет: там было десять вопросов, в том числе по охоте на ведьм, один вопрос касался гоблинского восстания в восемнадцатом веке (как помнил Гарри, оно разразилось из-за того, что коротышкам запретили носить волшебные палочки, и это явно было глупостью, поскольку колдовать палочками гоблины все равно отродясь не умели), история создания Международной Конфедерации Магов и Лихтенштейнский мятеж (Гарри помнил, что Лихтенштейн — это маленькое государство вроде Андорры, и вроде бы там жило большое количество полутроллей — потомков хранителей моста через Рейн). «Видимо, при создании Конфедерации их как-то ущемили в правах. Ну или они кого-нибудь ущемили», — решил он и начал писать.       Краем глаза он заметил, что две старухи — мадам Бэгшот и мадам Мерчбэнкс — увлеченно тыкали палочками в ерзающие по столу вставные челюсти Директрисы Удачи и что-то бормотали то ли с озабоченным, то ли с озадаченным видом. Мсье Лима делил свое внимание между ними и высунувшей от старательности язычок мисс Грейнджер.       Когда не отвеченным остался лишь один вопрос — о нарушении Статута Секретности в 1749 году — мадам Бэгшот с неохотой оторвалась от своего увлекательного занятия и прошепелявила:       — Время иштекло. Мишш Грейнджер, подойдите, пожалуйшта, к миштеру Лима. Миштер Поттер, подойдите к профешшору Мэршщбэнкш.       Гарри подошел к древней старухе, устремившей на него раструб слухового аппарата, почти такого же, какой мадам Бэгшот использовала на Святочном Балу в качестве мегафона, и протянул свой листок.       — НУ-НУ! — сказала она так громко, что мсье Лима подскочил на стуле, а челюсти мадам Бэгшот начали тихо отползать к краешку стола. — ТАК… НАРУШЕНИЕ СТАТУТА СЕМЬСОТ СОРОК ДЕВЯТОГО ГОДА… НЕ ПОМНИТЕ?       — Мне кажется, там что-то было в Трансильвании, мэм, — развел руками Гарри. — Массовое нападение вампиров на магглов или что-то вроде. Но точнее не могу сказать…       — НЕТ, МАЛЬЧИК. ЭТО БЫЛА НЕ ТРАНСИЛЬВАНИЯ, — вздохнула мадам Мэрчбэнкс, ее глаза помутнели, как будто она вспоминала что-то из собственного детства или, чем черт не шутит, даже из молодости. — СОВСЕМ НЕ ТРАНСИЛЬВАНИЯ. НО ДА. ВПРОЧЕМ… ЭТО УЖЕ НЕВАЖНО. ТАК-ТАК…       Пыльная ведьма достала из сумочки еще более старомодный, чем она сама, лорнет и внимательно просмотрела ответы Гарри.       — СМЕЛО, СМЕЛО. ТЫ БЫЛА ПРАВА, БАТСИ, — Гарри не сразу понял, что она обращается к Батильде Бэгшот. — МАЛЬЧИК ДЕЙСТВИТЕЛЬНО НИЧЕГО НЕ БОИТСЯ. ЗА ЕГО ОТВЕТ ПО ГОБЛИНАМ И ПАЛОЧКАМ В СТАРОЙ ДОБРОЙ АНГЛИИ… ХМ… НО МЫ СЕЙЧАС НЕ В СТАРОЙ ДОБРОЙ АНГЛИИ. ИТАК, МИСТЕР ПОТТЕР, ДОПОЛНИТЕЛЬНЫЙ ВОПРОС: КОГДА ОКОНЧИЛАСЬ ОХОТА НА ВЕДЬМ?       — В мире? Она не окончилась, мадам. Если не ошибаюсь, в последний раз ведьму казнили по приговору суда в прошлом году, в Аравии. Побили камнями (В нашей истории — 2011, и да, Саудовская Аравия — АФ).       — А В ЕВРОПЕ? — челюсти снова подскочили и отползли еще немного назад.       — Последняя казнь по обвинению именно в колдовстве — 1775-й, Бавария. А если считать обвинения по другим статьям, только включающие колдовство… Пожалуй, если не считать маггловских шарлатанов вроде мадам Дункан, это погром немецких магических школ в тридцать шестом году, я имею в виду тысяча девятьсот тридцать шестой.       Обеспокоенность майора тем, что могут натворить с магическим миром молодые и амбициозные маггловские чиновники Гарри принимал всерьез, и поэтому уделял особое внимание относительно недавним конфликтам обычного и волшебного миров.       — Геллерт хотел, шштобы маги влаштвовали над магглами, — вздохнула мадам Бэгшот; Гарри помнил, что сотрудничавший с Гитлером Темный Лорд Геллерт Гриндевальд был ее внучатым племянником, — а в режультате… В режультате нешколько шотен магов были убиты или умерли в жатощщении…       — НУ ЧТО Ж! СВОБОДНЫ, МИСТЕР ПОТТЕР! — заявила мадам Мэрчбэнкс еще чуть громче обычного; Гермиона, рассказывающая пожирающему ее глазами андоррцу идею Гарри о снижении очков за поимку снитча в квиддиче, замерла, а забытые старухами челюсти мадам Бэгшот снова подпрыгнули и ринулись к открытому мансардному окну.       Гарри попытался было перехватить их, но столкнулся с мсье Лима, который одновременно с ним попытался сбить зубастую хрень в полете, используя вместо биты свернутый в толстую трубку пергамент с ответами Гермионы.       Увы, оба квиддичиста потерпели позорное поражение. Хотя, надо отдать должное андоррцу — удар у него был поставлен неплохо.       — Нищего штрашного, — прошепелявила мадам Бэгшот, закрывая окно движением узловатой клюки, — проголодаютшя — шами вернутшя.       Гарри испытывал определенные сомнения по поводу того, что заколдованное творение родителей Гермионы не сможет обеспечить себя пищей самостоятельно, но промолчал.       — ВЫ ЗАКОНЧИЛИ, СЕБАСТЬЯН? — громовым голосом вопросила мадам Мэрчбэнкс. — Я ПОМНЮ, ЧТО КОЕ-КТО ОБЕЩАЛ НАМ ТОРЖЕСТВЕННЫЙ УЖИН В ЧЕСТЬ ПЕРВОГО ОФИЦИАЛЬНОГО ВЫПУСКА АНДОРРСКОЙ ШКОЛЫ УДАЧИ!       — Эм-м… Да, мадам. И, честно говоря, я не ожидал от вас таких глубоких познаний по истории квиддича, мадемуазель Грейнджер, — простонал мсье Лима, поднимаясь с пола.       — О, профессор, — потупила глазки Гермиона, всем своим видом изображая сочувствие, — в прошлом году, на Турнире, мне пришлось соревноваться с мистером Крамом, Виктором Крамом, вы же его знаете? Мы довольно много общались… — и она словно невзначай сделала видимым кольцо на пальце.       «О женщины! Коварство — ваше имя!» — подумал Гарри. Да уж, подстановка между собой и явно озабоченным чиновником всемирно известного, но отсутствующего здесь и сейчас ловца, на взгляд Гарри, была слизеринством уровня майора или миссис Кейн, не меньше.       Мсье Лима слегка сдулся.       — Я ПОПРОШУ СТУДЕНТОВ ПОДОЖДАТЬ В ХОЛЛЕ! — скомандовала мадам Мэрчбэнкс. — А НАМ С ЮНЫМ СЕБАСТЬЯНОМ И БАТСИ НАДО ПОСОВЕЩАТЬСЯ.

***

      Гарри и Гермиона вышли в холл и замерли от неожиданности.       — Гав! — весело приветствовал их Зорг, и Гарри был готов поставить шляпу Деллы на то, что это Зорг-Первый.       Разумеется, он выиграл: черный волкодав крутанулся вокруг своей оси и превратился в мистера Сириуса Блэка, причем выглядел крестный довольным и ухоженным. Гарри даже показалось, что Сириус набрал минимум десяток фунтов, на французских-то семейных харчах.       — Ну что, вас можно поздравить, голубки? — покачал бровями Блэк.       — Еще рано! Мы получим наши результаты только через две недели! — возмутилась Гермиона. — К тому же я не уверена, что в ответе на вопрос по Дню Скрытия Бастилии перечислила всех уз…       — Не поминайте Бастилию и ее узников всуе, мисс Грейнджер, мы слишком близко к Франции. А что до «рано» — я никогда и ни за что не поверю, что хоть кто-то из вас не сдал хотя бы на «Удовлетворительно», а это полностью решает нашу текущую задачу. Разве что ты утомила моего Щеночка до потери памяти и полного отказа мозгов, красотка?       — Надо будет спросить у Флер, как она умудрилась наколдовать строгий ошейник тогда, в Больничном Крыле, — вздохнула Гермиона.       — Подожди, крестный, — Гарри успел прервать уже готового вернуть колкость Сириуса. — Так это ты тот самый тип, что обещал Комиссии торжественный ужин?       — Разумеется! — самодовольно вздернул подбородок Сириус. — Кстати, разрешите представиться. Профессор Чар, Трансфигурации, Зельеварения и Ухода за Магическими Существами (включая, между прочим, оборотней, у меня по этой части огромный опыт еще с Хогвартса), Хранитель Ключей Школы Удачи Сириус Орион Блэк! В конце концов, теперь мне надо обеспечивать семью, а за каждую дополнительную должность я получаю по восемьдесят четыре галлеона в год! — пояснил он.       Гарри еле сдержался, чтобы не поддеть самодовольного придурка по поводу ухода и за вейлами тоже, но, во-первых, уход и ухаживание все-таки разные вещи, а во-вторых, быть поджаренным на предстоящей свадьбе лично невестой не входило в его планы.       — Не много ли — целых два профессора на двоих учеников? — вместо этого спросил он.       — У тебя устаревшие сведения, Щеночек! — Сириус надулся еще больше. — Во-первых, профессоров не двое, а трое. Профессор Лунатик был так любезен, что взял на себя все эти мозголомные предметы вроде Нумерологии, Астрономии и Рун. Ну и Защиту от Темных Искусств он у меня тоже отобрал, — пригорюнился Блэк.       — Тем более!       — Тем более, Щеночек, тот факт, что победительницей Триволшебного Турнира оказалась ученица нашей замечательной школы, а второй ученик стал формальным победителем первых двух заданий, сделал нашему маленькому предприятию неплохую рекламу. В школу уже зачислено восемнадцать студентов, и заявки продолжают поступать. Это было «во-вторых». Так что текущий бюджет школы уже профицитен!       — Где я могу получить свою долю за рекламу? — демонстративно-алчно поинтересовалась мисс Грейнджер.       — Не «где», а «когда». Прибыль будет распределяться только после возврата первоначальных инвестиций. К слову, мой дорогой тесть любезно согласился занять пост финансового директора Школы.       Гарри шумно и с облегчением выдохнул.       — Ну… Тогда действительно есть хоть какой-то шанс, что мы в конце концов увидим деньги, — сказал он. — Я боялся, что финансы возьмешь на себя ты. Помню, в последний раз, когда…       — Ты. Ничего. Не. Помнишь! — несколько раз ткнул в него пальцем Блэк. — НИ-ЧЕ-ГО.       — А, да о чем это я? — покладисто удивился Гарри.       — То-то! — ухмыльнулся Бродяга.       — ЭХМ-М! — услышали они громовое прокашливание мадам Мэрчбэнкс. — НУ ЧТО ЖЕ, СТУДЕНТЫ, ЖДИТЕ СОВ С РЕЗУЛЬТАТАМИ ЭКЗАМЕНА ЧЕРЕЗ ДВЕ НЕДЕЛИ! — Гарри заметил, что Гермиону снова начало поколачивать. — НО, Я ДУМАЮ, НАМ УЖЕ ПОРА ОТМЕТИТЬ НАШ МАЛЕНЬКИЙ УСПЕХ?       Девушка хлопала глазами целых две секунды, прежде чем до нее дошел смысл последней фразы. Ее слегка отпустило.       — Прошу, мадам! — Блэк склонился в элегантном и действительно уважительном поклоне перед мадам Мэрчбэнкс.       Старухи и опасливо оглядывающийся на мисс Грейнджер мсье Лима проследовали в ведущий под статую проход, за ними гордо шествовал Сириус, потом Гермиона, а Гарри замыкал строй.       Когда они, один за одним, вышли на лужайку, Гарри на мгновение ослеп от яркого солнца.       — Двенадцать тридцать две по Гринвичу! — услышал он хриплый каркающий голос. — Прекрасное время!       В трех шагах от них стоял кудлатый оборванец, которого они с Гермионой заметили и прошлым вечером, и нынешним утром. Неопрятный старик держал в руке старинные карманные часы, украшенные драгоценными камнями. Он оскалил зубы в безумной улыбке и неспешным движением убрал часы в карман явной и несомненной (и когда-то дорогой) мантии.       Попный мозг Гарри взвыл, как взвыл бы тот вмонтированный в браслет вредноскоп, который он оставил «мистеру Уилкинсу» перед их с Гермионой отлетом сюда, но вытащенная стремительным обратным движением прятавшей часы руки палочка старика уже смотрела прямо на него, а желтозубый рот выплевывал:       — «АВАДА…»       — «АВИС!» — взвизгнула за его спиной Гермиона.       — «…КЕДАВРА!» — палочка оборванца вспыхнула смертельно-зеленым, мимо правого уха юноши что-то прошелестело, и зеленая вспышка разметала перышки одной из выпущенных подругой птиц.       — «ЭКСПЕЛЛИАРМУС!» — луч вылетел из его палочки еще на «Э», но старик уже наколдовал щит и готовился выпустить следующее Смертельное Заклятие. Он был быстр, ненормально, неестественно быстр, а уклонение гриффиндорец даже не рассматривал: прямо за его спиной, Гарри откуда-то знал это, замерла Гермиона. Стоявший чуть сбоку Сириус безмолвным заклинанием снес щит оборванца, и Гарри, повинуясь инстинкту, бросился прямо на врага, захватывая его вооруженную палочкой руку, одновременно нанося удар локтем под ребра. Что-то хрустнуло, но как-то недостаточно хрустнуло.       Попытка обезоружить противника тоже не удалась: он был не только быстр, но и силен, да вдобавок еще и нечувствителен к боли далеко за гранью возможностей нормального человека.       «Или оборотень, или сумасшедший!» — подумал юноша, пытаясь развернуть старика спиной или хотя бы боком к Сириусу и Гермионе (комиссия в полном составе все еще находилась в ступоре).       У него получилось, и оборванец получил в корпус сразу два оглушителя, но без толку: лохмотья мантии старика были подбиты драконьей кожей, так что тот лишь слегка дернулся, выпустив в падении полноценную «Бомбарду», которая, к счастью, ни в кого не попала, а взорвалась между ними и Сириусом с Гермионой, повалив всех четверых на перепаханную лужайку.       Старик навалился на юношу, из его рта тянулась ниточка слюны, глаза были белыми, а его палочка, несмотря на сопротивление, дюйм за дюймом смещалась в сторону отмеченного молнией лба юноши.       — Прекрасное время, чтобы уничтожить еще один мир! — прохрипел старик. — «АВА…» А! А! А-А-А-А-А-А-А!       Он выгнулся, пытаясь одновременно дотянуться свободной рукой до паха, и Гарри увидел, как в его задравшуюся к небесам голову ударили сразу два красных луча: один потоньше, другой потолще. Оборванец обмяк, и Гарри с трудом спихнул его с себя, заодно отбросив палочку поверженного противника далеко в сторону.       Он заметил, как статуя Первого Короля и Министра Магии вытащила из складок бронзовой мантии что-то вроде бронзовой же старинной телефонной трубки и кричит в нее; Гарри не понял, французский это был язык или испанский.       — Почему, почему ты не взял пистолет, Гарри Джеймс Поттер? — кричала на него Гермиона, осматривая его на предмет повреждений.       — Границы, таможни… — пробормотал Гарри. — Надо было наплевать и рискнуть, конечно, но кто же знал… Птичку жалко, — выдохнул он, уткнувшись лицом в грудь девушки.       — Ага, я даже на секунду чуть сознание не потеряла, когда… э-э-э… Смертельное Заклятие убило ее. Она же не по-настоящему живая была, она же была со мной связана… Но, Гарри, представляешь — это работает!       Сердце Гарри на мгновение замерло. Если бы связь героической птички с подругой была чуть прочнее… Понятно, почему никто до сих пор не использовал это заклинание в качестве защиты!       — МИСС ГРЕЙНДЖЕР! — Гермиона обернулась к мадам Мэрчбэнкс, неожиданно профессионально и совершенно без слов распределившей с Сириусом сектора наблюдения и держащей палочку наготове. — НА ВАШЕМ ЭКЗАМЕНЕ ЖАБА ПО ЗОТИ НАПОМНИТЕ МНЕ ЭТОТ СЛУЧАЙ!       — Да уж, для «Превошходно» на ШОВ новый шпошоб жащиты от Непроштительного будет перебором, — согласилась Директриса Бэгшот. — А вот для ЖАБА — в шамый раж. Да и при экжамене на Маштерсштво жащщтетшя…       Тяжело опираясь на клюку, она обогнула все еще стоящего столбом мсье Лима, проковыляла к оглушенному и связанному оборванцу, которому Гарри как раз взрезал левый рукав, и с почти слышимым скрипом наклонилась, запустив узловатую руку под мантию старика.       — Ну и што мне теперь ш ними делать? — риторически спросила она, вытаскивая из-под лохмотьев довольно скалящиеся и слегка окровавленные челюсти. — Как мне теперь это в шобштвенный рот вштавлять?       — ПОЛТОРА ВЕКА НАЗАД, — рявкнула мадам Мэрчбэнкс, — ТЫ БЫЛА НЕ СТОЛЬ БРЕЗГЛИВА, БАТСИ! НАСКОЛЬКО Я ПОМНЮ, ТЫ НЕ ПРОПУСКАЛА НИ ОДНОГО ЧУЛАНА ДЛЯ ВЕНИКОВ И… ЭМ-М-М… НИ ОДНОЙ МЕТЛЫ!       — Полтора века нажад, Грижельда, мне и вштавные щщелюсти были не шлишком нужны, — сварливо огрызнулась директриса. — Пожалуй, пошле хорошего Ощщиштительного Ритуала… М-м-м… Нет. Вше же нет. Положу-ка я их прошто-напрошто в шумку, а то жимой тут не продохнуть от вшячешких жуликов!       Послышался звук сирены, и на парковку влетел мотоцикл с мигалкой. Сидевший на нем полицейский бросил быстрый взгляд на статую и, оставив мотоцикл на краю парковки, подошел к группе.       Посмотрев на лежащее в стороне тело, он слегка задумался, затем достал из нагрудного кармана алый значок с двумя перекрещенными волшебными палочками и нацепил его рядом с обычной полицейской бляхой.       — Главный Аврор МоренО, — представился он. — Что здесь произошло? Себасто? Директриса?       — Нападение Пожирателя Шмерти на ущщеников Школы Удащи, Жожеф, — прошамкала мадам Бэгшот. — Ш ишпольжованием Третьего Непроштительного. Вжгляни-ка на его руку.       Аврор прищурился. На освобожденном от отрепьев предплечье все еще лежащего в отключке оборванца был явственно виден череп с выползающей из его рта змеей. Насколько помнил Гарри, месяц с небольшим назад такая же метка на руке профессора Снейпа была немного бледнее.       — А я-то надеялся, что хотя бы летом обойдусь без писанины, — вздохнул мсье (или сеньор?) Морено, защелкивая на запястьях слабо стонавшего и пытающегося свернуться клубком Пожирателя испещренные рунами наручники. — Ну что ж, думаю, нам необходимо вернуться в Министерство. Сир? — обратился он к статуе.       Король кивнул, и проход в постаменте снова открылся.

***

      — Ну что, — преувеличенно-бодро обратился Сириус к ученикам и Комиссии, когда они второй раз за день вышли из постамента на лужайку, — все-таки как насчет торжественного… гм… пожалуй что, ужина?       — Скажите, Сириус, — проблеял мсье Лима, — а вот это все… Ну, такое… Оно с вами часто случается?       — Ну… это случается, в основном, со мной, — пожал плечами Гарри. — Бывает иногда, сэр! Но пока никто рядом со мной серьезно не пострадал. Так мы идем, Сириус? А то я уже слона съел бы.       — Разумеется, — ухмыльнулся Сириус, доставая из кармана узловатую веревку. — В конце концов, мсье Морено ясно и недвусмысленно порекомендовал тебе, Гарри, покинуть его замечательную страну как можно быстрее, а заказанный мной ресторан находится, что довольно удачно, во Франции. И не беспокойся, Щеночек, — свой мотоцикл и ваши с мисс Грейнджер вещи я уже упаковал. Леди? Себастьян?       — Благодарю, мсье Блэк, — отчаянно замотал головой мсье Лима, — я… я бы предпочел немного отдохнуть у себя дома.       — Понимаю Вас, — оскалился Сириус. — Хотя Вам не помешал бы добрый глоток огневиски. Все держатся за портал? Тогда… «ВРЕМЯ ОБЕДА!»       Раздался громкий хлопок, и оставшийся в одиночестве директор Департамента Образования Министерства Магии Андорры глубоко выдохнул. Ну что же, теперь есть шанс, что он хотя бы доберется до собственной квартиры без приключений.       А огневиски у него и дома есть.