Гарри Поттер и Армия Тревора

      К семи вечера Гарри ощутил себя кем-то вроде привратника: ему пришлось открыть доступ для эвакуационной команды, всего семейства Уизли, почему-то исключая Перси (не то чтобы Гарри по этому поводу жаловался), но – увы – включая Рона (тут жаловаться было бессмысленно: Молли явно не оставила бы младшего сына без присмотра), Дедалуса Дингла — волшебника в фиолетовом цилиндре, которого юноша знал еще с дохогвартсских времен, Эльфиаса Дожа — ровесника Дамблдора и вроде бы даже его одноклассника, Гермионы, которая, ворвавшись в дом, чуть не сломала ему кости своими фирменными объятиями и, под надзором профессора Люпина, немедленно убежала в библиотеку, профессора МакГонагалл, профессора Хагрида и — полное счастье, увы, недостижимо — профессора Снейпа.       К счастью, последний лишь зыркнул на Гарри недобрым взглядом и тут же аппарировал прочь.       Молли заняла место на кухне, откуда сразу же потянуло вкуснотой. Близнецы под руководством старшего брата Билла, который служил Разрушителем Проклятий в Гринготтсе, избавляли дом от наиболее опасных предметов (оставив в покое библиотеку, откуда их вышвырнула разъяренная мисс Грейнджер), причем, как краем уха услышал Гарри, Билл пару раз оттаскал братцев за уши, поймав их за попыткой утаить пару-тройку мерзопакостных артефактов.       Остальные — кроме тех авроров, что вынуждены были вернуться на службу — пытались привести в божеский вид хотя бы несколько спален.       Незадолго до ужина к Гарри, с ошалелым видом сидящему у камина и пытающемуся вспомнить, не забыл ли он добавить «С миром» к приглашению профессора Снейпа, подошел Артур Уизли.       — Я… хотел бы попросить тебя кое о чем, Гарри, — сказал он.       — Да, сэр? — откликнулся юноша.       — Я знаю о вашей… эм-м-м… дружбе с мисс Грейнджер, и… и о том, что в маггловском мире на многие вещи смотрят… несколько проще.       — Вы хотите, чтобы мы с Гермионой не спали, скажем так, в одной комнате? — усмехнулся Гарри.       — Ну, по крайней мере, не слишком явно, — усмехнулся в ответ Артур. — Мне бы не хотелось, чтобы Джиневра восприняла ваши отношения как… пример для подражания, ведь ей даже не исполнилось четырнадцати! Не подумай, что я ханжа, — вздохнул он, — в свое время я сам получил… несколько отметин от розог, когда нас с Молли застукали на Астрономической Башне — тогда телесные наказания в Хогвартсе были еще в порядке вещей… Правда, Молли, после того как я принял на себя и ее долю, немедленно согласилась выйти за меня замуж после школы, так что я не в обиде. Но нам обоим тогда все-таки уже исполнилось семнадцать, а дочь есть дочь, и в свое время ты, я думаю, поймешь…       — Да я в общем-то понимаю, — кивнул юноша, — папа Гермионы тоже не был в восторге. И я всегда побаивался, что он все-таки достанет свое ружье.       — Ружье, ружье, — пробормотал мистер Уизли. — О! Прости, Гарри, совсем забыл!       Он запустил руку за пазуху и достал оттуда перевязанный бечевкой пакет.       — Мистер Томас просил передать тебе это, — сказал он.       Гарри разрезал бечевку кинжалом коммандос и развернул пакет.       — Внешне он почти не изменился, — пробормотал он и переломил освобожденный от упаковки револьвер.       — Прекрасная работа, я в таком возрасте и не мечтал о подобном! — мистер Уизли явно гордился успехом своего ученика.       — Да, к этому надо будет привыкнуть, — вздохнул Гарри, когда от созерцания тридцати семи зарядных камор, втиснутых на то место, где положено было располагаться всего шести, у него закружилась голова. — Да и испытать не помешает.       — Только не сейчас, — улыбнулся мистер Уизли, — Молли вот-вот позовет на ужин. И я хотел немного поспрашивать тебя о том огнеплюйном пулебросе, которого вы с мистером Томасом назвали Германом, ты не возражаешь? Великолепный образец маггловской технологии! Какая изобретательность, какое изящество…       О Германе и Артур, и Гарри (и отсутствующий здесь и сейчас Дин Томас) могли говорить бесконечно.       — …И я не уверен, что к этим маггловским патронусам — или патронам? — можно применить Умножающее Заклинание, — покачал головой мистер Уизли минут пять спустя. — Я боюсь, что этот бездырный порох вполне может подпадать под Второе Исключение Гэмпа, как и каминный порошок.       — Посоветуйтесь с близнецами, — предложил Гарри. — Краем уха я слышал, как они обсуждали саморазмножающиеся фейерверки. А вот серебряные пули точно нельзя будет размножить, они-то уж точно подпадают под Исключение, только Первое!       — Я поговорю с ними, — кивнул Артур. — Но ты знаешь, Молли очень расстроена. С тех пор, как у парней появились деньги, у них только и разговоров, что об этом их магазине ужастиков. А она так мечтала, что Фред и Джордж поступят на работу в Министерство…       — Министерство — явно не для них, — не согласился Гарри. — И они тоже не для министерства. Кстати, сэр…       — Я понял, о чем ты хочешь спросить, — вздохнул Артур. — Но это больная тема в нашей семье. Ты знаешь, что Перси получил повышение?       — Че-го-о-о?! — не поверил Гарри.       В дополнение к фиаско с бойкотом на своем седьмом курсе в Хогвартсе Перси сначала оказался замешанным в скандале с Темной Меткой на Чемпионате Мира, а потом, в первый же год работы, еще и впутался в историю с отправленным Гарри гноем бубонтюбера и полученными в ответном письме навозными бомбами, в результате чего пострадала одна из протеже его начальницы. Так что повышение было… странным.       — Министр сделал его одним из своих помощников, — сообщил мистер Уизли. — Вывел его из-под начала Долорес.       — Так, — сказал Гарри. — Что-то это мне совсем не нравится. Куда же он ее собирается закинуть?       — Ты про мадам Амбридж? — спросил у Гарри Артур.       — Ну да. Если он приближает к себе того, кто через вас близок к Дамблдору, хотя и находится с ним в контрах… — про себя Гарри не упомянул.       — К сожалению, это действительно так, — вздохнул Артур, которого судьба Розовой Жабы интересовала намного меньше, чем проблемы с собственным сыном. — Перси появился в «Норе» в первую же неделю каникул. Сказал, что ты, Дамблдор и Амелия Боунс предали интересы Министерства. А поскольку я связан со всеми троими, то я пойду на дно, если не сменю сторону. Он сказал, что ему стыдно за то, каким неудачником я являюсь, и…       — Ну, во-первых, трудно назвать неудачником того, кто вырастил — ну или уже почти вырастил — семерых детей, — усмехнулся Гарри. — А, во-вторых, лучше пойти на дно, чем быть смытым в унитаз, как использованная подтирка. Извините, мистер Уизли, но… это честно. А Перси… Думаю, он все-таки образумится. Уж если мои тетя и дядя что-то поняли…       Сам Гарри не очень-то верил в то, что Перси Засранец Уизли осознает свои ошибки, но Артур с надеждой во взгляде кивнул, так что Гарри решил перевести разговор на более практичные вещи:       — И уволят Вас тоже вряд ли: кому-то же надо не только стенки котлов регламентировать, но и службу тянуть. Ведь главная задача Министерства — чтобы магглы о нас не узнали, так? А Вы же как раз по этому направлению работаете!       — Так-то оно так, — вздохнул Артур, — но…       — К тому же ваша семья больше не зависит только от вашего жалования?       — Перси сказал, что Фадж ищет способ аннулировать те лицензии на торговлю с магглами, которые он выдал по просьбе Дамблдора и Малфоя два года назад, — с грустью в голосе сказал мистер Уизли. — Причем ходят слухи, что его снова подзуживает тот же самый Малфой. И такой запрет просто обрушил бы бизнес Молли.       — Хм… Тогда понятно, почему они попытались пришить мне еще и нарушение Статута, — сказал Гарри. — Чтобы гайки закрутить. Сейчас будут разворачивать истерию по этому поводу.       — Ты не беспокойся, — положил ему руку на плечо Артур, — Дамблдор сказал, что поможет тебе.       Гарри хотел сказать, что вот участие Дамблдора-то как раз его и беспокоит, но, разумеется, не стал: быть солидарным с Перси Засранцем Уизли хоть в чем-то он не хотел.       — В любом случае, — сказал он, — раньше, чем через год Фадж вряд ли этого добьется. А за год этот станок, который Дин сделал…       — Ты видел его?! — спросил мистер Уизли. — Замечательно, правда? Мистер Томас сделал прекрасную работу, я проверил: это устройство работает в тринадцать с половиной раз быстрее, чем самовяжущие спицы Молли! Жаль, что Джинни…       — Джинни весь свой первый курс выбирала как раз между Дином и Невиллом, — усмехнулся Гарри. — Но Дин окаменел, а Невилл вывез Джинни из Тайной Комнаты, ну и тащил ее по коридорам, когда она в сознание пришла. Так что ни у Дина, ни у Невилла просто-напросто не было шансов, хотя и абсолютно по-разному.       — Вся в мать, — нежно улыбнулся Артур. — У меня тоже не было шансов, когда Молли решила, что фамилия Уизли нравится ей намного больше, чем…       — Давай не будем вспоминать вторую фамилию к ночи, Артур, — услышал Гарри голос Молли; оба мужчины резко обернулись, причем Артур покраснел. — И да, непохоже, чтобы ты тогда возражал, дорогой!       — Ну… Пожалуй, я всего лишь был слишком робким, дорогая, — мистер Уизли встал и заключил жену в объятия.       — …Но я знала, как с этим справиться, не так ли? — потрепала мужу остатки волос миссис Уизли. — Но этот вопрос мы обсудим чуть позже и не на людях, — Артур улыбнулся и подмигнул ей. — А сейчас… Ужин действительно стынет!       Гарри спрятал револьвер за пазуху и направился вслед за держащимися за руки, словно пятикурсники, супругами Уизли.

***

      После ужина Гермиона отправилась в одну из худо-бедно очищенных спален вместе с Джинни, а Гарри все-таки был вынужден разделить комнату с Роном. Оба относились друг к другу настороженно-холодно, но Гарри надеялся, что здесь, как и в общей спальне мальчиков их курса, до убийств не дойдет.       Рон захрапел почти сразу же, а Гарри, покрутившись в постели час или около того, все-таки надел шлепанцы и спустился вниз, в гостиную, наполненную шорохом, треском и клацаньем прячущихся в темноте существ. Он подошел к витрине, с которой что-то было не в порядке, но она зияла пустотой: судя по всему, не проклятых предметов в ней не держали, а проклятые Билл утащил на утилизацию.       За спиной Гарри раздался глухой удар, и он резко развернулся, наводя на источник звука палочку. Что-то пыталось выломать дверцу тумбы письменного стола изнутри, и Гарри, припомнив лекции профессора Люпина с третьего курса, уверенно опознал рвущегося на свободу боггарта. Он задумался: вряд ли ночь была хорошим временем для встречи с воплощением его главного страха.       — Не спится, Поттер? — услышал он доносящийся из кухни каркающий голос Грюма. Старик сидел за уже выскобленным Молли до полной стерильности столом, перед ним стоял низкий стакан с янтарной жидкостью и лежала старая мутная колдография. — Кстати, спасибо тебе и твоей подружке за рождественский виски, — подмигнул он. — Да и учить вас было одно удовольствие.       — Спасибо, сэр, — кивнул Гарри. — Я Вам тоже очень благодарен за… отработки. Ну и за занятия тоже.       — Безумный денек, — сказал Грюм, — да и ночка тоже была… интересной.       Гарри хмыкнул.       — Ты спрашивал меня про Орден Феникса? — спросил он. — Тогда гляди. Вот он, еще с той войны.       Он протянул Гарри колдографию. Несколько людей на ней помахали ему, кое-кто поднял бокалы.       — Орден Феникса — это группа добровольцев, которые боролись с Сам-Знаешь-С-Кем в прошлую войну под руководством Альбуса. Вот тут почти вся старая шайка. Это снято незадолго до того, как все покатилось к чертям, — сказал Грюм. — Это я.       Гарри кивнул. Грюма он опознал безошибочно: тот уже тогда был изрядно покалечен, только седины в волосах было меньше и нос был еще почти цел.       — Рядом со мной Дамблдор, — продолжил старый аврор, — по другую сторону Дедалус Дингл… А это Марлин Маккиннон, ее убили через две недели, ее и всю ее семью. Это Фрэнк и Алиса Лонгботтом…       Гарри понял, что Невилл почти полностью пошел в мать: это доброжелательное круглое лицо не оставляло никаких сомнений.       — Бедняги, — прорычал Грюм. — Лучше смерть, чем то, что с ними произошло… А это Эммелина Вэнс, ты ее видел сегодня… Это, разумеется, Люпин… Бенджи Фенвик, ему тоже досталось, мы кусочки только потом отыскали… Посторонитесь-ка чуть-чуть, — попросил он, ткнув в карточку пальцем, и фигурки на первом плане сдвинулись одни вправо, другие влево, сделав лучше видимыми тех, кто сидел дальше. — Это Эдгар Боунс, брат Амелии Боунс, его они тоже прикончили вместе с семьей, выдающийся был волшебник… Стерджис Подмор — батюшки, какой молодой он здесь… Карадок Дирборн, исчез через полгода, тело мы так и не нашли… Хагрид — этот, конечно, какой был, такой и остался… Элфиас Дож, а я и забыл, что он тогда носил эту дурацкую шляпу. Гидеон Прюэтт с его братом Фабианом… Эй, там, двигайтесь, двигайтесь!       Фигурки еще раз перегруппировались, и вперед вышли теперь самые задние.       — Аберфорт, брат Дамблдора, — это был единственный раз, когда я его видел, странный тип… Это Доркас Медоуз, Волдеморт убил ее лично… Сириус — как был шалопаем, так и остался… Ну, и… вот, я думаю, кто тебя заинтересует!       У Гарри перевернулось сердце. Сияя улыбками, на него смотрели отец и мать. Между ними сидел малорослый человечек с водянистыми глазками, в котором Гарри мгновенно узнал Хвоста — того, кто выдал Волан-де-Морту их местонахождение и тем самым способствовал их гибели.       — Понимаешь, почему я тебе все это рассказываю?       — Здесь двадцать два человека, — медленно сказал Гарри. — Один предал, двое… Двое уже никогда не оправятся, и раз, два… девять убито. Пятьдесят два процента безвозврата, даже если исключить Хвоста, — прошептал он.       — Вот именно, — скривил рот Грюм. — А сегодня ты мог влегкую положить еще троих с этого колдо, включая меня. Да еще и троих новичков вдобавок. И то, что Ремус тебя вычислил, ничего не меняет: ловушки-то ты уже поставил. Я-то, дурак старый, решил, что раз магии на двери нет, то… Эх-х…       — Подождите, сэр, — сказал Гарри. — Я сейчас!       Он взлетел на третий этаж, тихо-тихо открыл дверь в их с Роном комнату и начал рыться в своем чемодане.       — Вот, профессор, — сказал Гарри, протягивая Грюму стопку нетолстых книжек. — Помните, я говорил Вам про уставы и инструкции? Это они. Только…       — Я найду, куда все это скопировать и верну их тебе, — пообещал Грюм. — А теперь расскажи-ка, что это за револьвер, который ты так тщательно прятал под мантией? — он повращал своим волшебным глазом; Гарри хлопнул себя по лбу, мысленно, разумеется. — Это тот самый, что я тебе показывал? Сиди-сиди, — остановил он попытавшегося было дернуться Гарри. — Мне он не слишком красиво достался, потому и ушел легко, а ты, как я понял, его с Барти снял, когда он мной притворялся?       — Близнецы подменили, — неохотно признался Гарри. — По моей просьбе.       — Ну что ж — надеюсь, тебе с ним повезет больше, чем мне. Но учти — драконью кожу он не пробивает, я проверял.       — Я так и думал, сэр. Профессор Люпин змею Тома тоже не смог из него подстрелить, там, на кладбище. То есть… То есть, профессор Дамблдор снова созывает тот самый Орден? — спросил он. — В котором мои папа и мама были?       — Да. Когда Сириус с твоей подачи сообщил ему о том, что Реддла даже дементор не взял, и теперь он на свободе, Альбус решил, что Министерство и пальцем о палец не ударит, чтобы не дать ему возродиться. И ты это на своей шкуре почувствовал.       — То есть воевать этому новому Ордену придется и против Томми, и против Министерства, — вздохнул Гарри. — Сэр… А какой процент потерь был у Пожирателей?       — Хм. Ну, тех, кто за ним по доброй воле да по убеждениям пошел, а не так, пограбить… Тех у него десятка три было. И в боях их погибло трое, не больше — Эван Розье, Уилкис да младший Блэк, Регулус. Хотя с ним непонятно, могли и свои, знаешь ли… Уже после войны — старший Розье, младший Крауч да, если Альбус не ошибается, Петтигрю. А, Яксли еще. Ну и в Азкабане человека три сдохли.       («Трое погибли, служа мне» — Волдеморт, на кладбище, ГПиКО, глава «Пожиратели Смерти»: тогда он еще не знал, умер ли кто-нибудь в Азкабане. Считаем, что кто-то умер, а то курорт какой-то получается — АФ)       — Итого десяток из тридцати, — заметил Гарри. — Примерно треть даже с послевоенными.       — Понял я, на что ты намекаешь, — вздохнул Грюм. — Еще и жалеешь старика. Ежли по-честному, только по боям считать — так там трое против наших одиннадцати… Ну или половина состава против десятой части, если вообще не против пятнадцатой… Плохая арифмантика, Поттер. Просто отвратительная.       Гарри промолчал. Судя по ночной засаде, в следующей войне, если Волдеморту все-таки удастся возродиться, Орден сработает не лучше, чем пятнадцать лет назад. А на Аврорат теперь, после того, что он наблюдал на кладбище, надежды не больше, чем в прошлую войну, когда половина Пожирателей, оказавшихся в Азкабане, могли благодарить за это одного-единственного аврора по фамилии Грюм. А Долиш со Скримжером и Тикнессом как бы вообще не выступили в поддержку Тома — точно так же, как они поддержали Фаджа в конце июня.       То-то аж шесть авроров, причем, по-видимому, самых близких к отправленной в отставку мадам Боунс, примкнули к Ордену…       И, похоже, Дамблдору действительно придется бросить в бой, на палочки Тома и его подручных, детей.       Включая его, Гарри.       И Гермиону.       Впрочем, Грюм понял молчание Гарри по-своему. Он залпом допил виски и продолжил, глядя в пляшущий в печи огонь:       — Понимаешь… У них всегда была инициатива. Пожиратели никогда не атаковали хорошо защищенные объекты — всегда били неожиданно и по слабому месту. Выбирали дома, где пара волшебников оставалась, не больше — и пятеркой, впятером в смысле… Обычно один или двое — с Меткой, а трое-четверо — нанятая шушера или действительно под «Империусом». Чаще всего даже без драки обходилось. Зайдут такие в масках, выгребут все, что есть, на дело священной борьбы, жену или дочку пощупают на предмет чистокровности… Была у них там одна, Алекто Кэрроу, пуще мужчин зверствовала… А вот если кто сопротивлялся, или пытался хотя бы — тех убивали беспощадно, вместе с детьми.       Гарри подумал, что такие действия больше всего походили на гангстерские войны или описание какой-нибудь латиноамериканской герильи. И да, еще Ирландия…       — Двумя палочками против пяти… — продолжил Грюм, — при таком раскладе шансов не то, что мало, а считай, что и нет их. Далеко не каждый на такой бой решится, а еще меньше смогут отбиться. Ну, а к таким уже более серьезные бойцы приходили; к братьям Прюэтт вообще одни только отмеченные нагрянули: Долохов, Мальсибер, Лестрейнджи, все трое… Долохов да Беллатрикс — два, пожалуй, лучших бойца у них было, не считая самого Реддла… Ну, а его собственной персоной вызывали, когда уже и отмеченные не справлялись. Сам-то он меньше, чем от дюжины палочек, не удирал… Ну и Непростительные все они использовали, не стесняясь.       — Сэр, — Гарри решился: пусть Грюм и раскроет Дамблдору его с Гермионой маленькую тайну, но… — Вы по-прежнему можете колдовать… Смертельное Проклятие?       — Что, жизнь надоела? — уставился на него обоими глазами, и собственным, и искусственным, Грюм. — Или подружка изменила?       — Нет. Надо проверить кое-что, — Гарри подумал, что просто обязан испытать то, что почувствовала Гермиона, когда одна из ее птичек перехватила направленный на него зеленый луч.       — Хм… — Грюм повертел искусственным глазом. — Вон там, судя по всему, вход в подвал. Пойдем.       Они прошли по коридору, ведущему мимо подсобок и кладовых (старый аврор несколько раз вздергивал палочку в ответ на шуршание чего-то мелкого за темными панелями и покрытыми пылью и плесенью портьерами), и уткнулись в глухую стену.       — Вот здесь, — указал Грюм на едва заметное пятно справа, на уровне груди. — Если меня мой глаз не обманывает, и раз уж тебя та змея на двери пустила… Руку приложи, вот что.       Гарри приложил к пятну ладонь и по внезапному совету попного мозга произнес, подражая Гермионе в начале третьего курса: «Тужу-ур пю-юр!»       — Девиз Блэков, — пояснил он Грюму, когда стена медленно растаяла, обнажив темный провал и ведущие вниз грубые каменные ступени. — Это по-французски, а по-английски будет «Всегда чисты». Но чужого, наверное, даже с паролем не пустит: меня опять в руку укололо.       — А ты думал! — согласился Грюм. — В подвалы ни один уважающий себя дом кого попало не пускает. ПОСТОЯННАЯ БДИТЕЛЬНОСТЬ, знаешь ли.       Грюм зажег «Люмос» и поковылял вниз по ступеням, приказав Гарри следовать за собой.       — Ага, — сказал он, когда лестница, наконец, кончилась, — то, что нужно.       Они стояли в большом зале, примерно тридцать на тридцать футов. Сводчатый потолок терялся в полутьме, но, как показалась Гарри, был сухим и без единого следа плесени. Если там, наверху, в собственно доме, было полно пыли, разрухи и шороха пробегающих за плинтусами крыс и мелких волшебных вредителей, то здесь царила суровая тишина.       Впрочем, немного запустения обнаружилось и тут: в одном из углов были свалены ржавые цепи с кандалами, помятая жаровня, пара уверенно опознанных Гарри «Ведьминых стульев», три или четыре «Испанских сапога» и несомненная дыба, изрядно тронутая гнилью.       В другом углу расположился аккуратный штабель переложенных брусками дубовых бочарных клепок, каждая ярда два с половиной длиной, не меньше восьми дюймов шириной и толщиной в два или даже два с половиной дюйма, а уже к штабелю были прислонены несколько гигантских, футов шесть в диаметре, обручей, тоже предназначенных для огромных бочек.       Стена прямо напротив была глухой, а слева и справа высились даже не двери, а самые настоящие окованные сталью ворота, сейчас закрытые на громадные навесные замки.       — Ну, дальше мы не пойдем, — пробормотал Грюм, — только Блэковских темниц нам на сон грядущий и не хватало. Тут, к слову, почти сплошной хлам, но вон те кандалы наверху кучи, как я вижу, в полном порядке. Так что осторожнее.       Гарри согласно кивнул.       Грюм одним движением палочки соорудил из остатков пыточных инструментов манекен — как и в тот раз, у Браунов, манекен был в черной мантии и змееподобной маске. Гарри встал в паре ярдов левее него и достал палочку.       — Ты что, колдовать надумал? — обеспокоился Грюм. — И это перед разбирательством-то?       — Это запасная палочка, — хладнокровно ответил Гарри, — с собой в Министерство я ее не возьму. А основную пусть проверяют на здоровье.       — А если спросят? — прищурил здоровый глаз Грюм.       — Совру, — пожал плечами Гарри, — в первый раз, что ли?       — Ну-ну, — лицо Грюма словно расколола кривая усмешка.       — Смотрите, сэр!       Гарри демонстративно направил палочку на манекен и произнес:       — «Бравада кентавра!»       Грюм хрюкнул.       — Ну, предположим, — сказал он. — И?       — «АВИС!» — вылетевшие из палочки Гарри вороны были чуть поменьше, чем перед лицом, точнее, мордой хвостороги, но все равно сильно больше канареек мисс Грейнджер.       — Хм. Думаешь, сработает? — недоверчиво спросил Грюм.       — Не думаю, а знаю. Видел. Точнее, участвовал, — ответил Гарри, развеивая мечущихся по комнате пернатых големов.       — Тогда не дергайся. Стой, где стоишь. И… «АВАДА КЕ…»       — «АВИС!»       — «…ДАВРА!» — зеленый луч, летящий в манекен, был перехвачен головной вороной у самого кончика Грюмовой палочки, и Гарри почувствовал мгновенную слабость, как будто смерть бросила на него мимолетно-леденящий взгляд, но решила, что его срок еще не пришел. Очень неприятно, но терпимо.       Он еле успел отправить в никуда двух оставшихся птиц, прежде чем те нацелились на глаза Грюма.       — Вот оно что… — задумался старый аврор, разглядывающий неповрежденный манекен. — И вправду — заклинание короткое и достаточно простое. Не каменная стена, конечно, ну так и большинство волшебников далеко не Альбусы… И что же ты предлагаешь? Раззвонить об этом всем и каждому?       — А почему бы и нет, сэр? Авроры, да и Орден, вряд ли будут широко использовать Смертельное Проклятие, так что Тому и Пожирателям этот трюк не поможет, а вот помешает сильно. А вообще… Пишите книжку, сэр. То есть, сначала прочитайте те, что я вам дал, а потом свою пишите. И… И, наверное, даже два тома нужно. Первый — «Тактика И Типовые Приемы Боя Пожирателей В Первой Войне».       — В Первой? Да ты оптимист, парень!       — Ну, а чего ж? Там, в этой книжке, должно быть все о том, как Пожиратели действуют. Состав группы, построение, излюбленные заклинания, схемы нападения на здания… Еще бы ориентировки на самых заметных — ну, внешний вид, привычки, манера боя… В общем, посмотрите, как магглы это описывают, и так же сделайте.       — А второй том — «…И Как С Этим Бороться?» А ты представляешь, что будет, если такая книжка попадет к Пожирателям? ПОСТОЯННАЯ БДИТЕЛЬНОСТЬ, парень!       — Важнее, чтобы она попала к своим. Именно что ради Постоянной Бдительности. А что до Пожирателей… Да хоть на кровь каждый экземпляр привязывать, в Вашем присутствии. А остальным пусть Ваши же мемуары показываются. Скучные и неинтересные.       — Я подумаю, — пообещал Грюм. — Хотя вот кровь Альбус точно не одобрит. Но подумаем, как его убедить. И… Тогда, когда ты, говоришь, участвовал… Это же Грейнджер птичек наколдовала, чтобы тебя прикрыть?       — Да, профессор.       — Отважная девочка. И есть в вас обоих что-то, чего ни я, ни Альбус не знаем. Ну, а чего Альбус о вас не знает, то ему и не повредит, так-то.       — Спасибо, сэр.       — Тебе спасибо, и девчонке твоей. Завтра я и с ней поговорю, и с Ремусом тоже. Книжки писать, х-хе. Мемуары, говоришь…       Они поднялись наверх, и Гарри, по подсказке Грюма, восстановил преграждающую вход в подвал стену.       — И не болтать об этом, понял?       — ПОСТОЯННАЯ БДИТЕЛЬНОСТЬ, СЭР! — Гарри выставил щит и на всякий случай еще и ушел с линии атаки. И, разумеется, не зря.       Часы в гостиной пробили два раза.       — Спать иди, — Грюм достал из недр мантии часы-луковицу. — Надо же — мои на пять минут вперед ушли, надо отнести в чистку.       Гарри пожал плечами и действительно побрел спать.