***
— Единственное, что мне удалось вытянуть из Тонкси, — задумчиво произнес Сириус, — это то, что те члены Ордена, у которых есть допуск в Министерство — сама Тонкс, Эммелина, Гестия, Шак, Грюм, Артур, бедняга Подмор — охраняли или до сих пор охраняют какой-то коридор. — Коридор, который ведет в Отдел Тайн? — уточнил Гарри. — С начала года он снился мне уже пятый или шестой раз. Ну и причина этих снов, в общем, понятна: это Том. Видимо, во сне я ощущаю его интерес. Но если этот коридор охраняет Орден… То значит, у Директора есть информация, что Том почему-то интересуется этим местом… — Ты в курсе, что именно может интересовать Тома в Отделе Тайн, Щеночек? — спросил Сириус. — Я видел там мозги в аквариуме, Арку Смерти, Лабораторию Времени с хроноворотами… И папку с описанием системы защиты Азкабана, — задумчиво пробормотал Гарри. — И больше ничего вроде. Но вряд ли Том признается сам себе, что ему не хватает мозгов, разве что кой-кому из его банды они пригодились бы… Хотя зачем ему подчиненные умнее его самого? Нет, вряд ли. Арка Смерти? При наличии Смертельного Проклятия тоже… не слишком полезная штука. То есть, либо хроновороты, либо защита Азкабана, хотя про нее Том вряд ли знал… — Гарри не стал упоминать, что как раз об этих-то объектах он уже позаботился, да и то, что последний, неучтенный хроноворот, принадлежавший Чародею Нотту, был разбит в драке, добавляло оптимизма. — Или и то и другое, — кивнул Сириус. — Те Пожиратели, кто сейчас в Азкабане — самые преданные последователи Тома, особенно моя старшая кузина… Даже когда дементоры были рядом с ее камерой, она кричала, что ее Лорд придет и спасет ее… Может быть, и хроноворот нужен ему именно для того, чтобы освободить их, хотя кто знает… Хм. Думаю, на каникулах нам надо будет встретиться вчетвером, с Амелией и ее супругом, и немного поболтать. Я сам, разумеется, свяжусь с Эми сразу после нашего разговора. — Согласен, — кивнул Гарри. — А про Амбридж тебе, ну или ей, что удалось накопать? — Она никогда не входила в организацию Тома, — нахмурился Сириус. — Хотя, как по мне, подходила она для нее куда лучше любого из Пожирателей, включая самого Реддла. — Вот поэтому он ее и не взял, — кивнул Гарри. — Это как Слинкхард, которого Фадж выгнал из Министерства за бесполезность. Зачем Тому под боком больший Пожиратель, ну или Пожирательница, чем он сам? Ну как подсидит и сместит: это-то она умеет! — Вроде того. Тем не менее, она ненавидит магглорожденных… — …Поскольку считает, что они крадут магию у «настоящих волшебников», — согласился Гарри, — мы это узнали. — И всех… не-людей или наполовину людей. Именно она стояла за законом, из-за которого Ремус, как оборотень, несколько лет назад потерял работу, а недавно она внесла законопроект, предусматривающий ношение бирок русалками и клеймение кентавров. — Дура. Злобная тупая дура. — Верховный Чародей Гольдштейн выразился значительно изящнее. И он предложил возложить контроль на местах за исполнением этого закона на саму Долорес, после чего запрос был снят. И да, маленькая птичка шепнула мне, каковы задачи Амбридж в Хогвартсе. — Смещение Дамблдора? — Да. И кроме того — недопущение создания… лояльной Дамблдору силы, способной противостоять Министерству. — То есть Фадж… Он думает, что Дамблдор собирает из учеников армию, чтобы свергнуть его с поста Министра? — удивился Гарри. — Именно, Щеночек. По-моему, у него не все в порядке с мозгами: он стал настоящим параноиком. Именно поэтому Амбридж будет блокировать любую осмысленную подготовку школьников по ЗОТИ, и именно поэтому она попытается сковырнуть старика так быстро, как сможет. — И завтра либо послезавтра что-то произойдет. Конец письма Перси, с датой, был оторван, поэтому я не уверен, когда именно, — пояснил Гарри. — Видимо, Рон, когда читал его, находился… в сложных чувствах и выразил их на пергаменте… доступным ему способом. Ты тут ничего не слышал? — Вести из Британии до меня не очень хорошо доходят, — вздохнул Сириус. — Но вряд ли это что-то приятное. Все, овер. — Овер, Бродяга.***
— Это нужно сделать сегодня, — сказал он. — Завтра может быть уже поздно. У меня много вопросов к Дамблдору, но ненавидящая магглорожденных сумасшедшая садистка в его кабинете, а Перси мог иметь в виду именно это… — Я беспокоюсь, — просто сказала она. — Я… Мне ужасно не хочется, чтобы ты делал это, но в этом вот случае… Я говорила с первокурсниками, знаешь? Она заставляет их часами стоять на ногах и давать хором эти глупые ответы, причем придирается к каждой мелочи, пока уже ее собственная боль в заднице не станет… слишком сильной. К тому времени многие уже плачут, но она только мерзко улыбается и говорит, что они сами виноваты — ведь разве так трудно научиться отвечать хором? Так что да, если она захватит школу, это будет ужас. Но я очень боюсь… Ты же совсем не готовился! — Наоборот. Я готовился к этому… ну, примерно к этому… начиная со второго курса. А к его середине, к той операции с Локхартом, план уже сложился. А потом все время совершенствовался. Только целью этого плана был профессор Снейп. Мне, ясное дело, объяснили, что не стоит его нейтрализовывать, с самого начала объяснили, после первого курса еще, но планировать-то мне запретить не могли! И… прости, но твоя помощь ограничится ролью «Вышки». — Тогда ты мне все расскажешь, — сказала она. — Раз уж я в деле. До начала патрулирования Жабы еще сорок минут, а, кроме того, мне… так мне будет спокойнее. И… я храню твои тайны, помнишь? — Помню. И верю. А так-то все довольно просто, — усмехнулся он. — Просто дождаться, когда Снейп уйдет на патрулирование, вот как Амбридж сейчас. Двери в его кабинет открываются складничком крестного либо вообще инструментом Дина, проверено. Сигналки я увижу через монокль, да и не помогут ему сигналки. Ну, прибежит… «Ревеллио» его меня под мантией не обнаружит, я проверял. Отвлекалочки опять же, я самую тихую взял, специально заказывал такую, чтобы не насторожить, и чтобы он обернулся к ней, с гарантией. И он обернется, ну и получит дротик с усыпляющим в задницу. Зельевар он, не зельевар… Те противоядия длительного действия, что он может пить, против клонидиновой группы не работают, тоже проверено, на Сириусе, в тот самый год. А потом… — Потом ты… — Нет. Потом я пью оборотку с его же кровью, основа-то у меня всегда с собой. Волосы у него постоянно какой-то гадостью намазаны, а мытая голова у Снейпа — это уже подозрительно! Плюс на крови оборотка держится куда дольше, да и вообще… Надеваю его мантию и ботинки, его самого — в Ненасытный Мешок вроде того, в котором я старую шкуру василиска выносил, я такой у Таннера купил, не так уж это и дорого, двадцать семь галлеонов всего, если он одноразовый. — И? — И в камин. С мешком в кармане. Раньше-то я без камина хотел, прямо там, в кабинете у него… Но с камином лучше, тем более что Фред и Джордж показали, как его ломать, и на связь, и на выход… Только на вход не получается, тут защита очень мощная, чтобы не проник никто. И, значит, выходит такой весь из себя Снейп из камина в Дырявом Котле, покупает у Тома, который бармен там, бутыль Огдена: у него, у Тома, огневиски всегда есть. Потом снимает номер и запирается в нем. И утром типа его находят… — Мертвого? — Нет, что ты! Труп — это всегда крутое расследование, и я тут один из главных подозреваемых, а зачем мне это? Ломают это они дверь и видят: сидит такой Снейп в кресле, пузыри пускает. Ну или не сидит, а лежит уже. На столе — фотография мамы и та самая бутылка огневиски, пустая почти. И память у него в ноль счищена. Для этого у меня лошадиная доза Зелья Полной Амнезии есть, Снейповой же варки: Сириус специально через Лютный заказывал. Там капля за день идет, так что пары пинт ему до грудничкового возраста хватит с солидным запасом. Ну или «Обливиэйтом», раза три или даже пять для гарантии, причем последний, для маскировки, с его же палочки: теоретически, под клонидином он сопротивляться не может. Хотя на практике я не проверял — Сириус же не окклюмент… Поэтому этот вариант и запасной. И на всем, что интересно, Снейповы же собственные отпечатки. Ну, а что окно открыто — ну, душно ему стало, надышаться напоследок хотел. А на «Восьмой» от Лондона до василискового лаза пять часов лету всего, причем я это еще до того, как аппарацию освоил, считал, а сейчас-то и вообще… А с аппарацией я уже через час буду прямо здесь, вот. И к какому же выводу все придут? — Что профессора Снейпа замучила совесть и… Но, Гарри! Это же не профессор Снейп, это же Амбридж! У нее-то совести нет, и это все знают! — Так у нее и не портрет сошедшего с ума старшего Нотта будет, а фото Локхарта с Пятикратной Улыбкой. Не вынесла нежно-розовая душа кончины кумира, которого она, очень может быть, что и лично в Арку отправила. Страдала она, типа, страдала, ну и… Правда, оборотка на Амбридж должна быть намного противнее, чем на Снейпа даже, и мантия у нее мерзкая… Но что поделать. — Ты меня успокоил, — сказала Гермиона. — Не обрадовал, но успокоил. Но, Гарри, может быть, будет лучше, если… — Нет. Я уж перетерплю как-нибудь, тетка она или не тетка. Просто ты пока не сможешь вот так, это же все равно что убить. И… я хотел бы уберечь тебя от этого как можно дольше, пусть даже и не навсегда… Когда-нибудь тебе, да и остальным нашим тоже, все равно придется… Но не сейчас. В бою, как тогда, с профессором Люпином — легче, чем вот так, я-то с первого курса знаю. Она всхлипнула. — Двенадцать минут, — сказала она. — Ты проверь там у себя все, хорошо? — Обязательно, — улыбнулся он. — Три раза уже проверил, но и четвертый тоже не повредит! — Все. Жаба уже должна быть на маршруте, — отметил Гарри, закончив очередную проверку. — Я пошел. — Да, — Гермиона взглянула на Карту Мародеров и мягко коснулась его груди. — Она уже на первом этаже. Иди быстрей, а то я вцеплюсь в тебя руками и ногами… И никуда не отпущу. — Почему-то мне кажется, что ты врешь, — усмехнулся Гарри, — насчет того, что не отпустишь. И… Спасибо! — Вру, — согласилась она. — И пожалуйста… Гарри накинул мантию-невидимку и вышел. Интересно, вот это «пожалуйста» — ответ на его «спасибо»? Или же это было «пожалуйста, вернись»?***
Замок на двери, ведущей в класс ЗОТИ, снова, как и на втором курсе, оглушительно щелкнул, но коридоры были пустынны и Гарри проскользнул внутрь без помех. Пара из висевших на стенах портретов вскинулась, но, не увидев ничего интересного, снова погрузилась в дрему. Гарри выждал пять минут. — Жаба, Веник и Чаки — в обычных местах. Префекты, судя по всему, целуются на пятом. Борода в своей башне. — Принято, — поскольку «в эфире» были только они двое, позывные не требовались. Он бесшумно поднялся по витой лесенке, ведущей в дверь личного кабинета профессора ЗОТИ. Монокль не показывал никаких магических ловушек, но Гарри все-таки внимательно осмотрел и косяк, и скважину на предмет маггловских сторожков. Чисто. Дин был прав: второй замок не оказал никакого серьезного сопротивления, и Гарри, шепотом наложив на петли Заглушающие Чары, начал очень медленно, миллиметр за миллиметром, открывать дверь. «Как Таппенс ту створку ставней летом, перед школой», — подумал он. Котята на тарелочках, разумеется, не спали: разноцветная шерсть летала по фарфору клочьями, вой стоял яростный и жуткий. Только Маленький Живоглотик подремывал, изредка раздавая оплеухи тем, кто пытался вторгнуться на его территорию. «Ожидаемо, — усмехнулся про себя Гарри, — и очень удачно!» Он достал баллончик с соннопортретным зельем. Меньше, чем через минуту мяв, визг и боевые кличи прекратились, и мерзкие твари заснули, иногда даже не разжав хватки на загривке или горле соперника, так что три часа тишины у Гарри было. Он провел инженерную подготовку местности и занял позицию в углу рядом с дверью, в том самом углу, из которого его страховала во время воспитательных отработок Гермиона.***
Гриффиндорец выдвинул вперед Очень Терпеливого Гарри, и для внешнего наблюдателя это выглядело бы своего рода трансом. Это было совсем как тогда, когда во время своего дополнительного года он подстерегал в лесу, в прибрежных скалах или на заброшенном складе Сириуса, Лесли, Джона либо же взятых майором напрокат головорезов то ли из САС, то ли из СБС. А у тех попный мозг был о-го-го, так что даже глядеть прямо на них было чревато. Поэтому на панический, хотя и еле слышный шепот Гермионы: «Ой! Борода на точке, на… одиннадцать!» — он никак не отреагировал. Ну, почти никак. Он осмотрелся, шевеля только глазными яблоками и ни в коем случае ничем иным, желая увидеть именно что Альбуса Персиваля Вульфрика Брайана Дамблдора, директора Школы Чародейства и Волшебства Хогвартс. Никого, только пылинки танцуют в лунном свете — значит, это были никакие не Чары Неприметности: они всегда давали сбой, если искать того, кто под ними прячется, целенаправленно. Он обвел комнату глазами один раз, второй… Да, вот оно: мягкая спинка высокого кресла мадам Амбридж выглядела не выпуклой, как ей было бы положено, а слегка вмятой. Его левая рука медленно, по доле дюйма в минуту, поползла в глубину кармана, нащупывая там ничем не примечательный камешек. Стандартная продукция Фреда и Джорджа разразилась бы громким топотом, шумным дыханием и невнятными криками вроде «Линяем!» «Уходим отсюда!», да еще и что-то вроде сквозняка навело бы в окрестностях заложенной отвлекалочки изрядный беспорядок. Гарри пришлось долго объяснять близнецам, что для массовой продукции это то, что надо, а вот для приманки штучной, на особую дичь, для самой увлекательной в мире игры, именуемой «Охота на Охотника»… Всего лишь легкий вздох, всего лишь маленькое завихрение в танце пылинок рядом с дальней дверью, еле заметный аромат порохового одеколона от миссис Браун — и ткань спинки кресла чуть дрогнула. Будь ты хоть трижды мудрец или злодей, но, если ты после долгих минут ожидания услышишь, увидишь или почувствуешь слабую тень именно того, чего ждешь — ты не сможешь не среагировать, хотя бы просто развернувшись в сторону этой тени. Палочка гриффиндорца уже смотрела туда, куда следовало, и прежде, чем юноша успел произнести «Э», первый звук своего излюбленного заклинания, еще один магический жезл — длинный, слегка корявый и чуточку узловатый — выскочил из ничего и рванулся к нему так шустро, что Гарри еле успел поймать его свободной рукой, выронив на пол активатор отвлекалочки. Через его тело словно бы прошел электрический разряд — безболезненный, но наполненный бездушной смертельной мощью; это было похоже на ощущения юноши во время воскрешения Тома. Впрочем, ему было некогда обращать внимание на такие глупости. Та доля секунды, которая нужна человеку, будь он хоть Трижды Великим Волшебником, Светлым ли, Темным ли, или же вообще в крапинку, чтобы осознать, что происходит вокруг, уже заканчивалась. Из левой палочки гриффиндорца, которую Хозяйственный Маленький Гарри уже окрестил Вспомогательной, вылетело безмолвное «Гоменум Ревеллио», а правая уже готова была плюнуть невербальным же «Ступефаем», но… Но она так и не плюнула. Призрачный силуэт Директора Дамблдора сидел в кресле мадам Амбридж. Смотрел он, правда, немного не в ту сторону, где стоял скрытый мантией Гарри, его руки были подняты в общепринятом жесте капитуляции, а пораженный голос шептал: «Я не думал, что это будет так…» А может быть, это был не очень тихий голос, а очень громкие мысли. Гарри показалось, что за «так» должно было последовать еще одно слово, но его не последовало. Еще ему показалось, что директор проявился не до конца, но потом Сообразительный Гарри смекнул, что Дамблдор был просто-напросто бледен. Смертельно бледен. — Почему ты атаковал меня, Гарри? — спросил, наконец, Директор. — Потому что Вы хотели помешать мне, сэр, — ответил юноша, стряхивая с макушки капюшон мантии. — Боюсь, — вздохнул Дамблдор, не опуская рук, — что я тебе уже помешал. Дражайшая Долорес вернется сюда не раньше утра — сейчас ей кажется, что еще вот-вот, еще несколько шагов — и за следующим поворотом коридора она, наконец, поймает виновника всех своих бед. Гарри вздохнул, сделал два шага и положил Вспомогательную Палочку на стол, рукояткой к Дамблдору. Операция все равно сорвана, а биться уже на целых три фронта… Как показали немцы в обеих мировых войнах, даже два — это, как правило, уже катастрофа. — Почему ты вернул ее мне? — заинтересованно спросил директор, опуская руки. — Потому что Вы все-таки не Фадж, сэр. — С одной стороны, я рад, что ты видишь разницу между мной и Корнелиусом, — покачал головой Дамблдор, — а с другой — это «все-таки» говорит, что в твоих глазах мы находимся не так далеко, как мне хотелось бы. — Вы оба помешали сделать то, что следовало сделать, — пожал плечами Гарри. — Из каких-то своих мутных соображений. — Возможно, если я объясню свои резоны, эти соображения станут для тебя немного яснее? — спросил Дамблдор. — Или, по крайней мере, не такими мутными? — Я буду очень признателен, сэр. Дамблдор повертел палочку в руке, посмотрел на нее с непонятной Гарри тоской, а затем убрал ее в недра мантии, достав взамен другую, менее экзотического и странно знакомого Гарри вида. — Вот и пришло время вспомнить молодость, — усмехнулся он. Волшебник провел палочкой над столом Амбридж, и часть столешницы словно испарилась. — Иногда я завидую упорству Долорес, — пробормотал он. — И жалею, что ее целеустремленность не направлена на более достойные цели. Он вытащил из ящика еще два Кровавых Пера. — Хм. Вряд ли Корнелиус позволит Долорес лишить Министерство еще большего количества этих… артефактов, даже ради столь грандиозной, как он считает, цели, — прищурился он поверх своих узких очков. Его палочка запорхала над обоими перьями, затем Дамблдор поднялся с кресла и удивительно легкой походкой скрылся в спальне Жабы. Гарри даже показалось, что, когда Директор вернулся, он что-то мурлыкал себе под нос. — Ну, вот и все! — сказал он, вернул перья в ящик и восстановил столешницу. — Было бы совсем обидно осознать, что ученики оставили тебя далеко позади в тонком искусстве доброй шутки. Но, боюсь, продолжать разговор здесь было бы не слишком правильным. Я бы предложил нам с тобой, Гарри, отправиться на Астрономическую Башню, тем более что Долорес не слишком любит смотреть на звезды, а все влюбленные парочки уже благополучно разбежались. Но прежде, чем мы отправимся… Не хотел бы ты, чтобы я отправил весточку мисс Грейнджер? Боюсь, она несколько взволнована… Разумеется, Гарри не стал говорить, что Гермиона слышит как минимум его реплики, да еще и может наблюдать их местоположение на Карте, поэтому он кивнул: — Это было бы здорово, сэр! — «ЭКСПЕКТО ПАТРОНУМ!» — воскликнул Директор, туманно-серебристый феникс взмахнул крылами, и даже Гарри не смог противостоять счастью и радости, излучаемым волшебным защитником. — Передай мисс Грейнджер: «С Гарри все в порядке, и он вернется приблизительно через полтора часа». А теперь нам пора отправляться. Добби? — Добби виноват… — внезапно появившийся посреди комнаты маленький эльф тянул свои уши вниз так сильно, что, казалось, они вот-вот оторвутся. — Добби должен был защитить Директора Хогвартса, сэра, но Добби не мог! Добби прижжет себе уши… — Добби, — улыбнулся Директор. — Хогвартс запрещает тебе себя наказывать, помнишь? Но не мог бы ты открыть мне тайну? Почему ты не мог защитить меня? — Добби может отправить в стену любого волшебника, но не Директора Хогвартса, сэра, и не Гарри Поттера, сэра… Добби не мог! — Вот как? Не мог? Но… ты по-прежнему служишь Хогвартсу, Добби? — Добби служит Хогвартсу! Добби служит всему Хогвартсу — и профессорам, сэрам и леди, и ученикам. И даже Профессору Жабе, когда Профессор Жаба не вредит Хогвартсу! Добби счастлив служить Хогвартсу, и Добби считает, что это самая лучшая работа на свете! Добби готов даже работать беспла… — Договор есть договор, Добби, — с усмешкой прервал его Дамблдор, — а мы договаривались на определенную плату. Но, если не возражаешь, я кое-что уточню. Ты служишь Гарри Поттеру только как одному из учеников Хогвартса? — Да, Директор, сэр! Добби служит Гарри Поттеру, сэру, как ученику Хогвартса, Добби служит Гренжи Поттер, миссус, как одной из учениц Хогвартса, Добби служит… — Тогда почему ты не мог… — Гарри Поттер, сэр, не вредил Хогвартсу, когда отбирал Старую Палку! И Гарри Поттер, сэр, не пытался отправить Директора, сэра, в Плохой Сон! Поэтому Добби не мог… — Ты относишься к Гарри Поттеру как-то по-особенному, Добби? — спросил Дамблдор. Он явно был заинтригован, и даже «миссус Гренжи Поттер», казалось, не привлекла его внимания. — Добби относится… Добби виноват! Добби не может так думать! — Хогвартс считает, что каждый имеет право думать, как ему заблагорассудится, Добби. Поступки — это другое дело, а вот думать каждый может все, что угодно. И что же ты думаешь, Добби? Хогвартсу это очень интересно. — Добби…. Добби думает… Добби помнит, как Великий Гарри Поттер убедил Бывшего Молодого Хозяина освободить Добби, хотя Добби все время мешал Гарри Поттеру! Добби считает, что Гарри Поттер помог Добби обрести свободу потому, что Добби друг Гарри Поттера! — выпалил отчаянным голосом домовик. — Добби виноват! Добби подумал о себе как о… — Ну… — взъерошил шевелюру Гарри, — не вижу тут ничего неправильного. Я считаю, что Добби действительно друг Гарри Поттера, как Фред, как Джордж, как Невилл или как Лаванда. И их я тоже освободил бы, если что. Маленького эльфа затрясло так, что, казалось, он вот-вот пробьет пол кабинета Амбридж подобно отбойному молотку. — Ты меня успокоил, Добби, — улыбнулся Дамблдор. — Но сейчас не мог бы ты оказать своему, хм… работодателю и своему другу небольшую услугу? Мы хотели бы попасть на Астрономическую Башню, не тратя времени на хождение по коридорам. — Добби сделает! — с энтузиазмом воскликнул домовик, и Гарри сделал себе зарубку: хочешь вывести домовика из ступора — загрузи его работой. — Пусть Директор, сэр, и Гарри Поттер, сэр, возьмут Добби за руки! Эльф подпрыгнул, схватив одной ручонкой старческую кисть Дамблдора, а другой — левую руку Гарри, и через мгновение они уже стояли на вершине Астрономической Башни, где среди накатывающих на Шотландию облаков ярко сияли с небес звезды.