***
— Бедную Трелони она просто запугивала, — рассказывал Гарри, — все время давала ей понять, что она здесь, что она все записывает, задавала вопросы, ответы на которые можно легко получить, просто заглянув в личный свиток преподавателя… — Возможно, в последнем случае это просто из-за лени, — усомнилась Гермиона. — Ну… Она, конечно, облажалась при подготовке к суду, когда затребовала мое дело с Муфалды Хмелкирк, — покачал головой Гарри, — но вообще-то это обычная тактика полицейских: задавать кучу вопросов, ответы на которые и так уже известны. И подследственного, то есть, простите, инквизируемого, нервируешь, и на лжи поймать можно, и действительно важные вопросы маскируются… — И к тому же она действительно показала себя очень некорректно, когда упомянула о бабушке профессора, Кассандре Трелони, — нахмурилась Лаванда. — Она была великой предсказательницей, и даже если после нее дар в семье угас… Что профессор Амбридж, кстати, упомянуть не забыла… — В профессоре Трелони он возродился, — уверил собравшихся Гарри; Лаванда и Парвати распахнули глаза, а Гермиона фыркнула. — Только я лично слышал три ее сбывшихся предсказания. Одно — про то, что сбежит слуга Тома, и это оказался Локхарт, второе — про то, что Сириус недолго будет наслаждаться свободой… Ну, вряд ли она имела в виду его свадьбу, скорее, арест и казнь, но в результате попала в точку. Ну и третье — личное, извините. Она, конечно, как всегда, мою смерть предсказывала, но получилось вовсе даже наоборот, хотя и строго по тексту. — Это про то самое пролитие крови, в конце прошлого года? — подняла брови Парвати; Гермиона покраснела. — …То есть профессор Трелони кто угодно, но не шарлатанка, — продолжил Гарри, чтобы замять вопрос. — Ну, это стало понятно, когда она не смогла выдать предсказание по заказу Амбридж, — отмахнулась Лаванда. — Истинный Пророк действительно не работает по заказу. Вот ты, Гарри, сразу выдал бы что-нибудь загадочное, но жуткое. — Ну да. А потом обеспечил бы выполнение, — согласился юноша. — …Потому что в Предсказаниях ты именно что Истинный Шарлатан. Хотя и не без таланта, потому и Истинный. — Просто я считаю, что те предсказания, которым лучше бы сбыться, надо сбывать самим, — не стал возражать Истинный Шарлатан Поттер. — А вот на профессора Флитвика Жаба не наезжала, — задумчиво сказал Фред. — Хотя тоже… проинквизировала. — Еще бы! — подхватил Джордж. — Он ей такую сбычу предсказаний может устроить, что она и не узнает, что ее поразило. — И к тому же профессор Флитвик был таким вежливым… — …ЧТО ДАЖЕ МЫ ИСПУГАЛИСЬ. — Так. То есть она проводит две инспекции в день, и значит, к концу следующей недели закончит первый круг, — потер нос Гарри. — Со следующей недели она будет проводить максимум одну в день, — поправил его Фред. — А то и меньше. — Потому что не сможет сидеть. А на ногах инквизировать трудно. Мы успешно нарвались на неделю отработок, начиная с понедельника, — пояснил Джордж. — Ну вот, считай, что неделю выиграли, — кивнул Гарри. — И это к той неделе или даже двум, которые мы отыграли с первым пером. Но у нас осталось двенадцать недель в этом году и еще двадцать четыре в следующем, с учетом каникул. Ну, двенадцать недель — это, думаю, первоначальный план Фаджа, чтобы Дамблдора к Рождеству сместить, но вот с остальными двадцатью четырьмя надо что-то делать. Ну, а в конце года с профессорами ЗОТИ обычно случаются всякие неприятности. То, что эти неприятности обычно связаны с ним и Гермионой, он не упоминал: и так все знают. — Предлагаю оставить двенадцать недель из двадцати четырех преподавателям, — усмехнулся Фред, — не стоит быть слишком жадными. Думаю, они вполне могут потягаться с Жабой. — Дело не в Жабе, — потер переносицу Гарри. — Дело в Фадже. Он хочет сместить Дамблдора, потому что думает, что Директор хочет занять его кресло и для этого распускает слухи о возрождении Тома. Ну и на меня за то же самое бочку катит. Хотя я, в общем-то, и не распускаю. — А может быть, и зря? — спросил Колин Криви. — Точно, Гарри! Если тебя обидели незаслуженно — вернись и заслужи, — авторитетно кивнул его младший брат. — Я в начальной школе всегда так делал. — Луна, — промолвила Гермиона. — Луна Лавгуд. И «Придира». — Не думаю, что это хорошая идея, — нахмурилась Парвати. — Ну да, мистер Ксенофилиус Лавгуд действительно пишет интересно, но уж слишком образно. Немногие поймут. Вот Риту Скитер все понимают. — Риту Скитер, значит… Хм… Гермиона, когда у нас выход в Хогсмид? Через неделю? — Да, Гарри. Хочешь встретиться с отцом Луны? — Нет, с ней самой. И… еще с одним человеком. В общем, думаю, статья будет. Причем такая, что на пару недель она Амбридж точно займет. Да и самого Министра тоже. Как там с нашим пером, парни? — Модификация чар на нем уже сдохла, — ответил Джордж. — Но нам и повторить недолго, тем более что образцов даже уже не пота, а крови Жабы у нас предостаточно, так что даже ломать ее кабинет не надо. — Повторять не стоит. Думаю, к выходным Жаба уже забросит эту идею. Но «отработочную команду» надо бы держать наготове. — Я-то всегда готова, Гарри, — ответила мисс Браун, — наша копия Живоглотика теперь висит над моей кроватью, а перо Фред и Джордж перезаколдуют и мне дадут, если надо будет. — Колин, сможешь зафиксировать результаты? — Разве что в Больничном Крыле, — вздохнул колдограф, — но пока профессор Амбридж к мадам Помфри не обращалась. В своей спальне страдает и занимается самолечением. — Если получится — сразу отдай колдо Луне. Пусть опровержение той статьи про татуировки напечатают. С иллюстрациями. — ОПРОВЕРЖЕНИЕ? — удивились близнецы. — Ну, надпись-то на ее заднице Луна с папой ее привели в не совсем точной формулировке, а тут… И тираж у них вырастет, голые жопы тиражи всегда поднимают… даже если они и не двенадцатые по красоте. Гермиона легонько треснула Гарри по кумполу учебником: — И это даже не за язык, Поттер! — Вообще, конечно, лучше всего было бы поссорить Фаджа с Амбридж, — задумчиво сказала Лаванда, — но я не знаю, как это сделать. — Ну… Во-первых, надо сделать так, чтобы она задолбала его просьбами о поддержке. Обычно начальники любят подчиненных, которые решают проблемы, а не создают их. Но лучше бы, если бы школа осталась в стороне. — Значит, надо поссорить профессора Амбридж с самыми разными отделами Министерства, — предложила Парвати, — от хозяйственного департамента до Отдела Тайн. — Перья относятся именно что к хозяйственному департаменту. А Амбридж у них уже три забрала. И вряд ли они в восторге, особенно когда выяснится, что она их не вернет. Ну или не вернет исправными. — Надо подбросить ей идею о том, что неправильная работа перьев — это их саботаж. Пусть скандалит и Фаджа втравливает… Вот только как? — Через Перси, конечно, — пожал плечами Фред. — Мы с Джорджем подумаем, как донести до нашего низкопоставленного братца эту информацию. Думаю, ему понравится идея разоблачить заговор против личного представителя Фаджа в самом сердце Министерства. — Думаете, он вам поверит? — Иногда, Гаррикинс, ты все же слишком наивен. Конечно, мы тут будем абсолютно ни при чем. Мало ли вариантов? — Принято. Так, с ДМП у Амбридж и так отношения не очень, как и с Департаментом Образования… — Пожалуй, нам с тобой пора предъявить наши козыри, Гарри, — предложила Гермиона. — Я имею в виду сертификаты. — Да, согласен. Фред, Джордж, у нас с вами будет отдельный разговор. Он будет касаться Бродяги и Лунатика. — РАДИ ТАКОГО РАЗГОВОРА МОЖЕШЬ БУДИТЬ НАС В ЧЕТЫРЕ УТРА, ГАРРИ! — Вы сами предложили. Так… Отдел Тайн… — БЕЗНАДЕЖНО! — Не так уж и безнадежно… Гермиона, у нас встреча с префектами тоже в следующее воскресенье? — Да, Гарри. Я уже договорилась, но… — Фред, Джордж… Нужно помочь профессору Снейпу принять решение о замене Паркинсон на Буллстроуд до конца следующей недели. А то он все никак повода не найдет. — Зелье Откровенности? — Пожалуй, брат мой. И немного Раздражительного Раствора. — Хорошо. Вернемся к тому, как поссорить Амбридж со всем Министерством, ну и, в конце концов, с Министром. Так… Какие у нас еще есть департаменты? — Магических Игр и Спорта… — Тут не знаю пока. — …Департамент Магического Транспорта… — Школьные камины, — заметил Фред; Джордж сделал пометку в блокнотике. — …Департамент Международного Магического Сотрудничества… — Тут сыграют наши с Гермионой козыри и наш с вами, Фред и Джордж, разговор. — …Департамент контроля магических популяций… — Русалки и кентавры! — Теоретически да, но… Опасно все-таки… — …Департамент магических происшествий и катастроф… — Они злы на Амбридж еще с того суда, но как это углубить… — Подумаем. — И… Наверное, это для финального удара… Лаванда, а какой символ в волшебном мире самый… не то, что ненавидимый, а непопулярный? С которым Фаджу захочется ассоциировать себя меньше всего? — Знак Даров Смерти, — уверенно ответила блондинка. — Это вообще-то из детских сказок… В общем, это равносторонний треугольник, разделенный пополам вертикальной чертой, со вписанной в него окружностью. — Ага, слышал, — кивнул Гарри; понятно, об этом символе он не только слышал, но и видел его, ведь камушек с таким вот как раз рисунком лежал у него в секретном кармане сумки. — Это потому, что его использовал Гриндевальд, так ведь? — Да. Если ты появишься с таким знаком в Болгарии — тебя проклянет если не первый же, то второй встречный волшебник…. А Виктор, например, еще и кулаками добавит: у него Гриндевальд деда убил. Во Франции это минимум месяц Бастилии, а в России тебя просто прикопают по-тихому. Ну или в GULAG навечно. У нас-то Гриндевальд так сильно наследить не успел, но все равно этот знак в последних изданиях «Сказок Барда Биддля» уже не используют. — Хорошо, — подумав, сказал Гарри. — Значит, следующая неделя — ваша, парни. А потом — все будет зависеть от встречи в Хогсмиде. Точнее, от двух встреч. Так что про Паркинсон и Буллстроуд тоже не забудьте.***
Для решения проблемы Панси Паркинсон близнецам понадобилось всего два дня. На ужине в воскресенье стихийно возникшая перепалка за столом змей взорвалась воплем Слизеринской Стервы: — …Пять баллов со Слизерина за распускание рук! И вот что, Дракусик… Ты мне просто противен, потому что ты не-у-дач-ник! Все, что ты можешь — это жаловаться своему папочке, который тоже только и умеет, что разбрасывать горстями накопленное даже не им, а его предками, золото! Я просто не могу поверить, что была так глупа, чтобы пытаться понравиться тебе. Даже Рон Уизли, которого ты на словах презираешь, и тот зарабатывает свои жалкие сикли сам! Гарри насторожился. Такой информации он не ожидал. Рон сидел с вытаращенными глазами и открытым (и при этом набитым картофельным пюре) ртом. — Впрочем, вы с ним два сапога пара — пытаетесь как-то уязвить Поттера, который только ржет над вашими потугами, потому что он умнее и хитрее вас обоих, вместе взятых, в десять раз. Может, вам стоит поухаживать друг за другом? И знаешь что, Малфой? Говорят, если бы не твое хамство и высокомерие, Поттер мог бы распределиться в наш Дом, где ему самое место, и тогда с ним была бы не эта грязнокровка, а… — МИСС ПАРКИНСОН! — раздался вибрирующий от еле сдерживаемой ярости голос профессора Снейпа. — В мой кабинет! Немедленно. Мисс Буллстроуд, подойдите туда же через четверть часа. — ДА, ПРОФЕССОР! — Панси сорвала со своей мантии значок префекта и бросила его на стол. Значок звякнул о тарелку, а потом медленно растаял в воздухе. Гарри скосил глаза на Жабу. Пока она ела сидя: первая отработка Фреда и Джорджа с новыми перьями должна была состояться только завтра вечером. Удивительно, но ее взгляд переместился со спины уходящей Паркинсон не на Малфоя, а на Рона Уизли, а на ее губах юноша заметил полную удовлетворения улыбку. И ему очень, очень не понравился намек Паркинсон на сребреники. Тем более, что в той давней истории Иуда получил шекели, а «сикль» — это и есть измененное «шекель»… — Еще и Паркинсон, да, Гарри? — мисс Грейнджер была обеспокоена совсем другим.***
Гарри не мог припомнить, чтобы первый выход в Хогсмид случался так рано, почти в самом начале октября. Вероятно, это была хитрость Дамблдора: старик специально предоставлял ученикам возможность состроить пару-тройку заговоров против нового профессора ЗОТИ. У Главного Входа их, как всегда, сопровождал Филч. На Гарри он смотрел с бОльшим подозрением, чем обычно, и юноша понял, что мадам Амбридж действительно нашла в старом сквибе союзника. Ну что ж, он и не надеялся, что старый завхоз надолго останется ему благодарным. А укрепляющего зелья он Миссис Норрис все равно отольет. На этот раз они решили идти пешком: пройдя между двумя обрамляющими ворота каменными столбами с крылатыми вепрями наверху, они зашагали по дороге к волшебной деревеньке. — Пришло время пригласить тебя в самое жуткое место Хогсмида, — подмигнул Гермионе Гарри, когда они поравнялись с крайними домами деревеньки. — К мадам Паддифут? Но… Что ты задумал, Гарри Джеймс? — Не веришь, что это свидание? — Абсолютно. Обычно ты устраиваешь свидания в более романтичных местах. Например, в туалете для девочек. — Ну… пусть тогда это будет деловым совещанием, — согласился юноша. — С представителями прессы. — Привет, Гарри Поттер! Привет, Гермиона Грейнджер! Гермиона Грейнджер, Гарри Поттер пригласил тебя в магазинчик фальшивых лунопухов? — Привет, Луна Лавгуд! Рад тебя видеть. Я думаю, что фальшивые лунопухи отлично замаскируют наших секретных мозгошмыгов, — поприветствовал странную блондинку Гарри. — Он всегда такой, — с подозрением буркнула мисс Грейнджер, еще не отошедшая от вчерашней заявы Паркинсон. — Привет, Луна! Мисс Лавгуд запнулась и теперь почему-то выглядела пораженной. — Просто Лаванда рассказала мне, что парочки набиваются в это кафе, только когда нагуляются за ручку, — пояснил Гарри. — То есть сейчас оно будет абсолютно пустым. К изумлению обеих девушек, пустым кафе не было: за столиком у окна сидела никто иная, как Рита Скитер собственной персоной. Скандальная журналистка вяло ковыряла серебряной ложечкой в кусочке розового торта. — Доброе утро, Рита! — поприветствовал ее Гарри. — Полагаю, этот интерьер, — он обвел рукой розовые стены, — будет хорошо гармонировать с одним из предметов нашей общей беседы. — Надеюсь, это не будет очередным… э-э-э… списком ваших любовных побед, мистер Поттер? — немного ядовито осведомилась мисс Скитер. — Ну что Вы, Рита. Вряд ли мне удастся сообщить Вам что-либо более сенсационное, чем та великолепная подборка фактов, которую Вы собрали для прошлогоднего «Ведьмополитена», — замотал головой гриффиндорец. — Если не считать того, что на тебя запала Паркинсон, — фыркнула Гермиона. — Доброе утро, мисс Скитер. Приятно встретить Вас снова и в… более традиционном… месте. По лицу мисс Скитер проскользнула тень ужаса: видимо, «Обливиэйт», не давая сознательного доступа к воспоминаниям, от подсознания их и вправду не отсекал. — Мне тоже нравятся мозгошмыги Гарри Поттера, — улыбнулась Луна и затем нахмурилась: — Но его нарглы меня по-настоящему пугают. Вы их тоже видели, Рита Скитер? Правда, они жуткие? — Вряд ли мы собрались здесь, чтобы обсуждать очередную статью для «Придиры», мисс Лавгуд… Но… Подождите… Вы же не хотите предложить мне… — А почему нет, мисс Скитер? Лучшая газета волшебного мира достойна и лучшего его пера, не так ли? — Мне очень понравились Ваши статьи про Гарри Поттера, мисс Рита Скитер, — пропела Луна. — Гарри Поттер — не тот, который настоящий, а тот, который в них, получился очень мрачно-грустно-печально-красивым, почти как профессор Северус Снейп! А я как-то вырастила профессору Северусу Снейпу ромашку — прямо в зелье, которые мы тогда варили. По-моему, это был доксицид. Но, к сожалению, это ему не помогло… Мисс Скитер поперхнулась тортиком. — Неудивительно, что Паркинсон на него запала, — кивнула мисс Грейнджер. — Значит, дело в Ваших статьях, вот что… А я-то думала… — Нельзя недооценивать силу художественного слова, — согласился Гарри, похлопав покрасневшую журналистку между лопаток; та прокашлялась и благодарно кивнула. — Оно иногда даже страшнее моих нарглов. — Это будет стоить недешево, — предупредила собравшихся продышавшаяся, наконец, Рита, — и вряд ли вам удастся обойтись оплатой… кофе с пирожными. — Ну, с них стоит как минимум начать, — ухмыльнулся Гарри и махнул хозяйке заведения. — Заказывайте, девочки, — предложил он. — У нас тут очень важное тройное, или даже, точнее, четверное свидание, — пояснил он немножко ошарашенной мадам Паддифут. Принесенный для мисс Скитер кофе, судя по аромату, больше чем наполовину состоял из бренди. Луна окунула ложку в крем на пироженке и стала лепить из него бледного человечка с очень длинными и тонкими руками и ногами, лысой головой и совсем без носа. — Очень похоже, — кивнул ей Гарри. — Добавь еще пару розовых крошек вместо глаз, Луна, и будет вылитый Лорд. Ну, в том состоянии, в котором он возродился. Лицо Луны, неожиданно для Гарри, снова отобразило радостное удивление. — Значит, это не слухи… — выдохнула Рита. — Но как же… — Я видел это… не совсем собственными глазами, но близко к тому. Видите ли, Темный Лорд слишком любит символизм, — пояснил Гарри. — И для своего очередного возрождения вместо маггловского кладбища, где похоронен его отец, он выбрал маггловский дом, дом моих дяди и тети, у которых я жил. Меня там, конечно, уже не было, но… Он не знал, что умеют современные маггловские охранные системы. — Видимонаблюдение? — догадалась Рита. — Я слышала, как Артур Уизли упоминал об этом, но ему никто не поверил. — Видео. Видеонаблюдение, так это называется, — поправила ее мисс Грейнджер. — Пожалуй, мне лучше начать с самого начала, — задумался Гарри, — точнее, с того момента, на котором мы остановились в прошлый раз. Он рассказал Рите о происшествии в Сольдеу, о встрече с дементорами и уничтожении одного из них, причем против истины погрешил в одной-единственной детали: назвав Зорга Гриммом; затем поделился некоторыми своими впечатлениями от суда, описал свой кошмар в первую ночь в Хогвартсе (тут умалчивать и передергивать пришлось значительно больше, чтобы, не прибегая к прямой лжи, создать у Риты впечатление того, что он наблюдал за возрождением через маггловскую видеокамеру), а затем пересказал свой разговор с Теодором Ноттом. — Возможно, я могу объяснить одну из странностей, — пробормотала мисс Скитер, пожевывая кончик пера — не Прытко Пишущего, а обычной самописки. — Я имею в виду, почему известная нам всем волшебница, на которую вы намекали в самом начале… Почему она не присутствовала на Ритуале, имея возможность получить некие… преференции от… известного нам лица. Дело в том, что она является чем-то вроде пастуха для прикомандированных к Министерству дементоров, и… — …И она опасалась, что Том не оценит (или, наоборот, адекватно оценит) ее личный вклад в его… пятинедельные каникулы в желудке одного из них? Да, это все объясняет. И даже, пожалуй, немножко больше, чем все. — Рада была оказаться Вам полезной… Гарри. Итак, поправьте меня, если я ошибаюсь… Вы хотите, чтобы я написала для Ксено статью, в которой происшествие будет излагаться в… более понятной широкому кругу читателей манере, но чтобы Министерство не имело прямых оснований начать преследование «Придиры»… Сто галлеонов, — наконец, назвала цену Рита. — Кажется, папа не платит людям, которые пишут в его журнал, — мечтательно проговорила Луна, доедая кремового Темного Лорда. — Они пишут, потому что это почетно и, конечно, им хочется видеть свое имя в печати. — В данном случае я сомневаюсь, что мадам Скитер пожелает увидеть свое имя под этой статьей, — возразил Гарри. — Ведь очень многие захотят побеседовать с автором, чтобы выяснить, что еще ему известно. И не по-доброму так побеседовать. Так что полагаю, что твой папа получит пакет со статьей, скажем, Стэна Риттера совиной почтой, и в результате он даже не будет знать, кто же этот автор на самом деле. — Это настоящее приключение! — захлопала в ладоши Луна. — Хорошо, я передам папе, чтобы он поставил статью мистера Стэна в ближайший номер. Гарри выложил на стол мешочек с золотом, который Рита немедленно смахнула в свою сумочку, не забыв, совершенно случайно, отправить туда же и серебряную ложечку. Журналистка уже явно била копытом, так что она, прихватив перо и свиток с записями, вылетела за дверь. Мадам Паддифут постучала палочкой по стойке, отправила появившуюся рядом ложечку в раковину и принесла счет. Гарри расплатился, и они, наконец, покинули Самое Жуткое Место В Хогсмиде. — Спасибо, что назвали меня по имени, Гермиона Грейнджер, Гарри Поттер! Теперь я могу называть вас так же? — Конечно, — переглянулись они. — Так будет намного лучше. — Это здорово, Гарри и Гермиона, — серьезно сказала Луна. — Наверное, это почти так же, как иметь друзей. — А что нужно, чтобы не было этого «почти»? — поинтересовался Гарри. — Я не знаю, — улыбнулась странная девочка, — у меня никогда не было друзей. — У меня тоже, — кивнула мисс Грейнджер, — пока я не познакомилась с Гарри. — У меня были, — добавил Гарри. — Но они все были очень взрослые. До Гермионы, я имею в виду. Увидимся, Луна! — Увидимся, Гарри и Гермиона! — Ты понимаешь, — обеспокоенно сказала мисс Грейнджер, когда Луна вприпрыжку скрылась за углом, — что это Амбридж натравила на тебя и твоего кузена тех дементоров? — Угу, — ответил Гарри. — Если в одном из них сидел Том — то это значит, что это была дежурная министерская пара, которую еще не сменили, если, конечно, у дементоров вообще смены есть. А если Амбридж командовала ими, когда один из них высосал Гилдеморта — то логично считать, что и в том проулке ими командовала она же. Вопрос только в том, знала ли она, что Том так и сидит в одном из них, или нет. По времени если — так не знала, пока я на суде про черное облачко не упомянул. Она же только после суда к Нотту-старшему пришла. И главное, теперь же она может свалить возрождение Тома на Дадли… — Жалеешь, что послушался Дамблдора? — В общем, да. Но свой план я ему не рассказал, так что он меня считает обычным убийцей… Ну, потенциальным. Тем более, что мой револьвер он наверняка видел через свои очки, и думает, что я его использовать намеревался. Так что план все еще рабочий, на случай если Жаба все-таки выживет Директора и усядется в его кресло сама. Ну что, ищем укромное местечко? Наверняка близнецы уже притащили меня в «Сладкое Королевство»…